Моя тяжелая доля.

Сложился устойчивый стереотип о смерти. Люди представляют меня в черном плаще и с косой, отливающей металлическим блеском. Мало кто понимает, что смерти не надо страшиться. Это ведь глупо. У каждого свое время. Смерть кажется всем чем-то сверхъестественным, злым, подлым. Но это не так. Я не сам выбрал себе такую участь. Это вовсе не легко- забирать души умерших, как кажется. В Панеме для меня много работы. В бедных дистриктах меня встречают достойно, как старого друга и товарища. И я, бывает, не справляюсь. Раз в год, во время Голодных Игр, поток душ настолько силен, что я едва не вою от труда. Мне сложно вытерпеть такое количество мертвых людей, порой настолько чистых и невинных, что больно видеть их стеклянные глаза. Я помню всех, кого забрал с собой. Кто-то долго молил меня, а кто-то боялся посмотреть мне в глаза. Но я помню всех до единого. Каждый день отпечатывается в моей памяти, словно клеймо. Каждый день наполнен многими смертями, но некоторые навсегда запомнятся мне. Этот день, определенно, был одним из них. 21 июня. Я точно помню эту дату. Я собираю души одну за одной. Как уже говорил, во время Голодных Игр, мои руки всегда наполнены людьми, нет места для новых мертвецов, но они прибывают и прибывают. Мне тяжело вспоминать все это. Нет, сердца у меня нет, но у меня есть душа, и мне больно смотреть на безжизненные, холодные тела детей. Их я несу на руках- двенадцатилетних малышей. Остальные покоятся у меня за спиной. Небо 21ого июня было светло-красного цвета, словно кровь разбавили в молоке- я всегда вижу краски, на которые человеческие глаза не способны. Сегодня много смертей. Сначала неприметные трибуты из дальних дистриктов. Я помню их лица, а имена- нет. Но тот день мне запомнился одной маленькой девочкой. Она умерла гордо и достойно, не проронив ни слезинки. Рута. Ее душа настолько легкая и чистая, что я аккуратно взял ее на руки и понес в облака. Там, на небе, для таких, как она есть свое место. Им хорошо. Я позволил себе слабость- остаться и посмотреть немного. Но обо всем по порядку. Я пришел заранее- мне положено. Остался чуть позади и тщательно смотрел за сердцебиением Руты. В последние минуты с копьем в животе ее бедное сердечко трепетало, словно птица в клетке, просилось наружу. Китнисс, трибут от Дистрикта-12, сидела рядом с девочкой и пела. Как только последний куплет песни прозвучал, а веки Руты закрылись навсегда, я забрал ее душу и аккуратно положил на руки. Она заслужила. Китнисс еще долго сидела у тела малышки, даже украсила ее цветами, а потом решительно ушла. Я прошел чуть дальше, забрал душу Марвела. Этот засранец убил маленькую девочку, за что получил стрелу в горло. Меня посетила мысль оставить его мучиться здесь, но у меня нет выбора- забрал и его. Но его душа висела у меня за спиной. Он заслужил. Я часто вспоминаю этот день. Словно напоминанием о маленькой смелой девочке, я до сих пор ношу с собой засохший цветок. Желтый маленький цветочек, потрепанный временем. И моя душа до сих пор обливается кровью и слезами при мысли о той девочке. Хотя таких, как она было много на моем пути, она осталась для меня неповторимой. Никто не знает, каково мне.