Ты - мой воздух.

Bah Tee и Руки Верх – Крылья Когда мы говорили, что любим, могли ли мы знать, что наступит этот день, когда мы не сможем сказать это с такой уверенностью? Что происходит? Почему все так обернулось? Что произошло с тобой, Ким Чунмен? Ты тот, кто научил меня любить, тот, кто подарил мне крылья и позволил взлететь. Почему же ты обрезаешь сейчас эти крылья? - Чунмен, отпусти! - Кто это был?! – Он в бешенстве. - Это просто наш постоянный покупатель! - Ну, какого черта ты мне врешь?! Я же все видел своими глазами, вы слишком далеко зашли, вам так не кажется!? - Чунмен, прекрати, иди в общежитие, уже поздно, и тебя могут увидеть, ты же прекрасно знаешь, что мы и так ходим по тонкому лезвию скрывая отношения! Завтра поговорим, когда ты освободишься и будешь в состоянии меня выслушать. – Я постаралась высвободить руку, но попытки были тщетны, он мертвой хваткой вцепился в запястье. - Хочешь сказать, что я слепой идиот, который все выдумывает?! - Да, что с тобой?! - Со мной? Это ты, встречаясь с айдолом, слишком многое о себе возомнила и считаешь, что можешь пользоваться моим отсутствием! Дрянь! Удар. Слишком сильно обжигает щеку, но еще сильнее отдается в груди, сжимая и выдавливая внутренности. С меня хватит. - Уходи. – Я отступила на шаг и с силой одернула руку. - Что? - Уходи, Ким Чунмен, я больше не хочу тебя видеть! – Срываюсь на крик, а к горлу подступает тугой ком. - Отлично! Тогда это я тоже могу забрать! Он срывает с моей шеи подвеску, подарок на наши три года, в знак нашей любви, верности и… доверия, от которого сейчас не осталось и следа. Сухо разворачивается, и слишком быстро его силуэт исчезает за стеклянной дверью кафетерия. Слишком сильной болью отдаются его действия. Боль не физическая – моральная. Казалось, из меня вырвали то, что всегда позволяло терпеть вспышки гнева Чунмена, но сейчас этот резерв терпения иссяк вместе с тем, что связывало меня с лидером группы Эксо. Думаю, это конец. *** Ужасная мелодия, надо сменить. Сегодня будет тяжелый день. Что вчера произошло? Проклятье… Как я мог это сделать? Что со мной творится в последнее время? Боже… Лолита… Прости меня… - Хен! Встал? Что случилось? Обычно ты встаешь следом за Кенсу, а тут… - Да, прости. - Как себя чувствуешь? - Что? А… все хорошо, ребята встали? - Да. Лолита звонила вчера вечером, спрашивала, благополучно ли ты добрался. Я сказал, что как вернулся, ушел к себе. Снова дел натворил? Она была обеспокоена, голос выдавал ее. - Она говорила, что-то? - Нет, знаешь же, она не станет, даже если все очень плохо, только тебе откроется. Я спрашивал, стоит ли мне приехать, на что она отмахнулась, сославшись, что звездам не положено по ночам навещать девушек. - Да, это похоже на нее. - Все-таки снова сорвался? - Да, и в этот раз совершил ужасную ошибку. - Хен, мы все знаем, как тяжело тебе приходится, но Лолита… ты же знаешь, что она единственная, кто придает тебе силы, почему же каждый раз именно ей достается больше всех? - Я не могу справиться со вспышками гнева и ревности. Когда прихожу к ней, я перестаю себя контролировать, возможно, это из-за того, что я так сильно люблю ее, едва ли не до безумия. - Ты должен что-то сделать, ты же знаешь, как сильно она тебя любит, и твоя, так называемая любовь, не оправдывает твое поведение. Хен, сделай что-нибудь пока не поздно. - Я знаю. - Ладно, не забудь, сегодня тяжелый день, идем. Чанель ушел, на последок бросив свою нелепую натянутую улыбку. Я же еще долго не мог двинуться с места, когда в голове вспышками появлялись воспоминания о вчерашнем вечере. Каждое грубое слово сказанное ей, эхом отзывалось в моей памяти, и от этого в животе неприятно покалывало, а в