Русская рулетка.

Реальность смазывается, превращается в яркие пятна, будто сидишь не за столом в одной из комнат нелегального казино, а катаешься на карусели. Чётко видно только передающийся из рук в руки револьвер, да столешница с горсткой галлеонов посередине. Периодически раздаются звуки выстрелов, что остро бьёт по обострившемуся вдруг слуху. Кровь бежит ещё быстрее, сердце заходится в бешеном ритме, адреналин уже давно поднялся выше нормы. Наконец, револьвер вновь в моих руках. Прокручиваю барабан. Руки начинают трястись. Я нервно облизываю пересохшие губы кончиком языка. Точно знаю, что если нажму на курок, пуля пробьёт мне голову. Я знаю это, сам не понимая откуда. Чувствую и трясусь не в страхе, но в предвкушении. Медленно, будто растягивая удовольствие, приставляю дуло к виску, палец ложится на курок, но тут смертельную игрушку выбивают из моих рук. Через секунду я безуспешно пытаюсь отодрать от горла сильную мужскую руку. — С ума сошёл? — шипит высокий темноволосый мужчина с ярко-алыми глазами. — Какое тебе дело, ублюдок?! — хриплю я, дёргаясь в стальной хватке. — Ты только рад будешь, если я сдохну! Меня резко отпускают, и я падаю на пол прямо со стулом. В подбородок впиваются мужские пальцы и резко дёргают вверх. — Ты посмел портить мою собственность! — шипит Том, на что я только недоумённо хлопаю глазами, силясь понять о чём он толкует. — Ты мой крестраж, а значит — моя собственность. — От-куда? — шепчу я, слегка заикаясь. — О, я узнал об этом не так давно. Чуть раньше, чем Северус принёс мне сию благую весть. Но хватит разговоров, — Волдеморт хватает всё ещё ошарашенного меня за шкирку и аппарирует. *** Прокручиваю барабан. *** Мы оказались в какой-то комнате, но осмотреться я не успеваю. — Ты не имеешь права! — ору я вырываясь, когда меня тащат к огромной кровати. — Ты убийца! — Уймись! — шипит Волдеморт, впечатывая меня носом в подушку. — Да, я убивал, но, кажется мне, что ты говоришь не о том. Часть вины за смерть твоих родителей лежит и на мне, но я их не убивал. — Ч-что ты имеешь ввиду? — мне хочется рвать и метать, да как он смеет! — На твоего отца, Поттер, я наложил одно специфическое проклятие. Его можно было снять, иначе человек пролежал бы в коме месяц, а потом умер, так же можно было довершить всё Авадой. Думаю, Дамблдор выбрал именно её, — последнюю фразу он произносит задумчивым голосом, а я буквально взрываюсь от негодования. — Что ты несёшь?! — пытаюсь вскочить, но сильная мужская рука вдавливает меня в кровать. — Я ещё не закончил, Гарри! — недовольно шипит он. — Так вот, в твою мать я послал оглушающее, она просто неудачно упала. Дамболдор мог бы её спасти, но видимо не пожелал. — Ты всё врёшь! — кричу, срывая голос. Меня вдруг дёргают и я оказываюсь на коленях у Волдеморта, прижатый спиной к его телу. — Зачем мне врать тебе, Гарри, — шипит он мне на ухо. — Ты мой крестраж, ты почувствовал бы мою ложь. И я каким-то шестым, а может двадцать пятым чувством понимаю, что он говорит правду. Мерлин, это так сложно принять и понять! Но подумать над этим мне не дают. — А теперь, когда этот вопрос улажен, ответь мне: помнишь ли ты, что сказал тебе Северус перед началом каникул? — спрашивает Том, а я вдруг холодею, понимая к чему он ведёт. — Профессор Снейп? — переспрашиваю я, решая прикинуться дурачком, но впившиеся в бёдра пальцы и раздражённое рычание пресекли все мои попытки на корню. — Ай! Он сказал не подвергать свою жизнь опасности, сидеть у родственников и не высовываться. — Так почему же ты уже три дня как не дома, а в каком-то сомнительном казино? — опасно спокойным голосом спрашивает