Жемчужина

Звезды неравнодушны к прекрасному. Они гораздо чаще, чем люди, замирают над невзрачным цветком, разглядев его утонченную, неповторимую красоту. Их сильнее трогают звуки музыки, им доступна гармония мира, скрытая от нас. Более тонкая, чем у людей, душевная организация, чувство прекрасного, отточенное вечностью… Вот почему это случилось с Лилиандил. Тревожное ожидание, какое-то неясное томление не оставляло звезду с тех пор, как она узнала о возвращении в Нарнию королевы Сьюзен. И едва та вошла в зал, где завтракали король и его приближенные, стало понятно, почему. Красота Сьюзен поразила звезду в самое сердце. Лилиандил и раньше видела ее портреты, но даже предположить не могла, насколько они бледны в сравнении с оригиналом. Сьюзен оказалась не просто красивой. Она была совершенна, как редкостной красоты жемчужина в серебряной оправе, лучащаяся неярким светом, – единственное украшение, которое носила Лилиандил. Разумеется, Сьюзен произведенного впечатления не заметила – она была слишком занята тем, чтобы никто не разглядел ее собственных переживаний. Звезда же, наблюдая за новоприбывшей, продолжала делать открытия, пугавшие ее саму. «Белая лилия». Как Сьюзен идет это имя! Движения ее полны неосознанной грации. Она идет, нет, шествует по дворцу, неприступная, но неизменно приветливая, а следом ароматом тянется тонкий шлейф ее красоты. И кожа у нее наверняка нежная, будто лепесток... Да, она была рождена, чтобы стать королевой, и оставалась бы ею даже в рубище. Лилиандил не умела так быстро взять себя в руки, так спокойно раздавать приказы, почти играючи решая проблемы подданных, так очаровательно улыбаться, выходя победительницей из трудных ситуаций… Однако звезда точно знала, что под этим спокойствием таится огонь. Не зря же Сьюзен была коронована именем Лучезарного Южного Солнца. А главное – этот же огонь горел и в сердце Каспиана. Тот самый огонь, который одновременно пугал ее и манил… И Лилиандил не могла не видеть, как Сьюзен и Каспиана влечет друг к другу. Подобное притягивается к подобному. Звезда затруднялась описать то, что она испытывает к неожиданной гостье. Ее ранили восхищенные взгляды Каспиана, которые он то и дело бросал на Сьюзен, безуспешно стараясь сделать это незаметно. С другой стороны, как это ни странно, она его… понимала. Как такое могло быть? Ведь она любила своего короля, безусловно любила… Но, когда смотрела на Сьюзен, в груди ее появлялось чувство, дать определение которому она не могла. Что-то вроде нежного восхищения… Во всяком случае, взгляд отводить ей совсем не хотелось. Восхищение, любовь, ревность – Лилиандил сама не могла разобраться в этом клубке чувств. Тем временем обстановка во дворце накалялась. Каспиан все чаще бывал задумчив и угрюм, Сьюзен, нервничая, кусала губы и явно избегала общества короля. Во время их встреч Лилиандил видела еле сдерживаемый огонь, готовый вспыхнуть всепожирающим пожаром. Каспиан боролся с любовью к Сьюзен. Сьюзен боролась с любовью к Каспиану. Это было очевидно. Лилиандил же не могла решить, стоит ли бороться ей. Ведь, если любишь, желаешь любимому счастья? А она любила… обоих. Это открытие повергло звезду в шок и заставило усомниться в собственном рассудке. Она анализировала свои чувства вновь и вновь, но результат оставался тем же. Она любила. Каспиана – как мужчину, Сьюзен – как воплощение красоты. А эти двое любили друг друга. Решение пришло простое и ясное. Лилиандил даже улыбнулась, настолько легче ей стало дышать. В конце концов, она же звезда… Так оставим же людей людям. Прощание с Каспианом прошло легче, чем она ожидала. Тот явно чувствовал вину, но и облегчения скрыть ему не удалось. Лилиандил еще острее почувствовала правильность принятого решения. Оставалось последнее. В комнате Сьюзен она внимательно осмотрелась, впитывая каждую деталь. Потом взглянула на хозяйку, ожидающую объяснений причин визита, и сказала: – Вы с Каспианом любите друг друга. Сьюзен побледнела и приготовилась возражать, но звезда с мягкой улыбкой попросила: – Позволь, я закончу. Я все решила. Мне не место здесь – следовало понять это с самого начала… Так что, пожалуйста, – продолжила Лилиандил, приближаясь к Сьюзен, – останься с ним. И не думай, что в чем-то есть твоя вина. Не казни себя. Она подошла еще ближе и прошептала: – Ему повезло. Ты – самое прекрасное, что я видела в жизни. А далее произошло ошеломляющее: руки звезды легли на плечи Сьюзен. Девушка почувствовала, как ее тело становится невесомым и поднимается в воздух; она закружилась по комнате, не касаясь пола, а напротив ее глаз сияли глаза Лилиандил, и в них была неприкрытая нежность... Руки звезды держали ее надежно и мягко. Девушек окружал звездный свет, и это было так волшебно, что казалось – вокруг звучит чудесная, едва уловимая мелодия... На секунду глаза Лилиандил оказались совсем близко, и Сьюзен ощутила на губах легчайший поцелуй. В следующее мгновение волшебство закончилось. Сьюзен мягко опустили на пол, шаги Лилиандил раздались на балконе, и, обернувшись, девушка увидела звезду стремительно возносящейся в небо. Все случившееся было настолько неожиданным и волнующим, что Сьюзен долго просидела, задумавшись, и мысли ее блуждали где-то далеко… И только опомнившись и подойдя к зеркалу – проверить, исчез ли смущенный румянец, – она заметила у себя на шее жемчужину Лилиандил. Очевидно, та застегнула цепочку во время мимолетного касания их губ… Король Каспиан X и королева Сьюзен Великодушная правят Нарнией уже много лет. Их младшую и любимую дочку зовут Лили. И только она знает, что у королевы есть маленький секрет. Когда ей нужно принять важное решение, она достает из потайного отделения своей шкатулки мягко мерцающую жемчужину на цепочке и некоторое время смотрит на нее. Затем лицо ее проясняется, она выходит на балкон, смотрит вверх и шепчет: – Спасибо! А с неба льется щедрый звездный свет.