Tempus Colligendi

Как Гарри и предполагал, круги по воде расходились — вот только странные то были круги. Сам Поттер преследовал всего лишь одну цель — убежать с тонущего корабля, покуда не произошел неизбежный скорый побег из Азкабана. Оставалось выждать, наверное, неделю, ну, полторы — а потом можно будет спокойно изображать пантомиму “Я же предупреждал!” и церемониальный танец “Нет, я не с ними”. Чуть труднее, чем обычно, ибо Рита уже вовсю готовилась к родам и дальнейшему невесть сколько занимающему отдыху — но ничего невыполнимого! И ничего особенно удивительного. Реальность, бессердечная сволочь, однако, выбрала развиваться странными путями, и первой черной, тощей ласточкой стал Снейп. Гарри как-то даже удивился, когда профессор, встретив его после уроков на очередной образовательной отработке, вместо распоряжений по учебе повел его за собой, дальше за кабинет, в жилые покои. Учителя вообще как-то старались учеников к жилью не подпускать, во избежание, а уж Северус тем паче всегда был замкнут и личное пространство блюл жестоко и злобно. Итак, как же жил профессор Снейп? А он тут и не жил, понял Гарри — он работал. Стены небольшой комнаты были, будто лишайником, покрыты книжными полками, а рабочий стол, маленький, высокий, с аккуратными стопками документов, содержался в порядке совершенно образцовом, в отличие от кабинетного учительского. Поттеру поневоле вспомнилась Луна Скамандр, с феерическим бардаком дома — а что ж ждать от двух близнецов-подростков и двух взрослых раздолбаев с мировым научным именем? — и тщательно, по линейке и отвесу, организованным кабинетом в Отделе. Видная через растворенную дверь вторая комната была ничем не хуже — Гарри заметил пару массивных книжных шкафов и половину задвинутой к стенке узкой койки, застеленной, будто в казарме аврорской учебки. Еще одно рабочее место, место научного работника, а не учителя. Но там, где в школьном кабинете — беспорядочный склад ингредиентов, перегоревших котлов и заляпанных сжиженной жабой контрольных, тут были ровные ряды книжных корешков и формулярных папок. Гарри вдруг понял, что всю жизнь Северус Снейп любил науку зельеварения, мистическую и высоко практическую, точную и творческую — но до дрожи ненавидел зельеварение преподавать. — Ладно, Поттер, если вы закончили экскурсию, давайте перейдем к делу. Хотя нет, — Северус затворил дверь и начал аккуратно работать палочкой над ней, шепча под нос сложносоставные формулы. Гарри без слов присоединился к нему, так же тщательно обрабатывая дверь всем, что вспомнил из старушки Кудли. Избыточного глушения просто не бывает! — А вот теперь — к делу, — удовлетворенно кивнул Гарри, получив ответный скупой кивок от Северуса. — Какие-то новости, профессор? — Даже не то, чтобы, — Снейп устроился за столом, повернулся было к нему по привычке, но, вспомнив, что не один, указал Гарри на низкую тумбочку. — Папки на полку переложите, садитесь. Поттер, новостей у меня немного, просто сам разговор могут неверно истолковать. — Это мне известно. Ценю вашу осторожность, мы оба рискуем. — И не только мы, — Северус помедлил. — Вам начать с Темного Лорда или с важного? — С важного, — Гарри резко кивнул. — Я полагаю, господин Малфой...? — Надо же, “господин”, — сухая усмешка. — Но да, именно Люциус. Он рассказал мне, что его опознали тогда, при летнем покушении на Амелию Боунс. — Вам? Только вам? — Гарри откровенно удивился, и Снейп все понял правильно. — Люциус сразу же после эвакуации вычистил память тем, кого вы выключили. Эйвери. Фенриру. Этому треплу Кэрроу. Обливиэйт, Конфундус — он умеет, ему пришлось научиться. Тогда, после войны. — Но Роули…, — Поттер прищурился, глядя на Снейпа. Происходит пикси знает что, и происходит уже давно. — Торфинн не заговорил. Точнее, поддержал показания Люциуса, — Северус говорил почти торжественно. — А я вынес заключение, что чертовы клоуны просто поймали слишком много Петрификусов, оттого и странные эффекты. Мы, — пауза, — мы с ним об этом не договаривались, но я бы иначе не поступил. — Я, конечно, благодарен, — протянул Поттер, — и все это безумно интересно. Но зачем вы рассказываете мне это сейчас? — Люциус решил проблему по нашу сторону, мистер Поттер. Но не по вашу, — покачал головой Снейп, будто досадуя на невнимательного ученичка. — И он полагает, что я мог бы выяснить, что и как. Как, — кривая усмешка, — шпион. Мистер Поттер, Люциусу сейчас жгуче интересно, почему за ним не приходят. И когда придут. — Я за ним приходить и не собираюсь… пока что, — довольно начал Гарри, но до его театральщины Северусу дела не было. — Да при чем тут вы… Я о самой Амелии Боунс и ее головорезах! — Снейп явно чувствовал себя неуютно, но продолжал. — Поттер, я, Мерлина ради, дал вам информацию к размышлению — так ответьте мне услугой за услугу и посекретничайте с вашей девочкой! — Профессор! — Мистер Поттер, все всё видят, — устало отмахнулся Снейп. — Вот только вам грозит максимум пощечина, а потом поцелуй, а моему лучшему другу грозит Азкабан, а потом поцелуй дементора. — Он грозит ему в любом случае, профессор Снейп. — Он так не считает, — упрямо фыркнул зельевар. — Ну же. Да или нет? Гарри помолчал. Интересно, интересно, что же такое задумал Люциус, если не хочет сейчас портить свое реноме с точки зрения закона? Точнее, считает, что этот закон еще будет важен? — Да. Я узнаю у мадам Амелии, как движется дело. Но я ничего не обещаю. — Славно, — Северус явно расслабился. — С вами, как и с Дамблдором, все-таки можно иметь хоть какое-то дело, — он откинулся на спинку и вдруг почти оскалился. — Так про Темного Лорда слушать будете? — Про Темного Лорда отчего бы и не послушать? — поерзал на тумбочке Гарри. — Что хочет? — Знаете, он с большим удовольствием прочел последний этот ваш “Видящий”. Мы выписываем и, между прочим, аккуратно платим, — пояснил Снейп, с удовольствием глядя на выражение лица Поттера. — Так вот, ваш ответ Скримджеру его восхитил. Восхитил! Наш Лорд счастлив, что вы осознали, как и он, что в Министерстве сидят бездельники и инвалиды. Он верил, верил, что до вас это наконец дойдет, хотя я и говорил ему, что это маловероятно. — Профессор…, — Гарри вздохнул, сложив руки на груди, но Северуса было уже не остановить. — Собственно, если уж вы осознали всю общность ваших политических повесток, — вот тут Гарри