Солиний

Горит костер, и она вместе с ним. На ребрах повисает обугленная плоть, тягучий запах смерти и страданий проникает под опаленную кожу. Она сгорает снова и снова, снова и снова, пока не обращается в прах. Она живет ошметками сознания, она распадается, ее больше нет. Она просыпается. Ей все еще больно. Джульетта сильная, она не боится. Джульетта не кричит, она до крови кусает губы и задерживает дыхание. Успокоиться не получается. Тогда Джульетта закрывает глаза и почему-то видит миссис Фаул. Бедная миссис Фаул. Никто не догадывается, что происходит в ее голове. Она прячется в темноте и бежит от нее, она зовет мужа и остается одна. Почти совсем. Почти. С кем-то. С кем-то очень страшным и опасным. Джульетта думает о кровожадных монстрах, ломающих хребет, разрывающих плоть, выпивающих кровь до капли. Джульетта молится о том, чтобы никогда не встретиться с чем-то подобным. Джульетта молится и засыпает. Когда она просыпается снова, ее окутывает солнечный свет, ей тепло и совсем не страшно. Миссис Фаул кричит. Джульетта бежит со всех ног, спотыкается, поднимаясь по лестнице, врывается в комнату. Ветер бьется о занавески сквозь распахнутое окно, невыносимо кажется, что кто-то снаружи пытается просунуть свои лапы и схватиться за твое горло. Тени мечутся по комнате, могильный холод окутывает со всех сторон. Миссис Фаул кричит до тех пор, пока Джульетта не закрывает окна. Она кутается в одеяло и глядит оттуда настороженным зверьком. – Ты кто? – наконец тихо спрашивает она. Джульетта сглатывает непрошеный ком в горле и так же тихо отвечает: – Я ваша горничная, миссис. Все в порядке. – Ничего не в порядке! – вопит миссис Фаул и уходит под одеяло с головой. Джульетта топчется на месте, прислушиваясь, различает тихие всхлипы и нерешительно идет к двери. – Ты еще здесь? – робко доносится из-под одеяла. Джульетта останавливается и не знает, как будет лучше. Решает все же ответить, но не успевает, потому что миссис Фаул бормочет еле слышно: – Они здесь, они пришли, где же ты, Арти, где, где, где… Джульетта почему-то уверена, что зовет она не сына. В ушах стоит хруст костей под ногами, смрад заполняет легкие. Джульетта не знает, куда идет и зачем. Ее руки в крови, но чья это кровь – она не помнит. Земля усеяна трупами, Джульетта смотрит на них, но не видит. Кажется, она ищет кого-то, но среди этих тел его быть не может. Его? Ее? Не имеет значения. Джульетта просто бредет по месту кровавой жатвы и старается об этом не думать. Ровно до тех пор, пока не улавливает, что кто-то шевелится за ее спиной. Джульетта оборачивается и видит, как неуклюже с земли поднимается один из трупов. Мертвые глаза неотрывно следят за девушкой, хищный оскал не прикрыт больше плотью. Джульетта медленно пятится, а потом бежит. Бежит и понимает, что тот оживший был не единственным. Бежит мимо полусгнивших деревянных крестов над разверстыми могилами, бежит от разлагающихся рук, цепко хватающих ее за щиколотки. Спотыкается и падает, и тут же проваливается в темноту, и в ее плоть вгрызаются тысячи жирных личинок. И даже тогда Джульетта борется с собой и не кричит, и просыпается в полнейшей тишине. Судорожно глотает воздух и приказывает себе успокоиться. Ее воспитывали как воина, а воин не может бояться. Не должен. Поэтому Джульетта берет себя в руки и засыпает вновь. Миссис Фаул мечется по кровати, еле слышно стонет. Джульетта тихо следит за ней, размышляя, стоит ли будить. Решив, что стоит, подходит к постели и через секунду оказывается цепко схваченной за воротник рубашки. От мертвенно-бледных пальцев тянет почти болезненным холодом, но лучше так, чем прикосновения полусгнивших рук из ее сна. У миссис Фаул расширены зрачки, она возбуждена и на удивление сосредоточена. – Ты ведь можешь помочь мне. Ты видишь их. – Простите, миссис?.. – Джульетта старается, чтобы