Между разных миров

      Абраксас Малфой ненавидел политику Альбуса Дамблдора. В первую очередь за то, что тот считал Хогвартс едва ли не своим родовым имением, а вмешательство кого-то в свои дела недопустимым. Даже обязательные отчеты перед попечительским советом он превращал в услугу.       Если бы не это, то излишне толерантную и развращающую концепцию можно было бы или подкорректировать, или терпеть. К тому, что всё не всегда идет, как ему того хотелось бы, Абраксас относился философски, после памятной выходки сына в особенности.       Но при всём неприятии Дамблдора до сих пор у Абраксаса не было ни сил, ни времени, ни желания сражаться с ним, но все меняется. К тому же теперь он предупрежден о возможных ошибках. Торопиться со сменой директора не стоит, а вот обращать внимание тех попечителей, что верят в безгрешный образ великого светлого мага, на множество неприятных происшествий – да. С теми же, кто солидарен с Абраксасом и тоже трезво смотрит на вещи неплохо бы сблизиться. А ещё лучше найти союзника и разведчика внутри школы.       Выяснением истинности своих предположений, Абраксас занимался, организовав внеочередную попечительствую проверку. Он и ещё двое прибыли с утра и должны были побродить по школе, посмотреть классы, коридоры, поговорить с профессорами и студентами.       Озвучивать свою позицию глава попечительского совета не собирался и с радостью предоставил возможность говорить седовласому Октавиусу Тоу, давнему приятелю и поклоннику Дамблдора. И молодому Ричарду Вьерну, закончившему школу семь лет назад и потому ещё не потерявшему с ней связь, особенно в сравнении с ними.       Когда их представляли студентам за завтраком, Абраксас нашел взглядом своих внуков. Интересующий его больше других Альтаир сидел ближе к началу стола и безуспешно боролся со сном, пытаясь слушать, что им говорят. К середине торжественной речи Октавиуса, юноша сдался и, отодвинув тарелку, улегся на стол. Абраксас от этого поморщился и решил понаблюдать за ним ещё.       Второго сына Люциуса опознать было труднее, он не был похож на Малфоя, да и сидел в компании. Не придавая значения выступающему, Корвус сначала вяло ел и что-то рассказывал сидящей рядом девушке, а потом зевнул и положил голову ей на плечо, тоже решив подремать.       Заметить Драко у Абраксаса вышло только, когда завтрак подходил к концу. В отличие от братьев, первокурсник не выказывал признаков сонливости. Он молча и тихо завтракал овсянкой, потом поднялся и вместе с приятелем пошел на уроки.       Абраксас не был человеком первого впечатления, хоть и использовал этот прием в общении. Так же он не привык доверять чужим суждениям, всегда предпочитая создавать собственное мнение. Поэтому пока ничего не думал ни об одном из трех мальчишек. Пусть младший и производил самое приятное впечатление.       Принявшись за инспекцию, Абраксас продолжил придерживаться молчаливой линии поведения. И дабы не нервировать директора не придирался ни к чему. Да и особо не к чему было, если не приглядываться. Сомнения вызывали преподаватели защиты от темных искусств и прорицания. Ещё Абраксасу никогда не нравилось, что почти никакой информации о тёмной магии, кроме её ужасности, студенты не получали. А ведь такое мнение ошибочно! Изменить это давно пора, только пока не сменится директор школы, как никто контролирующий общественное сознание, это невозможно.       Ходя по школе, Абраксас пытался понять о чем говорят и думают дети, а также найти своих внуков. В первую очередь Альтаира. Юноша попался ему трижды. Один раз, покидающий занятие по рунам, второй, объясняющий однокласснику арифмантику и третий в центре смеющейся компании из десяти человек.       Все три раза юноша был разным. В первый, он, смеясь, делал комплименты девушке, второй продемонстрировал себя предельно собранным, в третий был душой компании. Информации было мало, а задавать вопросы Абраксас не собирался.       