отчетливо перекосило, — то почему бы вам не войти в наш маленький охотничий клуб, а, мистер Поттер? Вы подумайте! — Снейп улыбался неприлично широко, как открытая консервная банка. — Лорд, в случае вашего согласия, твердо обещает вам саблю, барабан, щенка цербера и Беллатрикс Лестрейндж в неограниченное сексуальное рабство. — Правда? — Нет, — спокойно ответил Северус. — Ну и ладно, — отмахнулся Гарри. — Щенка цербера я уже видал, и вы тоже… — Не напоминайте. — Саблю, если надо будет, старина Невилл вон из шляпы достанет. Жестом фокусника, — Гарри коротко фыркнул, — ну а Беллатрикс у меня есть своя. — Ваша полезней, не отрицаю, — скривился Снейп. — Ладно, на самом деле старый хрен просто устроил нам прочувствованный разнос. Без Круцио… — Поздравляю. — Спасибо. Так вот, без Круцио, но очень длинный. Заявил, что даже мелкий поганец Поттер и тот понял, что с министерством нечего ловить, а мы, криворукие тупицы, до сих пор не способны его как следует свергнуть, и если бы не он... — Но в этом есть доля правды. — Потому что Люциус и не собирался никого свергать! Зачем, самому пригодится. Так вот, — постучал Северус костяшками пальцев по подлокотнику. — Наш непоколебимый лидер просидел битых полчаса, досадуя на пророчество, на то самое, благодаря которому вы, Поттер, считаете, что вам всё можно. Якобы если бы не оно, может, он бы отдал половину наших вразвес и рубленными за такого вот ученика, — Снейп излучал чистое возмущение. — Ну да, он-то вас не учил… А так, мол, почти жалко вас убивать — такая, ну такая порча древней крови! А придется. — Вот заметьте, чем я лучше, профессор, — философски заметил Поттер, — я тоже знаю, что Тома Реддла мне придется убить — но совершенно об этом не жалею. — Еще не факт, что это лучше, — прищурился Снейп. — Ладно, Поттер, проваливайте уже, я жду еще одного визитера. Только подайте вон с той полки прямоугольную… А, ну да. Вы знаете, что такое видеокассета. Кассету Гарри взял и прочитал название. — “Семь самураев”? О, мне такую же подарили, — он улыбнулся. — Джастин посоветовал? — Нет, я ему, — почти тепло улыбнулся Снейп в ответ. — Дома у меня вполне работает и обычный маггловский прибор, а вот опытный образец я у ваших рыжих охламонов забрал как авторские отчисления. Вот, смотрю, отдыхаю от работы иногда — не в думосбор же нырять. — Это да, — Гарри отдал кассету и аккуратно ушел. У самых дверей подземелья переждав за статуей проходящую навстречу Эммелину. * * * Выводов из всего этого Поттер предпочел не делать. Нет, ну как вам это нравится? На дворе война, Министерство испытывает кризис доверия к кому попало, а эти что делают? Волдеморт скорбит, мол, опять не тот народ, видите ли, попался; Снейп приобщает и так травмированную Вэнс к кинематографу; с побегом, похоже, еще и тестрал не валялся — один Малфой делом занят! Знать бы еще, каким. Так или иначе, похоже, что у сторон есть еще как минимум неделя, а то и до самого Хэллоуина, пока в Северном море дементоры не объявят очередную забастовку, выпуская на волю угрюмых боевиков, лишних на этом празднике жизни. А коли так — праздник жизни продолжается! В ознаменование такового праздника — ну и еще потому, что суббота на дворе — Поттер отвлекся от мрачных заговоров и подросткового нонконформизма и поволок юную Боунс в Хогсмид. Разумеется, никакой мадам Пэддифут! Было бы довольно странно вести в кафе для держания за ручки девушку, с которой вы практически живете — пусть ваше совместное хозяйство и состоит из террористической организации. Было бы вдвойне странно рассматривать прочих посетителей, самые храбрые из которых, чинно откланявшись хозяйке, уйдут в переулок целоваться — и при этом понимать, что у вас осенний субботний вечер с этого только начнется. Это как бить школьников. Так что просто шли они по серовато-желтому Хогсмиду, дыша волшебством и туманами, втаптывая палые листья в брусчатку пожилой мостовой. Хогсмид — место вообще небогатое достопримечательностями; ни тебе памятника каким-нибудь героям порабощения гоблинов (возможно, за неимением порабощения), ни тебе фонтана, в который прохожий студент может бросить кнат с тем, чтобы вернуться сюда и на следующие выходные. Магазины и пивные, а на пиво что же смотреть? Его не для того варят. Нет, их со Сью гораздо больше занимал холодный воздух осени и их собственные горячие ладони. И — иногда — губы. Они болтали о чем попало, в пути от “Королевства” до “Дервиша и Бэнгза” они успели перейти от черных магов Филиппин к устройству дома в Годриковой лощине: “Сью, я, конечно, понимаю, что в нашей семье нужны и дуэльный зал, и библиотека. Я оборудую первое, ты наполнишь второе”. В общем, хороший и правильный день. Жизнь была решительно всюду. Из “Трех метел” почти навстречу им вышли Невилл с Джинни, церемоннейше держась за руки и, судя по лицам, занятые примерно теми же мыслями по поводу осени, листвы на мостовой и так далее — и, как хотелось надеяться Гарри, примерно теми же действиями. В конце концов, Невилл — отличный парень, и за Джин было бы спокойно. Что-то отдаленно похожее они заметили и у “Дервиша” — по крайней мере, Забини очень старался, чтобы походило. Да, черный слизеринец прекрасно смотрелся б на белом снегу, когда б тот уже был, но он и так, сопровождаемый парой парней помельче на подпевках, всячески распинался перед просто пришедшей в магазин за принадлежностями Улей. Блейз то увеличивал, то сокращал дистанцию, делал широкие жесты в адрес Хогсмида, белозубо улыбался, виктимно обнимал себя за плечи… У Ульяны был такой вид, какой бывает у домашней кошки, которую вывезли за город, а там из вечерней тьмы на нее нырнул толстый ночной мотылек. — Похоже, Джулия их…, — прошептала Сьюзи на выдохе, — заинтересовала. — Не их, а его, — хмыкнул Гарри. — Забини самоутверждается. Вот только, сдается мне, как раз он ее не заинтересовал. — А это вообще, думаю, непросто, — степенно ответила Сью, и головы не поворачивая. — Гарри, она в крестовом походе, понимаешь? Перейдя, чтобы не смущать подругу больше прежнего, на другую сторону улицы, неторопливо пошли они назад — мимо “Шапки-невидимки”, недурного одежного магазина. Гарри подумал было мимолетно, что надо бы, что ли, к какому празднику подобрать Сью правильную шляпу. Ее собственная, в какой девочка некогда пришла на дуэльную поляну с корзиной и которую носила и сейчас, была