***
Они знакомы не более двух лет… Стремление вернуть Мифо сердце объединило их когда-то и сделало друзьями. По крайней мере, так твердил себе он, когда прижимал на площади к груди маленького израненного утенка. Ахиру. Она дороже ему всех сокровищ в мире. Это он понял тогда, когда решил написать историю для неё, чтобы снова сделать её человеком. И закончил эту историю через месяц после окончания сказки о принце. Потому что тосковал без её оранжево-розовых, сходных по цвету с зарей, волос, тосковал без хрупкой и теплой ладони, без её голоса, хоть он и был в силах понимать её тогда, когда она была уткой… Ему не хватало её как человека. Это было эгоистично, но он ничего не мог поделать с собой. Правда, написав историю и сделав её человеком, Факир не признался в том, что она для него больше чем друг. И больше года молчал об этом, изводя себя её теплом, её звонким голосом, ощущением её близости и недоступности… Ему было сложно признаться в своих чувствах, потому что он боялся потерять Ахиру. Нередко ему казалось, что в ответ на его признание девушка просто-напросто сбежит, что его любовь к ней разрушит связь, установившуюся между ними. В конце концов, он привык к этой сладостной пытке. Которая несколько усилилась, когда Ахиру попросила его станцевать с ней па-де-де. Ведь он так боялся выдать себя в порыве чувств, которые могли охватить его в момент танца. Правда, Ахиру отличалась особой наивностью и просто не могла и мысли допустить о его любви к ней. Что ж, это давало своеобразное утешение. С того момента она стала его единственной парой в танце. И это вылилось в массовые сплетни по всей Академии. Эти сплетни, вызванные чрезмерной популярностью Факира у особей женского пола, дошли и до Ахиру, возбудив в ней подобие подозрений: — Факир! Мне нужно поговорить с тобой, — она как всегда влетела метеором в библиотеку, вызывая, сама того не подозревая, усиленное сердцебиение у Факира. — Что? — с трудом стараясь казаться заинтересованным больше книгой, чем Ахиру, пробурчал юноша. — Все девчонки в Академии… — набрав побольше воздуху, начала Ахиру. — Знаю. Говорят, что я в тебя влюбился. Что ещё можно было от них ожидать. — Да… И… — Ну, а как ты думаешь? Они правы? Девушка фыркнула: — Конечно, нет! Мы ведь друзья. Её обезоруживающая улыбка заставила Факира нервно дернуть бровью. В этот момент он прикрылся книгой, стараясь, чтобы Ахиру этого не увидела. Вроде бы девушка успокоила свое любопытство и должна была уйти. Но нет. Она неожиданно уселась рядом с ним за библиотечный стол. И уставилась на него с откровенным выжиданием своими ярко-синими глазами. Сердце у Факира подскочило, чуть ли не до его макушки. Кровь прилила к щекам, и он был вынужден скрыться за книгой. Ахиру чуть придвинулась: — Факир, — обратилась она к нему необычно заинтересованным голосом. — Что ещё?! — парень несколько занервничал. — А все-таки, почему ты не танцуешь с другими девушками? Ведь я далеко не лучшая в балетном классе… — голос девушки съехал на последних словах почти на шепот. Факир удивленно оторвался от книжки, повернулся к ней и столкнулся взглядом с Ахиру. Её глаза были печальными. Он помедлил с ответом. Все-таки Ахиру не была лучшей в балетном классе по технике. Но она не была и последней. За прошедшее время девушка достигла достаточно высокого результата. Кроме того, она не просто танцевала, а наполняла каждое движение собой. И была упрямой. Она никогда не бросала неудачный элемент, а доводила его до совершенства, пусть на это и уходило очень много времени. Учитель Фаэтон был доволен такой ученицей. — Я не представляю себе другую девушку рядом с собой, дурочка. — Что? Почему? Ведь есть Линда… Она самая лучшая в спецклассе. Все в восторге от неё. — А ты от неё в восторге? Ты видела, как она танцует? — Да, неоднократно. Она идеальна. — Угу… Только в её идеальном танце нет одного существенного элемента, без которого танцевать с ней я не могу. Она, что ли, подходила к тебе? Ахиру смутилась и активно стала наматывать хвостик косички на палец. — Ну… Не то чтобы подходила… Но… — Я понял. Ещё раз подойдет, сообщи ей, что у меня только одна пара. — Но почему? — Я уже объяснил. И повторять не намерен. Скажи ей, когда найдет недостающий элемент, тогда и поговорим. А вообще я сам с ней поговорю. Факир встал и направился к книжным полкам, скрывая набежавшую на губы улыбку. Ахиру наверняка чувствует, чего не хватает в блестящем танце Линды. Просто хочет разрекламировать её, поскольку та подошла к ней с неким нажимом. Он защитит Ахиру. Линде придется удалиться подальше от их дуэта. И понять, что он не танцует с куклами. Пусть и очень красивыми куклами.***