Бесконечная и ниочемная болтовня Октавиуса раздражала. Старик не переставал восхищаться окружающим их, сожалел о прошедшей молодости и радовался за тех, у кого ещё всё впереди. Стариком себя Абраксас не считал, да и годы учебы в школе у него не относились к категории волшебных. Поэтому воодушевление партнера набивало оскомину.       - Ты слышал, Абраксас, в этом году в школу поступил Гарри Поттер!       - Да, слышал.       Люциус рассказывал. Проблемный мальчишка, несущий спасение всему живому. Из-за него приходилось выстраивать куда более сложные стратегии, чем напрашивались сразу.       - Мне очень бы хотелось его увидеть, - не унимался Октавиус, спеша воплотить свое желание в жизнь.       Абраксасу не оставалось ничего, кроме как, следовать за ним. Ричард задержался в кабинете ЗОТИ и теперь они ходили повсюду вдвоем.       Поттер попался им на подходе к главному залу, перед началом обеда.       - Рад встрече, мистер Поттер, давно хотел познакомиться, но, увы, вы были недоступны для нашего мира.       - Мне тоже очень приятно, мистер Тоу.       - Как вам Хогвартс?       - Замечательно, правда, учиться оказалось труднее, чем я думал.       Октавиус рассмеялся, а Абраксас нахмурился. С Поттером что-то было не так. Он отвечал ровно то, что желал от него слышать Тоу. Нетипично для ребенка, особенно, не избалованного славой, излишним вниманием и уроками светской жизни.       - А кто ваш друг? Очень знакомое лицо…       - Драко. Драко Малфой, - представил Гарри.       - Абраксас, а это не…       - Мой внук, - кивнул Абраксас Октавиусу, переводя взгляд на до сих пор молчавшего мальчика.       - Я хочу поговорить с твоим старшим братом, передай ему.       - Как скажете, сэр, - тут же почтительно отозвался Драко.       Формальное обращение прекрасно ему далось, словно они так всегда разговаривали, а не встретились первый раз в жизни.       - Абраксас, ну разве так можно! Твоя чопорность не знает границ! Мог бы хоть для внуков сделать исключение! Идём, нам и детям нужно подкрепиться. Всего доброго, мальчики.       На этом Октавиус потащил Абраксаса в зал, увещевая, что общаться с детьми так нельзя. Когда Абраксас, поев и отбившись от внимания Октавиуса, вышел из зала, Альтаир уже ждал его.       - Надеюсь, ты пообедал, потому что разговор может затянуться.       - Не волнуйтесь. У старосты есть привилегия требовать у домовых эльфов пищу, когда захочется.       - Люциус что-то писал?       - Нет, но я догадывался, что вы можете захотеть поговорить со мной. Когда же заметил на себе ваше внимание, то сомнений не осталось.       Юноша послушно шёл следом в направлении выхода из школы, а дальше по направлению к Черному озеру, в любимое место Абраксаса в Хогвартсе.       В отличие от первого впечатления, сейчас Альтаир не казался несерьезным. Его проницательные голубые глаза могли быть не менее пристальными, чем серые Абраксаса. Распоясанность, как и предположительное панибратство, оказались наносными. Способность Альтаира к перевоплощению приятно порадовала.       Размышляя о том с чего начать разговор, Абраксас нашел в кармане мантии родовой перстень и извлек его на свет.       - Возьми и носи, по возможности, не снимая. Объяснять для чего нужно?       - Не вижу необходимости. Но чем вас не устраивает отец?       - О чем ты?       - Перстень наследника.       Мальчишка разбирался в наследовании и символике. Ленивые же нотки в голосе и игривое верчение перстня в руках не давали понять о чем он думает. Склонность внука к театрализации начинала раздражать Абраксаса. Альтаир мог выдать что угодно, чередуя правду с ложью и паясничество с серьезностью. Говорить с ним было трудно.       - Следующий после Люциуса ты, и если бы он лишился прав, то передать что-то тебе было бы сложно.       - Вовсе нет. Я читал законодательство, моему другу была нужна помощь, есть проблемы только при изгнании из рода и предательстве крови. И они связаны с магией, а не правом.       Вот, значит, как. Что он ещё, интересно, читал.       - Я хочу стать юристом. Лишние два года учебы – это, конечно, неприятно, но результат обещает быть интересным.       - Тогда тебе потребуются дополнительные занятия по экономике.       - Это дорого.       Спокойно заключил юноша, идя дальше. О своем будущем он говорил легко и с удовольствием.       - Как лучший ученик курса я могу заняться чем угодно после школы. В том числе и рассчитывать на стипендию, но два образования разом мне никто оплачивать не будет.       - Я буду. Если ты осилишь, как когда-то твой отец. Но это не единственное чему тебе следует научиться. Я могу помочь, если ты хочешь.       Краем глаза Абраксас наблюдал за внуком. На эти, вероятно, ожидаемые слова он никак заметно не отреагировал.       - Такие возможности не упускают. К тому же, если вы помирились с отцом, то я и обязан вести себя исходя из интересов рода...       - Ты ничего не обязан, отталкиваться будем от этого, - перебил внука Абраксас.       Дети Люциуса выросли свободными, пусть сын и вложил в их головы основные понятия, но давить на это Абраксас не хотел. Гораздо перспективней ему виделся вариант, где интересы рода и наследника взаимосвязаны. Однажды он пытался давить на чувство долга, но другие чувства взяли верх и это у Люциуса, бывшего более понятным и нормальным, чем его сын. Альтаир же совсем не тот человек, которого можно контролировать. Он сам себе на уме и в любой момент может выкинуть, что угодно. Допускать одни и те же ошибки никому не нравится, и Абраксас старался этого не делать, особенно когда всё было очевидно.       Дальше Абраксас говорил с внуком о магии. Альтаир оказался неплохо подкован в этом вопросе. Его интересовало сложное колдовство и получение магической мощи. К тому же юноша был достаточно отважен и прагматичен, чтобы не бояться.       Абраксас с удовольствием пообещал открыть внуку библиотеку менора и позаниматься с ним. Дожидаться каникул не хотелось, к тому же Абраксас хотел, чтобы Альтаир занялся языками, а это не на две недели увлечение.       Долго не размышляя, Альтаир пообещал поговорить с деканом своего факультета о возможности отлучек. На этом они и разошлись. Юноша отправился дальше прогуливать трансфигурацию, а Абраксас искать Октавиуса и Ричарда, пора заканчивать инспекцию и сообщить директору, как они довольны его работой, не забыв прихватить с собой отчеты по применению выделенных средств.       Разговор с дедом Альтаир ждал. Если они с отцом помирились, то интерес к нему был естественным. Вопрос стоял только во временном промежутке их встречи.       Образ, выхваченный в воспоминаниях отца во время урока окклюменции, оказался прекрасной характеристикой. Дед не изменился ничуть. При том что Абраксас был почти ровесником Дамблдора, на свой возраст он не выглядел. Пятьдесят-пятьдесят пять лет – максимум, что можно было ему дать. Отец был его единственным и поздним ребенком, рожденным во втором браке, как точно знал Альтаир.       Секрет своего долголетия Абраксас хранил при себе, давая повод для множества слухов, большинство из которых были абсурдны. Но Альтаира этот вопрос не интересовал он о смерти и бессмертии не задумывался. Пусть и прописался в последние два года в запретной секции Хогвартской библиотеки, с разрешения Северуса Снейпа.       Особенно интересной Альтаиру была ментальная магия, в первую очередь легилименция и окклюменция. Этими науками он занимался второй год и, по собственному мнению, достиг определенных успехов. Закрывать разум у него получалось легко и особенных усилий не требовало, пары занятий с отцом хватило, чтобы разобраться с принципом и начать упражняться самому. Через полгода папенька поразился его успехам. Больше окклюменцией они не занимались, но Альтаиру очень хотелось проверить и усовершенствовать свои навыки. Об этом он обязательно поговорит с дедушкой в следующую их встречу.       В том, что встреча будет скорой, Альтаир не сомневался. Уговорить профессора Снейпа будет нетрудно. Они были в неплохих отношениях, и профессор всегда одобрял и поощрял стремление студентов к знаниям. Единственное, он терпеть не мог всезнаек и выскочек, жаждущих заслужить лишнее внимание на уроках и доказать свою исключительность.       