Tengo la camisa negra

- Ты сам откуда? - опускаемые стопки глухо звякали о деревянную поверхность барной стойки. Я боялся получить занозу. - Из Стренфорд-апон-Эйвон. - Китаец? - я недовольно свёл брови. Видимо, эта пьянь и представить себе не может, что это за город такой, раз уж предположил моё отношение к этому загадочному, далёкому, совсем не понятному для него народу. - Англичанин. Я посмотрел на произнёсшего последнюю фразу и обомлел. За такими итальянцами я и приехал, хотя все до одного: мой гид, мой бармен, мой собеседник, мой стюарт и даже мой таможенник ничем не отличались ни от тех, кого я видел каждый день, ни от друг друга. Но этот... Испания была моим маленьким пунктиком - испанский был моим школьным иностранным, самые любимые фильмы и актёры испанцы, первая залипательная песня... на испанском. Поэтому как только я получил свою корочку, тут же заручившись творческой миссией, приехал сюда. Это моя первая вылазка за границу, поэтому я очень сильно за неё беспокоюсь. Обычно я фотографирую людей. Но когда моя камера почувствовала здешнюю почву, она принялась щёлкать всякую бессмысленную ерунду, забыв, что я, собственно, ищу модель, а не картинку. Мужчина, что сел справа от меня, был идеальным. Антонио Бандерас? АХАХАХА. Нет. Что-то более эстетичное, что-то более художественное, с потрясающими скулами. Он улыбнулся мне, и жилки под ними сексуально заходили. Я сглотнул. Длинные волосы, собранные в низкий хвост, аккуратно спадали на его ключицы. Ключицы... Чёрная, шёлковая рубашка была застёгнута на одну пуговицу над пупком, открывая всё, что мне нужно было видеть. Его ключицы, а я уже говорил про них? Они удивительно острые. Удивительно. Он щёлкнул пальцами бармену, и мышцы на груди заходили. Я сглотнул. Снова. -Рауль, - он протянул мне руку с тончайшими пальцами, и perfect ногтями и, вообще... Я пожал её, вдыхая. Он явно заметил, что выпившее сознание смакует его внешность. -Джон, - убогий. Я опустил глаза, -Вы каждый день так выглядите? -У меня и гитара есть! - он и все вокруг подняли вопрос на смех. -А самбреро? - я оглядел его. -Самбреро — мексиканская фишка! - пауза. - Я аниматор, - он убил стопку, - развлекаю людей на площади. Я сморщился, не понимая,что он говорит,хотя тембр голоса у него был как раз такой, как у дикторов на дисках с Listening tasks* по испанскому: гортанный,очень-очень низкий, медовый... -С вами делают фото? -Иногда. -Perfect.** -Perdona?*** Сладенький акцент оборвал моё дыхание. Он поднял на меня карие, с легкой зелёной тенью, глаза и вопросительно выгнул брови. Мужик, что спросил меня о месте рождения, и бармен внимательно нас слушали. Я повернулся к нему всем телом, а стул подо мной, якобы барный, но на самом теле обычная табуретка сколоченная из досок и фанер, стыдливо заскрипела под моей пятой точкой. Ещё раз внимательно осмотрел, собственно, Рауля, я окончательно решил, то его лицо, тело, походка, глаза, спина, губы (продолжать? ) отлично подходят, открыл рот. Внимание, ибо эту речь на испанском я тренировал вместе со своей сокурсницей с факультета народной живописи, а она знает язык почти идеально. -Я фотограф, - он поднял ещё стопку и слизнул соль с запястья. ОХ, ТЕКИЛА, - я приехал сюда, потому что организую выставку «Изнутри жары». Хочу сделать очень страстные снимки настоящих, - вскинул палец, - испанцев, мескиканцев , африканцев и так далее. Сердечно прошу Вас, помочь мне в этом тяжком деле. Я вдохнул. Он усмехнулся и отвернулся. -Твой испанский отвратителен, - я сморщился от этих слов, хотя прекрасно осознавал, насколько моё визжащий британский акцент режет им уши. Он взял из тарелки лайм, отрезал дольку и поднёс её к моим губам. -Я не хо.., - и лайм оказался у меня в зубах. -Не жуй, - он мигнул под звонкий хохот бармена, поднял стопку, слизнул соли с тарелки и... Тут я понял, что последует далее. И! БИНГО! Он съел лайм прямо из моих губ, оставив корочку в зубах. Я кончил. -Работаю