как минимум немолода. Мягкая тулья свисала, будто колпак, а безукоризненно чистые поля имели какой-то холмистый рельеф. И что мешает девушке сменить ее на что-то черное и блестящее? Хотя нет. Не пойдет. Хуже, что, заглянув в соседний переулок, ведущий в пресловутое заведение мадам Пэддифут, Гарри увидел еще пару знакомых. В зеленоглазой блондинке Гарри уверенно опознал Кэтти Белл. Последняя из “старых” квиддичисток Гриффиндора вообще околачивалась в Хогсмиде частенько — благодаря чему и получила пару месяцев вперед Империус и пакетик с посылкой. С ней, как обычно, была Лианна, однофакультетница Сью, приятная, хоть и немного похожая на Чжоу девушка слегка азиатских кровей. Ну а между ними, поддерживаемый ими под руки, плелся Рон. Девочки смеялись, наперебой что-то рассказывая парню, явственно пытаясь чуть прижаться к Удивительному Уизли и недвусмысленно направляя его к розоватому кафе. Вот только сам Рон счастливым отчего-то не выглядел — хотя давно ли сам водил по этому же проулку милейшую Энджи Джонсон, поддерживая девочку за талию и не только? Зрелище было настолько странным, что пара предпочла ретироваться и переулок миновать. Так они вышли к “Братьям Писарро” — Сьюзи вспомнила, что недурно бы купить запасное перо, да и пергамента со всем этим учетом для Класса уходило все больше. Маленький магазинчик, полутемный и окрашенный свечами в оттенок старой бумаги, только поддержал настроение, и пока Сью при помощи стоящего сегодня за кассой старого Фрэнка Писарро подбирала нужное писчее перышко, Гарри отошел к дальней стене, задумчиво перебирая ежедневники. Завести себе, что ли, такой? Разлиновать страницы пополам — и писать в левую колонку то, что было в этот день раньше, а в правую — то, чем этот день стал сейчас. Невидимыми чернилами. Чтобы, знаете, “Октябрь, 29, 1996. Сторона А: Кажется, Джинни целовалась с Дином после квиддича, Рон был в ярости. Сторона Б: Невилл привел Джинни на квиддич под руку, а потом обработал ей потянутое плечо согревающей мазью. Рон опять выделывается перед Долоховой с финтами”. Или… Или “Май, 28, 1997. Сторона А: Снейп убивает Дамблдора. Сторона Б: Ничего не произошло”. Вот только потом его придется сжечь и развеять пепел подальше даже от Сью. В таких-то мыслях и витал Гарри, покуда, перемещаясь вдоль блокнотной стойки, не вписался плечом в кого-то рядом. Обернувшись к пострадавшему покупателю, Гарри, как юноша вежливый, а сейчас и крайне благодушно настроенный, с улыбкой извинился. Реакция, конечно, могла быть самой разной — ответная улыбка и “Да нет, ничего”, поджатые губы и “Ну вы уж поаккуратнее, юноша”, да даже “Мхм” и ноль внимания от такого же задумавшегося. Но не широко открытых глаз и басовитого “Ах вот ты где!”. Гарри не опешил и даже не оторопел — если бы он имел такую привычку, его б хоронили гораздо, гораздо раньше. Сместившись к дальней стене, он вытянул из чехла палочку — и только тогда попытался разобраться. На него смотрел маг весьма примечательной внешности — расшитая извилистыми золотыми узорами выходная мантия, асимметричный тюрбан каких-то очень странных даже для много где бывавшего Поттера очертаний, темная кожа, чуть поблескивающая в скупом магазинном цвете, аккуратно подстриженная борода и глаза, наполненные корридным бешенством. Пакистанец какой, что ли... Впрочем, палочку встречный не демонстрировал, и Поттер решил сперва вступить в переговоры. — Ну да, я именно здесь. Но вы-то кто? — подозрительно осведомился он, невежливо тыча в собеседника палочкой. Того, впрочем, глубоко оскорбила сама постановка вопроса. — С тобой, парень, — начал он все тем же громким, но уже явно приглушаемым басом, — говорит Пратап Патил. Надеюсь, это понятно? — А. Здравствуйте, господин Патил, — кивнул Гарри. Слой английских магов тонок, но семьи индусов широки, так что это мог быть и отец близняшек, и дядя, и дедушка. — Вы, надо понимать, отец Падмы с Парвати? — Ну хотя бы это вам известно! — Пратап начал с силой приглаживать бороду. Сьюзи отвернулась от прилавка, глядя на нежданного собеседника Гарри. Взвешивала, подойти, или не надо — но руку на палочку положила. Его девочка. — Я собирался сперва переговорить с моими дочерьми, но раз уж ты попался мне первым… — В чем дело, господин? — Фрэнк Писарро мягко подошел, старомодные тряпичные туфли с чуть загнутыми носами не создавали шуму, но каблучки Сьюзи Гарри слышал за ним очень отчетливо. Патил только голову повернул, с высоты немалого роста окинув продавца перьев не менее тяжелым, чем Поттера, взглядом, произнес странное: — Исчезни, щудра, пока люди разговаривают. Употребленного слова Гарри не понял, не понял его и Писарро, но взгляд на Сью многое Поттеру сказал: личико у нее здорово напоминало лицо Гермионы, услышавшей “грязнокровка”. — Значит, так, сир, — резко начал он. — Хотите говорить, говорите нормально. Нам лучше выйти. — Да, на воздухе будет поудобней, — обещающе проговорил он. Гарри только головой покачал — нет, он что, серьезно? — и прошествовал вслед за Пратапом на выход, сам, в свою очередь, сопровождаемый очень недовольной оборотом дела Сьюзи. В полном молчании вышли они в ближний переулок, смущая школьников мрачностью морд, и в конце концов встали в рощице на полпути к Визжащей хижине. — Здесь редко кто ходит, — пояснил Гарри, — так что излагайте, что там у вас наболело. Пратап Патил вместо этого обозрел вставшую рядом с Гарри юную Боунс. — Ты действительно собираешься говорить серьезно еще и при своей девице? — Напоминаю, — тут уже краткий приступ бешенства испытал Гарри. — Напоминаю, мы в Британии. Сьюзи в курсе моих дел, и я считаю это нормальным. Если вы не считаете — тем хуже для вас. На лице Патила изобразилось сожаление — ах, как же так, вот с кем приходится иметь дело! — но индийский джентльмен был полон решимости довести дело до конца. — Ладно, ладно. Итак! Поттер, отвечай — всё, что написано в газетах — правда? — Конечно же нет! — сразу же открестился Гарри. — “Придира” врет напропалую. Собственно, так надо — он специально для того и заведен. — Не строй из себя баула, — малопонятно посоветовал господин Патил. — Вы оба знаете, о чем я. Сообщения “Пророка” о вашей группе террористов — сколько в них правды? — О многом попросту не пишут, — Гарри сразу начал поднимать ставки. — И я бы не стал называть нашу веселую компанию террористами. Мы — обеспокоенные граждане. — Знаете, что? Я таких “граждан” уже видел, — Патил все распалялся и распалялся. — Из-за таких вот типов, из-за Ганди и его блаженненьких, из-за Боса и его игрушечных солдатиков, мои родители потеряли Индию, а индийцы — Британию! Ага, подумал Гарри. Эмигрант во втором поколении, да еще и из идейных, а не как обычно. Это сложнее. — При всем уважении, господин Патил, — усмехнулась Сьюзи, — сейчас мы скорее “Лал Бал Пал”. Индийским Национальным Конгрессом мы еще далеко не стали — незачем пока. Гарри свою девушку не понял, однако Пратап пришел в еще большее неистовство. — Что вас совершенно не красит! — отрубил он. — Значит, так. Мне все равно… господин Поттер, чем вы там занимаетесь, коль скоро вы возомнили себя правильным кшатрием. Мне плевать на вас настолько же, как на Того-кого-не-надо-вспоминать, если уж он решил поиграть в гуру Нанака… — Опять же, при всем уважении, — снова влезла Сью, щеки у нее горели тем самым нехорошим азартом, как в Отделе Тайн, — Гарри никогда не был кшатрием. Да, я знаю, что это, вот только мы, господин Патил, британцы. И моему милому капитану Поттеру, раз уж на то пошло, пошел бы скорее красный мундир Роберта Клайва! — Девочка, тебе лучше бы…, — Патил уставился на Сью с той же яростью, какой уже дарил Поттера. — Вот здесь — осторожнее, — тихо и очень спокойно проговорил Гарри. — Ита-ак, — протянул Пратап Патил, более-менее взяв себя в руки. — Одним словом, единственное, что мне от вас требуется — чтобы вы не втягивали в ваш хоровод моих девочек. — И как же вы это себе представляете? — Гарри знал, что рано или поздно такие разговоры начнутся — и твердо решил для себя, на чьей он вообще стороне. — Парвати учится у меня на общих основаниях, как все, и выгнать ее было бы нечестно по отношению к девочке. Падма же…, — он коротко улыбнулся. — Падма умна, Падма очень далеко пойдет, и отказываться от ее услуг было бы для меня большой потерей. Собственно, вообще указывать, что ей делать, было бы неуважением к ней. — А ничего, — осведомился Патил, — что вы сейчас проявляете неуважение ко мне? — Это меня совершенно не волнует, — отрезал Гарри. — Задать бы тебе хорошую трепку…, — для господина Пратапа Патила такая постановка вопроса в исполнении шестнадцатилетнего юноши явно была внове. Его проблемы. Гарри только рассмеялся. — Господин Патил, если вы дали себе труд пообщаться с дочерьми на тему нашего с ними кружка, вы прекрасно понимаете, что это для вас очень плохо кончится. — Поттер, вы меня просто не понимаете, — индус сейчас выглядел уже не рассерженным, а усталым. — У вас нет детей. От такого заявления Гарри ненадолго погрузился в ступор. Ага! Да! Конечно! Пикси драные скачки меж реальностями… Да если бы его Джеймс впутался в нечто антиправительственное, Гарри бы уже через месяц все знал. И пресек бы все незаметно и насильственно — ну… или дал бы мальчику пару советов. Может быть. Но как это внушить Патилу? Наилучший ответ, впрочем, подобрала Сьюзи. Она просто улыбнулась и самым что ни на есть патриархально-смирным тоном произнесла: — Пока нет, господин Патил. — И все же пока нет, — покачал головой тот. — В общем, как я уже говорил, я не то чтобы против вашего клуба, просто ответьте, зачем вообще он нужен моим девочкам? Им надо доучиться и нормально выйти замуж — чему ваши дела совсем не помогают. — Помогают, господин Патил, — снова улыбнулась Сьюзи, — то есть, конечно, мы собирали Класс не для этого, но в нем Парвати общается не только с Гриффиндором, а с народом со всей школы. Смотрит, оценивает, сама очень хорошо там выглядит. Поймите, Парвати ничем не рискует — уж точно не больше вас самого. — А у Падмы, — включился Гарри, — просто большое будущее. Такое, что она сама, наконец, сможет решить, чем она хочет заниматься, за кого выходить и надо ли вообще. Да, она рискует, все мы рискуем — хотя бы потому, что вы всегда можете уехать из страны, а она не поедет, даже если вы велите это ей прямым текстом. Но она вместе с нами будет строить Британию, а не прясть. Если сама не пожелает сесть за прялку. — Значит, вы считаете, что вы можете решать судьбу учеников вашего… ашрама? Прежде их собственных родителей? — Нет. Я считаю, что члены моей партии сами способны решать свою судьбу. — Это же дети! — Ненадолго, — пожал плечами Поттер. — Ненадолго, господин Патил. Идет война, а на передовой не бывает стариков и детей. Там есть живые и мертвые. — А как насчет тех, кто на передовую не торопится? — тяжело покачал головой Пратап. — К сожалению, это гражданская, — пожал плечами Гарри. — Передовая придет к каждому, кто не эмигрировал. Можно быть только готовым к ней и не готовым. — А еще можно, — добавила Сью, — вложиться в свою победу или не вкладываться в нее. — Это… неприятно, — вздохнул Патил. — В детстве я уже успел застать эпоху перемен, и, знаете ли, больше мне туда не хочется. — Проблема в том, господин Патил, что вас, да и нас, собственно, никто не спрашивает. * * * Этот разговор вспоминался Гарри весь следующий день, все двадцатое число — тем более, что Гермиона выбрала как раз воскресенье, чтобы обстоятельно изложить Гарри свою идею: проект “Ковчег”. Гарри меньше всего был удивлен, что до этого додумалась именно Гермиона — учитывая, как в его реальности она поступила со своими родителями. Но там, где в том мире у нее был кустарный, хоть и красивый, план эвакуации, здесь она уже была частью организованного сопротивления чему попало. Соответственно и идею, пришедшую было ей в голову, она развернула. Штука в том, чтобы, поясняла она, гарантировать боевому составу более или менее спокойный тыл, удалив из страны дорогих им невоюющих. В первую очередь, конечно, это касалось магглорожденных родителей — ну что они смогут сделать против пришедших к ним в дом егерей? У большинства не найдется даже охотничьего ружья, не говоря же о желании стрелять. Но последняя проблема характерна и для доброй половины магов, которых, возможно, придется вывозить совсем в других направлениях. Да, кто-то, вроде старших Диггори или, с другой стороны, вроде Финч-Флетчли, вряд ли смог бы исчезнуть надолго. Некоторые, во главе с папой милейшего Терри шеф-ударником Нэдом Бутом и мистером Уизли, сами не против повоевать уже в той или иной “своей” структуре, Но большинству-то жизнь так и так дороже. Провести разъяснительную