груди словно стягивали ремнями, мое и без того чувствительное сердце. Смахнув остатки сна, я осознал, что в руке, что-то вложено, и это что-то я крепко сжимал с самого момента, как проснулся. Это принадлежит Лоле, как я мог дойти до такого? Я должен быть идеальным, должен научиться контролировать себя. Ради Лоли. Пока не поздно. *** Сегодня Чунмен так и не позвонил, будет лучше, если он не придет. Но, стоило мне вспомнить, как раздался глухой стук. Я неторопливо подошла и прислонилась лбом к двери. С улицы доносились неровные шаги на месте, когда они стихли, раздался такой любимый голос. - Лолита! Зачем ты пришел? - Ты же там, да? Я не скажу. - Прости, я не должен был, мне очень жаль, я исправлюсь, я обещаю! Чунмен, ты не сможешь. - Ты не откроешь? Нет. - Лоля, обещаю, я буду всегда держать себя в руках. Лжешь. - Лолита… Лоля… Прошу тебя… - Его голос слабеет, и сердце от такого тихого и даже нежного голоса болезненно сжимается. Прошу тебя, хватит. - Я кретин, я не должен был, я себя до сих пор виню за это, я не понимаю, как я позволил себе так поступить, прости, прошу тебя…. Лоль… Чунмен, сейчас ты не сможешь ничего сделать. Да и в ближайшее время точно, тебе нужно привыкнуть к своей славе и нагрузкам, которые на тебя свалились после дебюта. Ты сильный, постарайся. - Я люблю тебя. Прошу тебя открой. Если открою, то уже не буду так решительно настроена все закончить. - Лоль… - Дверь несколько пошатнулась, очевидно, Чунмен прислонился к ней. – Ты же там, да? Слышишь меня? Ты же помнишь нашу первую встречу? Да, ты тогда тоже была трейни, но ты слишком рано отступила, наверное, это было не твое. Я так и не понял, когда именно в тебя влюбился, то ли постепенно, то ли с нашей самой первой встречи. Ты всегда была моим солнцем, ты та кто научила меня любить, научила быть терпеливым, позволила мне быть сильным. Только благодаря тебя я не сдался, не опустил руки на протяжении всех семи лет, мы так давно знакомы даже не верится… Не может же все так закончится…. Лоля, я тебя слишком сильно люблю… Прошу тебя, открой. - Чунмен... Прости, я не смогу быть твоим светом, мои крылья не настолько сильные, что бы поддерживать высоту твоего полета, я всегда буду на твоей стороне, но я не смогу быть рядом… - Лоль! Что ты хочешь этим сказать?! – Он снова срывается на повышенные тона, но это отчаяние. - Прости… Я отошла от двери и, вернувшись в комнату, одела наушники, чтобы не слышать, с какой силой Чунмен старался вынести мне входную дверь. Я лишь наблюдала за тем, как дрожала вода в стакане, стоявшем на столе. Только, когда рябь на ее поверхности стихла, я смогла выдохнуть полной грудью. Боль не заставила себя ждать, это было очень тяжелое решение, но я приняла его. И только тогда я осознала, что на этом все. Я не смогла сдержать слезы, которые все это время так тщательно скрывались. *** Время залечивает раны, так говорят. Я в это не верю, время проведенное без Чунмена, казалось способно свести с ума, каждый день я слышала его выступления на радио, и мне было невыносимо слышать этот голос. Я осознала, что не смогу больше прикоснутся к нему, услышать его нежный тембр возле уха, посмотреть в эти добрые глаза и увидеть эту светлую улыбку, которая всегда говорила о том, что все всегда будет хорошо. Я справлюсь, что бы ни случилось, надеюсь Чунмен тоже будет сильным, он должен быть сильным. Пак Чанель - мой близкий друг. Он сказал, что Сухо стал еще хуже, ему тяжело. Правильно ли я поступила? Я очень беспокоюсь. Чунмен время от времени выпускает свой гнев на камерах. Ему очень повезло с друзьями, они все переводят в шутку и фанаты не видят, его настоящие эмоции, который он моментально притупляет. Чанель ни