на площади до трёх, придёшь, значит, я пойду за тобой. Я сумбурно кивнул, нервно трясясь. Он усмехнулся, поднимая руку для заказа. -Текилы для моего милого друга. Бар заполнился разговорами, которые, на самом деле, постоянно звенели здесь, просто я вернулся в жизни. Брякали пивные кружки, хрюкающий, пьяных смех утопал в деревянном полу, не менее деревянном потолке и стенах, где явно копошилась куча термитов, так как бар и столы были покрыты ровным слоем древесной пыли. Я краем глаза смотрел на него, хотя он даже и не смущался того, как пристально смотрит на меня, он даже не думал прятать взгляд. Чёрные брови были сведены, а ресницы чуть опущены. Он, как и я, был под хмельком. Рауль... Солнце садилось, погружая Коста-Браво**** в розовые и красные тона. Я никогда раньше не напивался, но, жаждая его общения, пил и пил, и пил, и пил. *** Мои очки стоили баснословные деньги, но этот факт вообще не мешал мне морщится. На площади было немного народу, только туристы, вроде меня, потому что солнце сегодня, прямо таки,сходило с ума. Я тут со своей туманно-дождливой биографией вообще не смотрелся. Под кепкой «Ноттингем Форест»***** был пропитанный талой водой платочек, но температуре моего тела плевать. С собой у меня был только мой Гэри и маленький рюкзачок с кремом от загара, кошельком и ключом от номера. Гэри тоже потел, и я жутко боялся за свой фотоаппарат. Рауля было видно издалека. Вокруг него стояло ещё несколько аниматоров, тоже «испанцы», в чёрных шёлковых рубашках и девушка, пылко танцующая фламенко. Рауль сидел на парапете фонтана. Его волосы сегодня были распущены и чуууточку вились. Вокруг них стояли тинеджеры, но, лично для меня, вид открывался отличный. Я присел на корточки, пальцами хватая картинку. В центре, разумеется получился Рауль, пристально смотрящий на танцовщицу(справа), которую, наверное, стоит чуть размазать. Или вообще, замазать и Рауля, и девушку, фокусируя брызги. Попробую и так, и так. Первый снимок получился отличный, с акцентом на фонтан. Я окончательно плюхнулся на плитку в своих заношенных, отвратительных джинсовых шортах(от того и позволил себе плюхнуться). Камера сама сфокусировалась на гитаристе, когда я сам понял, что он смотрит прямо в мой объектив. Я быстро щёлкнул и поднял глаза. Мужчина жестом головы потребовал мне подойти. Я бросил взгляд на часы: десять минут четвёртого. Значит, можно идти? Он свободен? Я решился подойти к ним, когда девушка последний раз щёлкнула кастаньетами и резко,но эротично прогнулась в спине. Вдруг она что-то быстро-быстро залепетала и залилась хохотом. У меня отличные слуховые навыки, но я не понял ни слова, хотя, наверное, даже её земляки с трудом вслушивались. Парни закивали и разошлись. Девчушка томно чмокнула Рауля, но он не сводил с меня глаз. Я продолжал ловить их в объектив, как раз запечатлев поцелуй. Солнце светило прямо в объектив, оставляя дорожки на их лицах и чудеснейшие блики. Фото получилось неплохим, поэтому то я не заметил то, как испанец подошёл ко мне. Я приближал снимок,разглядывал его взгляд. -Хорошо вышло? Я поднял глаза на него. Он подставил руки на бедра, подходя очень-очень близко. -Отлично, но это не то, что я ищу. Он протянул руки, забирая фотоаппарат. Я следил за его ресницами, пока он внимательно всматривался в фото. -А что именно нужно? Я вдохнул и пожал плечами. Он стоял и выжидающе смотрел на меня. Рауль выглядел обжигающе сексуально, так же как вчера ночью в баре. Я облизнул губы. Модель нашлась просто сказка, и теперь всё зависит от того, как сработаю я. Профессор говорил, что если ты фотографируешь жизнь, то от модели зависит лишь то, насколько она счастлива. Я оглядел Рауля, он сдержанным жестом поприветствовал кого-то в стороне, но зато одарив прохожего широчайшей улыбкой. В его руках покоилась молочно-белая гитара, на сильном контрасте со всем его образом, но в полной гармонии с его кожей. Он любовно поглаживал инструмент, оглядывая