работу добрым словом и Конфундусом неприятно, конечно, но можно. Дело в другом — как всегда, в деньгах. Куда вытаскивать людей — есть три возможных мнения, говорила Гермиона над атласом, и, возможно, придется совмещать. Самый параноидальный вариант — Австралия, простые для подделки иммиграционные документы, просто встроиться в привычное к приезжим население, английский язык, далеко. Неплохим средним вариантом казались США — местные магические правоохранители более чем способны вычислить подозрительного мигранта, но и Волдеморту там работать будет крайне затруднительно, плюс к этому, транспортные и деловые каналы налаженные. Экстренный вариант — Франция; не тот язык, что-то странное во внутренней политике, зато Флер твердо обещала через отца выйти на местных либералов и очень облегчить легализацию, да и близко. А что деньги? А денег, по хорошей традиции, не было. То есть, да, капитал был у Блэков, и это был очень большой запас для одного человека, да и просто большой — для организации, но… на что сам-то Сириус жить будет? Да даже и ладно — важнее, что это медленные деньги, вложенные еще при Орионе во все хорошее и довольно слабо извлекаемые. Лестрейнджи перед горячей фазой вывели активы напрямую в сейф, опасаясь конфискаций, но это заняло у них почти год и стоило больших потерь. Блэки на такое не пошли, и хорошо. Доходы с того, что они сохранили, теперь позволяли вообще говорить о “Ковчеге”, но и только. Гораздо меньше было у самого Поттера — да даже и этот несчастный “фонд на образование” был связан несовершеннолетием Гарри — еще девять месяцев, за которые может произойти любая катастрофа. Можно, конечно, попытаться выдурить свой сейф у гоблинов, но обещать им что-то новое Поттер не имел никакого желания. Что же еще? Разумеется, что-то дадут Боунсы, и, что важнее, господин Этельред подскажет, к кому с этим чем-то обратиться; что-то, кажется, найдется у Лонгботтомов. Денег с Уизли уже хватит на мирные нужды самой организации. Но… чем дольше продлится война, тем быстрее народ за морем начнет задыхаться, а оттягивать ресурсы начнет с первых минут. Итак, Гарри. Безопасность или эффективность? * * * Вопрос о деньгах всплыл еще раз к обеду — самым неожиданным образом. Гарри всего только добрел до туалета, а уже у раковины его перехватил с легким хлопком выявившийся из воздуха Ромни. Эльф имел доложить, что на Гриммо господина Поттера ждут, эльф хотел, чтобы Гарри вытер руки, оделся и пошел, а точнее, побежал. И Гарри действительно дошел до шкафа, плюнув на все пироги Большого зала. Сириус с Ритой были в Мунго — Ромни подобрал время встречи неспроста. С другой стороны, Рита сейчас там часто — по-хорошему, Гарри каждый раз надеялся, что неукротимую даму оставят там долежать хотя бы оставшуюся неделю-две, так нет! Так или иначе, вместо них в гостиной сидел и чистил ногти ножиком Билл Уизли. Гарри подобрался. Он каждый раз немного нервничал — сейчас, не встретившись с оборотнем, взломщик заклятий был на пике своей очень специфической боевой формы, и, вздумай он ликвидировать Гарри всерьез, могло пойти по-всякому. Нет, Поттер, человек узкой специализации, не сомневался, что выживет — но Волдеморт как бы говорит нам, что выжить мало. Впрочем, все это разговоры в пользу сквибов — гоблины ему если и не друзья, то совершенно точно не враги, и так должно остаться в самом худшем случае до того, как Гарри наложит лапы на хельгину чашу. — Здравствуй, — кивнул Гарри, присаживаясь напротив. Билл кивнул и ответил: — За каким упырем ты связался с Этельредом Боунсом? — Вообще-то, он — отец моей девушки, — холодно пояснил Поттер. — Ты прекрасно знаешь, что нам он интересен совершенно не этим, — покачал головой Уизли. — Ты прекрасно знаешь, что это за человек. И ты прекрасно знаешь, что мы тебя предупреждали очень серьезно. Что было непонятного? Наша организация не финансирует подростковые сантименты. — Так. Ладно, Билл. Давай-ка представим одну ситуацию, — Гарри начинал свирепеть. Отчитывать его ох не следовало. — Допустим, ты завтра пойдешь и женишься. Или соберешься, не важно. Приведешь девушку домой. И тут миссис Уизли, осмотрев ее с головы до ног, заявит, что предупреждала тебя такой чуши в дом не носить. Твои действия? — Приемлемые для всех сторон, конечно, — вскинулся Билл. Однако, задело. Неужели и тут с Флер спутался? — Я бы, разумеется, подготовил мать, попытался бы понять, что не так, короче говоря, я бы вступил в консультации! — Ага, ага. Вот только Гринготтс лично мне не мама, — открестился Гарри. — И даже не мачеха. Пару лет вы собирали с меня информацию, как могли, притом это была информация точная и местами ценная. Взамен вы милостиво платили мне моими собственными деньгами. — Могли бы не платить, вот только далеко ль ты тогда полетел бы? — прищурился Билл. — Договор все равно был не об этом. — О том, о чем договор, говорить еще рано. Я обещал то, что от вас выдвигал Бодрик — права на права, экономические на политические. Я от этого не отрекаюсь, мне это интересно. Вот только для этого мне невредно бы закрепиться во власти, тебе не кажется? — Однако пока ты с ней даже не рядом. И мы вправе ожидать минимального контроля над своими вложениями. — В том числе и указывая, с кем я должен общаться? — У магглов это называется “корпоративной культурой”. — Это проблемы магглов. Потому что им есть что терять, — хмыкнул Гарри. — Я же у вас даже кредита не взял. — Кстати, зря, Банк отнесся бы с пониманием, — покачал головой Билл. — Тем более что терять тебе как раз есть чего. Ты думаешь, договоренности с нами можно рвать тихо и под ковром? — Да нет, — улыбнулся Гарри во все зубы. — Можете сделать из этого шоу. Что, ну вот что Рагнок, ваш милый шеф политической разведки, которому меня так и не представили, обо мне скажет? Что я пользуюсь своим банковским счетом? Надо быть юристом, чтобы понять, что не так. Что я веду политические скачки тихонько и сам? Скримджер, похоже, догадался, а мадам Боунс уже в курсе. Что я веду переговоры с гоблинами? — Хотя бы. Ты, похоже, не понимаешь, как к этому отнесутся. — Отчего же, — Гарри несло, опять несло. — Прекрасно понимаю. Вот только я никогда не скрывал своей позиции по нелюдям — прежде всего потому, что тех, для кого эта позиция может что-то поменять, я и так намереваюсь убивать. Это, — смешок, — не мой электорат. — Сам