Трое

- Итак, их было трое, - эффектная пауза. - Глеб – загадочность, сдержанность, притяжение. Ник – страсть, дерзость, секс. И Лео – шарм, элегантность, вдохновение. Но теперь двоим из них предстояло научиться жить без третьего… - Лёнь, хватит трепаться, могу предложить лучшее занятие, - и «страсть» быстро заставил замолчать «шарм» с помощью поцелуя. А Глеб заворожённо смотрел на них, в который раз отмечая, как они шикарны вместе. Смотрел до тех пор, пока Никита не взглянул на него с укоризной: - Особое приглашение нужно, загадочность? – и дёрнул за руку на себя. Это было около двух часов назад. Сейчас же они сидели в тихом кафе, и Глеб смотрел на сидящих напротив Никиту и Леонида, а во внутреннем кармане пиджака лежал альбомный лист. На нём витиеватым почерком Лео был написан тот самый текст, начинающийся с «их было трое», но законченный, вмещающий всё, что двое так и не смогли сказать третьему. «Мы будем скучать». Им оставалось провести вместе ещё два-три часа. А началось всё семь лет назад, когда Глеб впервые увидел Леонида. Оба проходили собеседование на работу в одно и то же рекламное агентство. Обоим было по двадцать два. Оба только закончили университет. Оба были упрямы и целеустремлённы. Оба оказались приняты. А уже через месяц их называли русским дворянином и французским аристократом. Интеллигентно воспитанный Глеб и утончённый Леонид. Они предсказуемо соперничали, стараясь быть лучше, предсказуемо ненавязчиво и вежливо обхаживали коллектив, предсказуемо спустя какое-то время оказались в одной постели. Это был старт их дружбы, приправленной сексом. Леонид, действительно, был французом, родился и шестнадцать лет прожил в Париже, часто приезжая в Петербург. А с шестнадцати жил в Питере, часто наведываясь в Париж. Он говорил с акцентом и не собирался от него избавляться. И Глеб понимал, почему. Потому что перед его «трахни меня» с грассирующей «р» нельзя было устоять. Да и вообще перед Лео устоять казалось невозможным. Классический блондин с голубыми глазами, высокий и статный, галантный и изысканный. Внешне холодный, со скучающим взглядом искушённого аристократа, подчёркнуто вежливый со всеми. Когда нужно жёсткий и строгий, или нежный и отзывчивый. Он умел быть беспринципной сволочью в делах и чувственным любовником в постели. И не только в постели. Глеб иногда удивлялся, как он может скрывать свой жар за напускным равнодушием. И безумно любил, когда на него сваливалась лавина ощущений от губ, пальцев, тела Лео. Отдавался он потрясающе, был умелым и всегда угадывал, что стоит сделать в тот или иной момент. Глеб совсем чуточку ревновал, когда узнавал о других любовниках и любовницах Леонида. Они никогда не ограничивали друг друга, не думали об этом. Как-то само сложилось, что в первую очередь они друзья, а уже потом - любовники. Глебу нравилось наблюдать, как Лео флиртует, завлекает и на утро появляется в офисе довольный, с отрешённой улыбкой на лице. Но едва переступает порог кабинета, становится сосредоточенным и собранным, а от него продолжают исходить волны полученного удовольствия, от него веет наслаждением и сексом. Ещё у Лео был восхитительный обжигающий взгляд. Короткий, в долю секунды, но открывающий все мысли своего обладателя, предназначенный лишь для одного, незаметный для других. У Глеба всегда перехватывало дыхание, стоило поймать этот взгляд на себе. И тут же перед глазами проносились картинки предстоящего действа. Совершенно потрясающий, пленяющий взгляд… Взгляд, на который не повёлся Никита. Это случилось четыре