Для Альтаира из всего этого подходило только «выскочка», но он честно старался сильно не действовать декану на нервы. Всё же со Снейпом куда приятней дружить, чем враждовать. Да и он давний друг родителей, так что доставать его тем более невыгодно.       При том что Альтаир всегда легко и непринужденно учился, звездной болезнью он никогда не страдал. Привлекать к себе лишнее внимание ему не было нужно, его и так оценивали по заслугам. Единственным предметом, где он усердствовал была трансфигурация, но тут его первейшим желанием было позлить профессора. И каких только способов выпендриваться он не находил! И знал, что найдет ещё множество возможностей досадить гриффиндорскому декану. Их отношения прочно зафиксировались в состязательной стадии и остановиться было невозможно.       Даже жаль, что, возможно, он учится у Макгонагалл последний год. Для поступления трансфигурация ему не нужна, а будет ли время для занятий просто из-за желания пока неясно. Скорее нет, чем да.       Руны, нумерология, история магии и чары – требуют времени. Именно их спросят на юридическом факультете. А если, как хочет дедушка, он будет постигать ещё и на экономику, то потребуется арифмантика. Плюс языки, плюс интересные ему боевая, ментальная и тёмная магия. Времени на постороннее не остаётся. К тому же Альтаир не собирался забывать про квиддич и друзей! Без этого никуда. Спорт – нужен для здоровья, а друзья, тут и вопросов нет, для чего они нужны. Репутация и связи в их мире играют огромную, если не ключевую роль. К тому же это и просто приятно и весело.       На этот день было запланировано одно крайне важное мероприятие – дуэль. Майлза давно пора поставить на место и раз, наконец, выдался случай нужно использовать его по максимуму.       В собственном превосходстве над противником Альтаир не сомневался. В Корвусе тоже, у брата был талант к боевой магии, самым меньшим из доказательств такового была осиновая палочка с пером гиппогрифа. К тому же Корвус исправно свой талант развивал. Хоть братца и отличала излишняя импульсивность, глуп он не был.       Вдвоем они быстро докажут грязнокровке и пресмыкающемуся перед ним полукровке, чего те стоят, но есть ещё Поттер и Драко. В первую очередь Драко, который боится боли и причинять таковую. Что-то похожее Альтаир подозревал всегда, но обычно они списывали это на болезненность младшего. Из-за чего Корвус и Альтаир не часто брали его с собой летать на метлах, лазать по деревьям, просто бегать по окрестным полям.       Мама четко объяснила, что Драко обижать нельзя, поэтому ничего кроме определенной доли насмешек и подколок брат не получал никогда. Но сейчас они в Хогвартсе и нужно уметь постоять за себя, здесь детской болезненностью не отмажешься. Да и в школе они будут не вечно учиться.       Кор от схваток с Драко быстро выходил из себя и начинал плеваться, и Альтаир его понимал. Драко вовсе не был безнадежен, он быстро овладевал заклинаниями, у него была хорошая реакция, но стоило начать спарринг, всё куда-то девалось.       Поэтому с Драко занимался более терпеливый Аль, пока Кор гонял по комнате Гарри, у которого таких проблем не было. Основные заклинания он понял махом, словно уже их знал. С парой предложенных Корвусом более редких, а вместе с тем и сложных Поттеру пришлось повозиться, но он справился.       В спаррингах Гарри был находчив и ловок. Если они с Корвусом споются и продолжат в том же духе, то к концу года им впору будет отправляться в аврорат.       С каждым новым занятием Поттер всё сильнее заинтересовывал Альтаира. Что-то с ним было не так. Успехи в заклинаниях можно списать на талант, но это была не единственная странность. Залечивая полученные в ходе практики царапины, Альтаир обратил внимание на то, насколько сильно у Гарри магическое ядро. Поразительно для полукровки, да ещё и потерявшего родителей в столь раннем возрасте.       