Мораторий на любовь

Хёкдже погасил свет и улегся на мягкий диван, закинув руки за голову. Спать особо не хотелось, хотя, по идее, должно было. Слишком много проблем сегодня свалилось на его блондинистую головушку. Все тело нещадно ныло, требуя у нерадивого хозяина дать ему хоть немного покоя. Прикрыв глаза, мужчина в очередной раз задумался о том, что же так сильно отталкивает людей в Донхэ. Понаблюдав за ним весь вечер, Хек смог прийти к выводу, что тот искренний и понимающий человек. Он не льстил и не уступал своему гостю в спорах, он был совершенно открытым, будто они были знакомы не два дня, а полжизни. Блондину это импонировало. Укутавшись в легкое одеяло, мужчина закрыл глаза, тут же отправляясь на долгожданную встречу с Морфеем. Усталость все же взяла над ним верх. - Хёкдже, вставай, уже семь утра, - сонным голосом проговорил Донхэ, немного склонившись над диваном. - Хорошо, - невнятно ответил Хек, подобно роботу поднимаясь с постели и устремляя расфокусированный взгляд в сторону окна, где солнечные лучи, подобно опытным ниндзя из старых японских фильмов, пробирались в комнату через незакрытые жалюзи. Убедившись в том, что сейчас действительно утро, и брюнет его не обманывает, Хёкдже неторопливо направился в ванную комнату. Включив холодную воду, мужчина быстро умыл лицо и вернулся в прихожую за небольшой дорожной сумкой, которую вчера принес с собой. Достав оттуда чистую одежду и предметы гигиены, сонный блондин вернулся в ванную, очень надеясь на то, что апартаменты Донхэ он все же не успеет затопить. Донхэ же, как и подобает гостеприимному хозяину, суетился на кухне, стараясь как можно скорее сварить кофе и поджарить тосты. В душе надеясь на то, что если он поспешит, то они вполне успеют позавтракать и покинуть квартиру до того, как вернется гроза местных родных стен или, проще говоря, папа. Но удача, как известно, весьма капризная особа, и Донхэ ей явно не пришелся по вкусу. Так как, разливая горячий кофе по чашкам, брюнет услышал негромкое копошение в прихожей, а затем и грозный рык. Выбежав из кухни, Хэ стал свидетелем того, как перепуганного Хёкдже прижали к стене и начали допрашивать так, будто тот был всемирно известным маньяком. - Имя и фамилия, - четко спросил Канин. - Ли Хёкдже, - не задумываясь, выпалил блондин, опасливо поглядывая на разгневанного полицейского. - Причина твоего пребывания в моей ванне? - Утренние процедуры. - Почему ты в трусах? - Не успел одеться. - Ты что, спал у нас в доме? – схватившись за сердце, поинтересовался мужчина. - Да, - кивнул Хёк. - ЛИ ДОНХЭ, ИДИ СЮДА, - заорал мужчина, на шаг отойдя от блондина. - Папа, ты чего орешь? – как можно спокойнее спросил Донхэ, стараясь не выдать своего волнения. - Сын, почему ты мне не сказал, что все настолько плохо? Я бы морально хоть подготовился, - разглядывая Хёкдже, полюбопытствовал мужчина. - Ты сейчас о чем? – не понял Хэ. - Я понимаю, что бросив тебя в день свадьбы, МинА пошатнула твоё доверие к женщинам. Но разве это повод переключаться на мужиков? Тем более на таких, - скривился Канин. – Ты только посмотри на него: тощий, несимпатичный и, ко всему прочему, блондин. - Тебя бросили в день свадьбы? Ты поэтому баб не любишь? – влез в разговор Хёкдже, тихонько проскочив мимо Канина и став за спиной Донхэ. - Да, - признался, Хэ. - Вот ты неудачник, - не сдержался Хёк. - Кто бы говорил, четырежды разведенный банкрот, - прошипел Хэ, повернувшись лицом к Хёкдже. - Так от меня хоть после свадьбы сбегали, - не унимался блондин. - И поэтому ты сейчас, как старый дед, мечтаешь о собаке? - Собака куда вернее женщин, ей наплевать на деньги и подарки, купил косточку и она в раю. Идеально же? - Вижу, пигментация твоих волос напрямую связана с интеллектом - ты так примитивно мыслишь, - скривился Хэ. - Еще слово - мозги вышибу и в цветочный горшок засуну! - Закончили? – громко кашлянув, спросил Канин. - Да, - показательно отвернувшись от Хёкдже, ответил Хэ. - Теперь ответь на мои вопросы. Этот крашеный хрен - твой парень, или же ты просто решил на его примере посмотреть, до чего могут довести женщины? - На примере? – обалдел Хёкдже, такая наглость напрочь лишала его дара речи. - Хёкдже - мой новый напарник. Вчера