года спустя, на следующий день после празднования двадцать шестого дня рождения Лео. Светловолосый молодой человек с серыми глазами и обворожительной улыбкой появился на пороге их кабинета в девять утра, а начальство представило его как стажёра. Лео оглядел его оценивающим взглядом, подмечая, что под строгим чёрным костюмом с белой рубашкой то тело, которое ему явно понравится. Невысокий, худой, но поджарый. Стройные ноги, уж точно упругие ягодицы, подкачанный пресс, сильные рельефные руки. Лео ещё этого не видел, но точно знал, что так будет. Интуиция ни разу его не обманула. Глеб сразу перехватил заинтересованный фирменный взгляд друга и улыбнулся. Но Никита, который должен был немного смутиться и опустить глаза, мысленно пасть перед «захватчиком», лишь хмыкнул и пожал плечом. Такого ещё не случалось, и это раздразнило обоих: и Леонида, и Глеба. Лео называл Никиту мальчишкой, хотя разница в возрасте была всего четыре года. Лео засматривался на него. Лео хотел его. Но Никита лишь дразнил. Тогда с фразой «Может, он таких не любит?» соблазнить стажёра решился Глеб. Это было маленькое игривое соревнование двух друзей, исход которого был непредсказуем. Никита флиртовал с обоими, но никому не давал чёткого ответа. Он мог договориться об ужине с одним, а после сбежать на прогулку с другим под каким-нибудь наспех придуманным предлогом. Все трое прекрасно об этом знали, хотя и принимали правила. Но в какой-то момент из милого соперничества это превратилось в раздражающий фактор. Тот вечер Глеб часто вспоминал. Они сидели в клубе. Лео лениво обводил взглядом танцпол, Никита что-то высматривал на дне опустевшего стакана, Глеб переводил взгляд с одного на другого. Молчание становилось напряжённым, а громкая музыка только ещё больше нервировала. И тогда Никита сдался. - Не могу я выбрать, понимаете? – сказал он, по-видимому, стакану и трубочке, поскольку не отрывал от них взгляда. - И только?! – в голосе Лео были только недоумение и удивление. Ни досады, ни огорчения, ни сочувствия. - Да, - кивнул Никита. Леонид наклонился ближе к нему, провёл кончиком пальца по руке. - Зачем выбирать? Мы можем сделать это втроём, - и коснулся щеки Никиты, заставил посмотреть на себя, приблизился ещё немного, не отрывая взгляда от его глаз, облизнул губы, а через секунду они уже целовались. Жадно и увлечённо, как с цепи сорвались. Хотя это так и было. Соревнование кончилось, сдерживаться больше смысла не было. Глеб смотрел на них, улыбаясь, совсем немного завидуя. Уж он-то знал, каково это – целоваться с Лео. Он до сих пор не мог добиться от него, все ли французы так ошеломительно целуются, а если не все, то как учился Лео, где набрался столько опыта. И способность завязать языком веточку вишни в узелок уже не казалась такой фантастической. - Куда поедем, детка? – спросил Леонид, оторвавшись от губ Никиты, поглаживая его шею. - К тебе, - не думая ни секунды, ответил тот. - Забирай Глеба, я машину подгоню, - подмигнул Лео, поднимаясь. Сколько Глеб помнил, он никогда не пил в клубах, редко в ресторанах, но дома у него имелся впечатляющий бар. Лео любил коньяк и красное сухое вино. На заднее сидение машины Леонида Глеб с Никитой ввалились, практически не прекращая целоваться. Лео только тихо засмеялся. То и дело поглядывал в зеркало заднего вида за тем шоу, что устроили двое. Полураздетый Глеб, склонённая над его животом голова Никиты, пальцы, путающиеся в светлых волосах, тихие стоны и довольные выдохи. - Вы понимаете, что ответите мне за это зрелище? Оба, - строго