Where is my mind?

- Разряд! – доля секунды ожидания,- ещё! Джар, не спи! Скорее! - Пульса нет. - Ещё разряд! Мы не можем его потерять! Наконец, аппарат тихо, но уверенно начал издавать звук, чем оповестил всех окружающих о работе вновь забившегося сердца несчастного. - Ну, слава Богу, – с облегчением произнес доктор, - Падалеки, ты посиди с этим балбесом. Одному черту известно, что он ещё вытворит. Джаред лишь, соглашаясь, кивнул головой. Парня, лежавшего сейчас в постели, знала уже, наверное, вся больница. Это Дженсен Эклз – дважды судимый суицидник-неудачник. Жизнь потрепала его настолько сильно, что остаться законопослушным гражданином было просто невозможно. И теперь, находясь в третий раз в палате с дефибриллятором, Дженсену ничего не оставалось, как только мирно спать, тихо посапывая. Его везенью можно было только позавидовать, ибо даже наглотавшись таблеток и приняв смертельную дозу какой-то дряни, которую бомж за углом отчаянно называл наркотой, организм его продолжал бороться за жизнь. Весь бледный, словно смерть, Дженс обреченно открыл глаза и принялся осматривать палату. Всё было как всегда. Ослепительно-белые стены, чистое, немного отдающее отбеливателем, постельное, невзрачное окно, сквозь которое пробивались лучи утреннего солнца и ещё куча всяких врачебных штучек. Всю эту, уже такую родную Эклзу картину, перечеркнул молодой паренек, уснувший, видимо от тяжкой работы, в кресле. По скромному бейджу на халате, пациент смог разузнать имя доктора – Джаред Падалеки. Он был очень высоким, это Дженс понял потому, что всё тело парня неуклюже развалилось, а ноги торчали так, что, кажется, занимали, в длину, половину комнаты. Длинные волосы, большие габариты тела, прекрасное, немного детское, лицо - Эклз был в восторге. И вновь идиллию разрушил доктор: - Вы уже проснулись? – лучезарно обратился Джар, протерев свои глаза ото сна. Дженс неуверенно кивнул. - Чего-нибудь хотите? – продолжил доктор. Эклз поколебался где-то с минуту, но ответил слишком хриплым голосом: - Холодно… Падалеки, долго не раздумывая, вытащил со шкафа ещё одно одеяло и укрыл больного. Так всё и началось. Через неделю «выздоровевшего» Дженсена выписали, а заскучавшему Джареду ничего не оставалось, как только приняться за рутинную работу. За каких-то несчастных 7 дней парни очень сдружились. Ну, как сдружились… Эклз влюбился, а вот что чувствовал Пада было загадкой. У них оказалось даже слишком много общего. Разговор всегда шел непринужденно и весело. Прошел месяц после выписки Дженсена. Но забыть Падалеки парень не мог. Неуверенные касания, смущенные взгляды… Эклз млел, как девчонка. А повода заглянуть в больницу всё не находилось. Ну, не мог он прийти и тупо сказать: «Эй, Джар, привет. Пошли в кино?» Наконец, не придумав ничего лучше, Дженс вытащил из запыленного ящика маленькую коробочку и принялся рассматривать содержимое. Чего там только не было : от старых чайных пакетиков, различной формы, до никому не нужных пуговиц. - Вот он, - вырвалось с губ парня. В руках лежал небольшой ножик, купленный когда-то на барахолке. Эклз достал мобильник и набрал 911: - Попытка суицида. Уолкер стрит, 19. И, не дослушав голос девушки, бросил трубку. Несколько довольно-таки глубоких надреза и, казалось, кровь из вен хлыстала с бешеной скоростью. В глазах потемнело и Дженс потерял сознание. - Идиот! Господи, ну, какой придурок! – доносилось где-то из вне. - Джар… - хрипло начал Эклз. - Я это, да, - сильные руки лягли на плечи пациента, - ты дружишь с головой? А? - Нет, - нелепо улыбаясь, ответил Эклз, - я тебя хотел увидеть. - А прийти ты просто не мог? Не дожидаясь ответа, Джаред обнял несчастного со всей нежностью, какую только имел. Стало спокойно. Обоим. Разрывать объятия вовсе не хотелось, и Дженс неуклюже подвинулся к противоположному краю кровати, взглядом приглашая Падалеки присесть рядом. Того заставлять не пришлось и, закрыв дверь в палату на ключ, Джаред вернулся в постель к Дженсену. - Ты чокнутый какой-то, - обратился Пада, рассматривая изувеченные годами руки Эклза. - Так бывает, когда влюбляешься, - выдал тот и, не имея больше сил сдерживаться, прильнул к губам любимого. Джаред и не сопротивлялся, лишь шумно выдохнул и принялся снова обнимать пациента. Одежду к черту, одеяло – всё полетело на пол. Падалеки сбивчиво двигался, не в состоянии оторваться от прекрасного тела Эклза и покрывая его поцелуями. Дженсен извивался под напором Джареда, бормоча какую-то чушь под нос, а потом, будто сквозь сон, выкрикнул: - Я люблю тебя! - А я тебя… - Джар принялся снова расцеловывать губы любимого, - обещай, что больше никогда не причинишь себе боль. Дженсен открыл глаза, рассматривая немного напряженное лицо Падалеки: - Обещаю. И снова, через 7 дней, наступила выписка горе-самоубийцы. Но теперь всё было намного лучше. И, к счастью, больше нет повода возвращаться в стены больницы. *** - Смотри, что я купил, - донеслось за спиной Эклза. В руках у Падалеки были билеты на уикенд для двоих в Майами. - Я же так мечтал… - ошарашенным голос сказал Дженс. - Я знаю, - Джаред нежно поцеловал любимого, - там будут ещё всякие экстремальные аттракционы, специально для тебя, ненормальный мой, - Падалеки начал тихо смеяться. - Твоя любовь свела меня с ума, - парировал Эклз, обнимая любимого и едва ли не повиснув у того на шее.