- Экстрасенсная пленница, или Новые приключения Учихи!-

*.*.*

Темно. Подозрительно темно как-то и узко… Голова побаливает, отдаваясь покалыванием и звоном в ушах. Зажмурившись, медленно приподнимаю руки к голове, чтобы хоть как-то унять эту боль, и чувствую, как локтями упираюсь во что-то железное. Что за черт? Эй, люди, где моя кровать? А вообще, так для радости и спокойствия душеньки… что я вообще помню? Ах, да… сакэ, девочки… много девочек, в купальниках и без, в секси нарядах, довольное до ужаса лицо моего брата, друзей. Вчера, как я понимаю, была вечеринка перед Концом Света, от воспоминания которой у меня даже слюнки потекли. Пиво… как сушит во рту и хочется пива. Готов поспорить, что пили, как перед Смертью, и повод, явно, был – новый сезон, кажется, четырнадцатый про чудиков. Ой, то есть экстрасенсов. Ну, и пофиг, Черт с ними… Господи, я так вчера нажрался, наверное, даже бегал и орал, как резаный – «Эх, пропили Японку-Матушку!», а скотина Итачи – брат мой благоверный, стопроцентно снял все на камеру и слил в этот ютуб. Перед глазами даже название видео пробегает, медленно так, сверкая буковками, как лампочками, и крохотными ножками – «Знаменитый скептик Саске Учиха, а-ля Ванга, пророчит будущее Японии: Пропили Японку-Матушку! Жесть! Ржунимагу! Смотреть до конца!». - Ксооо… - тихий стон срывается с моих губ от одной такой мысли и в голову лезет надоедливая работа: мне же на «Битву» идти надо, изображать этого… как его… Бессмертного! Вот! И опять проклятия ловить на свою прекрасную задницу. Усмехнувшись, пытаюсь встать, но железная крышка над головой и осознание того, что слишком уж узко и темно – не дает мне покоя. Вот те на… если Итачи решил подшутить, то это же не смешно – у меня же клаустрофобия! – Так, Саске… дыши-дыши… - вбираю жадно, со страхом воздух губами, как беременная баба и стучусь об железо, - Эй, Итачи, мать твою! Не смешно же! Выпусти меня! - Игра начинается, испытуемый… - слышу откуда-то хриплый, противный голос, будто из динамика или рации, - … Тебя заперли в багажнике машины, больше никого нет. Тебе дана минута, чтобы выбраться, рядом пила… - сердце мое, признаюсь честно, от этих слов ушло далеко в пятки и я рукой, действительно, нащупал острый металл. Не выдержал, завизжал… Да, знаю-знаю, что я – мужик, визжат – бабы, но, клянусь, это страшно. Реально страшно! Ударил ногой по железной двери, пытаясь открыть ее, от паники едва ли не визжу и прошу помощи. Мне стало настолько страшно, что, схватившись за сердце, я даже не сразу услышал смех под ухом. Прикрыв глаза, судорожно сжал рубашку, в которой я был, и только сейчас заметил маленький микрофон, прикрепленный к ней. Из новой рации, изрядно помятой и потресканной, которая оказалась под моей пятой точкой, донеслось: - Ахах, испытуемый… - Итачи… я его голос везде узнаю... вот ублюдок! Гад! Убью и не подумаю, что у нас одни родители! – Порежь пилой себе палец… отточи его до состояния «колышка» и засунь в маленькую дырочку на багажнике, дверь и откроется, ахххах! Я, яро сжав крохотный микрофон пальцами, зло рявкнул, метая молнии взглядом: - Слышь, ты - мертвый испытуемый! Я выйду отсюда и, знаешь, что? - Что? - из рации раздался искренний вопрос, полный наивности и любопытства. Я не сдержался, честно. Иногда мой старший братец ведет себя, как маленький ребенок. Убить мало, черт возьми! Но, блин, должен же кто-то быть старше и умнее! Поэтому я, прикрыв глаза, медленным голосом, вкрадчиво, словно умственно отсталому