сказал Лео, сжимая руль. А во взгляде – недовольство и зависть, смешанные с предвкушением и желанием. - И не один раз, детка, - подмигнул Никита, вытирая губы, после в очередной раз целуя Глеба. И та ночь, наверное, памятна как никакая другая. Глеб и вообразить не мог, сколько всего можно сделать в постели втроём! И чувствовать четыре руки на себе, губы, скользящие по всему телу, жар двух тел рядом с собой, и целоваться с Никитой через плечо Лео, впиваться зубами в его шею, точно зная, что он повторяет это же действие на шее Никиты, слышать двойные вскрики и стоны вдобавок к своему. А в четыре утра Лео отчитывал Никиту, поглаживая кончиками пальцев бок Глеба. - Нет, это же надо… Столько времени водить за нос, стараясь выбрать. Почему бы сразу не признаться? - Это, может, ты такой распутный, а у меня всё-таки воспитание. - И поэтому сейчас ты с двумя мужчинами? - Вот тебя что не устраивает? - Да всё в порядке. Просто могли бы начать раньше, если бы кто-то муками совести не терзался. - Я не терзался. Я сомневался. - Никита, надо решать и делать. - А может, вы замолчите? Я поспать ещё хочу. - Хм… И Глеб сначала пожалел, что напомнил о себе, когда две руки скользнули от его плеч к бёдрам, следом этот путь повторили губы, а потом было уже не до сожалений и размышлений. То, что творили эти двое, было абсолютным безрассудством, развратом и бесстыдством. Но Глеб выгибался, стонал и просил ещё. Только иногда слышал тихий шёпот Леонида: «да, Никита, вот так. Доведи его» или «подожди, нет, смотри… Ясно? Теперь сам», или «дай руку, смотри, как ещё можно с ним». «Безумие», - думал на утро Глеб, лёжа между ними. А после сказал: - Я не знаю, в какой момент где чьи руки и язык делали что-то со мной ночью… - И те, и другие, - усмехнулся Лео. - Я догадываюсь. Но вы это повторите и в ближайшее время! - Конечно, дорогой, - улыбнулся Никита, скользя губами вниз по его телу. Безумие длилось три года. Но по-прежнему они были больше друзьями, нежели любовниками. Они делились впечатлениями от своих похождений, они всё лучше узнавали друг друга. Могли определить настроение, едва увидев, умели поддерживать, не говоря ни слова, работали на удивление окружающих слаженно и уверенно, нередко даже угадывали мысли. Выучили предпочтения, легко делали нужные подарки, безоговорочно верили и доверяли. Лео учил Никиту не только в постели, но и в работе, подсказывал и показывал. Глеб брал его с собой в командировки и на деловые переговоры. Глеб точно знал, что Лео спит только около стенки, а Ник любит, чтобы его держали за руку. Утром один не может без кофе, а другой не завтракает совсем, к одиннадцати начиная ныть, что голоден. На рабочем столе Лео абсолютный порядок, дома – абсолютный бардак. У Никиты – наоборот. Лео следит за культурной жизнью Питера и Парижа, старается не пропускать выставки и показы, обожает ходить в кино, ещё больше любит гулять, увлекается рисованием и жизни не мыслит без эклеров. Никита же завсегдатай модных клубов и следит за ночной жизнью города, кино смотрит, лёжа на диване, наделав бутербродов, поставив огромную кружку чая рядом. Чай, кстати, только зелёный, когда Лео чай не пьёт ни в каком виде, но не отказывается от горячего шоколада. Никита млеет от сосредоточенного, сдержанного, жёсткого и хладнокровного Леонида на совещаниях и переговорах, а Лео становится совершенно дурным рядом с веселящимся в клубе Никитой, открытым, жадным до прикосновений и поцелуев. Лео готовит самую вкусную итальянскую пасту для Никиты, когда тот пытается скрутить