прохожих, видимо, ожидая мой вердикт. -Рауль, - он повернулся на мой голос, не убирая с чутких губ улыбку, чуть морщась от солнца, от чего прекраснейшие, поразительно мужественные гусиные лапки побежали от уголков глаз, я залип на минутку, отвечая ему на улыбку. Получилось так, будто я школьник, потому что я с шумом выдохнул, усмехаясь, и предательски очарованно опустил голову, - где в этом городе Вы предельно счастливы? -Клуб «Фламенко», чуть дальше по улице, - он махнул рукой. -Нет, простите, клуб — это не много..., - как бы ему так объяснить... -Просто посмотри, если ты не влюбишься в него, тогда пойдём на пляж!- он вопрошающе поднял брови, кряхтя это на английском. Я неуверенно кивнул. Рауль, я пойду за тобой на край света. Он ловко схватил меня за запястье, второй рукой придерживая гитару за спиной. За широкой спиной, мускулы на которой изумительно играли под чуть обтягивающей чёрной шелковой рубашкой. Я поправил кепку и чуть вскинул рюкзак, дабы подтянуть свои горе шорты. Я ничуть не усомнился в своей ориентации, находясь в Испании. Как можно не любить испанский мужчин? Даже разбитое Кевином сердце ничуть не болело и не просило взглянуть на женщин, которыми я, кажется, могу только восхищаться. Почему гомосексуализм? А вы просто гляньте сейчас на Рауля, угу! Разумеется, та танцовщица была, возможно ещё прекраснее, эротичнее и красивее, но она не была такое сексуальной. Именно, она была чем-то, что было лишь эстетически правильным для меня. Но Рауль, он шёл чуть впереди, рассказывая о погоде и о том, какой именно божок постарался, был именно, как это говорят, трахобельным. Я вдруг представил... Ну, знаете..Его над собой. Чуть приоткрытый рот, судорожно выдыхающий "Джон, Джооон", мускулистые лопатки с царапинами и засосами...Чёрные, вороные волосы размётанные по моему животу... ОХ В тот самый момент, когда я мысленно кончил, он порывисто завернул в одну из маленьких дверей, характерно испанским скрипом, будто кастаньеты, скрипнувшие от приложенной силы. Он отпустил моё запястье и развёл руки, демонстрируя на его взгляд нечто абсолютно великолепное. Я огляделся. Помещение было чрезмерно маленьким для танцевального клуба, коим я его представлял, опираясь на свои УЗЧАЙШИЕ знания о английских молодёжный тусовках, чуть засовывая их в специфику Испании, фламенко, Рауля. Well, you know...different country..****** Но нет, это на клуб было никак не похоже. Всё было деревянным, снова. Коста-Браво! Уже второе отделанное деревом помещение! Несколько ярко-красных диванов, рассредоточенных по стенам, в углу мааалюсенький бар. Прямо над входной дверью два прожектора, бьющих в середину зала. Паркет был ужасно зацарапан миллионными шагами. Народу было слишком много для такого маленького пространства, они все, казалось чего-то ждали. Я посмотрел на Рауля, который вдыхал воздух, будто вернулся домой после долгой поездки. Это немного не так, как я представлял себе жар Испании. Хотя, Рауля можно фотографировать в русской березовой роще, и первое о чём все подумают: «КАКОЙ ГОРЯЧИЙ ИСПАНЕЦ». -HOLA! Рауль, мы ждали только тебя, - стоящий за баром паренёк помахал моему спутнику. У меня появилось чувство кусающее за легкие, что мучает, когда тебе обидно. По-видимому, он потащил меня сюда, только потому что у него здесь планы, а не потому, что здесь ему реально нравится. Небось спит с кем из здешних... Я недовольно огляделся. -Ты же сказал, что сегодня занят, - к нему подошла та самая девушка с площади, всё ещё одетая в тяжёлое чёрное платье с широкими рукавами и юбкой. Мне стало легче. -Да, - он потрепал меня по спине, - но Англия хочет увидеть место, где по-настоящему счастлив испанец. Все одобряющее загикали, оценивая меня взглядом. Отлично, конечно, просто отлично. Девушка схватила его за руку и прижала её к сердцу. -Брат, тогда нужно ему станцевать! Ты ведь хочешь увидеть, как мы танцуем? - я вслушиваясь в ее беглую речь не мог разобрать