раз просил меня вернутся к Сухо или хотя бы открыть дверь, когда он в очередной раз оказывался на пороге моей квартиры. И каждый раз я объясняла ему, что так будет хуже, что так он не сможет приручить свой характер и не сможет жить самостоятельно и, я… я тоже хочу жить, я не смогу постоянно мирится с его беспечностью по отношению ко мне, слишком тяжело. Когда я смотрела на него по ту сторону экрана, я видела его уставшее лицо, но он улыбался, как и всегда, быть может, только я это видела все его настоящие эмоции за этой поддельной улыбкой, которая не так сильно отличается от оригинала? Я неоднократно замечала знаки с его стороны, которые могла понять лишь я одна. Забавные рисунки шмелей, ведь именно меня он в шутку называл шмелем. Когда я злилась, выглядела очень забавно и походила на жужжащего шмеля. Я замечала, как он касался указательным пальцем кончика носа, когда смеялся, моя привычка, которую он так сильно любил. Каждый раз, когда я обращала внимание на подобные вещи, мне казалось, что меня пробивало высоковольтным разрядом, меня бросало в дрожь, а воспоминания одолевали одно за другим. Время идет, раны затягиваются, но не заживают, начинается новая жизнь. Я видела, что Чунмен увереннее ведет себя на камерах, многое проще воспринимает, и было видно, что он привык к славе и популярности, ему намного легче. Когда я окончательно в этом убедилась, то решилась сделать самый ответственный шаг и переехать в Китай, где жила старшая сестра, которая могла помочь с жильем и работой. Думаю, настал этот момент, начать новую жизнь, стереть все и начать с нового листа. Я уверена в своем решение, как никогда. И вот я уже в аэропорту, на мой самолет начинается посадка и, собравшись с мыслями, я двигаюсь в необходимую сторону. Я близка к тому, чтобы покинуть эту страну возможно навсегда, но погрузившись в свои переживания, я не замечаю, как меня затянуло, в большую толпу людей. Голоса, доносившиеся со всех сторон, слышались все отчетливее и, когда слышу выкрики вроде «Дио!», «Сехун-а!» и прочие имена, мое сердце сжимается и словно разлетается на множество осколков, ноги подкашиваются, и я делаю шаг назад, когда слышу ЕГО имя «Сухо!». Я не понимаю, дышу ли я или же мои органы просто перестают функционировать, но, когда фанаты, закрывающие мне обзор, отходят в сторону, я вижу его глаза. Он останавливается на какое-то мгновение, замечая меня среди множества лиц. Он в смятении, сейчас он понимает, что ничего не сможет сделать, и я это тоже понимаю. Я не замечаю, сколько времени прошло, когда притупляю взгляд и опускаю его в пол. Словно в тумане я на ощупь, стараюсь убраться подальше и когда осознаю, что все позади, чувствую, что все силы, воля и просто гордость покинули меня. Я опираюсь о стену, и из глаз начинают течь слезы. Мне очень горько, я думала, что все в прошлом, что мои чувства остыли, и осталось только привычное беспокойство. Но нет! Я так же сильно люблю его, все так же сильно хочу быть рядом, все так же сильно хочу чувствовать его руки на своей талии и нежные поцелуи, которыми он любил покрывать мою шею. Почему это произошло? Почему я не могу так просто освободиться? Почему я не могу оставить свои мысли о Чунмене?! *** Снова не выспался, еще и Тао со своей порванной штаниной, ну что за беспечный ребенок? Сейчас снова эти камеры, надо улыбаться. Как же я хочу спать. Мы пробирались через толпу фанатов и камер, которые буквально оцепили нас. Сегодня стафф работает хорошо, можно не беспокоиться, что снова огребу телефоном по лбу. Девушки, вы никогда не думали, что вы слишком безумны? Вы, правда, думаете, что мы на вас обратим внимание, когда вы себя так ведете? Так, только осторожнее, не