роллы, без которых Леонид никак не может, и оба при этом следят за пиццей для Глеба в духовке. Ник часами может клеить коллажи и возиться в фотошопе, а ещё он много читает, изредка может что-нибудь написать. Лео никогда и ни за что ни на что не променяет свой белый Range Rover Sport, а Никита никак не может определиться, какую машину хочет. И Никита первым соблазняет обоих, целует сначала Лео, а затем кусает плечо Глеба. Все трое имели тягу к путешествиям. И как только выдавалась возможность, покидали город. Практически всегда находили приключения. Особенно их любил Лео, который не представлял себя без экспериментов. И Глеб вполне мог утвердить, что в каждой стране, где они побывали, у Леонида был любовник или любовница. Но больше всего Глебу запомнилась Бразилия. Лео тогда не отрывал взгляда от смуглого красавца, который жаждал быть соблазнённым, так и крутился где-нибудь поблизости. Лео позволил себя увести из бара, а Никита, побарабанив пальцами по столу, внимательно изучая свой коктейль «секс на пляже», спросил: - А давай посмотрим? - На что? – не понял вопроса Глеб. - На них. - Зачем? - Ну неужели неинтересно? – протянул Ник, поднимаясь, потянув Глеба за рукав футболки. Конечно, было интересно, а далеко идти не пришлось. Они лежали на песке в нескольких метрах от подставляющегося чужим рукам Лео, лежащего на своей рубашке. Они видели всё в подробностях. Как он целовал парня, имя которого забудет, едва сядет в самолёт, как стонал и просил не медлить, как дрожал и бесстыдно тёрся об него, как парень переворачивал его на живот, как входил в податливое тело, как Лео судорожно выдохнул: «О… Mon dieu!.. Oui!» Этот шёпот знали Никита и Глеб. Это значило, что Лео хорошо, очень хорошо. А потом оба смотрели и дышали в такт чужим толчкам, ловили стоны Леонида. Жадно наблюдали, как он идёт к воде, чтобы искупаться, как парень следует за ним, как они целуются, как Лео опускается на колени у кромки воды, как волны ласкают его ноги и щиколотки его любовника, как чужие пальцы путаются в светлых мокрых волосах. Никита и Глеб смотрели до конца, трогая каждый себя, беззвучно достигая конца, но не отрывая взгляда от парочки на берегу. А на следующий день Глеб слегка покраснел после вопроса «чем занимались, пока меня не было?», Никита же с лёгкостью признался, что следили. И Лео, представив, что они видели, пару часов «стыдил» их за это, пуская в ход свои шаловливые руки и умелый язык. За три года они менялись. Никита приобщился к культурной жизни, посещая выставки фотографов и художников, а Лео втянулся в ночную жизнь Питера. Глеб всегда с удовольствием смотрел на них в клубах. Как они двигались, касались друг друга, дразнились поцелуями-укусами. Они великолепно смотрелись вместе: манящий и завораживающий Лео и игривый и соблазнительный Ник. Они с наслаждением шокировали публику откровенными танцами и вызывающим поведением, не стесняясь и без угрызений совести могли утянуть за собой Глеба в укромный уголок и предаться разврату. А ещё Глеб помнил, как вдвоём они танцевали для него стриптиз. Сначала Никита хотел сделать это один, но Лео совершенно незаметно стал исполнять роль шеста, и танец превратился в восхитительную прелюдию. А после оба удовлетворяли Глеба. И он отдавался их рукам и губам, их жару и ласкам. За три года произошло многое. Трое успели продвинуться по карьерной лестнице. Никита, наконец, выбрал и купил машину. - Я нашёл! Mercedes-Benz Gelandewagen! – возвестил Никита. – Сейчас фотку кину. - А что это он такой страшненький? – скептически