По другую сторону грани

«Эти люди так беспечны», – думаю я, идя через толпу. Чёрный плащ с капюшоном полностью скрывает мою внешность. Людишки косятся, но даже не подозревают, что рядом с ними ходит их потенциальная смерть – вампир. Да, я молодец, я могу спрятать свою мощь за ментальными щитами. В город я пришёл, чтобы пополнить свою коллекцию колюще-режущих эльфийского, драконьего и гномьего производства. Их лавки находятся на самых видных местах будто в насмешку над горожанами. Вот прохожу мимо тканьевой лавки джина, а между человеческими мясницкой и молочной лавками затесался леший с набором лесных спиртных напитков. Иду, рассматривая выложенный товар, отстранённо думая о том, что надо бы заодно зайти в местный аналог района красных фонарей, может там найду достойный меня «сосуд» крови. Хотя многие тут хорошо так проспиртованы. Зашёл в лавку гнома, всю увешанную секирами, двуручниками да второсортными мечами. За стойкой перебирал заржавевшие железяки широкоплечий тёмноволосый бородатый гном в летах. Его ясные голубые глаза под кустистыми чёрными бровями на морщинистом смуглом лице внимательно смотрели на меня. Я глянул на безделушки в его руках и между прочей ерунды рассмотрел знаменитые ятаганы оркской работы времён первой межрасовой войны. Непроизвольно брови в изумлении буквально взлетели над широко открытыми фиалковыми глазами, ведь это очень редкий и дорогой товар. –Ну, что стоите, господин, пройдёмте со мной в заднюю комнату, там есть кое-что, что может вас заинтересовать,– хмыкнув, обратился гном ко мне своим глубоким басом. Жаль, что не было видно, как я оскалился в улыбке. На противоположной входу стене расположился гобелен с изображением двух драконов, сплетенных в порыве битвы. Их тела покрыты глубокими кровоточащими ранами от когтей и зубов друг друга. Широкие кожистые крылья изодраны и еле держат в воздухе. Их глаза на распахнутых в ярости мордах отражают слёзы неизбежности, нежность к партнёру и скорбь скорой потери. На последнем издыхании драконы сплелись в последнем объятии, переплели длинные изящные хвосты, когда внизу на земле продолжают окроплять землю своей и чужой кровью войны. Такие изображения – единственные достояния эпохи межрасовой войны. Отодвинув край гобелена, гном указал на скрытую дверь. Я знаком с этим Мастером уже более трёх десятков лет, и с самого первого дня меня удивляло, как он определяет ценителей своих истинных творений. Прошёл за мастером и с блаженным вздохом уставился на эту красоту. На подставках лежат удивительной красоты и магической силы клинки, кинжалы, парные изогнутые сабли, метательные штучки, кривые ятаганы, секиры, посохи, чакры, изящные луки, арбалеты, разнообразные наконечники для стрел и болтов и многое другое. Всё оружие подмигивает своими каменьями на рукоятках, руны переливаются силой, а сталь звенит, приглашая поделиться с ней кровью жертвы. Я провёл кончиками пальцев по двум клинкам-близнецам. Сталь была покрыта вязью защитных горных рун, по эфесу тянется золотая нить с вкраплениями изумрудов. Рукоять из чёрного дерева покрыта чешуёй красного дракона и оплетена шнуром из кожи погибшего своей смертью единорога, подарившего своё погибшее тело Мастеру. Такие вещи служат только тем, кому Мастер передал их с помощью ритуала. Они тянули меня к себе, звали, но я не слышал их желания принадлежать мне, будто они просили передать их истинному хозяину. Жалобно вздохнул, всё-таки отложил клинки, ведь они точно знают, что я встречусь с их «единственным» – им виднее.