факт того, что договоры с тобой всплывают наружу, — Билл уже явно отложил мысли о быстрой, но плодотворной трепке школьника. — Он и так всплыл бы. И всплывет, — с интонацией фокусника продолжил Поттер. Ну же, ну же, дети, мы все знаем, что в шляпе кролик. Вопрос в том, как вытащить пушистого ублюдка за уши так, чтобы он не сбежал, не взялся кусаться и не обгадил тебе белые перчатки. — Когда я примусь его выполнять. — Так я и поверил, — откинулся на стенку Билл. — Кому это надо? Боунсу? Вряд ли. — Мне. Видишь ли, Билл, я не буду говорить, — размеренно начал Гарри, — что ущемление гоблинских прав меня так уж волнует. Во-первых, всех бы так ущемили, во-вторых, для этого у меня есть Грейнджер. Но чем больше твоих радостных нанимателей вырвется на свободу в качестве избирателей, тем основательней я грохну консерваторам питательную среду. Таков мой интерес. — Даже если бы мы прикрыли контакты? — поморщился Билл. — И что? Мне все равно скоро семнадцать, пользовался бы своими счетами как простой клиент. А воспретить клиенту доступ к своим средствам только потому, что правительство намекает… — Ты прав, люди бы, может, и пошли на это, но гоблинские банки — нет, — помимо воли в голосе Билла звучала гордость. Эх, кому-то корпорация заменяет службу, и ничего с этим не поделаешь. — Иначе бы кто нам золото понес? — Так что… да, с вами проще, и я бы не хотел выкручивать Гринготтсу руки, даже если бы и мог. Но я не терплю, когда руки выкручивают мне. Буен становлюсь, несдержан, — пояснил Гарри самым кротким тоном. — Допустим, — Билл развел руками. — И что, она того стоит? — Так, давай без патетики, — отмахнулся Гарри. — Мне другое интересно. ОН того стоит? В смысле, ну объяснил бы мне господин Боунс, что такое учетная ставка, и что? Тут половина Визенгамота сами себе аналитики. Зачем было все это стыдное шоу, а, Билл? — Контроль, — Уизли отбросил хвост за плечо и поднялся, отодвинув стул, — Контроль должен сохраняться. И вовремя разъясняться. — Контроля не будет. Надеюсь, я дал это понять, — Гарри тоже выбрался из-за стола. — А вот договариваться со мной можно. Так этим мелким достойным господам и передай. * * * Итак, они разошлись на встречных курсах и даже, кажется, не снесли друг другу мачты. Уже прогресс, что сказать — оставалось ждать Ромни с очередными запросами и таким видом, будто ничего не произошло; в том, что так и будет, Гарри был уверен. Сейчас не те времена, чтобы не хвататься за любую соломинку, через которую еще можно высосать хоть немного информации. С такими-то мыслями Гарри вернулся в Хогвартс, думая, что остаток воскресного вечера можно будет провести в лени и прикидках по занятиям ФОБ на неделю. Ну да, конечно. Стоило Гарри выползти из-за Полной дамы в сторону кухни, как он обнаружил за ней исключительно напряженную Сьюзи. Без слов девушка потянула его за собой к Выручай-комнате, и лицо ее было до такой степени траурно, что Гарри терялся в догадках. Побег, что ли, произошел наконец? Так они к нему готовились. Что-то произошло в школе? Тут бы пол-ФОБа на ушах стояли, с преподавателями вместе. Или… э нет, забеременеть она сейчас вроде бы не должна, да и откуда бы тогда траур? Но нет. В Выручай-комнате они практически не задержались, Сью сразу протащила его к шкафу: — Гарри, иди один. Тетя будет ждать тебя в дуэльном зале, и…, — девочка помедлила. — Она недовольна, мой Лорд. Хуже никогда не было, даже когда она поняла, во что я впуталась. Пожалуйста, попытайся… — ...Сохранить все на местах? — кивнул Гарри. — Я постараюсь. Это, в конце концов, твоя тетя. С тем и отбыл. Промелькнул с коротким приветствием обеспокоенный Сириус, пробежался с “великим Гарри Поттером” до погреба и ниже, к боевому залу. Где, среди маскирующих заклятий и толстого камня, за перенесенном со второго этажа столиком сидела мадам Боунс — а Кричер разливал чай в две тонкие чашечки. — Господин Поттер, садитесь, — весьма приветливо обратилась к нему Амелия — и Кричер мгновенно исчез. Мгновенно. Жизненному опыту домовика Гарри доверял куда как больше, чем выражению ее лица. — У нас будет долгий и очень серьезный разговор. Гарри сел. Гарри выпил чаю. Гарри приготовился к худшему, которое и не замедлило. — Объясните, пожалуйста, господин Поттер, зачем вы всё это устроили. — В “Видящем”? — В Лютном. Вот этого Поттер не ожидал. Он мог понять, что Амелия не одобрит его демарша в адрес Скримджера, посчитав превентивный удар по репутации неоправданным риском и избыточным, не оправдывающим публичных выгод позерством. Но бригадистов-то отчего не прихватить на горячем? Ей же со Скримджером легче. — Простите, мадам? А что я должен был делать, когда эти ублюдки начали правильные политические убийства? Амелия некоторое время смотрела на него. — А, вам моя претензия, значит, непонятна, — пожала плечами она. — Ну давайте тогда поговорим обо всем деле сразу. Но подождите, — прервалась она, — вы как на них вышли, вообще? — она посмотрела на Гарри сквозь монокль. — Достаточно случайно, — Гарри почуял под ногами известную дорогу и приободрился. — Просто среди свидетелей дела с Белби был один из моих парней. Он запомнил достаточно, чтобы еще кое-кто у меня понял, что случилось. Рог взрывопотама, — пояснил он. — И вы пошли в Лютный выяснять поставщика, а напоролись на самого исполнителя? — с легким интересом подхватила Амелия. — Зачем же? — поглядел на нее поверх очков Гарри. — Я проверил склады министерства. Там проще, незаметнее и дешевле разжиться всем, чем душе угодно — Фадж, что ж вы хотите. — Но у вас была возможность проверить Министерство, — Амелии что-то явственно не нравилось. То есть, еще больше не нравилось, чем раньше. — И отследить, куда рог ушел. — Есть такое, — вздохнул Гарри, не замечая, что сбивается на привычный за последние дни менторский тон. — Поймите, у меня широкая, рабочая, осведомленная и небезденежная организация. Я вполне могу проворачивать такие дела эффективно и безопасно. — Если бы только у вас достало ума, дорогой мой Гарри, понимать, что “могу” еще не значит “обязательно надо бы!”