ребенку, объяснил: - Я выйду, и Итачечка очень пожалеет, что выполз на свет… - не сдержался, и в голосе послышались нотки маньяка-убийцы, - Вообще пожалеет, что умеет ходить… Я ему покажу мир полный мести! Я – мститель! Да падет предо мной сам Сатана!!! Буга-га! Я даже представил, как в глазах моих загорелся огонь всего Ада, а рядом забегали бесенята, преподнося мне дары всех смертных, кланяясь своему повелителю, а я демонстративно отворачиваю нос от золотых преподношений. Холопы, царю наскучило золото! Царю платиновый титан с отблесками золота и гранями бриллианта подавай! - Эй, Саске! Ты там, небось, мечту свою - платиновый титан с отблесками золота и гранями бриллианта представляешь! Сопли подотри! И губу закатай! – послышался насмешливый голос моего братца, который уничтожил вдребезги мой мечтательный взгляд и заставил шмыгнуть носом. Я зло, потирая виски, парировал: - Экстрасенс хренов… А мне нечем губу закатывать! Ты мне не подарил губозакаточную машинку! – едва Итачи успел мне что-то сказать… а он, правда, хотел это сделать, судя по звуку топчущих пол копыт, я с серьезным голосом произнес, - Кстати, нам же на работу, Итачи! Нас же Сарутоби – этот старый хрыч, кастрирует к чертям, если мы не придем вовремя. Так что будь паинькой и открой крышку багажника. Я, вдохнув воздуха, прикрыл глаза и разлегся в багажнике, как только смог: ноги к верху, руки за голову. Сейчас мне откроют, сейчас я задам братику отличную трепку! Устрою ему «Каникулы в Мексике»! Только-только я начал было бродить по миру моих садистских грез, только я представил умоляющее лицо братика и меня, лопающего его любимые сахарные шарики, как услышал оглушающий звук мегафона над головой и сильный удар по железной крышке: - Этот старый хрыч уволит тебя к чертям, Учиха! Я рефлекторно поднял голову и приложил ладонь к виску, как солдат, со словами – «Есть, сэр. Да, сэр. Учиха понял, сэр!», и тут «Учиха понял», что звезды, оказывается, не только на небе красуются, но и перед глазами: я ведь, подняв свою превеликолепную, царскую головушку, почувствовал еще один сильный удар по железу и прикусил язык. - Вай, звездочка! Тик! – прищурив глаза, я ткнул пальцем по летающей над головой звезде. Больно-то как… Я едва не взвыл от боли и обиды: во-первых, удар этого старикашки был силен даже в его сто пятьсот с чем-то лет; во-вторых, кто этот жалкий старик передо мной – великим иллюзионистом?! Пф… простой работодатель! Я гордо поднял подбородок вверх и представил огромный флаг Японии за спиной, на фоне которого поет хор из самого Шаолиня; вид у меня грозный: я ведь – Капитан Япония в облегающей одежде бело-алого цвета, и с крыльями за ушами, знаете, такими длинными крыльями – аж, голова косится. На лбу – третий глаз – я же иллюзионист, черт подери! Господи, как я хорош… И все же, от второго удара по крышке пришлось прийти в себя от собственной иллюзии. Минуточку! Стоп! Я сам себя в иллюзию вогнал… Я – мастер, я – профи! Достиг уровня Мадарары, который по легенде нашей семьи, сам себя вогнал в иллюзию и не вернулся… С тех пор его дух бродит в собственной иллюзии… Чумааа… Тем не менее, мне бабки платят отличные, поэтому стоит и потерпеть. Решив стать истинной паинькой, я – Учиха Саске, иллюзионист десятого колена по отцу со стороны матери, выпалил, стуча по крышке: - Ладно вам! Хватит издеваться! Да, я выпил! Да, мечтал о платиновом титане с отблесками золота и гранями бриллианта! Да, я забрал в садистских мечтах сладкие шарики