пораньтесь, ну серьезно, вы безумны. Мы очень рады, что у нас есть такие верные фанаты, но прошу вас, не перегибайте палку со своей любовью, вы же тем самым вредите не только себе, но и нам. Мы почти добираемся до выхода, когда мой взгляд останавливается на девушке со знакомыми чертами. Я всматриваюсь и понимаю, что мне не показалось. Лолита! Я готов сорваться с места, плюнуть на все, но я не могу. Не могу, черт побери! Я лидер, я должен лучше всех держать лицо! Остановившись на какое-то мгновение, я буквально заставляю себя передвигать ногами, которые налились свинцом. Она все так же прекрасна, как и была, она смотрит прямо на меня, как и раньше, но глаза, в них столько боли. В этой боли виноват я. Лолита, моя Лолита, опускает глаза и мне хочется закричать, когда она срывается с места и погружается в толпу. Я в панике оглядываюсь и успеваю лишь заметить хрупкое тело, которое все больше исчезало из вида. Нет! Куда ты собралась?! Стой! Обернись! Прошу тебя! Лолита! *** Прошел не один месяц, прежде чем я смогла оправиться, после той встречи в аэропорту. Сейчас я могу свободнее дышать, хорошее окружение, достойная работа, светлое будущее, а все лишь стоило переехать в Китай. Жалко покидать Корею, в которой я выросла, но что бы начать все с чистого листа это было необходимо. Сейчас я могла смотреть на выступления Эксо без тянущей боли в груди, я смотрела с улыбкой на губах, радуясь каждой их награде. Чанель звонил мне каждую неделю, расспрашивая о том, как мне в новой стране, я просила ничего не рассказывать Чунмену, но разве этот парень станет слушать свою Нуну? Конечно же, нет! Я была больше чем уверена в том, что его хен в курсе всего происходящего в моей жизни, но было спокойно от того, что он оставил свои попытки вернуть меня. Прошло полгода, с моего переезда в Китай, я окончательно прижилась в этой стране и избавилась от своих чувств к Чунмену. Так мне казалось. Однажды вечером, когда я прогуливалась после работы, я остановилась у витрины, за стеклом которой был выпуск с вечерними новостями, где в этот момент передавали срочное сообщение. -Лидер популярной корейской группы Эксо, попал в крупную автомобильную аварию, в данный момент его состояние критическое, подробности не известны, единственное, что нам удалось, выяснит, что это были фанаты, которые въехали в толпу на полной скорости, вследствие чего под колеса угодил сам участник и еще несколько жертв. Мы будем… Яркая вспышка в глазах, воздух перестает поступать в легкие, а я в панике стараюсь найти телефон дрожащими руками. Как назло я не могу нащупать в сумке заветный кусок металла. На глазах наворачиваются слезы, а я сама срываюсь с места, слыша вокруг испуганные вскрики от последних известий. Руки не слушаются и бесполезно обыскивают сумку в поисках мобильного. Я не понимала, бежала ли я или быстро шагала, даже не понимала куда, но я была не в состоянии стоять на месте. Набрав номер друга, я слышу мучительно долгие гудки. - Черт бы тебя побрал, Пак Чанель, только не сейчас! Немедленно подними трубку! – Я срываюсь в голос и не обращаю внимания на удивленные взгляды прохожих, сейчас мне было плевать на все, кроме Чунмена. - Господи, Лолита! - Чанель! - Прошу тебя! Прилетай в Корею, как можно скорее! – Я слышу его взволнованный хриплый голос, очевидно, он плакал. – Прошу тебя! – Он повышает голос, и я без слов все понимаю. Сбросив вызов, я бросаюсь со всех ног на проезжую часть, старясь остановить проезжающие мимо автомобили, меньше всего меня сейчас заботило свое благосостояние, учитывая, с каким старанием я бросалась под колеса. Увидев такси, я кидаюсь едва ли не на капот и, уловив непонимающий взгляд водителя, забираюсь