Волдеморт. — Какое тебе вообще дело! — рычу, вновь начиная брыкаться. — Ты мой крестраж! Моя собственность! — Том снова резко скидывает меня на кровать и впечатывает носом в подушку. — Ты ведёшь себя как непослушный ребёнок, значит придётся наказать тебя соответственно, а не поговорить по-взрослому! *** Дуло у виска. *** Даже когда я оказываюсь полностью голым, лежащим животом на коленях Волдеморта, я не до конца понимаю ситуацию. В голову лезут неприличные мысли, которые не должны появляться у приличного девственника и героя светлой стороны, пусть даже он предпочитает мужчин. Жутко краснею, ёрзаю, стараясь чтобы моё лёгкое возбуждение не было обнаружено. Брыкаться бесполезно, это я уже осознал. Да и кричать я не буду, боюсь, что стоит мне открыть рот, как с губ сорвётся предательский стон. Том медлит, невесомо проводит пальцами по коже ягодиц и, видимо, о чём-то размышляет. Рискую дёрнуться и тут же получаю сильный шлепок. Стараюсь не двигаться, не издать ни звука, но при очередном шлепке издаю тихий, едва слышный стон. Лицо горит так же сильно, как моя многострадальная попа. Я уже не могу сдержаться. Плачу от боли, стыда и... удовольствия. Очередной шлепок заставляет меня выгнуться, и я мощно кончаю. Меня аккуратно поднимают, сажают на колени и как-то слишком нежно обнимают. Мне стыдно, я плачу и немного дрожу от внезапного холода. — Тише, Гарри. Всё хорошо, — шепчет Том, а у меня нет сил даже на то, чтобы удивиться. — Замёрз? — спрашивает он, замечая, что я дрожу. — Согрей меня, — неожиданно даже для самого себя шепчу я, а Волдеморт смотрит в недоумении. Тяну за выбившуюся из идеальной укладки прядь волос и целую Тома прямо в губы медленно и нежно, как могу. Через секунду я оказываюсь лежащим спиной на кровати, а Риддл властно и немного жёстко впивается в мои губы. И когда воздух заканчивается в лёгких он отстраняется и как-то странно на меня смотрит. — Ты уверен в этом? — спрашивает Том, нежно проводя пальцами по моей щеке. — Мне нечего терять, — шепчу я, пытаясь сглотнуть горький комок, внезапно образовавшийся в горле. — Хотя бы девственником не умру. Еле успеваю закончить фразу, как надо мной нависают и больно кусают в шею, будто наказывая. — Ты опять начинаешь?! — шипит Том. — Ты мой! И ты не умрёшь! Растягивают меня грубо и торопливо, видно, что Риддл на грани, но мне это до жути нравится. Член опять стоит колом и требует разрядки, но Том пресёк все попытки облегчить страдания и одним движением пальцев привязал мои руки к спинке кровати. А потом врывается одним мощным толчком в мой не до конца растянутый анус. Больно так, что я зажмуриваю глаза, а Том останавливается и нежно выцеловывает причудливые узоры на моём лице. Боль начинает утихать, а я чувствую непонятное предвкушение, как тогда в казино. Резко распахиваю глаза и слегка покачиваю бёдрами, кажется, меня поняли. Том жёстко вбивает меня в кровать, а я теряюсь в боли и наслаждении, не в состоянии отличить одно от другого. Я кричу, дёргаю связанными руками и захлёбываюсь стонами. Наконец, не выдержав сладкой пытки, мой член извергает струю семени, и я выгибаюсь, рискуя сломать руки и позвоночник. Том же кончает вслед за мной, наполняя меня до отказа. Несколько минут мы лежим, пытаясь отдышаться. Я уже начал засыпать, как почувствовал холодок очищающих чар и то как меня притягивают к сильному телу и обнимают за талию. — Спи! Никуда ты теперь от меня не денешься, мой маленький любимый крестраж, — шепчут мне на ухо, а я, вместо того чтобы возмутиться, сонно киваю и засыпаю. *** Смертельная игрушка падает на пол. Ты победил. Награда - то, ради чего стоит жить. *** >Конец.<