ни слова. Рауль хохотнул. -Мария, иди на паркет, - он развернул со спины гитару и пошёл к бару, там развернулся и поймал мой взгляд, - Sit down, watch and listen. ******* Я кивнул и приземлился за самый дальний диванчик, но люди послушно расступились, делясь со мной обзором. Все улюлюкали, но совсем по- другому, нежели на Родине, кричали «Хей» и что-то еще более музыкальное. Рауль прошёлся пальцами по струнам, а у меня табуном мурашки по спине. Мария приняла страстную позу в центре зала, резко вскинув руки. Рауль начал играть что-то медленное, а танцовщица медленно опускала руки. Я заметил, что она держит кастаньеты. Свет стал приглушенно-желтым. Рауль начал играть рваный, быстрый ритм. Мария зацокала тяжёлыми каблучками, мелодично брякая кастаньетами. Дыхание спёрло от буйства страсти, что волнами расходилось от Марии к посетителям, и, конечно же, впечатлительному мне. В зобу спёрло. Я не мог оторвать от неё глаза, наблюдая, как под прекраснейшую музыку, её тело то резко дергалось, то плавно подавалось тягучему ритму. Я никогда не видел, чтобы кто-то ТАК танцевал. Её руки будто укачивали ребёнка, а ноги будто вызывали Сатану. Вот оно — знаменитое испанское фламенко. Мой сосед по дивану гортанно затянул что-то на испанском, весь зал ему подпевал, добавляя то вокализы, то соло. Я медленно потянулся за Гари. Я не проверял снимки, просто щёлкая. Мария смотрела только на меня, иногда озлобленно морщась, иногда резко поднимая брови. Эта эмоциональная атака меня приковала. Рауль отыграл последний аккорд. Мария, будто в беспамятстве упала на пол. Я даже похлопать не мог. Настолько музыка тела, гитары и голосов ввергла меня в шок. Вся эта атмосфера, просто ошеломляла. Рауль встал и подошёл ко мне. -Вы правы, - только и вымолвил я. Он усмехнулся, присаживаясь рядом, теперь гитара раздавалась из динамиков, и почти все повставали с диванчиков, присоединяясь к Марии. -Я должен фотографировать её, - сжато произнёс я, всё ещё не в силах оторвать от девушки взгляд. В глазах почти стояли слёзы, а это всегда бывает, когда я так впечатлён. Что поделать! Я художник. -Ужё её? - парень усмехнулся, облокачиваясь на диван. Меня выбило на землю. -Поймите, я понял, что фотография должна быть в танце! -С чего ты взял, Джон, что я не танцую? - он сузил глаза, усмехаясь. Нет, он не может ещё и танцевать. Ко всему тому, от чего у меня брызжет слюна,он не может ещё и танцевать! Ну, нет! Он медленно приблизился к моему уху, выдыхая горячий воздух: -Испанец априори горячее, чем испанка. Намёк на гомосексуализм? Я хохотнул. Задержал вдох. Он встал. Попросил всех уйти с паркета, и щёлкнул пальцами, требуя: -Мой любимый пасадобль. Бармен усмехнулся, прибавляя звук. Я сжал кулаки. Рауль схватил кастаньеты и чёрную скатерть с маленького столика. Он взмахнул руками, медленно их опуская. Переливы мелодии ударили мне в уши, а мужчина снова резко вскинул руки, щёлкая. Ткань послушно ринулась вверх. Его ноги отбивали ритм на паркете. Глаза всё ещё добивали моё хрупкое сердце. Одна эта мелодия, казалось, могла уничтожить меня. Ткань, словно широкая юбка вилась вокруг его торса, он прогнулся назад, настолько, что пуговицы лопнули. Торс оголился. Девушка по правую сторону от меня начала обмахиваться ладонью. В музыке наступила резкая, оглушающая паузы, скатерть упала к ногам Рауля. Рубашка медленно заскользила туда же. Он поймал её у локтя, взмахнув ею. Она на мгновение, закрыла его взгляд от меня. Моё тело без давления его глаз осело, я позволил себе облокотиться на диван. Рауль медленно провёл пальцами по своему торсу. Я достал фотоаппарат. *** -Боже! 937! 