Итачи, но это не повод запирать клаустрофоба в машине! Выпустите! Свободу! Свободу! Нам же на работу, Итачи! Молчание. В ответ гнетущее молчание. Я уж было грешным делом подумал, что они решили оставить меня тут – умирать в мучениях своей фантазии, голодного, как вдруг мне ответили: - Ты итак на работе, садист, вор Данго!!! – о, да… это, как всегда, Итачи преувеличивает. Еще таким голосом палача, будто я – самый настоящий преступник. Прикрыв глаза, я уж было принялся выслушивать его бредовые обвинения, как до моей умнейшей головушки дошел смысл его слов о работе. Как это мы на работе? Сейчас же должен начаться отборочный тур с человеком в багажнике, где уйма придурков, куривших невесть что, закатывают глаза и ищут лоха в багажнике. Этого лоха мы предварительно должны поймать на улице, предложить ему ничтожные пять тысяч йен, и впихнуть в багажник. Но почему-то я в багажнике, брат там - снаружи, меня обвиняет в чем-то. Что-то подозрительно все… А я понял! Они хотят сделать появление звезды – Учихи незабываемым - мол, выхожу я из багажника и с широкой улыбкой на лице произношу: «Добрый день, дамы и господа! Это четырнадцатый выпуск «Битвы экстрасенсов», и с Вами я – Саске Учиха, великий скептик!». Великолепно… Я прямо вижу, как под сиянием лампы блестят мои черные глаза; волосы развиваются на ветру, созданный вентилятором; у меня сексуально расстегнуто даже не две, а целых три пуговицы на рубашке… О, да! Прекрасный сценарий, ребята! Впервые я горжусь Вами! В моих глазах вы поднялись по ступеньке эволюции до уровня мокрицы! Блаженная улыбка затронула мои губы и я, довольный собой, спросил: - Джирайя отказался вести передачу, что ли? Новый удар по двери заставляет меня чертыхнуться и стиснуть зубы. Ничего… я промолчу, сегодня я добрый! - С чего ты взял,Саске? – ехидно спросил братец, вызвав у меня глазной тик, и продолжил в не менее ехидном, коварном тоне, - Что? Опять мечтал о своем супер-крутом появлении из багажника и открытии передачи? Я сжал кулаки, но промолчал. Пусть потешается пока звезда добр – у меня ведь сегодня триумф: я буду вести передачу, а не делать глупую рожу, как мой брат! Правда, иногда мне начинает казаться, что он сам неплохой экстрасенс – вон, как угадывает все мои мечты, прям-таки медиум-мысле-читатель, вот! - Так мы тебя в багажник посадили в роли лоха, что там обычно торчит. Никто ведь не согласился из прохожих, а ты был в хлам пьян и не был против. Даже сам, сделав несколько раз сальто назад, запрыгнул в багажник с воплем: «Я – ниндзя-шпион, не мешать мне! Я в окопе!», - спокойненько, так хладнокровно Итачи разрушил все мои мечты словами. Мой маленький мир вместе с психикой был нарушен… Я поклялся сам себе больше никогда не пить с Итачи на пару, как бы слезно тот не просил… - Добрый день, дорогие телезрители! – на съемочной площадке, которой служил старый гараж серого цвета – бывший притон маньяка-убийцы, среди полукруга, созданного пятью машинами, стоял мужчина лет пятидесяти с длинными седыми волосами, торчащими ежиком в разные стороны. Ведущий – Джирайя. Фамилии этого мужчины в возрасте, что широко улыбался на камеру, никто не знал, поэтому его звали либо по имени, либо Извращенный Отшельник. Строгий костюм, который на него надели, был ему маловат, но тот тайно радовался, что корсет, с трудом надетый под одеждой, утягивает живот и визуально стройнит фигуру. Поэтому ведущий, тяжело пыхтя и выдавливая широкую улыбку, продолжил, - Сегодня мы начинаем новый – Четырнадцатый