оглядев потенциальную машину, произнёс Лео. - Сам ты страшненький, а это – шедевр! - Да? И зачем тебе такой шедевр? Мелкий, Daewoo Matiz твоя машина, пойми, - Леонид обворожительно улыбнулся. - А твоя… - У меня уже есть. А твоя маленькая какая-то. - Ничего подобного. - Да? А на заднем сидении удобно? - Очень даже. - Вот как. Значит, эксплуатировать будем не только мой Rover? – Лео похабно ухмыльнулся и соблазнительно облизал губы. - Кто зачем машины покупает, - рассмеялся Никита. – Лёнь, мне иногда кажется, что ты только об ЭТОМ и думаешь, даже когда занят. - Ты не так далёк от истины, - улыбнулся Глеб. – А машинка хороша. И обновить надо будет. - Уговорили, черти. Как куплю, поедем в тёмный закоулок, - подмигнул Никита. А Лео умудрился влюбиться, и это оказалось удивительным. В поле его зрения попал владелец сети ресторанов, и Леонид почти потерял голову, называя его своим идеалом. Сначала этому не придали значения - Лео часто увлекался. Но когда привязанность не прошла за два месяца, начали беспокоиться. Объект любви ухаживания принимал сдержанно, на пылкие взгляды не отзывался, никаких действий не предпринимал. Лео отчаялся, и Глеб с Никитой его утешали всеми известными способами. Леонид с ними забывался, вновь и вновь отдаваясь знакомому и желанному чувству эйфории. Спустя какое-то время влюблённость несколько угасла. Надежда оставалась, но знаки внимания оказывались всё реже. Иногда Лео грустил, но быстро приходил в себя, чувствуя рядом Ника и Глеба. - Я всё равно счастлив. Даже без ответа. Это прекрасное чувство, - глядя на них, шептал он. – Волшебное. Тогда Глеб его не понимал, сочувствовал и старался всячески отвлечь. А потом влюбился сам. Недельная деловая поездка в Москву закончилась романом на расстоянии. Сначала Глеб был в растерянности, пытаясь осознать себя, после - разрывался от противоречий весь путь из Петербурга в Москву и обратно, а затем, наконец, решился. Полгода свиданий по выходным, поездок друг к другу, попыток что-то придумать закончились тем, что Глеб согласился переехать. И именно по этой причине трое сидели в кафе за три часа до отправления поезда и молчали. Полгода назад, когда Глеб сказал им сокровенное «я влюбился», все приняли это за аналогичную с Леонидом ситуацию. Но с каждым днём становилось всё яснее, что это совсем другое. У Глеба – взаимное. Сам он в тот момент не совсем верил в это, опасался, не подпускал близко. Но, в конце концов, сдался. Тогда прекратилось безумие втроём. Ещё до этого сложилось так, что секс был только втроём, никогда не случалось быть двоим без третьего. Глеб совсем немного чувствовал себя виноватым. Но ни Ник, ни Лео обделёнными не выглядели. Были другие любовники, другие любовницы, другие развлечения. Но неминуемое отдаление накладывало отпечаток на отношения. Они всё так же вместе веселились, работали, общались, всё так же верили и доверяли, но что-то неуловимо терялось. Это было логично и правильно, и немного грустно. Глеб случайно застал их, в пятницу уже в конце рабочего дня, когда весь офис разбежался на долгожданные выходные. Он собирался с выговором выволочь двоих из кабинета, но застыл на пороге. Никита сидел на столе, а Лео, стоя между его разведённых ног, целовал его, слегка поглаживая пальцами шею. Не страстный поцелуй, не поцелуй, обещающий продолжение, не намёк, только нежность. Глеб смотрел на них и понимал, что уже не может сказать «эй, никого не забыли?» или «может, не будем терять время и поедем к Лёне?» Но понимал, что они уже скучают. Друг по