937! Гэри ещё ни разу не делал столько фото одного и того же! Я рассмеялся, просматривая 45 ИДЕАЛЬНУЮ фотографию сильного тела Рауля, окруженного резким движением ткани. Его глаза смотрели прямо в объектив. -Ты доволен? - Рауль протянул мне рюмку, и я залпом её выпил, не думая, что там. Сморщился. -Не терплю текилу, - сказал я, наблюдая, как острый язык испанца слизывает соль со дна рюмки. -Ты не умеешь пить её, - он отбросил корку от цитруса на блюдце, - всё дело в ритуале. Я пью только текилу, потому что однажды меня правильно учили её пить, - он провернул рюмка-запястье-лайм ещё раз, и откинул назад волосы. -Я — художник, мы пьём только кофе, - я попытался улыбнуться сквозь сдавленное от алкоголя, спёртого воздуха и шума дыхание. -Фотограф, - по слогам произнёс Рауль, вращая пальцами рюмку. Он держал её на весу и будто любовался бликами. Я кивнул. Он обернулся ко мне, окидывая оценивающим взглядом, и я вновь в выходом улыбнулся ему. -Это лишь крайность одной сущности. Актёры, певцы, музыканты, повара, фотографы, танцоры, - я указал на него ладонью, опять улыбаясь. Что я лыблюсь ему? Школьница какая -то, а не мужик с A – level.******** -Вижу связь, - произнёс он. После того, как он перестал танцевать, я боюсь смотреть ему в глаза и постоянно улыбаюсь. В последний раз я себя так вёл со своим бывшим парнем Кевином, но я, по крайней мере, абсолютно могу успокоить себя огромной к нему любовью и обусловить это поведение смущённой самки, а именно любовным помешательством. Втрескаться в этого испанцы просто не успел. Я же взрослый человек, считающийся интеллектуальной единицей государства. Но я всё же творческая личность... Да, пожалуй, всё на творческую личность и свалю. Я поправил волосы, липнувшие ко лбу и медленно развернулся к собеседнику. Я попытался поймать его почти чёрные глаза. Он встретил мой взгляд горячо, будто обдавая какими-то волнами секса, феромонами, гормонами, и бла-бла-и-бла. Ох, поразительный человек. -Пойдём, - сказал он мне на ухо, вставая, - пойдём, - убеждающий кивок головой, - учиться пить текилу. Разве тут можно было устоять? *** То есть, я, конечно же, понимаю, к чему всё идёт. Мы поднялись вверх по улице. Я всё время фотографировал его со спины, он иногда поворачивался и лучезарно улыбался камере. Она полюбила его в первого снимка, совершенно точно. Говорят, для каждого агрегата есть своя любимая модель, чью красоту он никогда не испортит. До Рауля, Гэри не встречал любимчиков. Испанец же, моментально им стал. Нет ни одной фотографии, где Рауль получился бы с закрытыми глазами/глазом, где его губы принимают странную форму, или тело неестественно. Разумеется, недочёты есть, но в чём-нибудь другом, ни у Рауля. Надо ли, для того, чтобы очаровать Гэри, очаровать меня? Рауль встал под один из проспектных фонарей, поднимая руки, как во время финальной позы фламенко. Я щёлкнул. Или...Я уже очарован? Я часто думал о том, почему мы выбираем конкретных людей из толпы. Почему мы всматриваемся в одного и того же человека, когда выступаем на сцене? Почему мы можем влюбится в прохожего или можем влюбиться совершенно безответно? Почему любовь с первого взгляда длиться век, а проверенная годами рушиться? Почему появляются гомосексуалисты, и, есть ли у нас проблемы с уверенностью в себе и психическим здоровьем? Почему мы поддаёмся страсти, будто каждый из нас поэт? Я стукнул себя по голове, отводя взгляд от задницы испанца. Он поднялся по маленькой лестнице, заводя меня в широкую квартиру. Как и в баре, здесь был паркетный пол, огромные колонки и несколько гитар, зато из мебели только диван, книжный шкаф, и кухонная утварь. Он обошёл меня, после того, как запер дверь, и направился к холодильнику. Его пальцы требовательно указали мне на диван. Я сделал несколько шагов и сел. Я смотрел, как он достаёт бутылку, режет лайм и берёт соль. Пальцы немного дрожали, но я продолжал его фотографировать. В кадр попали его плечи. Он стоял ко мне лицом, за столом нарезая фрукт, поэтому Гэри запечатлел плечи и ключицы, настолько выпирающие, что, кажется, за них можно схватится. Немыслимо хочется. Он поставил бутылки и две тарелочки на паркет, сел в позу лотоса. -Давай так, - он протянул мне бутылку, - я показываю, потом ты повторяешь. Я кивнул, наблюдая, как он подносит бутылку к губам и жёстко обхватывает горлышко губами. Глоток, сопровождаемый характерным движением кадыка, потом немного соли, и резко лайм. Я выдохнул. -Океей, - он кивнул, подбодряя меня. Я глотнул, горло моментально загорелось, потом соль, ещё хуже, и, наконец, цитрус, чуть добавляющий вкус. Я высунул язык, демонстрируя неудовольствие. -Неплохо, - повёл головой я, - но вкусу чего-то не хватает. Я зыркнул на него, ища что..