Кто-то должен греть Солнце

Его все любили, потому что он был солнцем. Я называла его солнцем. Он не всегда приходил. Приходил часто ночью. Или утром. Его все любили, потому что он грел всех одним появлением, одним проявлением. У него были запутанные волосы. И каждый вечер, когда он приходил, он крепко обнимал меня, проходя в квартиру в ботинках. Я была с ним везде. А когда ему было тяжело, он плакал. Садился и плакал. Говорил:"Бвайхо, я не знаю, что дальше!" Я тоже не знала, что дальше. Поэтому я просто садилась сзади, обнимала руками его грудь и утыкалась в волосы, пахнущие лаком и шампунем. Надо было просто так чуть-чуть посидеть, через некоторое время он падал. Солнце хватало меня поперек, и затаскивало под одеяло. Там он начинал истерически смеяться, а я смотрела и улыбалась. Когда смех переходил в плач, я хватала его поперек. Он любил есть, а я любила готовить. Он ел все, что я приготовлю, смотрел на меня и улыбался. Иногда ночью он, лежа на спине, говорил:"Мне стыдно. Ты такая маленькая, тебя нельзя так любить. Я порчу тебе жизнь, у тебя же она вся впереди!" Или это:"Тебе еще детей рожать, куда ты?" Куда я? Каких детей? Какое впереди? Мы любили говорить ночью. В обнимку лежали, а он рассказывал. Его история была самой бесконечной на свете. Солнце так красиво смеялось! Я любила фотографировать его. Утром, когда он спит, я доставала фотоаппарат и делала снимки. Я люблю смотреть на эти снимки. Я не боялась ничего, мне казалось, что у меня всегда есть Солнце. Сейчас, когда Солнце зашло, все до сих пор плачут. Мрак не умеет уходить, мрак останется, ведь от звезд ночью темно. А без Солнца ночь всегда. Я все время сижу на нашей кровати. Когда ему было холодно, я обнимала его своим маленьким телом, ближе к ногам. Обнимала и не отпускала, пока его не переставало трясти. Он очень мерз холодными зимами, пока снежинки таяли на волосах. Солнце грело всех, поэтому ему было очень холодно. Кто-то должен был греть Солнце.