другу, по нему, по привычному для них безумию. Предстояло научиться жить без этого. Стоя на улице между белым Rover’ом и чёрным Gelandewagen’ом, Глеб понимал, что всё время привлекало его в них обоих. Они смотрятся как пара. Как самая настоящая пара. Это не было обидно, удивительно или неприятно. Это было правильно. Если бы они были вместе. - Эй, и на чём тебя сегодня подвезти? – хлопнув его по плечу, спросил Никита. Глеб обернулся, посмотрел на него, на закурившего Леонида. И понимал, что у них есть первая тайна друг от друга. Никита не скажет, что они целовались с Лео, а Глеб знает, но тоже ничего не скажет. - Я прогуляюсь, ребят, езжайте. - Уверен? – спросил Леонид, внимательно его разглядывая. - На все сто, - спокойно улыбнулся Глеб. Он посмотрел, как два джипа разъезжаются в разные стороны, выключил телефон и долго гулял по городу. Вспоминал, осознавал, думал. Почему он всё время был с ними? Почему изначально согласился? Не мог отказаться прикоснуться к ним, почувствовать их страсть и желание. Как не мог отказаться от Леонида почти семь лет назад, так и не смог отказаться от них обоих. Они настолько дополняли друг друга, настолько завораживали своим видом, настолько охватывали своей бурей эмоций, что сказать им «нет», вырваться было невозможно. Они притягивали. Рядом с ними всё отходило на второй план, оставались чистые эмоции и ощущения. Это была жизнь Глеба, а Леонид с Никитой – самыми близкими его людьми. А теперь он оставлял их вдвоём и был уверен, что они справятся, как справится и он сам, ведь тоже не остаётся один. Включив мобильный, Глеб получил массу сообщений о пропущенных звонках, а потом дозвонился Никита. - Ты с ума сошёл? Где шляешься? Почему телефон выключен? Что случилось? - Никита, успокойся, всё хорошо. - Хорошо?.. Хорошо?! Лёне позвони, он мне весь мозг вынес! Я с ним вживую столько не общался, сколько сегодня по телефону. - Извини. Я обязательно его наберу. - И Глеб… - Да? - Не пропадай, не надо. И так… Тяжело. - Я не буду, Никит, обещаю. - Позвони ему. - Прямо сейчас. - Пока. И самое странное: Глеб досадовал, что они сейчас не вместе. А ведь Никита мог бы и обнимать волнующегося Лео. Глеб знал, как он нервничает. Ходит кругами по квартире, вертит в руках телефон, иногда замирает на несколько секунд, глядя в одну точку, и всё начинается снова. Глеб набрал его номер, зная, что Леонид ответит после полугудка, и зная, как именно его отчитает. Глеб сидел и смотрел, как Лео вертит чайную ложечку в руках. У него красивые руки, ухоженные, с длинными пальцами. А у Никиты восхитительные глаза, обманчивые, не выдают своего обладателя, но неизменно пленяют. Глеб думал, что он уедет, они останутся. Останутся ещё воспоминания. О сцеплённых на его плече пальцах рук Никиты и Лео. О сбивчивом русско-французском шёпоте и грассирующей «р». О совместных расслабляющих поездках и напряжённых рабочих буднях. Обо всём. Глеб осознал, сколько времени провёл с ними, лишь два часа назад, когда одевался в спальне Лео и слушал. - Лёнь, но это же… Как же… Как можно после всего, что было? Это же три года, а с тобой так вообще семь лет. Я всё понимаю, но как без него… - Никит, успокойся, хватит. Всё будет хорошо. Голос у Лео был тихий и очень ласковый. В приоткрытую дверь спальни Глеб видел, как он обнимал Никиту, как перебирал его волосы. - Я знаю, что будет. Но до этого ещё надо как-то жить. - Справимся, хороший мой. - Вот если б не было меня, как бы ты один остался? Я бы не смог, наверное. Это так сложно. - Но ты же есть. - Есть. На минуту