что-нибудь на его лице. Он кивнул, устраиваясь поудобнее. -Дубль два, - он облизнул губы, - добавим эмоции. Его глаза недобренько сузились, брови свелись на переносице, правый уголок рта приподнят. У меня сердце забарабанило. Он взял дольку и, как в баре, поднёс её к моим губам. Всё шло к тому, к чему шло. И его глаза говорили мне об этом. Его губы кричали мне об этом. Он понял, что я хочу его. И он не против. Сейчас всё напрямую зависело от того, возьму ли я в рот это дольку и покатится ли по наклонной мой рассудок. Он лукаво смотрел в мои глаза. За: 1. Я хочу его. 2. Он хочет меня 3. Жопа 4. Губы 5. Глаза 6. Алкоголь 7. Дружок снизу, кажется, уже за. 8. У меня есть презерватив, поэтому, всё безопасно. 9. Никто не узнает. 10. Пора взрослеть. 11. Кевин трахнул Закари. Против: 1.На одну ночь. 2.Пошло. 3.Грязно. 4.Низко. 5. Презервативу три недели. 6. Что я буду делать с утра? Я выдохнул и обхватил губами корочку. Та улыбка, почти дьявольская, что появилась на его лице, снесла мне крышу окончательно. Я, кажется, уже устал ждать, пока он сделает глоток. Рауль не сводил с меня глаз ни на секундочку, даже когда слизывал соль с блюдца. А потом, накооонец-то, он прикоснулся к лайму на моих губах, но не коснулся губ, хотя я почувствовал их щекочущую близость. Разряд прошёл через моё тело, когда он отстранился, вынимая корочку фрукта изо рта. Мои губы высохли. Рауль дёрнулся от растекающемуся по языку кислому вкусу цитруса, высунул язык, подобно мне, и взял губами вторую дольку. Усмехнулся, насыпал мне на запястье соль, чуть задерживая на нём пальцы. Я уже не мог дышать носом. Текила обожгла горло, поэтому я отхлебнул совсем немного, и резко слизал соль. Мне срочно нужен лайм. Его глаза были совершенно чёрными, я смотрел в них, не в силах приблизиться к этому мужчине. Я почти боялся того, какое наслаждение и чувства он мне может подарить, ещё меня ещё распирало. Я замер на диване, затормозив. Наверное, именно поэтому, он сам наклонился надо мной, упираясь руками в спинку дивана. Его глаза жадно искали мои. Он наклонился настолько, что лайм в его губах смочил своим соком мои. Я подался вперёд и жадно откусил, верхней губой задевая его носогубную впадинку. Он вынул корочку изо рта, всё ещё нависая надо мной. Хихикнул. -Отлично, новый вызов. Он взял мою руку в свою, нежно обхватывая своими пальцами мой безымянный, и опустил его в солонку, позже чуть насыпав соли сверху. Сделал глоток. И обхватил мой палец губами, переводя взгляд на меня. Его язык обвёл ямочку между пальцами и вокруг, приятно засасывал кожу и обжигал. Когда Рауль закусывал, у меня на секунду потемнело в глазах. Я хочу обсосать ему ВСЕ пальцы. Дыхание сбилось: я то быстро дышал, то забывал вдохнуть. Я схватил бутылку, лайм и уже было схватил солонку, как вдруг его ладонь накрыла мою и испанец выхватил бочонок с солью. Мужчина медленно окунул туда палец, потом высунул язык и провёл по нему, оставляя соль только на языке, чуть присыпал сверху. Язык он так и не засунул. В штанах саднило и жало. Я хлебнул, стараясь оттянуть момент, когда я прикоснусь к его языку. Когда я проглотил текилу, моя рука сама дёрнулась и схватила его за рубашку, притягивая Рауля к моему телу. Я осторожно высунул язык, иногда поднимая глаза на потемневшие от страсти глаза испанца. Легонько, самым кончиком, провёл языком по дорожке соли. Намеренно медленно, боясь отстраниться. Я уже было потянулся за долькой, когда он схватил меня за грудки и