. — Простите? — Как я и говорила, разговор будет неприятный, — Амелия Боунс спокойно оканчивала чай, а Гарри пытался понять, что у него опять-то не так в его кропотливо выстроенной на подручном материале машине уничтожения и резни. — Вы ведь отдаете себе отчет, господин Поттер, что я — ваша своего рода неофициальная теща? Эдит, — покачала головой она, — очень хорошая женщина, очень правильная мать…но играть в наши с братом и племянницей игры она не любит и не хочет. Лонгботтом, что говорить. Так что… — Нет, ну это-то я могу понять, — торопливо влез Поттер, — но при чем тут… — Так что! Я была бы очень рада, Гарри, если в том, что я вам сейчас попытаюсь объяснить, вы не видели попыток вас, бриллиантового, обойти. Напротив! Именно потому, что интересы у нас почти официально общие, я могу поговорить с вами честно. Это — ясно? — Так точно, мэм, — вздохнул Гарри. Н-да, это вам не Молли. Никаких бурь мимо цели. — Так вот, давайте начнем с того, на чем остановились, — спокойно отставила чашку Амелия. — Вы говорите, что занялись работой, пожалуй, все-таки аврората, а не ударников, потому, что можете это делать, так? — И потому, что я знаю, как это делается, — уточнил само собой разумеющее Поттер. — Так вот, почему вы решили, что вам можно заниматься такими делами, Гарри? Почему? кто вас уполномочивал на это? Я, как Верховная Ведьма, точно ничего такого не помню. — Ну как же? Мадам Амелия, вы не можете не понимать, какое сейчас время. У нас идет война! Правильная городская партизанская война, на которую я натаскал своих ребят, — он чуть поднял подбородок. — И натаскал успешно. — Именно, Гарри. У нас идет война — террористическая война против Волдеморта. С одной стороны правительство. С другой — подполье. На чьей вы стороне? — Вы знаете. — Тогда почему вы в подполье? — Потому что правительство не справляется… — Почему? Потому что вам так кажется на передовой? — Амелия покачала головой. — Я ценю вашу независимость, Гарри, а Сьюзи ее любит — но что дальше? Придете полным составом к Министерству, будете жечь в Атриуме наспех трансфигурированную солому? Пока недобитый Волдеморт пройдется по магглам? — Нет, это совершенно бессмысленно, — Гарри даже обиделся. — Мы сделаем проще, мы просто сами возьмем и поправим, что сможем. — И смысла в этом будет ничуть не больше. Два соображения, — Боунс вскинула сложенные в V пальцы. — Первое. Вы понимаете, что пара таких акций, и Волдеморт возьмет власть без террора, просто пообещав через подставную фигуру найти управу на вас лично? — У него бы это сработало, если бы Белби убил я, — поежился Поттер. — Поттер, не разочаровывайте меня! — мадам поджала губы. — Никто не играет в таких вещах в доказательства с судебным уровнем. Ваша молодежка, ваши люди. Да на вас можно повесить вообще кого угодно, включая жертв самих Упивающихся! — Я взял достаточно живых свидетелей, чтобы любой суд… — ...Никому не был интересен. Не вы ли говорили, что война? — Я всегда могу — ну, утрирую, но допустим, — мрачно хихикнул Гарри. — Так вот, я всегда могу принести голову настоящего Волдеморта. Неподставного. И что мне тогда скажут? — Что вы ровно ничем не лучше, а уж теперь-то развернетесь как следует, — Амелия вздохнула. — Спросите потом у Сьюзи, но и я кое-что помню. Некогда, уже после Статута, в Британии очень весело занимались друг другом сразу два Темных Лорда: Локсий на Севере и Варнава Деверилл на Юге. И знаете, что? — Амелия посмотрела на Гарри, но тот молчал. — Когда Локсий убил Деверилла, магам лучше не стало. — Я не называю себя Лордом, — упрямо повторил Гарри тете то, что племянница так весело игнорирует. — Что бы Сьюзи мне ни втирала. И Невилл. — Мало ли как вы себя не называете…, — покивала мадам. — А вот Грейнджер пугается. — Гермиона Грейнджер еще молода, она еще слишком мало общалась с государственными органами и не знает, что дело не в имени. — Роза пахнет розой, да? — выдохнул Гарри. Амелия посмотрела на него одобрительно. — А лорд выглядит лордом. То, что он кокетничает — это уже его личное дело, — наверное, у Гарри было особенно красноречивое лицо, так что мадам Боунс сочла нужным пояснить. — Поймите, вы можете никаким лордом не быть. Но те, кто привык к Темному Лорду в новостных сводках, будут искать его в вас и без труда найдут. Гарри устало откинулся на кресло и жестом, что взбесил бы миллионы Гермион, щелкнул пальцами. Прискакавший из пустоты Добби сменил чайник и, пожелав “Гарри Поттеру и Гостье Гарри Поттера” приятного аппетита, исчез. — На самом деле, это ваша проблема номер полтора, — продолжила Амелия. — Вы ведете себя так, будто “Пророк” печатает про вас в светской хронике, а “Видящий” не вывозится из Хогвартса. Вы ведете себя так, будто то, что происходит за кадром вашей личной малой войны, не происходит. Грубо говоря, вы, похоже, считаете, что никому неинтересны. — Напротив, — Гарри с достоинством выпрямился. — Я как раз и использую “Видящего” — ну что играть, моя это газета, моя, — вздохнул, выпил чаю, наконец продолжил, — я использую его для того, чтобы разъяснить народу, кого и за что пытаюсь бить по рукам. — ...И вы считаете, что вам верят на слово? — ужаснулась Амелия. — Что никто не обсуждает вас? — Как говорит Тони Голдстейн, без меня меня могут даже авадить, — Гарри попытался пошутить, но шутка напугала Амелию еще больше. — Вы не понимаете? Достаточно просто пролистать вашу же подшивку, — она покачала головой. Гарри стало стыдно — в который раз. — О том, что Поттер — это уже не просто обычный мальчик с бредовенькими идейками, любой хоть сколько-то вменяемый политик понимает еще со времен Амбридж. Сейчас народ в курительных комнатах, — она задумалась, но сформулировала, — уже обсуждает последствия появления новой силовой структуры, с одной стороны утверждающей обязанность жестко защищать всех в том числе силовыми методами, а с другой — не ограничивающей себя процессуальными нормами. — Ну так простите, этот самый народ должен был бы к такому привыкнуть, — Гарри в свой черед покачал головой. — Я имею в виду, Крауч же уже проделывал что-то такое с весьма неплохим результатом. То есть, я знаю, как вы к этому относитесь, — вскинул ладони предупреждающе он. — Я просто говорю, что это не новости. — А какая разница? — Амелия звучала все более устало. — Ну представьте себе какую-нибудь семью из старых, не Орденцев и не Упивающихся. — Гринграссы, — задумчиво сказал Гарри. — Две дочери и нейтралитет. — И вот, почитав как-то внимательно прошлого “Пророка” и последнего “Видящего", — торжественно продолжила Боунс, — они встают перед фактом — если Поттеру покажется, что вы подозрительно себя