сезон «Битвы экстрасенсов» и я – Ваш Джирайя, на Ваших глазах буду испытывать навыки новичков! Звучат искусственно созданные аплодисменты, ведущий же, состроив серьезное выражение лица и пытаясь придать взгляду мистичности, произносит: - Сегодня, в этом черном гараже, в котором стоит пять черных иномарок марки «Мерседес», мы спрятали черного человека – мистер Икс. Его должны найти экстрасенсы! Даже я не знаю, кто этот Учиха такой, что мы спрятали его в одном из багажников! Итак… начнем, друзья мои! Вновь искусственные аплодисменты и, открывая ржавую дверь, входит первый экстрасенс – блондин с кожей убитого лиса на спине. Его голубые глаза злобно сверкают, грудь широко подымается, и глухой рык срывается с приоткрытых в злобном оскале губ. Посох, который он держал, жалобно трескается под давлением его сжатых в кулак пальцев. Ведущий слегка вздрогнул и отошел в сторону – от греха подальше, вдруг еще зашибет. - Здравствуйте, экстрасенс… эм? - Наруто! – глухо рычит парень и сильнее сжимает зубы, подняв посох над головой. Ведущий вконец струхнул и, сглотнув, спросил: - Вы чего это? Для жертвоприношения, что ли? Здесь убийства не жалуют, знаете ли… С диким криком блондин бьет по земле посохом и зло рычит, едва не ударив им же по голове Джирайи. Отшельник пригнулся и спас свою седую голову от удара. Едва мужчина уж было подумал вызвать служителей психушки, как парень, успокаивается и, сняв с себя шкуру лиса, прыгает вдоль машин с воплем: - Ай, блохи! Ай-яй-яй! Сраная шкура, даттебайо! Но, видимо, даже снятие злополучной шерсти давно умершего лиса, не дало успехов, потому как, пока никому неизвестный, экстрасенс продолжил бить посохом по машинам и зло шептать: - Курама, скотина! Не мог мне ничего поприличней завещать, что ли? Отдал свою старую тушенку, скотина, даттебайо! Всех блох, небось, собрал туда! Еще один удар по крайней машине и из нее раздается глухой вопль Учихи: - Мать твою, узнаю какое недоделанное чудище так ударило – уничтожу к чертовой матери! Широко распахнув небесные глаза, парень со всей силы бьет посохом по багажнику, оставляя глубокую вмятину и вызывая обильный поток нецензурщины. Кашлянув, экстрасенс закатил глаза и подняв вверх руку над багажником, замогильным голосом произнес: - Здесь есть живая энергетика… Сам Демон Курама, чье тело висело на мне, как трофей, сказал мне об этом. Этот парень знает ооочень много матов и, явно, глуп… - П-п-принят-т… - дрожащим голосом, смотря на ненормального, прошептал Джирайя и, подойдя чуть ближе, спросил, - К-как звать–то? - Наруто! Узумаки Наруто! Я – шаман трехсотого поколения, и общаюсь с демоном Курамой! Он знает все… - придерживаясь мистическому стилю, ответил блондин и поклонился, желая уйти в следующий тур. Однако, его остановил брюнет, что грозно навис над ним, сверля злобным взглядом. Обладатель небесных глаз тяжело сглотнул и шепотом произнес: - Итачи… Учиха… самый великий из великих скептиков, даттебайо… У первого экстрасенса даже коленки затряслись, когда Учиха, сложив руки у груди, решил вынести вердикт своего решения – Быть ли Наруто дальше экстрасенсом или уйти? Тишина, сердце стучит, как бешеное и… брюнет, широко улыбаясь, протягивает ему блокнотик и с умиленной улыбкой просит: - Подпишись! Ты же принят! Тяжело вдохнув воздух в легкие и миновав инфаркт, Наруто подписывается и уходит прочь из гаража.Ведущий же, вместе со скептиком, миновав трафарет трупа на полу, отошел в сторонку и принялся ждать нового экстрасенса…