Всё же не секрет, что дети тесно связаны с родителями магией. Поэтому и важно происхождение и сила супруга. Во время беременности ребенок питается магией матери, поступающей к нему вместе с питательными веществами. И позже первые три года жизни сильно зависит от волшебной силы родителей, в первую очередь матери, но и отец играет не последнюю роль, без него нагрузка на мать становится чрезмерной и может привести даже к потере магического дара, если ребенок сильный. Отчего волшебницам не рекомендуют частые беременности, особенно рекомендуют сделать перерыв после рождения наследника рода.       Так же на силу, как самих ведьм, так и их детей влияют аборты и выкидыши. Среди чистокровных применение абортивных зелий считается кощунством. Были те, кто считал, что подобное может привести к появлению родовых проклятий, помутнению рассудка у нерадивых супругов и ещё ряда похожих ужастиков.       Большей части своих познаний в данной области Альтаир был обязан присланной его однокласснице Шарлоте Кулмирн из дома книге, но совершенно ей не нужной, отчего презентованной ему. Что-то он знал и раньше, но родители всерьез не заговаривали на эту тему, считая сына ещё слишком юным для подобных интересов. Или ещё по какой-то не известной Альтаиру причине.       Самым трудным и неисследованным было появление маглорожденных. Но зато наглядно объяснялось и доказывалось, отчего те слабее и медленнее развиваются, даже при наличии сильного магического потенциала.       Чтобы разобраться в трудных теориях и заключениях Альтаиру потребовалось время, но он любил сложные задачки. Именно такой сложной задачкой ему начал представляться Гарри Поттер. Разгадать её теперь было необходимо. Сколько времени для этого потребуется не важно. Главное Альтаир с этим справится.       Первым ударом, в лоб, была попытка прощупать сознание. До сих пор причин прислушиваться к мыслям Гарри не было, поэтому наткнувшись на преграду, Альтаир удивился. Защита у Поттера была вся в дырах и пройти сквозь неё при желании несложно, но все же. Альтаир решил пока не лезть, а обдумать, дабы не напороться на нечто неприятное. А до тех пор понаблюдать за лучшим другом Драко попристальнее.       После уроков они встретились в обговоренном месте. Майлз привел весь свой выводок лично, видно, пытаясь создать устрашающий вид. Альтаир эффекта не оценил. Вскоре появились Корвус и Гарри с Драко.       Было решено начинать старшим. Выступив вперед, Альтаир выхватил волшебную палочку и тут же начал колдовать, чем привел всех в замешательство и даже вызвал испуг. Оказалось, что он всего лишь создал нечто похожие на фехтовальную дорожку, только возвышающуюся над полом сантиметров на десять.       - Пока будет идти бой, никто не сможет вмешаться. Думаю, так будет честно.       Майлз буркнул что-то о том, что Малфой и честность – это понятия несовместимые, но потом встал на дорожку напротив Альтаира.       Малфой подошел к центру и поклонился оппоненту в лучших традициях дамских романов. Для полного образа не хватало только висящих кружевных рукавов роскошной шелковой рубашки да жабо. На нем они смешно бы не смотрелись.       Майлз по сравнению с Малфоем выглядел неуклюжим до невозможности, непонятно как на ногах держится. Но поклон быстро закончился, противники разошлись и начало положено.       Альтаир не шелохнулся. Как стоял, так и остался. Палочка зажата в руке, а рука висит вдоль туловища. Никакого напряжения. Майлз растерялся и на какое-то время замер.       Гарри переводил взгляд с одного на другого, чего они ждут? Потом он посмотрел на стоявшего рядом Драко. Когда они уходили с последнего урока у него тряслись руки, да и весь день Драко нервничал, но сейчас он был спокоен, стоял и смотрел на брата, чего-то ожидая.       До того как Гарри успел что-то сказать, Майлз решился атаковать. Вспышка заклинания устремилась в сторону Малфоя, тут же встретившись с щитом протего. Четкий выговор Майлза слышали все, зато Аля не услышал никто. Отчего показалось, что он воспользовался невербальным, но Гарри видел, как шевелились его губы, Альтаир прошептал заклинание. Невербальные пока были ему недоступны.       