Ей пятнадцать. Как она прекрасна и наивна. Как она тверда и сильна. Ему почти восемнадцать. Ещё чуть-чуть и он закончит Академию. Правда это не значит, что он её покинет. Маэстро Фаэтон, восхищенный Факиром, просил его появляться в Академии несколько дней в неделю, после её окончания, чтобы помогать в обучении новичков и участвовать в фееричных выступлениях балетного характера. Но это только если там будет Ахиру. А Ахиру… Мифо с Ру регулярно навещали их домик у озера (после того, как Ахиру стала уткой, Факир переехал в дом родителей, который стоял много лет в запустении с момента их гибели, что вызвало у Харона сначала многократные подозрения, но потом приемный отец Факира успокоился, уверенный, что юноше можно доверять). В этом домике Факир, который на дух не переносил общежитий, после того, как ушел Мифо, жил постоянно. Ахиру же жила здесь исключительно на каникулах. Что и успокаивало и огорчало Факира. Это выглядело со стороны не более чем братские и сестринские отношения, хотя сплетницы из Академии, завидующие Ахиру по-черному, пытались откопать там нечто большее, чтобы было к чему придраться. И у них ничего не получалось. Пике и Лилиа, которые снова стали лучшими подругами Ахиру и по-прежнему входили в клуб поклонниц Факира, не раз пытались увеличить число поклонниц и самой Ахиру, не уставая удивляться, как же можно жить в одном доме с таким юношей (пусть только на каникулах) и не влюбиться. Ахиру рушила все, казавшиеся нерушимыми правила относительно отношений между живущим в одном доме юношей и периодически живущей с ним девушки. Так вот, Мифо и Ру наведывались к ним каждые два месяца, останавливаясь у них от двух дней до недели. Ахиру эти дни проводила вместе со своей темноволосой подругой, рассказывая обо всем, что происходило: о своих достижениях, мелочных событиях из жизни Академии и всем прочем. Ру в свою очередь рассказывала о том, что довелось повидать ей с Мифо. А путешествовали они достаточно, пусть и оседали периодически в своем роскошном замке. А какие наряды привозила с собой Ру! Факир в это время обменивался короткими репликами с Мифо, к которому по-прежнему относился особо. Их обоих не интересовали длительные беседы ни о чем. Им доставало осознания близости друг друга. Сидели молча и занимались своими делами, но обязательно делали это рядом. Мифо преимущественно смотрел куда-то вдаль, едва шевеля губами. А Факир писал свои истории. Единственное, что периодически беспокоило зеленоглазого писателя, это взгляды Мифо, которые он иногда бросал на Ахиру. И взгляды, которые бывшая утка бросала на Мифо, убежденная, что никто этого не видит. Это сразу наводило его на мысли о любви Ахиру к Мифо… И делало его абсолютно уверенным в том, что девушка, похоже, не отказалась от своего чувства. Настоящая катастрофа произошла сегодня.***
Мифо отчего-то приехал один. Он, как всегда, не давал разъяснений. Просто приехал и все. Как раз сейчас у Ахиру были каникулы, в которые она намеревалась, несмотря на все протесты Факира, вывезти его куда-нибудь на отдых, поскольку с её точки зрения, он нещадно измывается над самим собой и над нею, корпея постоянно над письменным столом, заваленным бумагами. Увидев Ахиру, которая подметала крыльцо в тот момент, Мифо тепло улыбнулся, неожиданно подхватил её так, как сделал это перед огненным фестивалем, когда он ждал Ру в зале старших классов, и закружил. Ахиру охнула и уронила принцу на ногу метлу… Романтичное кружение и танец пришлось прервать. Мифо, впрочем, не обиделся, просто отметил, что Ахиру не сильно изменилась. Девушка в ответ пробурчала, что Мифо тоже не очень-то и изменился, однако сейчас явно ведет себя не так, как полагается Принцу. Все ещё улыбаясь, он галантно поклонился и хотел что-то сказать Ахиру, когда дверь приоткрылась и на крыльцо, привлеченный шумом вышел Факир. Он, мягко говоря, удивился, когда увидел Мифо и смущенную Ахиру. Далее состоялся разговор абсолютно несодержательный — о том, как живется, что