В мире светло-серо-голубых облаков

Белые облака и серое солнце — это всё, что у них было. Сидя на крыше одной из этих бесчисленных многоэтажек, в совсем не давящей на уши тишине они только молчат, потому что знают, что говорить ничего не нужно. Медленно ползёт холодок по пояснице, и Чанёль в который раз чувствует, как в сердце расползается очередная порция боли, а где-то там, чуть выше, в одном из его уголков всё ещё греет что-то. Что-то, что упорно не может потухнуть… А Бён Бэкхён просто смотрит в небо и думает о том, что когда-нибудь Он тоже уйдёт. Он. Тот, кто пришёл так неожиданно, переменив все привычное, обыденное, раскрасив каждодневную рутину дней, попросту взяв, и перевернув его размеренную, тихую и спокойную жизнь с ног на голову. Все уходили. Все они, эти люди, которых он таким словом и назвать больше не может, а если и может (только Чанёля), и то с натяжкой. Все «люди», что клялись всегда помогать, говорили, что если что, в любой момент можно положиться на них, клялись быть рядом чуть ли не до самой смерти… Все они если не врали, то попросту не могли держать ответа за свои слова. Уходили точно по чьему-то велению, будто что-то упорно забирало их у Бэкхёна, не желая, чтобы счастье было с ним долго. Один за другим, один за другим, с каждым разом всё плотнее захлопывая хрупкую дверцу в душу Бёна. Дверцу, за которой были искренние чувства и попросту сердце. Исчезали, убивая веру в что-то лучшее… Этот поблекший мир как бы и не цветной уже, только эти облака в глазах Бэкхёна ещё оставались светло-серо-голубыми. И он боится. Что, если Пак тоже уйдёт? А Чанёль понимает. Касаясь тоненького указательного пальца Бён Бэкхёна этот парень понимает, что не сможет отпустить. Не сможет, даже если захочет. Бён знает, что Пак… что этот высокий парень с забавными ушами тоже уйдёт. В этом месте, в таком мире Бэкхёна, где облака были уже не белыми, — серыми, вторя солнцу, а люди по улицам почти чёрными… Он не сможет остаться дольше на какую-то долю времени, даже на секунду. И время в понимании Бэкхёна — годы, а в глазах Пака — какие-то жалкие мгновения, тут же сгорающие дотла в надвигающемся на них солнечном шаре. Таком огромном и свободном... куда свободнее, чем они сами. Это солнце… Пак боится до дрожи в коленях, что однажды оно раздавит их или просто поломает на части, и что облака станут вдруг серыми, а не еле цветными, как в его глазах, и посереет Бён, и посереет он, и мир вокруг тускней станет вдруг. Что бы ни случилось, он не уйдёт. Никогда. Говорят, что то, чего боишься больше всего — обязательно случается, и Пак Чанёль, и Бён Бэкхён… Они оба знали это абсолютно точно, ни на секунду не сомневались… А пока что они просто вдыхали густой воздух города на одной из крыш и думали, каждый о чём-то своём. «Когда станут серыми облака?»

«Может, однажды они станут цветными?»