Воспоминания

      Опять зарядил дождь. Он начался как обычный слепой дождик, но уже через минуту солнце скрылось за облаками и тучи вылили на город целое море дождевой воды. Улицы города пустовали, люди предпочитали попрятаться в таком случае по домам, барам и магазинам, коих тут, в Квартале было миллионы. Поэтому пара молодых людей тащивших на себе своего друга не привлекала к себе лишнего внимания, и быстро проследовала в большой дом, стоящий по Бурбон стрит.       - Господи, вы нашли его! – Ребекка подлетела к брату и вгляделась в его бездыханное лицо. – Что с ним?       Клаус и был тем самым человеком, которого Марсель и Элайджа тащили поочередно на себе с самых болот. Мужчина был без сознания, его одежда была залита кровью, а открытые участки кожи покрывали раны, сочившиеся кровью и, что было очень странно, не заживающие. Внезапно, глаза гибрида распахнулась и он заорал нечеловеческим голосом. Ему было больно.       Из глубин дома выбежали Давина, Софи и Фрэнни. Софи испуганно оглядела Клауса и быстро смекнула, что с ним произошло.       - Кто еще был на болотах?       - Никого, - ответил Элайджа, пытаясь усадить Клауса в кресло. Но без особого успеха. – Мы нашли его уже в таком состоянии, посреди болот.       Софи ошарашено глянула на Элайджу с Марселем:       - Вы, что, не осмотрели болота?       - Мы нашли его, увидели в каком он состоянии и поспешили сюда! – оправдывался Марсель. – В чем проблема?       - В том, что ЭТО, - Софи указала на кровоточащие раны на Клаусе, - проклятье. И чтобы его снять потребуется знать для начала, что это за проклятье и кто его наложил, а, самое главное, как его снять. Найди вы человека, который его наложил, вы бы упростили нам всем задачу.       Софи сделала паузу и добавила:       - Он умирает, ребята. Простите, но это правда.       Наступило молчание, прерываемое стуком дождя о крышу дома. Элайджа осел на прямо на каменный пол и запустил пальцы в волосы.       - Я пойду на болота, - произнесла Ребекка, - а вы, найдите способ спасти брата. Я не позволю ему мучиться. Поняли?       Будто бы в подтверждение ее словам, Клаус опять взвыл и попытался содрать с себя рубашку, словно она причиняла ему адскую боль.       - Держите его! – крикнула Софи.       Элайджа и Марсель повалили Клауса на пол, но тот был слишком силен для них. Из ниоткуда возник Диего и попытался связать руки гибрида за его спиной, но Клаус оказался проворнее. Схватив своего верного охранника за горло, он прошептал:       - По ком звонят колокола, а?..- и впился зубами в шею вампира.       - Нет! – закричала Фрэнни и, не отдавая отчета в том, что она лишь человек набросилась на Клауса с кулаками. Первородный без особых усилий отбросил ее, а заодно своего брата и Марселя в сторону, и опять вгрызся в глотку Диего.       Ребекка схватила брата со спины и что было сил, ударила его об пол, превратив каменные плиты в щебень. Клаусов череп треснул, и из его ушей потекла кровь, но он, наконец, вырубился.       - Элайджа, Марсель, оставайтесь тут, я пошла на болота. – Приказала Ребекка, в не свойственной ей манере. – Диего…       Диего лежал рядом с Клаусом, окровавленный и ослабевший. Положив его голову себе на колени, Фрэнни, нависла над ним, тихонько всхлипывая. На ее шее тоже начали проступать следы Клаусовых укусов. Софи так и не сняла связывающее Диего и Фрэнни заклятие. И если Диего погибнет сегодня, то же самое произойдет и с Фрэнни.       - Софи, найди способ спасти Клауса и Диего с Фрэнни не погибнут сегодня. Иначе, я сама их добью.- Произнесла Ребекка и была такова.       Марсель помог перенести Клауса в его комнату. Его череп уже заживал, это означало, что у них есть совсем немного времени, прежде чем он очнется.       - У меня есть идея, - прошептала Давина, подойдя к Софи. – когда-то давно я делала «магическую лоботомию» Джошу, а потом и Ками, пытаясь вернуть им память. Что если сделать то же самое с Клаусом? Ведь проклятье – это результат внушения, мы сможем замедлить его действие. Кроме того, это поможет нам побольше узнать о природе проклятия и его создателе, и мы придумает противоядие.       - Я согласна, - Фрэнни возникла за их спиной. Она побледнела, раны на шее стали больше и из них сочилась кровь. Если ей и было больно, то она не подавала виду, но то, что она в любой момент упадет в обморок от недостатка крови в организме - было очевидно. – Надо попытаться.       Софи беспомощно посмотрела на спящего Клауса и подумала, что он с ними сотворит, пока они будут рыться у него в мозгах. Тем не менее, она согласно кивнула своим ученицам. Она попросила Элайджу и Марселя держать Клауса, если тот будет сопротивляться. «Магическую лоботомию» они выполнят втроем, чтобы ускорить процесс во избежание жертв.       - Готовы? – спросила Софи, оглядев Фрэнни и Давину. – Помнишь, как я тебя учила, Фрэнни?       Фрэнни кивнула и вытянула руку вперед. То же самое сделали другие ведьмы. Первые несколько секунд ничего не происходило, но потом Клаус скривил лицо и заорал во весь голос.       Мужчина начал дергаться и елозить ногами по постели, пытаясь вырваться из цепкой хватки вампиров. Элайджа с Марселем буквально припечатали руки гибрида к постели, но это не сильно помогало.       - Мы не можем его сдерживать! – крикнул Марсель, которого Клаус схватил на запястье и раскрошил в нем все кости. Марсель взвыл от боли. Софи решила прийти к ним на помощь.       - Давина, ты теперь одна, - громко сказала Софи, залезая на кровать и прижимая Клауса к матрацу, давя на его грудь всем своим весом. – Фрэнни! Сюда! Держи его голову.       Фрэнни подбежала к изголовью кровати и схватила Клауса за голову, которой гибрид отчаянно вертел из стороны в сторону. В какой-то момент сознание Фрэнни помутилось, она увидела вспышки света и образы людей. Как в кинотеатре: многочисленные образы проносились перед ней со скоростью света.       - Фрэнни, что с тобой?..Фрэнни! Франческа!       Фрэнни закатила глаза и потеряла сознание.

***

      Она очнулась уже в своей постели. За окном было темно. Значит, она пролежала без сознания весь день, и большую часть ночи. Фрэнни прокрутила в памяти события прошедшего дня и поморщилась от воспоминаний. Взглянув на свое отражение в темной глади окна, она увидела, что раны на шее зажили. Значит Клаус в порядке, раз он вылечил Диего. И Диего тоже в полном порядке. Фрэнни с облегчением вздохнула.       Девушке захотелось прогуляться, она вышла из комнаты и прошла по коридору как можно тише, стараясь не привлечь внимание спящих обитателей дома. Но, уже поставив одну ногу на ступеньку лестницы, ей бросилась в глаза полоска света из кабинета Майклсонов. Не в силах противится желанию и любопытству, Фрэнни пересекла коридор и без стука вошла внутрь комнаты.       В кабинете был только Клаус. Он полулежал на кожаном диване и что-то писал в своем блокноте. Свет, исходивший из горящего камина, оставлял на его лице причудливые блики, делая его до невозможности похожим на образ Дьявола, висевшего в церкви O’Коннелов. Скрип открывшейся двери, отвлек гибрида от его писанины и он встретился глазами с Фрэнни.       - Я рад, что ты все-таки жива и здорова, - радушно произнес он. Клаус повел рукой, приглашая ведьму занять место рядом с ним на диване. – Диего весь извелся.       Фрэнни ничего не ответив, присела рядом. Клаус сразу же спрятал свои записи с ее глаз и засунул блокнот во внутренний карман пиджака.       - Ты ему не безразлична.       - Он знает, что отвечает за меня головой, - возразила Фрэнни, почуяв, куда клонит гибрид. – Будь на мне такая ответственность, я бы тоже за него волновалась.       - Может я и был не в себе, Фрэнни, но я точно не страдаю потерей памяти, - проницательно заметил Клаус. – Я помню, что ты пыталась его защитить. Сомневаюсь, что тут дело лишь в долге.       Юная итальянка предпочла пропустить замечание мимо ушей и постаралась избегать глаз Клауса, которые ловили каждое ее движение. Вместо этого, он подобрала ноги под себя и тихо сказала:       - Что там произошло?       - Где?       - Не будь идиотом, Клаус,- нетерпеливо сказала она. – Ты сам сказал, что памяти не терял. Зачем показал мне все свои воспоминания?       Клаус некоторое время молчал, а потом прошептал:       - Я надеялся, что ты этого не вспомнишь. Много увидела?       Фрэнни судорожно вздохнула, пытаясь сдержать слезы.       - Все, Клаус. Вся твоя жизнь. Тысячелетняя история. Все. И всех.       - Что ж прошу меня простить, я не специально, - Клаус горько рассмеялся. – И что тебе запомнилось больше чего?       - Ты, правда, хочешь поговорить об этом?       - Ну, раз уж нам двоим все равно делать нечего, то почему бы нет?       Фрэнни, по правде говоря, саму раздирало любопытство, и она горела желанием расспросить Клауса о его прошлом и лишь банальные правила приличия останавливали ее от этого. Немного подумав, она подошла к окну и сорвала с горшка пару веточек полыни, которую втайне ото всех рассадила по всему дому. Она подожгла растение от огня в камине и, быстро потушив огонек, оставила полынь тлеть на полу.       - Я думаю, ты имеешь право на конфиденциальность, - пояснила она, отвечая на вопросительный взгляд Клауса. – Просто…       Фрэнни запнулась, собираясь с мыслями.       - Просто, ты чудовище, Клаус! Я слышала о тебе с самого детства, рисовала в воображении образы наихудшего из существ на планете. Я приехала сюда и сама столкнулась с той ненавистью и жестокостью, что ты источаешь. И я думала: «Да, он монстр, хуже просто быть не может!»       - И что же изменилось?       - Я видела твою семью. Твоих братьев, о которых никто здесь никогда не упоминает. Твоего отца и твою мать, на которую, ты, кстати, очень похож. Я видела твои детские воспоминания, задолго до того, как ты стал вампиром. Ты был ребенком, Клаус, даже не верится.       Фрэнни истерично хихикнула.       - Просто я ненавижу, когда построенные мною же стереотипы, рушатся.       - Никто этого не любит, милая, - ласково ответил Клаус.       - Ты любил своих родителей, - прошептала Фрэнни.       Клаус проницательно оглядел Фрэнни.       - Почему любил, - мужчина поднялся и прошел к окну. – Я до сих пор их люблю. Даже отца, Майкла.       - Он был ужасен, Клаус…       - Но, тем не менее, он был человеком, который воспитал меня, вырастил, не дал умереть, защищал … превратил меня в того кем я являюсь сейчас. Лишь после его смерти, я понял, как сильно любил его все эти годы. А мать… Эстер была лишь жертвой своих же способностей.       Фрэнни безучастно уставилась на огонь в камине. Она прокрутила в памяти образы крохи Клауса, играющего с братьями, хулиганящего, ворующего еду, втихаря от матери. Про таких детей говорят: «Маленький разбойник». Он вряд ли чем-то отличался от ее собственного брата, которого она буквально вырастила на своих руках. Ей вспомнилась сцена, когда Майкл из-за чего-то разозлился на детей, но больше всех досталось именно крошке Нику, тогда он смерил мальчика взглядом полным ненависти, недоверия. Фрэнни прочувствовала все эмоции, которые тогда прошли через мальчика: удушающий, леденящий страх от того, что отец может в любой момент поднять руку и ударить его. Девушка громко втянула воздух, чтобы не расплакаться.       - Ты его оправдываешь?       - Ни в коем случае, - Клаус, чтобы чем-нибудь занять руки, принялся выравнивать книги на полке. – Чтобы оправдать его, я всегда думаю, что у него самого был такой же жестокий отец, который и превратил его в чудовище. - А он превратил в чудовище тебя, - произнесла Фрэнни, сжимаясь на диване. - Ты не боишься, что станешь таким же по отношению к дочери?       