ведете и что-то замышляете, то он придет к вам во главе пачки подростков, устроит у вас резню — и, возможно, найдет под домом запас контрабандного вина. — Мадам, ну я все-таки кое-что понимаю в розыскной работе…, — Гарри был обижен. — На вас, дорогой мой, этого не написано, — грустно ответила Амелия. — На вас написано только то, что, возможно, вы скажете потом "извините, промашка вышла". Широко и в печати. Только вот… Ладно. Потому что есть и проблема номер два. — Какая же еще? — на Гарри надвигалась паника. Мало-помалу, но уверенно, как вода в затапливаемой подводной лодке. — Ваши дети. — У меня нет детей! — Ну хорошо, ваши боевики, — скупо улыбнулась Боунс. — Нет, я понимаю, что они у меня ой не авроры, — покаянно пожал плечами Гарри. — Но я делаю всё возможное… — Именно в том и проблема. Вы — неплохой учитель, и ваши ученики усваивают не только вашу технику, и впрямь уверенную — но и ваши идейные установки, — Амелия вскинула руку, не давая Гарри заговорить. — В частности, простую базовую идею: "если вам кажется, что вам, вашим близким, вашей семье угрожают — берите палочку и валите гадов всей мощью боевой магии". — Мадам Амелия, ну кто вам сказал, что я воспринимаю мир именно вот так просто? — опять запротестовал Гарри, но Амелия вздохнула еще глубже. — А вот они вполне воспримут. Дело даже не в сложности. Вы, вообще, понимаете, чего не хватает в этой схеме? — Организации, — кивнул Гарри. — Связи между каждым таким энтузиастом, которая организует силу и ставит рамки. — Почти правильно, — одобрительно кивнула Боунс. — Вот только такая организация может быть только одна. Это Министерство. — Что-то такое говорил Фадж, — поднял бровь Гарри. — Он понимал еще меньше вас, — отмахнулась дама. — Вот как вам объяснить… вы понимаете разницу между маггловским правительством и нашим? — Я могу не понять, о чем вы, — пожал плечами Гарри. — Маггловские правительства, если я правильно понимаю, довольно стабильны — опираясь прежде всего на организованное насилие. Любое современное правительство, какое я видела, в любом случае способно навязать свою волю. Или я права, или ошибаюсь насчет редких случаев. А у нас…, — Амелия развела руками. — Наше правительство — результат общественного договора. Министерство существует, пока ему согласны подчиняться. А в вашей схеме Министерство попросту не обязательно. — Так, может, Министерство себя просто не оправдывает? — попытался уколоть Гарри. — Оправдывает, потому что альтернатива — многосторонние магические войны, — хмыкнула Амелия. — Спасибо, я уже видела пару. — Мадам Боунс, ну поймите же! — нервно проговорил Поттер. — Я сам учил их, сам подбирал. И не только к себе во Фронт, но и в Класс. И Сьюзи их тоже учила. Они понимают, что не следует ничего делать без моей команды, потому как война. — А что вы будете делать после? Мы уже говорили об этом, — Амелия смотрела на Гарри внимательно, монокль светился маленькой луной. — Но я хочу, чтобы вы сейчас мне это сказали. — Аврорат, — кивнул Гарри. — И я не говорю “устроиться туда работать”. Я говорю “перетрясти и переделать”. Я не жду ничего хорошего от будущего, и хотел бы встретить его во всеоружии, а не с политической полицией. — И вы хотите быть аврором в государстве, состоящем из потенциальных бытовых террористов? — осведомилась Амелия, и Гарри только головой покачал: — Нет, мои ребята скорее авроры. Да, я выращиваю аврорат под себя, потому что старый мне не нравится, но… — ...Но то же самое делал Рудольф Лестрейндж, — рассмеялась Амелия. — Насколько я знаю по допросам, именно ему, не Долохову, обещан Аврорат после победы. И у него, полагаю, тоже есть план. И вы с ним оба, с точки зрения Скримджера, можете катиться с этими планами куда хотите! — А с моей точки зрения, — выдохнул Гарри через нос, — это Скримджер может… — Ну вот доведете вы сейчас Скримджера, — мягко засмеялась опять Боунс. Улыбкой она сейчас была подозрительно похожа на племянницу, — и он сбежит к Фаджу — а ведь вы его уже из всех раскладов списали. Что вы тогда будете делать? Воевать одновременно со французами и Волдемортом? — Скримджер — аврор, мэм, — отрезал Поттер. — Он не сбежит, он попытается найти меня и отчекрыжить мне голову. Счастье еще, что не на дуэли. Но я понял, о чем вы. — Не недооценивайте Скримджера, — снова неодобрительно, явно неодобрительно, — он — аврор, он умеет отступать и возвращаться. — Вас послушать, — буркнул в ответ опустивший глаза Гарри, — так я существенно, существенно хуже Волдеморта. — Да, — Боунс была смертельно серьезна, — Потому что вы умнее. Волдеморта надо всего лишь убить еще раз — задача тяжелая, но технически решаемая. А с вами-то что делать? — Заметьте, что вариант просто меня прикопать в саду Боунсхолла вы не рассмотрели, — мрачно хмыкнул Гарри. — Я, мистер Поттер, стою на страже правопорядка, — Амелия даже села подчеркнуто прямо, — а вы — гражданин Британии, это не мои методы; вот Скримджер думает над этим, будьте уверены. Ну и еще вы — молодой человек моей единственной племянницы, мне бы не хотелось ее огорчать. — Нет, но мадам! — уже явственно завопил Гарри. — Делать-то, делать-то чего? — Прекратите делать чужую работу, — мадам Боунс отозвалась сразу же, будто долго думала об этом. — И не отправляйте на это своих ребят. — Просто взять и прекратить? — со всем отпущенным ему родителями сарказмом проговорил Гарри. — Просто тиснуть в “Видящем”, мол, пошли к пикси, я в отпуск? Академический? — Нет, этого я вам тоже позволить не могу, — пропустила интонацию мимо ушей Боунс. — Делайте то, что у вас получается. Готовьте ополчение, занимайтесь самообороной, расширяйте понятие самообороны до трещащих пределов. Не занимайтесь оперработой по тому, что прямо вас не трогает, — Амелия подняла чашку в воздух, и Добби тут же возник, наполняя ее. — Делайте то, что на вашей бригаде написано, и не вылезайте за пределы. Занимаетесь самообороной, повторю, и обороной своих домов — пожалуйста. Но знаете, чем самооборона отличается от оперативной деятельности? — Самооборона является обороной себя? — хмыкнул Гарри. — Ладно, ладно. Самооборона законна и доступна любому гражданскому. — Проще, мистер Поттер, — Амелия вернула улыбку. — Самооборона — это когда к вам приходит кто-то, кто пытается вас убить, а вы от него отмахиваетесь, а оперативная деятельность — это строго наоборот.