на переднее сидение, чуть ли не выкрикнув курс на аэропорт. Щемящая боль в самом центре груди, от которой хотелось разорвать ткань и начать выцарапывать ее ногтями. Слезы, застилающие взор и затуманенный разум, в котором прокручивались кадры из новостей, окровавленное тело Чунмена на носилках вносят в карету с корой помощи. Я вцепилась в свои волосы, с силой их оттягивая, мне было необходимо, как можно скорее отправиться в Корею, я молила лишь о том, чтобы с Сухо все было в порядке и, что бы сегодня были ночные рейсы. Мне действительно очень повезло успеть на последний рейс в Корею. Меня очень выручила безлимитная карточка, которая всегда была при себе. Весь полет я не находила себе место, слезы все не прекращались, и у меня неоднократно спрашивали все ли со мной в порядке. Но, как со мной может быть все в порядке, если тот, кого я до сих пор люблю всем сердцем сейчас находиться на грани жизни и смерти! И всему виной я! Если бы тогда я не оставила его, если бы я была рядом, этого не произошло бы! Он был бы внимательнее и успел бы выскользнуть из под колес! Всему виной я! Только на посадке я смогла взять себя в руки и уже с трезвой головой набрать номер Чанеля. После затянувшихся гудков, из-за которых я начала нервничать, на том конце послышался хриплый голос друга. - Лоля… Где ты?! - Чани, я уже в Корее, я вылетела первым же рейсом, пришли мне адрес и прошу тебя сделай, что-нибудь, что бы меня пропустили, прошу тебя… - Да, хорошо, я сделаю все, что смогу. - Спасибо, жду адрес и выезжаю. Стоило мне сбросить звонок, как навалилось мертвенное спокойствие, я трезво понимала, что сейчас происходит, но очевидно все мои эмоции притупились из-за слишком сильного стресса. Как только друг прислал адрес, я немедленно поймала такси и отправилась по назначенному адресу. По месту прибытия, я заметила огромную толпу у входа, там были, как журналисты, так очевидно и фанаты. Я видела слезы девушек, слышала их душераздирающие крики и от этой картины я прочувствовала всю ту боль, которая часом ранее казалось, стихла. В груди снова до ужаса все стянуло, а к горлу подступил ком, я не хотела думать о плохом, но мысли сами напрашивались. Повторно набрав друга, я сообщила, севшим от слез голосом, что нахожусь у входа. Он в точности рассказал, мне как я смогу зайти в больницу, после чего я все-таки смогла пробраться в здание. Бегом по лестнице, пропуская по одной, а то и по две ступеньки, со сбитым дыханием я залетаю на пятый этаж и в конце коридора вижу группу лиц, среди которых все мемберы Эксо и очевидно три менеджера, два мужчины и одна женщина. Все очень взволнованы, многие ребята сидят на полу, опустив голову на колени или же просто спрятав лицо за волосами. Когда я медленной поступью стала приближаться, Чанель, который до этого сидел, прикрыв лицо ладонью, увидев меня, срывается с места и за несколько шагов, своими длинными ногами, сокращает расстояние. - Лолита. – Он басит своим низким голосом, смотря на меня заплаканными глазами, от одного его вида, мне хочется прижать друга к себе, утыкаясь в его плечо, стараясь не то утешить, не то самой выплакаться вдоволь. – Менеджерам я сказал, что ты его лучшая подруга, они не должны знать, что между вами, что-то было, менеджер-хен наотрез отказывался, но нам с ребятами удалось его убедить. - Господи, Чани, что же делать? – Я чувствую, что не в силах больше сдерживаться и на глазах наворачиваются слезы. - Ты должна быть сильной, самое главное. – Он смотрит прямо в глаза. – Мы не должны даже в мысли брать, что может что-то случится, все будет хорошо. - Чани, я не смогу. - Сможешь, увидев, как держишься ты, ребята, тоже смогут быть сильными, прошу тебя. – Он