Мостовая с запахом весенней сырости

Когда же это кончится?! Нет. Когда же это все началось…? Я хорошо помню, как мы познакомились. Мы встретились с ним случайно и как-то спонтанно, заметили друг друга в этой толпе незнакомых нам людей. Я шел с очередного свидания с очередной дурочкой, а он — с пьянки по поводу его отчисления из университета. Я не знал, как его зовут и кто он, но он был мне знаком. Возможно, мы где-то виделись, а может, даже дружили в детстве, но сейчас это значения не имеет. Важно то, что этот краткосрочный взгляд в эти карие глаза перевернул меня. Глупы те, кто говорят, что их жизнь перевернулась. Жизнь течет, как и текла, только мы после каких-то моментов оказываемся перевернутыми вверх ногами. И, конечно, нам не очень уютно в таком положении. Я тогда не задумывался о таких вещах. Я просто нашел его – того, кто такой же, как я. Мы познакомились за сигаретой, и как-то естественно он оказался в моей жизни. Мы точно когда-то были знакомы. Глупы те, кто думает, что мой рассказ о запретной любви между мной и моим новым знакомым. Если вы допустили такую мысль – вы не поняли того, что прочитали. Смело закрывайте мой рассказ и идите заниматься своими домашними или не очень делами. Мой настоящий рассказ совсем об ином. Мы были знакомы с пару недель, когда я увидел их. Они были увлечены каким-то разговором, и он не заметил меня. Меня это не то что бы задело, но я думал, что я для него являюсь тем же, кто и он для меня. Сейчас я понимаю, что так оно и было, но я не заметил. Я имел в молодости такое неприятное качество – мало что замечать. Однако спустя минуту он все-таки увидел меня, и весело помахал рукой. Они подошли. Она была совершенно на него не похожа. Они не были противоположностями, как любят поговаривать в дамских романчиках, но они были разные. Походка, взгляд, интонации. Я тогда еще удивился, как они сошлись-то? Вот мы с ним – отражения друг друга. А эти …? Мы вежливо пожали друг другу руки. Она – в серьезном смущении, я – в агрессивном любопытстве. Он улыбнулся и представил нас друг другу. И имя у нее тоже было странное, совсем не в его стиле. Как я потом выяснил, они давно знакомы. Живут вместе, воспитывают его младших сестер. И я понял, откуда взялась эта непохожесть. Она была для него второй половинкой. Нет, не в том сопливо-любовном смысле, что вы подумали – смысл вполне буквальный. Она дополняла все его недостатки своими достоинствами, а он защищал своей фигурой её маленькие слабости. Даже странно, что это не один человек. Однако, будь оно так, вышел бы совершенный человек, чего никому не надо. Вот они и были разделены. Но ведь нашли друг друга, и поняли, что они – половинки одного целого. Я никогда не видел таких отношений. Вы, скорее всего, тоже. Это не было ни любовью, ни дружбой, не смейте оскорблять эти отношения такими неоднозначными словами. Между ними все было однозначно и понятно, но только такого слова, в русском языке во всяком случае, пока нет. Да и вряд ли вообще где-нибудь есть, и вряд ли будет. Я не могу сказать, что между мной и ней возникла любовь. Нет, это не так. Но что-то, черт возьми, было. И каждая выкуренная сигарета заканчивалась мыслью о ней. Нет, это не так часто, как можно подумать – я стал курить реже, поскольку много времени проводил с ними, а она не терпит запах табака. Мы часто вечерами гуляли по мостовой за театром. Гуляли, делились какими-то повседневными глупостями и много улыбались. От воспоминаний о ней у меня до сих пор болит рот. Он рядом с ней всегда был растянут в улыбке. Мостовая пахла сыростью и весной; я ненавижу эти запахи. Но ничего, привык. Не полюбил, но привык. Наверно, мы слишком много времени проводили вместе, и сблизились. Он как-то смылся от нас под каким-то смехотворным предлогом, но зачем он это сделал – я не знаю. Я не рассказал ей о своих чувствах в тот сырой весенний вечер. Я хотел, но не смог выразить их словами. Но тут произошло замечательное – она улыбнулась мне и кивнула. Мы зашагали дальше, но разговор не клеился, и вскоре мы разошлись по домам. Он – мое отражение. Она – половинка его. Я не должен был удивляться, что она поняла мой бессловесный посыл, и приняла его. Я понял это несколько дней спустя, и на пару месяцев застыл в формалине счастья. Она погибла в жаркий июльский день того же года. Но, вопреки ожиданию, мы восприняли это спокойно. Не было ни ощущения порванной связи с реальностью, ни тяжелой душевной тоски. Только воспоминания, сырые и весенние. Я все же думаю, что он притворялся. Они ведь были так близки. Но он обязан был защитить своей мощной фигурой её маленькую, последнюю слабость. А что я? Женился вскоре. На женщине, совершенно на нее непохожей. Но я её вспоминаю. Я вспоминаю ту девушку, к которой испытывал чувства, невозможные для описания, но всё же принятые. С ним мы все так же общаемся, однако, уже без прогулок – у меня семья, у него работа в крупной фирме. Кто бы мог подумать, да? Вот и подошел к концу мой рассказ неизвестно о чем. Не хватает какого-то штриха, который бы завершил его, не находите? Ну что ж, добавим. Я бросил курить.