прижал свои губы к моим. Поцелуй начался безумно медленно. Я еле открывал рот от страсти, чтобы обхватить его губы. Дыхание мучилось. Меня буквально ломило, кидало к нему на грудь, ближе и ближе. Если это настоящий испанский поцелуй, то я хочу идти дальше. Он целовал, будто танцуя. Нависал надо мной, вжимая в диван, ускоряя темп поцелуя. Когда от страсти мы уже бились зубами, от мягко оторвался от меня, языком проводя от нижней губы до впадинки между ключицами. Я почувствовал, как его пальцы царапают кожу, хватая за край футболки. Он медленно потянул её вверх, оставляя засос на моей шее. Футболка плавно резко полетела к холодильнику. Меня мягко толкнули на диван, и я послушно лёг. Он встал, и мне стало обжигающе холодно, как утром, когда вылезешь из под одеялка. Я стыдливо посмотрел на возбуждённый член, закусывая губу. Рауль взял в руки солонку и последнюю дольку. Я послушно взял лайм в рот, чувствуя, как испанец сыпет соль от пупка до самой шее. Мышцы пресса судорожно сокращались. Он плеснул текилу прямо на мой живот. Я выгнулся, когда жидкость попала в пупок. Я поднял глаза на Рауля, тот, жадно облизнувшись, наклонился к моему животу. В следующее мгновение, меня тряхнуло. Он всосал напиток из моего пупка( над которым тут же образовался огромный засос), и обвёл языком его контур. Пока он слизывал дорожку соли, парень судорожно заглядывал мне в глаза. Меня выгибало под его языком. Рауль, чмокнув мой подбородок, съел лайм. Я громко простонал. Кстати, нарушая тишину, которая уже давно давила на уши из-за сексуального напряжения. Он потянул меня за руки на себя, устроившись у меня на ногах. -Tengo la camisa negra********, - он хохотнул, но рубашка начала медленно падать с его плеч назад. Медленно поцеловав меня, он обхватил моё лицо ладонями. -Это тебя надо фотографировать, - и меня будто кто-то стукнул. Этот комплимент ледяной водой потёк по спине. Он ещё раз заглянул мне в глаза, а потом встал, подавая мне руку. Я встал с дивана, и тут же оказался притянут к его торсу. Минуту мы просто стояли, изучая тела друг друга руками: его пальцы бегали по моей шее, а мои ладони исследовали мышцы живота. Он взял мою ладонь в свою, опуская чуть ниже ремня. Я почувствовал, насколько Рауль возбуждён. Но он всё равно не торопился. Я думал, он намекает на взаимную дрочку, но он медленно поднял мои руки, и замкнул их над головой. Мы стояли по середине комнаты, залитой ярким жёлтым цветом. Мои руки были подняты наверх, а Рауль просто прижимался своим телом к моему и тооомно, очень томно, целовал меня. Его губы будто скользили по моим. Ничего сексуальнее в моей жизни просто не было. Я оторвался от него, со словами: «Мне понравилась текила», поднял бутылку. Мне 24. В школе надо было учиться, в университете найти себя. Настало время бунтовать. Я поднял бутылку у испанца над головой и вылил на него алкоголь. У него спёрло дыхание, и он замер. Я заметил, как маленькая капелька медленно покатилась по его скулами, резко подошёл и начал любовно облизывать его лицо от текилы. Тут он понял суть, откровенно подставляя шею. Жидкость, медленно стекающая по его твёрдым, мраморным мышцам, будто сорвала меня с тормозов. Я руками прошёлся по его телу, размазывая градусы. Рауль гортанно рыкнул, и, в следующее мгновение, мы оба полетели на пол. Он подмял меня под себя, рвано расстёгивая ширинку на дохлых шортах. Губы были заняты моей шее, ничего не выходило и он напряжённо рычал. -Рви, - шепнул я ему на ухо, услышал в ответ выдох и звук отскакивающей от пола пуговицы. Я дёрнул его ширинку, стопами спуская его штаны к коленям. В это время я тоже уже был в одних своих боксёрах, как и Рауль. Мы судорожно тёрлись восставшими членами сквозь взмокшую ткань трусов. Вверх... Аааа Вниз... Я совершенно не сексуально кряхтел, чувствуя, как его плоть впивается в мою кожу. По спине побежал пот, отвлекая на минуту. Я прогнулся, не в силах выдерживать больше такое