кладет свою широкую ладонь мне на макушку и заглядывает своими большими глазами прямо в душу. Я коротко киваю и, опустив голову, подхожу ко всем присутствующим. Все мемберы встают на ноги и в знак уважения кланяются, я осматриваю покрасневшие глаза и опухшие веки, бедные малыши. Столкнувшись взглядом с менеджерами, я глубоко кланяюсь и представляюсь, на что те лишь кивают, отходят в сторону. Я сижу на корточках возле стены, подпирая голову ладонями, вокруг стояла звенящая тишина, которую лишь изредка разрывали тихие всхлипы Тао, который никак не мог унять слезы. Я придвинулась к младшему и сев перед ним на колени, накрыла его трясущуюся ладонь своей. Когда он поднял свои большие глаза, мне было больно видеть, этого малыша в таком ужасном состоянии, он подался вперед и уткнулся в плечо. После этого мне стало еще сильнее держать в себе то, что меня буквально разрывало изнутри, сердце казалось, вот-вот вырвется из груди и просто разобьется, громко позвякивая стеклянным звуком, но я должна, должна быть сильной! Сегодня никого так и не пустили к Сухо. Мы провели почти всю ночь у его палаты, когда появились врачи, они лишь сказали, что сейчас он без сознания, но на данный момент его жизни ничего не угрожает. Все выдохнули с облегчением, узнав об этом, но напряжение так и не испарилось. Утром я заселилась в гостиницу, которая располагалась ближе всего к больнице. Я сумела заснуть всего на пару часов, после чего проснувшись в холодном поту, приняла душ и снова отправилась в больницу, в которую попала, так же как и вчера вечером. На этот раз доступ в палату был разрешен, но лишь определенному кругу лиц. Как же мне повезло, что Чанель за ранее об этом побеспокоился, и я без проблем смогла зайти. Стоило дверям открыться, и я увидела на белоснежных простынях, разбитое тело Сухо, весь в темных синяках и алых ссадинах, руки тщательно перебинтованы, лицо в краплениях и царапинах, а сам он подсоединен к аппаратуре. От одного его вида я едва не повалилась на пол, но только когда подошла слишком близко, то позволила себе обессилено упасть на колени, ухватившись за край койки. Раздражающие звуки приборов, от которых становилось еще более тошно, хотелось выдернуть все провода, заключить Чунмена в объятья и много раз повторить лишь одно слово «прости». Я весь день провела у его кровати, отпуская его руку лишь тогда, когда на пороге появился менеджер-хен, он приезжал дважды, каждый раз, удивленно вскидывая брови, обнаружив меня возле Сухо. Но он поблагодарил меня за то, что я радом с ним, когда уходил в последний раз. В голове я прокручивала все через, что мы прошли, все те семь лет до его дебюта, сколько раз Сухо хотел опустить руки, но я говорила ему, что это его мечта, что ради нее он уже потратил не один год и сейчас просто не может все вот так бросить. Я улыбалась ему, каждый раз, когда он сердился, его это успокаивало. Мы проводили времени не так много вместе, как хотелось бы, но каждый миг я впитывала в себя, как губка. Каждую улыбку, каждое слово, каждое прикосновение, каждый вдох. Он был моим первым во всех планах и только ему я могу отдать свое сердце, и я его уже отдала ему, как давно? Я не знаю. Каждые пол часа я нашептывала Чунмену то, как сильно я его люблю, то что я больше его не оставлю, то чтобы он поскорее пришел в себя, то, что я его жду. Я вкладывала в каждое слово все свои чувства, всю свою боль, все то, что, казалось бы, давно покинуло мое сердце. Я зацеловывала его забинтованные пальцы, я изредка напевала его песню, которую он еще два года назад посвятил мне. Я не заметила, как меня одолел сон, и я уснула, опустив голову возле его груди, и все так же, не отпуская руку. Сон был