Персик

Мужчина лет сорока, со смуглой кожей и жесткой черной щетиной, в коей кое-где проглядывали седые волоски, был закутан в странную шубу. Он шел на лыжах по суровой и не щадящей никого Сибири. Американец в бегах от полиции, наскоро собрал последние пожитки и захватил с собой пару хаски и свою любимую собаку - Лу, бордер-колли. Не очень породистая и высокая, она была выносливее своих собратьев, но явно уступала им в скорости. Лу была единственной самкой в упряжке. Путешественник на лыжах медленно двигался на угасающую полосу заката, в надежде набрести на временное поселение каких-нибудь кочевников и обменять у них шкуру оленя на рыбу и табак. За ним бежало четверо хаски и Лу. Лу шла ближе всех к саням, ибо мужчине не нужны были проблемы с её беременностью и малютками-щенками. Наконец, он нашел подходящую для остановки полянку, окруженную несколькими кустами. Наломав хвороста, мужик стал расчищать место под костер. Земля промерзла насквозь - на миллионы, а то и больше, миль. Робкий огонек соскользнул со спички и стал исследовать небольшую кучку хвороста. Путешественника звали Боб. Бежал из Америки из-за того, что по пьяни на свое сорока двухлетие убил даму с ребенком. Осознав, что с ним будет, захватил с собой сто долларов, Лу и одежду, и был таков. На свои жалкие пожитки кое-как пожил в Лондоне, набрав немного денег, смылся на север. Полиция давно сбилась с его следа, но мужчина боялся объявиться на родине. Боб иногда натыкался на чукчей, не знающих о его вине, обменивал свои пожитки на необходимое ему, и так жил. Слоняясь по зимней Сибири, кое-как переживая холодные ночи и живя надеждами на лучшую жизнь, Боб существовал. Даже выживал. Небольшое облачко пара вырвалось из приоткрытых уст беглеца. Он стал по одной отвязывать собак, и привязывать их на небольшом расстоянии от костра и на достаточном друг от друга, что бы не перегрызли друг другу ремни и не сбежали. Привязывал он собак по-индийски: на короткий ремень, у ошейника крепилась палка, она же мешала псу прогрызть ремень. Другим концом (не тем, что у ошейника), привязь была на палке, которая кое-как воткнута в небольшую горку снега - достаточную, что бы палка не вырвалась, и у пса была небольшая территория. Лу была привязана по-индийски тоже, но ближе всех к огню, у ног Боба. Боб же, как только разжег огонь, повесил небольшой кофейничек на приготовленный вертель. Рядом примостил какое-приспособление, дабы разогреть вяленую рыбешку. Собакам он раздал по небольшому куску оленьего мяса - на днях повезло пристрелить такого. Хаски стали укладываться спать, время от времени жадно поглядывая на рыбу. Лу же просто сидела, умно следя за действиями хозяина. Лу была черной собакой с белой грудкой и рыжими лапами, белый кончи на хвосте. Правый глаз был голубым, левый - карим. Такая вроде и обычная, но не совсем внешность очень грела взгляд Бобу. Беглец снял с огня кофейник и рыбу, и скромно поужинал. Затем он закинул в огонь пару суков, дабы было теплее, и дольше горел спасительный огонек. После ужина солнце совсем исчезло за полосой горизонта, тьму отгоняли лишь холодные звезды и пламя, ласково греющее Боба и его животных. Боб достал какую-то читанную-перечитанную книжку и стал читать. Постепенно звук костра и скучный текст убаюкали его, мужик в последний раз за день подбросил дров и завернулся в спальный мешок, прямо в шубе и сапогах, похожих на угги. Но выбирать не приходилось - это была самая теплая обувь.

***

Лу проснулась от какого-то шороха за кустами. Меж ветвей загорелись чьи-то темные глаза, обладатель коих не страшился огня и медленно обходил рычащих хаски. Лу тихонько заскулила, но ничто не пугало волка. Дикий, привыкший к тому, что жизнь не выбирают и она дает лишь один шанс, волк вспрыгнул на колли и занялся черным делом. Как сильно не сопротивлялась Лу, гость не уходил. В общем, такие дела. Не хочу описывать то, как все это происходило. Фик ждет критику!