От следующего заклинания Майлза Альтаир уклонился, выписав захватывающий пируэт в воздухе, легко оттолкнувшись от пола и взмыв вверх, когда к нему летел красный огонек заклинания. В полете Альтаир впервые атаковал сам. Столкнувшись с защитой Майлза, заклинание взорвалось, отбросив его назад. Альтаир приземлился на ноги и устремился в новую атаку.       Майлза подбросило, и он скривился от боли. Сквозь зубы он прохрипел новое заклинание, тёмно-магическое и очень неприятное, такое протего не заблокируешь и цирковым трюком не отделаешься, Гарри знал точно, его самого таким однажды приложило.       Альтаир тоже понял, чем ему грозит это заклинание и отбил его другим. Тоже тёмномагическим, действующим как сетка. Шарик с клубящейся чёрной бурдой, покрытый ярко-зелеными нитями упал на фехтовальную дорожку.       - Балуешься тёмной магией, Майлз! И ещё меня в чем-то обвиняешь!       Майлз поднялся на ноги. У него была разбита губа и наливался синяк на скуле. Альтаир замер и не спешил применять что-то ещё, сверля противника взглядом. Рука с палочкой вновь висела вдоль тела, похоже из этого положения Малфою было удобнее всего колдовать.       Гарри не мог этого не отметить, потому что это было верным. В аврорате им не один раз повторяли, что нужно колдовать как удобно и не думать о правильности взмахов, позиций или слов.       От новой атаки Майлза Альтаир ушел вновь театрально. Гарри видел, как фыркает Корвус, наблюдая за паясничеством брата. При желании Альтаир мог уже дважды победить, но он игрался с противником, как кошка с мышкой. Слизеринец называется.       Уклонившись от заклинания, снова используя колдовство, позволяющие эффектней двигаться, Альтаир вновь атаковал. И в этот раз его удар был серьезен: плотный желтоватый луч ударил Майлза в грудь и выкинул за пределы дорожки. Победитель спрыгнул на пол и пошел к своей команде.       Майлз повернулся на полу и закашлял, но встать у него не вышло. Шейн заспешил к другу.       - Что ты с ним сделал, Малфой?       - Ничего особенного, жить будет. Кто следующий?       - Крис, - кивнул Шейн в сторону одного из первокурсников.       Навстречу ему вышел Драко. На секунду посерьезнев, Альтаир вопросительно посмотрел на младшего брата. Утвердительно кивнув, тот пошел вперед.       Драко и Крис застыли друг напротив друга. Неловко поклонившись, они разошлись на положенное расстояние и приняли стойки. К удивлению Гарри, первым атаковал Драко, ещё не прозвучала команда «начали». Меткий и мощный удар сбил Криса с ног. Пока мальчик не поднялся, Драко больше не колдовал.       Ответный удар получился слабее, Хаффлпаффцы подготовили своих первокурсников хуже, чем это сделали братья Малфой. Но тем не менее, Драко сначала пошатнулся, а потом упал. Крис, волнующийся заметно больше Драко, решил не терять время даром и подняв палочку направил её на своего оппонента и начал шептать заклятье.       Более чем неприятное, пусть и не темномагическое. Альтаир и Корвус взволнованно переглянулись. Гарри начал ждать окончания схватки. К всеобщему удивлению, Драко успел среагировать и не только. Его ответное заклинание оказалось настолько мощным, что не только заблокировало посылаемое в него, но и выбросило Криса с дорожки.       Дуэль завершилась, сам не верящий в свой успех Драко спустился вниз и пожал руку своему оппоненту. Крис не пострадал, только ушибся, и зла из-за своего поражения не держал. Всё было честно, да и они оба с самого начала не горели желанием сражаться.       Следующим в очереди был Гарри. Джастина он недолюбливал. Тот всегда был неприятным типом. Но так как встречались они нечасто, то это было нестрашным. К тому же ряд достоинств Джастина сглаживал его недостатки. Но сейчас Флинч-Флетчи был Гарри почти противен, к тому же он оскорбил Гермиону.       Выиграть дуэль и поставить его на место, было делом плёвым, Гарри долго не возился. К тому же, в отличие от Драко, он не боялся ранить своего противника, а хотел. Поэтому сильно не аккуратничал. Живым останется и хватит с него.       