ее голос звучал ровно, но не может перевести дыхание. Делает глубокий вдох и как можно спокойнее продолжает: – Я не знаю, о чем Вы. – Ты лжешь! – кричит миссис Фаул и тут же падает, увлекая Джульетту за собой. Утопает в арктическом холоде белоснежных простыней, неловко сбивает одеяло, прикрывающее обнаженную грудь. Джульетта смотрит на хрупкие ключицы, на сетку вен под полупрозрачной кожей и думает о том, как ярко смотрится на белом кровь и как трепещется сердце внутри это измученного тела. О том, как кто-то невидимый надрезает эту кожу кривыми когтями, ломает ребра, вгрызается в опустевшие легкие. Джульетта вспоминает свои сны и не может признаться себе в том, что для кого-то это может быть реальностью. Джульетте действительно страшно, она путается в саване чужого одеяла, но справляется и, подскочив, бежит из мансарды. Бежит из пристанища смерти и боли, бежит от себя и своих... желаний? Когда Джульетта засыпает в следующий раз, она чувствует, как бежит по ее коже сеточка инея. Она стоит посреди белоснежной пустыни, мертвое солнце слепит глаза, в ушах звенит от неестественной тишины. Почему-то Джульетта знает, куда идти, она уверенно ступает по насту и не боится провалиться. После бесконечного пути она выходит на берег ледяного моря и замечает фигуру в дорогом костюме. Вот она, цель. Мистер Фаул спокоен, он не слышит – или слышит, но не считает нужным обращать на это внимание – хруст снега за спиной. Зря. Рука Джульетты крепко сжимает нож с изящной змеей на рукояти и не дрожит, когда клинок входит в шею мужчины. Пара ударов, толчок, и вот уже девушка наблюдает за тем, как неестественно быстро затягивается лед, запирая еще сопротивляющееся тело в морской пучине навечно. А потом Джульетта улыбается, счастливо и искренне, потому что оказывается в знакомой мансарде, только теперь шторы распахнуты настежь, и Ангелина свободна. Свободна и прекрасна, она обнажена и обласкана солнцем, она смеется и подзывает Джульетту к себе. Девушка поддается и плавится от нежности поцелуев, тихо стонет и пробует белоснежную кожу на вкус. С наслаждением оставляет укус под любимой ключицей и слизывает алые капельки крови. Джульетта испытывает несколько минут блаженства, а потом ее поглощает тьма. Живая на ощупь, болезненная чернота. Ангелина вопит не своим голосом и разрывает свои подушки. Джульетта глотает перья и не до конца может дышать, но кого это волнует. Между ребер плавится что-то странное и страшное; может, это ее внутренности, вполне вероятно, что оно пришло извне, не важно, не важно, не важно. Больно. Отвратительно немного. И все. Она не представляет, как миссис Фаул терпит все это, о, она несомненно терпит все это изо дня в день, живет этой болью, но Джульетта покорно ждет и молчит. Ангелина кричит и, кажется, сгорает на ее глазах, но Джульетте немножко не важно. Нет ничего такого, чего бы она не смогла вынести, она сильная, и миссис Фаул сильная, они обе. Джульетта обнимает себя и ломает ребра. Джульетта чувствует кровь на руках, губах и в голове, но не сдается. Дворецки никогда не сдаются. Что бы ни случилось. И даже сейчас Джульетта просыпается беззвучно. В ночь осады Джульетта пьет шампанское и не видит снов. А когда просыпается, сразу замечает, что что-то не так. Смех Ангелины. Самый искренний, счастливый смех. Джульетта не верит своим ушам и глазам своим не верит тоже. Вместо хрупкого существа, погрязшего в безумии и боли, перед ней стоит вполне здоровая женщина - хозяйка дома. Окидывает Джульетту равнодушным взглядом и слегка кивает, узнавая. И тут же поворачивается к сыну, вновь продолжая на мгновение оставленный разговор. Джульетта бледнеет и неслышно отступает в коридор. Выжженные солинием стены сдавливают голову и шепчут о смерти и страданиях. Джульетта на ощупь находит дверь в свою комнату. Джульетта кричит.