подделывается и все прочее. Но не было сути — а именно, куда делась Ру? На этот вопрос принц упрямо не давал конкретного ответа. В конце концов, активная беседа между ним и Факиром зачахла. Бывшему рыцарю ничего не осталось кроме как украдкой вздохнуть и пойти продолжить работу над его новой прекрасной сказкой. Эту сказку он особенно лелеял. Не потому, что она была верхом искусства… Напротив, в ней было столько шероховатостей, что он даже решил не показывать эту сказку Аото. Кроме того, это было личное. Сказка о нем и Ахиру. Естественно в иносказательных вариантах. Факир даже слегка грезил, представляя, как Ахиру читает эту сказку, а потом поднимает на него в безмолвии свои прекрасные голубые глаза и улыбается. И понимает, что он чувствует к ней. А потом… Потом говорит: «Прости, Факир, но я не могу ответить тебе взаимностью. Давай останемся друзьями».Юноша настолько реально вообразил себе это, что в отчаянье уронил голову на руки, сев за стол. Внезапно он услышал голоса Ахиру и Мифо, долетавшие снаружи. Звучали они несколько невнятно, слышны были только обрывки фраз. — Я прошу тебя… Ты единственная, кто нужен мне… — слегка потерянно говорил Мифо. — Нет, — возражала Ахиру. –Я… (неразборчиво) Понимаешь? — Да… Прошу тебя, поедем со мной, … (опять неразборчиво) — Я…Ну… Это… — девушка явно смутилась. — Я дам тебе …время…не значит Голоса отдалились, и более Факир ничего не слышал. Он долгое время ничего не слышал, кроме эха от осколков разбитой чернильницы, которую сшиб локтем, когда резко развернулся лицом к окну, в котором ему слышался стон умирающей мечты. Его Ахиру безусловно, принадлежит другому… Что было потом, плохо ему помнилось. Возможно, он что-то писал, что-то говорил самому себе… Возможно, приходил Мифо и наблюдал за его «муками творчества». Возможно, теребил его и пытался узнать, что с ним. Он не помнил четко. Возможно, ему все привиделось. Кроме одного: Ахиру.***
Она вошла примерно через три часа, после случайно подслушанной Факиром беседы. Грациозно поставила рядом с ним поднос. И наклонилась к нему, чтобы посмотреть, что он пишет. Она любила так делать, потакая своему неуемному любопытству. А может и не только из-за этого… Об этом можно было только догадываться. Тихо вскрикнула, увидев неаккуратно обмотанную пропитавшейся кровью тряпкой руку — он порезался, когда собирал осколки чернильницы. — Ты что здесь вытворял? Давай сюда руку! — Ничего я не вытворял, — недовольно пробурчал он, одергивая руку. Ахиру удивленно уставилась на него. В воздухе сразу же повисло ощущение дикой неловкости и абсурдности момента. — Дай, пожалуйста. Надо перевязать. У этой тряпицы не слишком стерильный вид… — Я не ребенок… Не надо со мной так возиться, дура. — Я вожусь? Я ещё и не начинала, — девушка внезапно изменила голос и протянула на высоких тонах. — Ах, Факирчик, бедненький! Поранился, малютка! Давай я посмотрю. Ути-пути! — Ахиру! — краска прилила к лицу Факира. — Вот. Это я вожусь с малышом, — примиряющее улыбнулась девушка. — А теперь, будь добр, дай руку. Факир нехотя протянул ладонь, отвернувшись, чтобы не смущаться более. Девушка размотала тряпицу и огорченно зацокала языком. — М-да… Ты видно очень старался… Потерпи немножко, — девушка вышла из комнаты. Факир оставшийся в одиночестве оцепенел в полуразвороте. Ему было ужасно тоскливо и стыдно. Девушка вернулась через пару мгновений с пузырьками, клочком ваты и свежими бинтами. Опустилась на табурет рядом и стала обрабатывать его ладонь. Нежные теплые пальцы, касавшиеся кожи, распускали по руке Факира приятные мурашки. Он даже голову повернул, вглядываясь в лицо Ахиру. Слегка приоткрытый маленький ротик с розовыми, чуть блестящими на свету губами. Распахнутые огромные синие глаза выражали сосредоточенность. Её прядка оранжево-розовых волос, всегда стоявшая особняком, раскачивалась в такт её движениям. Ощутив неожиданный, в чем-то просто детский порыв, Факир ухватил пальцами свободной руки эту прядку, провел по ней кончиками пальцев, тихонько потянул. Ничего не понимающей девушке пришлось последовать за своим хохолком. Факир наклонил свое лицо навстречу ей, и они соприкоснулись лбами. — Ф-Факир! От-тпусти! Чт-то т-ты делаешь???! Юноша словно в забытьи потерся носом о её переносицу, коснулся губами лба и… Он резко отпустил прядку, отшатнувшись от