Find My Way Out From In Between These Dreams

Пять лет. Когда ему было пять лет, он мечтал о том, что поговорит с ней. Он мечтал, что угостит ее кексом или сдобной булочкой, тайком пронесенными мимо матери. Он мечтал, что подарит ей цветок, сорванный по пути из школы. Ему хотелось, чтобы она скромно улыбнулась, приняла его подарок и предложила сесть рядом с ней. Она казалась ему совершенной - умная, честная и такая прекрасная. Он мечтал слушать ее пение часами. Он мечтал сердцем мальчика, которое еще не было обожжено реальностью этого мира. Он мечтал заговорить с ней, а потом поделиться ланчем. Он мог не совладать с волнением, но это было не важно, ведь у него еще было время. Восемь лет Когда ему было восемь, он мечтал о том, чтобы проводить ее домой из школы. Они бы шли,держась за руки, и он бы спросил о ее родителях и Прим, которая, казалось, была единственной, кто мог заставить ее улыбнуться по-настоящему. Он знал, что она живет в Шлаке: часто слышал, как его мама громко возмущалась о "мусоре из Шлака" и об "этой девчонке Эвердин", когда она думала, что он спит. Но ему было все равно. Его сердце было украдено девочкой, с которой он никогда не говорил, девочкой с двумя косичками, которая редко когда улыбалась. Он был готов попасть в Капитолий десять раз и выжить, если бы это значило, что он проведет время с ней. Двенадцать лет Когда ему было двенадцать, он мечтал поцеловать ее в первый раз. Не то, чтобы он хотел этого, но его друг Аарон рассказывал ему о том, что делают парни и девушки в первый раз. Он был твердо уверен, что если когда-либо поцелует кого-то, то это будет она. Она была единственной девушкой, которую он хотел обнять, с которой хотел говорить часами. C того момента, как Аарон ему все рассказал, он не мог прекратить думать о ее рте. Он смотрел на нее в классе, наблюдал, как она слегка прикусывает передними зубами верхнюю губу, когда думает. Он вглядывался в ее рот во время ланча, когда та жевала сендвич. Его яблоко застывало на полпути ко рту, когда он смотрел на нее. Он пялился на нее с другой стороны коридора, когда она говорила с Мадж в конце дня,наблюдал за ее губами, когда она чуть-чуть улыбалась при очередной шутке Мадж. Ему было интересно, мягкие ли у нее губы. Он надеялся, что узнает это. Когда двумя неделями позже произошла авария в шахте, ему тоже было плохо, ведь ей так сильно не хватало отца. Но больше всего он скучал за ее улыбкой. Пятнадцать лет Когда ему было пятнадцать, ему хотелось знать о ней все. Ему хотелось узнать ее запах и вкус, какими будут прикосновения ее пальцев к его лицу. Его интерес к ней всегда был чем-то вроде дружбы, тихой любви, но внезапно все изменилось. Он неожиданно начал боготворить ее, хотеть ее, ему не хотелось ничего большего, чем находиться в ее объятьях, соприкасаться с ней телом, снова и снова. Она была всем, о чем он мог думать. Его друзья рассказывали о том, чем они занимались с девушками, которых подцепили в Шлаке. На следующей неделе они будут рассказывать о других, сравнивая их с предыдущими как карточки из игры. Для них всех это была всего лишь игра. Но Пит не хотел этого. Конечно, он хотел ее, но ему не хотелось просто переспать с ней и забыть об этом. Он хотел быть с ней, заботиться о ней и провести рядом остаток жизни. Ему хотелось узнать ее любимый цвет и песню (если он правильно помнил,это была песня висельника). Если бы он только знал, что надо сделать, чтобы она улыбнулась, он бы сделал это, что бы ни случилось. Его братья без конца дразнили его. "Тебе нужно сделать шаг или убраться с дороги,"- сказали они ему как-то ночью в их общей спальне. Ночь для него всегда была худшим временем, так как Она занимала все его мысли... Но самое ужасное, что он по-прежнему боялся с ней заговорить. Шестнадцать лет Ему шестнадцать. Когда он видел, как Китнисс с храбрым лицом вызывается добровольцем вместо обезумевшей от страха сестры, он не думал о ней. Вместо этого он хотел умереть от резко ударившей молнии или пули, выпущенной миротворцем. Он не мог представить ничего хуже, чем смотреть на то, как она умирает с большого экрана всего через несколько дней. А затем прозвучало его имя, и единственное, о чем он думал, было то, что, наверное, он сможет поцеловать ее пред концом. Перед тем, как он умрет на арене, и больше не сможет мечтать... Семнадцать лет В семнадцать, сидя на пляже во время Квартальной битвы, он мечтал о жизни для нее вдали от Игр. Он строил планы о ее будущем с Гейлом, с детьми, Прим и ее мамой. Он думал о ней, находящейся в безопасности, выжившей и счастливой. Находясь в Капитолии под пытками Сноу, его мечты не изменились. Не смотря на боль и крики он надеялся, что она цела и в безопасности. Что она где-то, где он не сможет причинить ей боль. После нападения он прекратил мечтать. Двадцать лет В двадцать его мечты были о простой жизни: Китнисс рядом, пекарня отстроена заново, лес открыт для ее охоты в любое время. Дистрикт 12 продолжает жить. Их руки соединены,губы касаются друг друга, и весь мир на их стороне. И наконец, его мечты осуществились...