возбуждение. Ткань, задевая головку, медленно было стянута вниз, спущена и снята. Пока мужчина снимал трусы с себя, я просто не мог оторваться от его глаз, ещё буквально расплавленных от наслаждения. Когда я увидел его член, тут же почувствовал слишком много слюны во рту и шумно сглотнул. Он засмеялся. Его губы в улыбке оказывали почти такое же влияние на меня, как и его возбуждённый орган. Я потянул ладони к его лицу, он наклонился и чмокнул меня в нос. -Мне нужно, мне..., - он забегал глазами. -Шорты, карман спереди, - Рауль кивнул. Я прикрыл глаза, в ожидании звука рвущейся фольги. Я уже видел, как Рауль берёт бутылку, и плескает себе на ладонь и на мою дырочку чуть-чуть текилы. Секса не было более, чем давно, поэтому я морщусь, когда пальцы, сразу несколько проникают в меня. Рауль не дрожит, как всегда трясся Кевин, уверенно добавляя слюну, текилу, пальцы.. Меня уже всего ломает и выворачивает. ВСЕГО. То ли от бешеного сердцебиения, то ли от боли, то ли от осознания, что этот мужчина сейчас трахнет меня, и можно будет поставить галочку в своей биографии. Текила обжигала яйца, и это было идеальное чувство. Просто потрясающее, хотя я никогда не был любителем «необычностей». Я понял, что сейчас лучше расслабить зад, когда Рауль с шумом выдохнул и закинул мои ноги на свои бёдра. Всё как-то, будто не со мной. Реальность пошла волнами и бугрилась, когда его горячий, слишком горячий орган чуть-чуть толкнулся в меня. Резко, страстно, подавляя любую боль. Ещё один неверный толчок, и мне жутко больно. За ним — следующий, идеальный, с точным попаданием и меня ломает под Раулем. Член жутко пульсирует. Испанец задевает простату раз за разом. Мне выворачивает, я бьюсь в его руках. Идеальный паркет, даже не за что схватится. Я тянусь к его волосам. Рауль меняет угол наклона, и мы садимся. Я сверху, жадно насаживаясь, с удовольствием рву его кожу на спине. Ох, как же мне уносит. -Никогда, слышишь, - целую, - никогда меня так никто не трахал. Он рычит, по-настоящему вонзая зубы в моё плечо. Мои ресницы вибрируют, я не могу ни открыть, не закрыть глаза. Он языком проводит по груди, с кряхтением вбиваясь в меня. Колечко мышц, кажется, уже не выдерживает. Мне нестерпимо больно, но я поднимаюсь и опускаюсь. Будто глупая привычка кусать губу с внутренне стороны. Невыносимо, но закушу ещё. Не выдержал и кончил ему на грудь. Рауль рычит, ещё раз толкается, взрываясь вслед за мной. *** Я опустил руки в воду, и плеснул воду на лицо. Его губы мягко опустились на мой лоб. -Я хочу всё запомнить, - медленно шепчет он, - зелёные, почти детские глаза, золотые патлы на лбу, которые ты замахиваешь назад смуглой рукой с длинными пальцами. Хочу помнить эту грязь под ногтями, - я усмехнулся, - хочу помнить это шрам от аппендикса.. -От забора... -От забора, хочу помнить твои губы, нежно персиковые, с пошлой родинкой в правом углу, хочу помнить эту веснушку, эту и эту тоже. Боже, я так хочу, чтобы ты не стал чередой воспоминаний, в которой я сплю со всем, что движется. Я поцеловал его, ладонью размазывая пену по его телу. Он мягко ответил на поцелуй. Я взял шампунь и начал намыливать его волосы. -Чёрт подери, хочу трахать тебя каждый день, Англия! - я лизнул его губы. -Есть ещё три недели, чтобы ты уговорил меня... Он толкнул меня на бортик ванной и навалился всех телом. -Мне хватит этой ночи. *** Приложения. 1. Listening task - задания по аудированию. (англ.) 2. Perfect - идеально. (англ.) 3.Perdona - прости. (исп.) 4.Коста-Браво - прибрежный городок на севере Испании. 5. Ноттингем Форест - стааренькая футбольная сборная( команда? ничего в этом не бум-бум) Англии. 6. Well, you know... different country - ну, понимаете...другая страна. 7. Sit down, sit and watch - Сядь, слушай и смотри. 8. A-level - высшая категория образования, что-то вроде выпускного класса, только не все в него идут. 9. Tengo la camisa negra - строчка из песни Juanes. "Снимая мою чёрную рубашку" (исп.)