он затопил своих соседей, и его выгнали из квартиры, я позволил ему переночевать у нас, - прояснил ситуацию Донхэ. - В вашей шарашкиной конторе что, нормальных людей нет? Чего тебе вечно в пару идиотов ставят? - Так получилось, - пожал плечами Хэ. - Эм… стесняюсь спросить, с тобой никто работать не хочет из-за того, что ты папочкин сыночек? – состроив невинное личико, поинтересовался Хёкдже. Услышав издевку в голосе блондина, Канин, не сдержав праведного гнева, несильно огрел того ладонью по затылку. Вишь, взял моду критиковать его любимого сына. Жить наглецу явно надоело. - Папа, ты чего? – запаниковал Донхэ, разглядывая своего неподвижного напарника. – Убить его хочешь? - Чего воду мутишь? Видишь же, что физически он не пострадал, а вот за его мозги я ручаться не стану. Хотя… какие там мозги? - Мы, пожалуй, пойдем, - тяжело вздохнув, молвил Хэ. - Идите, только про штаны не забудьте. Кивнув отцу, Донхэ, не сказав ни слова, зашел в свою комнату и, быстро одевшись, вернулся в гостиную, где его уже ждал полностью собравшийся Хёкдже. Выйдя из подъезда, мужчины молча сели в рабочий фургон и отправились на первый вызов. На протяжении всей дороги Донхэ все ждал, когда же Хёкдже скажет о том, что больше не намерен с ним работать. Но тот все молчал, полностью сосредоточившись на дороге. Не выдержав гнетущей тишины, Хэ решился на разговор. - Прости, я думал, мы успеем уехать раньше, чем он вернется. - Я был прав? Это из-за мистера полицейского с тобой работать не хотят? - Да, папа очень любит совать свой нос в мою жизнь. - Да, уж. Крепко сжимая руль автомобиля, Хёкдже всеми силами старался не смотреть в сторону Донхэ. Ему было стыдно за свои слова, которые он так бездумно произнес. Имел ли он какое-то моральное право смеяться над Хэ? Разве его ненависть к женщинам достойное оправдание тому, что он поглумился над разбитым сердцем, по сути, мало знакомого человека? Разве можно, не зная всех причин, судить кого-то? Ведь вполне возможно, что для Донхэ уход любимой женщины стал болезненным ударом. Смеяться над бедами других могут лишь ущербные люди. Услышав из уст брюнета извинения, Хёкдже чуть не взвыл. Лучше бы Донхэ обиделся на него, накричал, высмеял на худой конец, а не сожалел о малоприятном знакомстве. Тем более что он виноват-то и не был. Все дело в безмерной отцовской любви и заботе. - Прости, я не должен был смеяться над тобой, - не выдержав, промолвил Хёкдже. - Забыли, не хочу вспоминать о том моменте жизни. - Мир? - Мир. Не пойдешь к Хичолю просить нового напарника? – немного нервно рассмеявшись, спросил Донхэ. - Не пойду, во-первых: он не даст, а во-вторых: где я ещё найду женоненавистника? - Да уж. Добравшись до нужного места, парочка мастеров на все руки быстро устранила все неполадки и поспешила вернуться в офис, дабы показать Хичолю, что на повышение зарплаты ему все же придётся раскошелиться. Переступив порог «Суджу-сервиса», Хёкдже устало упал на мягкий диванчик и, отыскав взглядом ХанГена, громко спросил: - Есть что выпить? - Сейчас всего двенадцать утра, не рановато? – нахмурился секретарь. - На меня утром напал гризли в полицейской форме, мне надо успокоиться, - жалобно прохныкал Хёкдже. - Ты познакомился с папой Донхэ? – улыбнулся ХанГен. - Да. - Сочувствую, - прошептал Шивон, открывая свой шкафчик и доставая оттуда бутылку соджу. – Держи, тебе нужнее. - Спасибо, друг. Откупорив бутылку, блондин поднес горлышко ко рту и, сделав несколько глотков, блаженно закрыв глаза, откинулся на спинку дивана. - Хэ, Хёк, у вас вызов, - выйдя из кабинета, проговорил Хичоль. – На рыбном рынке трубу прорвало. Как почините, езжайте домой - не нужно мне здесь рыбой вонять. - Вас понял, - кивнул Хёкдже и, протянув ключи Донхэ, проговорил: - Поведешь. - Ты мне доверишь свою малышку? - Я сегодня добрый. - Вот что казенное соджу с людьми делает, - рассмеялся ХанГен. - Я чего-то не знаю? – нахмурился Хичоль. - Хёкдже познакомился с Канином и, кажется, убегать от Донхэ не собирается, - пояснил ХанГен. - Чудеса, - пропел Хичоль, представляя лица своих сотрудников, когда те доберутся до рыбного рынка. Ведь недаром о масштабах катастрофы он умолчал. Сил и терпения им. Рыбку они ещё не скоро захотят покушать.