очень спокойным, в нем был сам Чунмен, он держала меня за руку, так, как держу сейчас его я. Он касается моей щеки, и даже сквозь сон, я осознаю, что это прикосновение реально. Нехотя разлепив глаза, я чувствую это прикосновение на своей коже. Подняв глаза, я вижу, что Чунмен прищурившись, смотрит на меня и на устах которого играет улыбка, она не была похожа на ту, которая была всегда, она была полная боли, но в тоже время облегчения. - Ты вернулась. – Выдыхает он и морщится от боли. - Чунмен! – Я вскакиваю на ноги, мне хочется зацеловать каждый миллиметр его рук, его лица, его шеи. – Я сейчас позову врачей, подожди секунду! - Нет, прошу тебя. – Он из последних сил держится за мою руку и притягивает к себе. – Как же мне тебя не хватало, кто бы знал, что для того, что бы ты вернулась, мне нужно было попасть под колеса. - Дурак! Не говори такое! - Но ведь так и есть. – Он слабо улыбается. – Я рад, что ты была со мной, я все слышал, хотя и смутно помню, но… Я тоже тебя люблю, очень сильно люблю и буду всегда любить. Он притягивает меня к себе и хмурится. - Чунмен, не стоит, тебе и так тяжело двигаться. - Плевать! Он резко притягивает к себе, что удивляет, откуда у него только силы взялись. Его потрескавшиеся, разбитые губы касаются моих, я чувствую металлический привкус крови, когда Сухо углубляет поцелуй, настойчиво проникая в мой рот. Поцелуй очень тягучий, нежный, который хочется продлить, впитывая в себя, каждое мгновение. Я не поняла, когда из моих глаз полились слезы, но сейчас я была очень счастлива, я понимала, что все это время мне не хватало именно его. Когда мы отстраняемся друг от друга, то я вижу его улыбку, и я снова отмечаю для себя, что теперь все будет хорошо, мы сможем построить все заново, ради нашей любви мы со всем справимся. - На шее. - Что? - У меня на шее. Я отодвигаю ворот рубашки, в которой он лежал и обнаруживаю тот медальон, который он сорвал в тот день. Неужели он всегда носил его при себе не оставляя надежды все вернуть? - Прошу тебя, прими его обратно. - Чунмен. - Лоль, давай все начнем с самого начала. - С самого начала. – Эхом повторила я. – Хорошо Чунмен, мы попробуем еще раз, ведь я не смогу жить без тебя, так же как и ты без меня. - Ты права. Я люблю тебя Лолита. - И я тебя люблю Ким Чунмен. Я снимаю с его шеи подвеску, которая принадлежала мне по праву и принимаю обратно все его чувства, взамен отдавая свои. *** Когда врачи появились в палате, они одобрительно кивали и уже в присутствии менеджера сообщили, что Чунмен идет на поправку. Стоило на пороге появится мемберам, они, как маленькие дети бросились к своей маме, окружив его койку. Тао с Сехуном и Бекхеном не могли сдержать слез, обнимая Сухо, остальные вели себя более сдержано, но нельзя было не заметить, того, как они были счастливы. Мне грела сердце мысль о том, что у Сухо есть люди, которые так сильно его любят. На плечо опустилась тяжелая ладонь, и было очевидно, что это был мой друг-гигант. - Спасибо большое Лолита. Я очень рад, что все вернулось на свои места, ведь вы просто одержимы друг другом и вы чертовы экстрималы и мазохисты, как можно было отказаться от своего воздуха? - Мы глупые, слишком глупые Пак Чанель. - Лолита, прошу тебя, любите друг друга всегда. - Всегда. Я встретилась взглядом с Сухо и увидев его теплую улыбку, я была уверенна, что мой мир теперь станет еще лучше, что я теперь никогда его не отпущу, а Ким Чунмен сможет измениться. Мы постараемся, ради своей любви, мы будем ее беречь, мы будем любить друг друга. Всегда. Просто интересно, стоит ли к этому фанфику добавлять сайд стори, просто с рейтингом нс-17, дабы удовлетворить вас старыми добрыми гетными потрахульками? :3