Глаза Клауса потеплели. Он улыбнулся Фрэнни:       - Я слишком сильно ее люблю. Оглядываясь назад на свою жизнь, я понимаю, что она на самом деле единственное, что у меня есть, и я не могу ее потерять. Каждый раз, когда я ее вижу, я думаю о том, насколько бессмысленна моя борьба за Квартал. Иногда мне хочется взять ее, ее мать, брата с сестрой и уехать подальше отсюда. Осесть где-нибудь в глуши и никогда не покидать это место. Что? Неужели в это так трудно поверить? – спросил Клаус, заметив, что Фрэнни смеется над его словами.       - Думаю, ты слишком тщеславен, чтобы бросить все это ради тихой жизни в деревне. Да и Хэйли ни за что не согласится на такое. Здесь ее люди, она должна их защищать. И скрывать от тебя ее интрижку с Элайджей в домике в деревне будет сложнее. Там не так много темных углов.       Клаус расхохотался. Об отношения Элайджи и Хейли знал весь Квартал, но все старательно пытались скрыть этот факт от Клауса, не подозревая, а может и, подозревая, что тот уже давно в курсе тайных отношений между его братом и матерью его ребенка. Клаусу нравилось дурачить всех, заставляя думать, что за одну мысль о романе между Элайджей и Хэйли, он оторвет голову любому живому существу. На самом деле он был не против и даже рад, что брат, наконец, нашел себе кого-то, но…       - Неужели тебя совсем не ранят их отношения?       Клаус немного погодя ответил:       - Я люблю брата и желаю ему счастья. Он провел все эти столетия, жертвуя собой во благо семьи. Думаю теперь моя очередь пожертвовать своими чувствами касательно Волчицы и отпустить ее. Тем более, порой, я ей противен. Глупо отрицать, что между мной и Хейли ничего нет, меня к ней тянет, я ею восхищаюсь и искренне люблю. Но, как показывает практика, чтобы не навредить своим любимым, лучше держать их на расстоянии.       - Да, - протянула Фрэнни. – Знаешь, когда я смотрела тот жуткий фильм «Жизнь и воспоминания Никлауса Майклсона» я словила себя на мысли, что в плане женщин ты полнейший профан.       - Почему же? Еще ни одна не жаловалась!       - Тогда бы ты не потратил полжизни на поиски… как ее? ...       - Катерина Петрова, - Клаус сокрушенно покачал головой.       - Да-да, она самая.       - Ты знаешь о проклятии двойников? – Клаус обернулся к Фрэнни.       - Конечно, эту сказку рассказывают всем влюбленным парочкам. Дают им глупую надежду, что существует «тот самый, единственный суженный» с которым им уготована долгая и счастливая жизнь.       - Это не сказки, - Клаус улыбнулся. – Проклятье – это чистейшей воды, правда. И Катерина Петрова была одной из двойников. Сколько их всего было, одному Богу известно. Я знал лишь ее, юную Татию, в которую мы с братом были влюблены, во времена человечности и еще одна – Елена, настоящая заноза в заднице.       - Какое это имеет отношение к твоим воспоминаниям и отношениям с женщинами?       - Просто, подумал, что тебе будет полезно узнать такую информацию.       Клаус присел рядом с Фрэнни и уставился в пол, погруженный в свои мысли. Фрэнни вслух высказала мысль, что она проголодалась, на что гибрид предложил заказать что-нибудь. Через некоторое время, из ближайшего бара им принесли свежеприготовленный бургер с кудрявой картошкой, которую Фрэнни так сильно любила. Предложение Фрэнни попробовать мясо, Клаус вежливо отклонил, сказав, что сейчас не в том состоянии, чтобы кушать человеческую пищу. Клаус с отеческим наслаждением наблюдал, как Фрэнни уплетает бургер и представлял себе время, когда его собственная дочь вырастет и он тоже сможет угощать ее бургерами с картошкой.       - Почему ты считаешь, что у меня проблемы в личной жизни? У меня есть дочь….       - Ну, со временем ты поймешь, - пробурчала Фрэнни с набитым ртом. Она разжевала кусок мяса и с превеликим трудом проглотила его. – Жестокость человека определяется тем влиянием, которому он подвергся в детстве. По-моему, это из Фрейда. Или Адлера. Боишься строить отношения и намеренно их портишь. Сколько у тебя было нормальных женщин, Клаус? Та, в которую, вы с братом были влюблены. Потом, Хейли, но это уже совсем другая история. Затем…как же ее… Кэролайн, а потом эта рыжеволосая бестия. У тебя определенно есть проблемы в личной жизни. Несчастливый брак твоих родителей закрепил твою уверенность в том, что семья приносит лишь боль и страдания. Дочери, можно сказать, боишься, раз тебя пугает одна лишь мысль, что она станет называть Элайджу, а не тебя отцом. Предпочитаешь отложить проблему на потом, а не решать ее на месте. Скажи, сколько раз ты закалывал своих братьев и сестру, когда они ставили тебе палки в колеса? А чтобы выяснить отношения с Ребеккой, тебе потребовалось без малого 900 лет! Тут есть над чем подумать. И я могу бесконечно продолжать этот список.       Клаус согласно кивнул и взял кусочек картофеля и отправил в рот.       - Какая она Кэролайн? – Фрэнни застенчиво почесала нос.       - Кэролайн, Кэролайн..., - Клаус вздохнул, а затем покачал головой, дав Фрэнни понять, что на эту тему он говорить не станет.       - Ну, хорошо. Тогда расскажи мне про своих братьев. Тех, о которых вы никогда не рассказывали.       - Хенрик, Финн и Кол, - Клаус зашагал по комнате. – Финн был всегда старшим из нас, лидером, любимчиком матери. По настоящему благородным.       - Благороднее Элайджи?       - Намного, настоящий рыцарь. Элайджа хоть и был первенцем, до превращения в вампира был не самой приятной личностью на свете. А Финн … Он единственный, кто сумел найти свою любовь. Малышка Сейдж, как он грезил о ней, так любил, что обратил в вампира. Он самый первый из нас понял, в кого мы превратились, и постарался пресечь это. Но не успел. После него родился Эл, потом я, а затем Кол. Кол был нашим младшим братом, садистичным нарциссом. Но все равно, мы его любили. Помню, как мать заявила, что это последний ее ребенок и мы все баловали Кола, на правах младшего. Но потом родилась Ребекка, а вслед за ним и Хенрик и мама перестала давать такого рода обещания.       Клаус горько рассмеялся.       - Хенрик был лично моим любимцем. Такой игривый, наивный. Все его обожали, даже отец никогда не мог поднять на него руку. Он обожал охоту и всегда вызывался на ночные вылазки. Однажды мы с ним нашли пещеру и решили пережать там полнолуние, чтобы посмотреть на волков. Бедняга… Они учуяли нас и Хенрик с перепугу выбежал из пещеры. Они его словили и растерзали.       - А потом вас превратили в вампиров, - произнесла Фрэнни, чтобы заполнить тишину. – Господи, как же я запуталась!       Фрэнни вскочила с дивана, рассыпав остатки картофеля по полу. Он принялась мерить комнату шагами.       - Не знаешь, любить меня или нет? – ухмыльнулся Клаус. – Такое со всеми случается, кто становится свидетелем моей жизни.       - Понимаешь, ты убивал людей, Клаус. Много раз, без разбора и, я уверена, без особой причины. Но после того, что я увидела в твоей...в своей голове, я даже не знаю, что и думать. Получается, что среди всех нас: вампиров, оборотней, гибридов, ведьм и людей – ты единственный, кто сумел остаться человеком.       - Ты так думаешь? – Клаус поднял на нее глаза.       - Ты боишься, Клаус, разве не это качество определяет обычного смертного? Боишься всего на свете и при этом остаешься самым могущественным существом на свете.       Фрэнни собрала рассыпавшийся картофель с пола и отправила его в урну.       - Думаю, нам обоим надо на боковую, - Клаус перевернул поленья в камине, заставляя их потухнуть.       - Думаю, у нас есть целая ночь, чтобы пересмотреть наше отношение друг к другу. Спокойной ночи, Клаус.       - Спокойной ночи, Франческа.