Последними были Корвус и Шейн. Шейн был на два года старше, но это едва ли давало ему преимущество. Оба понимали это. И стоило начаться спаррингу, как Малфой стремительно атаковал. Мощно и яростно, не собираясь щадить противника и давать ему хоть одну свободную секунду.       Несмотря на выставленный щит, Шейн отлетел назад. И тут же начал выставлять новую защиту, потому что слизеринец продолжил наступление. Его более тёмные, чем у братьев, а оттого тёплые волосы отлетели назад, а ледяные серые глаза сияли безумным блеском. Ему нравились схватки. Больше, чем что-либо. И чем опаснее противник, тем лучше. Гарри понял, что Корвус - один из тех людей, что пляшут на грани, ни на секунду не задумываясь о возможном падении.       Для него весь мир, вся жизнь были балансированием на этой самой грани. Бесконечной битвой, в которой ему плевать на потери и приобретения. Он был таким же, как Беллатрикс, таким же как Сириус, таким же как все Блэки. У Гарри перехватило дыхание от этого осознания, поэтому он наблюдал за выверенными движениями белой и острой волшебной палочки, словно все происходило в замедленной съемке маггловского кинофильма.       Много времени Корвусу для победы не потребовалось. После чего они вчетвером покинули поле боя. Альтаир тут же дал команду расходиться, после чего они с Корвусом исчезли, не успели Гарри и Драко опомниться.       Альтаир направился к одному из самых любимых мест для свиданий Фелиции. Она была не столько его девушкой, сколько другом, оттого он ценил её по-особенному. В некотором роде он её даже любил, насколько возможно любить друга с которым спишь. Они были партнерами, поддерживающими и прикрывающими друг друга. До тех пор, пока это будет им выгодно, этого не изменить. Доверяли друг другу они ровно настолько же.       Фелиция была слизеринкой и старостой их курса, вместе с ним, что ещё больше упрочняло их связь. До неприличного амбициозная полукровка и непризнанный наследник древнего рода, что может быть увлекательней! Такого тандема больше нигде не было и быть не могло. Они были красивой парой. Пусть с определенной регулярностью и переставали таковой быть, увлекаясь кем-то другим. И ничуть не переживали из-за этого.       Из-за устроенной драки могли начаться проблемы. Ни Альтаир, ни Корвус, ни Гарри не пожалели своих противников. И пусть Аль позаботился о том, чтобы никто не смог проболтаться, всё равно лучше отвести от себя глаза подальше.       Лиса и так бы всё подтвердила, но пусть их лучше увидят вместе и другие, да и совсем врать нехорошо. Тем более встреча обещала принести немало удовольствия.       Вечером, перед ночным дежурством, заниматься которым была его очередь, пришло требование от Снейпа явиться к нему в кабинет.       Профессор был, как и всегда, темнее ночи и недоволен жизнью.       - Сегодня трое учеников хаплаффла пострадали при непонятных обстоятельствах. Никто из троих не может толком объяснить, что случилось. Что вы об этом думаете, мистер Малфой? - вопросил декан.       - Они получили то, что заслужили.       - Значит, вы знаете, что произошло? – Снейп сверлил его взглядом, но Альтаир не реагировал.       Точнее, он расположился напротив декана и принялся разглядывать свои руки.       - Если вы не будете сообщать директору, то да. Я даже не буду отрицать свою причастность.       - Рассказывайте.       Альтаир пересказал историю их ссоры и вызова на дуэль. Декана он никогда не боялся и не видел смысла скрывать правду. Снейп его не выдаст, но не знать происходящего у него под носом он терпеть не может.       - Как ты их заколдовал? Если бы это были чары конфиденциальности или нераскрытия тайны, то ты сам тоже не должен ничего говорить, - поинтересовался Снейп.       - Это чары нераскрытия, профессор, только я не распространил их действие на себя. Вот смотрите.       На этом Альтаир выудил из сумки не особо объёмный, старый с перекошенным переплетом том.       Снейп сразу же открыл книгу в заложенном месте и принялся читать.       - Интересно… И где ты нашел его?       Издание было редким, если не единичным. Северус понял это сразу. Закончив же с оригинальным и нетрудным способом ограждать воздействие чар на себя, он принялся изучать том. Наткнувшись на герб и подпись на задней обложке, он не смог сдержать ухмылку.       - Смотри.       Альтаир взял том и моментально узнал герб, имя человека, которому раньше принадлежала книга, тоже было ему знакомо.       - Сириус Блэк. А я удивлялся, отчего никто её не замечал на столь видном месте в библиотеке. Значит, фамильное ограждение, да ещё и меня признающие.       Блэки были родом, который готов на что угодно для защиты своих секретов, даже незначительных. Пометить все книги гербами, зачарованными от постороннего проникновения было меньшим, что приходилось от них ждать.       - Транжирить семейное достояние очень в его духе. Полагаю теперь она твоя. Библиотечного клейма нет и быть не может.       Альтаиру нравилось беседовать со Снейпом, когда они оставляли официальный тон и профессор вспоминал, что знает его с рождения, да ещё и его крестный впридачу.       Альтаир раздумывал над следствиями из того, что книга его допустила. Значит, что он связан с Блэками, о чем непременно нужно рассказать маме. Ей понравится.       О проблемах великого и древнего рода было широко известно. Род словно подкосила чума или проклятье. Блэки умирали один за другим, не оставляя наследников. Состояние и магия древнего рода ветшали и сыпались. Особняк в Лондоне заброшен, имение в Корнуолле тоже. Последний мужчина и наследник рода томится в Азкабане.       Их мать была Блэк, но она сбежала с отцом. Пусть между ними и была заключена помолвка, и они оба оставались чистокровными. Кто-то другой простил бы, особенно находясь в таком отчаянном положении, но Блэки были несусветно горды и заносчивы. А сейчас и не понять, кому прощать и мириться, кто жив – загадка.       Снейп об этом знал. Пусть он и отверженный родом полукровка, дружба с отцом не могла не оставить отпечаток, как и возглавление слизерина, где между родовые взаимоотношения нередко выливаются в конфликты или особенности как нигде часто. Назначенных во младенчестве помолвок и ранних браков и то хватает по горло, а это только вишенка на торте, причем приятная.       Обсудив происшествие и маминого кузена Сириуса, Альтаир решил задать профессору ещё один вопрос прежде, чем уйти.       - Вы ведь разбираетесь в окклюменции, профессор?       Снейп неопределенно повел плечами.       - Может ли быть у человека естественная защита от проникновения в разум?       - Бывают такие родовые дары, тогда даже самый искусный мастер не сможет ничего добиться, - пожал плечами Снейп.       Альтаир замотал головой, показывая, что он это знает и не о том речь.       - А может ли быть естественная защита такой, - Альтаир замолчал, подбирая верные слова, - словно человек ещё учится?       - Не слышал о подобном. Ты говоришь о ком-то конкретном?       - Я о Гарри Поттере. Пару дней назад прикоснулся к его разуму, больше случайно, чем намеренно и обнаружил.       - Поттер.       Снейп чуть не фыркнул, вспоминая их уроки, но врать у Альтаира не было причин и будь оно не так, он бы не спрашивал.       - Постараюсь что-нибудь узнать.       - Спасибо, профессор. Мне пора идти, любители погулять по ночам полчаса шастают безнаказанными.       После слов Альтаира Северусом овладело беспокойство. Он, как никто, знал о способностях Поттера к ментальным наукам. Способности отсутствовали. Да и для ученика первого курса освоение столь сложной дисциплины как окклюменция – невозможно. Сколько бы талантлив он не был. Значит, что-то было нечисто. И проблема эта на его седую, ладно не седую, голову. Чертов Поттер, вечно найдет, что выкинуть!       Да ещё и Квиррелл, за которым приходится следить. Как же всё это ему надоело! Но деваться некуда. Салазар бы побрал его ответственность. Но тому видно собственной хватает, в то, что основатель не слышит его стенаний, Северус уже не верил.