Своя игра

"Сальери жестко прижал Моцарта к роялю так, что клавиши больно оцарапали спину. И вошел". - Куда вошел? - не понял Флоран, с отвращением, больше похожим на любопытство, поглядывая на текст, который методично и с выражением зачитывал Микеле. - Видимо, в рояль, - буркнул Локонте, отмахнувшись от настойчивых попыток Мота отобрать ноутбук. - В рояль? Присунул между клавиш? Ему там собачий вальс не защемило? - кажется, Флорана, что называется, накрыло. - Ты опять объебался чем-то запрещенным? - Микеле ухмыльнулся. Ему нравилось, когда напарника "тащило", так было куда веселее, чем в моменты, когда Мот корчил из себя диву кабаре. - Щавелем. Закинулся кислотой. Так, кажется, говорят в России? Это многое объясняло. После гастролей по Дагестану, которые Микеле вспоминал с ужасом и "э, ти, сюдаиди!", Флоран, в свою очередь, явно был от них в восторге. Как говорил Локонте: "Нашел своих братьев-ваххабитов". - Рожа твоя дагестанская, лучше смотри, там дальше еще есть. - Не уверен, что хочу знать, но показывай. «Моцарт извивался в его грубых руках, пытаясь уйти от настойчивых прикосновений...» - Кто вообще это пишет? И почему я каждый раз должен это слушать? - Флоран и рад был сбежать, отговорившись любыми делами вплоть до “у меня утюг на плите застрял, нужен эвакуатор и французское посольство в Азии”, но каждый долбанный раз он стоял рядом и слушал. И смотрел еще, если Микеле показывал рисунки, на которых были изображены они сами, в разных интересных и не очень позах. - Не знаю, - по традиции передернул плечами Локонте. - Кто-то же пишет. Вывод: это кому-то надо. - Происки израильской разведки? - подозрительно спросил Мот, втихаря все-таки захлопнув нотубук. - Почему именно израильской? - не понял Микеле, стукнув Флорана по руке, когда тот попытался незаметно стащить лэптоп. - Потому что Моссад. - Весомо ответил Флоран. - А еще тут говорят, что я – охуенный Моцарт, - Микеланджело опять открыл ноут и пробежал глазами по комментариям, надувшись от гордости. Как и всегда, когда ему об этом говорили. Постоянно, то есть. - Да какой из тебя Моцарт, ты рояль от гитары не отличишь, - несправедливо, зато смешно, - по его мнению, - подъебнул Мот. - Эээ, стой, че это ты делаешь? Не надо пытаться объединить слова “засунуть”, “задница” и “рояль” в одно предложение! Микеланджело, я пошутил!.. - Знаешь, что я сейчас сделаю? - с угрозой прошептал Локонте. - Что? - также шепотом, в предчувствии чего-то, спросил Флоран. Микеле подошел ближе и, задумчиво посмотрев в глаза Флорану, выдохнул ему в губы: “Нихуя. Съебись в ужасе”. - Djn ns velfr! - с проклятьем отпрыгнул Мот, чуть не стукнув Микеле по и без того тупой башке. - Чё? - не понял Локонте, наслаждаясь реакцией. - Ничё! - рявкнул Мот. - Я ругаюсь на тебя транслитом. - Во, а тут есть произведение, где я сверху, - обрадовался Микеле, с опаской обходя Флорана и помахав телефоном, демонстрируя текст. - Пиздец как это несправедливо, - все еще злился Мот. - Почему я должен подставляться какому-то дебилу? - А тут я не с тобой, а с каким-то новым персонажем, - безмятежно ответил Локонте, радостно скалясь. - Э, ну ты чё, не надо так, ты чё, - перешел на русский православный Флоран. - Ты чё... - Фло, я тебя не понимаю, ин инглиш, плиз. - С каким это новым персонажем? Я там не ревную? - надеясь, что не спалился, почти равнодушно спросил Флоран. - Ага, ревнуешь, - радостно, словно ему наконец выдали зарплату, подтвердил Локонте. - А еще ты меня там побил. - Отличная, кстати, идея. Стоит ее рассмотреть. - Хуёвая идея, честно тебе скажу, - Микеле успокаивающе похлопал его по лицу. И убежал в другой конец комнаты. У них всегда так было, сколько Флоран себя помнил. Жизнь разделилась на “до Моцарта” и “после Моцарта”. А еще было “вместо”. Был Микеланджело. При первой встречи Мот подумал, что плохого человека не назовут таким именем. После недолгого общения в этом убедился. Спустя же какое-то время понял, что не может жить без этого человека. С этим человеком, к слову, он жить не мог тем более, иначе его посадят за жестокое убийство и едва ли “он первый начал, жидовская морда” будет достойной отмазкой на суде. Им обоим нравилась эта игра. Нет, не “аутласт” и даже не “дота”. Игра, где были только им известные правила. Игра двух “еще не” друзей и “никогда не” любовников. “Я не могу дружить с человеком, которого хочется поцеловать”. “Я не могу поцеловать человека, с которым хочется дружить”. Так думал каждый из них. Так ошибались они оба. * - Фло, можно задать тебе один вопрос? - Ты уже задал. Но - конечно. - Ты когда-нибудь кусал березу с подветренной стороны? В тот момент Флоран Мот понял, что эти отношения он никогда ни на что не променяет.