они замолчали. Глеб тихо вздохнул, надевая пиджак. - Ладно, Лёнь. Давай ключи, я вас в машине подожду. И знаешь ещё что… - Что? - Если твой этот владелец лучших сыра Пармезан, красного вина и трюфелей через полгода не скажет тебе «да», я заберу тебя себе. Глеб улыбнулся, чётко представив, как удивлённо моргнул Леонид. Хотя Никита и говорил насмешливо, будто несерьёзно, скрывалось в этих словах очень много. - Хорошо. - О'кей. И хлопнула входная дверь. А когда они с Глебом спускались, Лео сказал: - Знаешь, я тут подумал… В моей жизни только двое мужчин. Остальные приходящие, уходящие, я их не вспомню. Совсем другое – вы. Глеб помнил, что первым о его отъезде узнал Леонид. Никита тогда опаздывал на встречу. Лео даже не удивился. Лишь улыбнулся и крепко сжал его руку. - Тогда надо что-то придумать, - секунду спустя проговорил он. – Квартиру твою можно сдавать, а позже продать. Или сразу продать, не знаю. У нас же есть знакомые риэлторы, спросим. Вещи стоит перебрать. Что с собой, а что совсем выбросить. Хотя нет, я кое-что возьму себе. - Лёнь… - На работе без тебя тяжело будет. Замену, конечно, найдут, но пока освоится… - Лёнь. - Обязательно организуем на работе проводы. В Москве тоже полно знакомых, с работой помогут. Или перевод можно оформить… - Лёня! - Не надо, Глеб. Ты правильно решил. Не стоит тратить время на пустые разговоры. Глеб опустил взгляд и кивнул. - Так, что я пропустил? – спросил подошедший к столику Никита. - Глеб переезжает в Москву. Секундное замешательство, испуганный вдох, Никита сел рядом с Леонидом. - Да?.. – он собрался и улыбнулся. – Это здорово. Давно пора было. Они давно ждали этого решения, думал Глеб. Ждали, волновались, боялись. И отпускали. - Поехали, на поезд опоздаем, - кивнул Лео, отодвигая от себя чашку с недопитым кофе. Глеб кивнул. Они уговорили его на «последний раз», но он не сильно сопротивлялся. Как и раньше, наслаждался их ласками, видел, как и они наслаждались, словно всё было впервые. Они очень долго не касались друг друга. Была нежность и ласка, страсть и жар. Прощание. Лео только помог достать сумку из багажника, когда они подъехали к вокзалу. Никита даже не вышел из машины. - Лёнь… - Глеб, иди. Иначе опоздаешь, и Ромео не дождётся, - Леонид улыбнулся и пожал его руку. Глеб порывисто его обнял и, не оборачиваясь, направился к зданию. Но едва подошёл к вагону, услышал окрик, обернулся и тут же оказался в объятиях Лео. - Глеб, родной. Береги себя. И его, - шептал он, крепче обнимая. – И то, что между вами. Это очень, очень ценно. Не думай ни о чём. Мы тут справимся, правда. Ты же знаешь. Мы будем скучать, но мы тебя не потеряли, мы вверяем Джульетту Ромео, и пусть только попробует обидеть! - Лёнь, - тихо засмеялся Глеб, прижимаясь к нему, уткнувшись носом в плечо. – Взрослые люди, по тридцать лет скоро… Джульетта, скажешь тоже. - Не спорь. Всё, иди, - Лео отстранился и поцеловал его по-отечески в лоб. - А Никита? - В ста метрах от нас. Он не смог, прости. Глеб кивнул и посмотрел за плечо Леонида, стараясь разглядеть Никиту. - Вы тоже берегите себя. - Не прощаюсь, Глеб. - Я тоже, Лёня. Леонид и Никита сидели в машине ещё час после отправления поезда. Лео курил, Никита смотрел в окно. - Его там встретят? - Конечно. - Хорошо. - Никита, прекращай хандрить. - Хорошо. - Когда успокоишься, сделаю тебе пасту, - улыбнулся Леонид, заводя мотор. - Я запомню. - Ещё бы! Белый Rover тронулся с места, выехал на трассу. - Лёня… - Да? - Я не пошутил насчёт полугода. - Я понял. - Хорошо. Разбудишь, когда приедем.