девушки. Ахиру удивленно смотрела на него. Её пальцы все ещё сжимали его запястье. Факир опустил глаза, глядя на перебинтованную руку. — Спасибо… — тихо пробормотал он. — Извини, я… — Перетрудился? — также тихо спросила Ахиру. — Хочешь, я принесу тебе ещё горячего чаю? Этот стакан уже остыл… Щеки девушки пылали ярко огненным румянцем, но старалась она говорить ровно. «Перетрудился? — подобное слово вызвало в Факире бурю эмоций — от удивления до крайнего раздражения, помешанного на смущении и растерянности. — Я… Ведь я только… Хотел прикоснуться к тебе… Чтобы ты ощутила, что я отношусь к тебе не просто как к другу… Что я люблю…тебя… Ахиру». Он уже раскрыл рот, чтобы сказать это вслух, но тотчас закрыл его. Он не будет ничего возводить нового. Ведь своими словами он может помешать счастью Ахиру. Её счастью с Мифо. Кончики пальцев Ахиру неуверенно коснулись его щеки. — Факир, я… — начала она. Юноша удивленно воззрился на неё. И мгновенно принял решение. Резко встал. Девушка смотрела на него каким-то особо пронзительным взглядом, её ротик так и остался приоткрытым. — Ахиру, я не ребенок! И не надо со мной так возиться! Лучше иди и позаботься о Мифо! Ему наверняка ведь очень одиноко без твоей компании! А мне твое общество не нужно! Ты ведь никогда не сможешь дать мне того, что я хочу! — он не хотел, но голос звучал, словно у доморощенного Отелло. Резко, зло и надсадно. Хотя никаких причин — явных — для него не было. Глаза Ахиру распахнулись ещё больше, губы задрожали. Факир ощутил, что сделал что-то совсем не то. Девушка поднялась, тяжело вздохнула, с трудом сдерживая слезы, и направилась к двери. В дверях повернулась и выкрикнула: — Вот и пойду к Мифо! Он, в отличие, от тебя не творит черти-что, после чего делает вид, будто ничего не случилось! Знать тебя не хочу, дурак! Дверь тяжело хлопнула. Затряслись стены. Факир растерянно замер, глядя прямо перед собой. М-да, получилось очень неприглядно. Но это поможет Ахиру спокойно без зазрений совести уйти отсюда. Все это для неё. За окном зашуршал дождь…***
Сейчас он осознавал всю глупость прозвучавших слов. Понимал, что возможно Ахиру хотела сказать что-то важное, что-то, что он не смог сказать. Понимал, что повел себя хуже, чем ребенок. Как актер погорелого театра, играющий глупую бессмысленную роль. Зачем? Чего он этим добился? Ненависти с её стороны? Нет, Ахиру его не ненавидит. Презирает. Да, презирает. За его неспособность понять. За его упрямство. Страх. Презирает.***
Факир тяжело вздохнул. Он недавно вышел из дома искать её. Вышел в дождь. Мифо пошел с ним, но они разделились. И теперь где-то там, за глухой стеной дождя бродит завернутый в плащ принц, сжимающий в руке фонарь. Факир нахмурился. Свой плащ он снял и нес плотно свернутым в руках. Ему он не нужен, а вот Ахиру наверняка промокла до нитки. Да, немудрено промокнуть, когда качаешься под дождем на качелях. Она так упрямо раскачивалась, пробивая собою стену дождя, выражая всей своей хрупкой фигуркой решимость сразить стихию, что Факир замер в растерянности под дубом. Маятник. Она то близко, то далеко. Маятник. Она уходит и возвращается, чтобы потом вновь уйти… Хотя нет. После сегодняшнего разговора она должна уйти. Навсегда. Продолжая наблюдать за качелями, бывший рыцарь подумал о том, что эти качели воплощают собой их отношения. То они у них с Ахиру близкие и теплые, то он поведет себя словно еж и между ними лед. Сейчас опять лед. Она злится… Что же она хотела сказать тогда? Что-то важное? Может то, что ей пора уйти со своей судьбой — Мифо? Или может…? Нет, нельзя тешить себя пустыми надеждами… Игра «Далеко и близко» затянулась. Пора заканчивать её. Юноша решительно направился к качелям. Ахиру и бровью не повела, когда увидела его, продолжала раскачиваться, как ни в чем не бывало. Факир слегка смутился. Он ожидал другой реакции. Более благожелательной и располагающей к предстоящему разговору. Замерев в нескольких шагах, он окликнул её, стараясь в первую очередь призвать к её благоразумию: — Ахиру! Перестань валять дурака! Ты же простудишься! Дождь скрадывал звуки, заполняя все своим шелестом. Девушка сбавила темп, чтобы услышать его слова. Хороший знак — она не собирается его игнорировать. — Мне все равно… — прозвучал её надломанный голос. — Мне все равно, что я простужусь. Мне все равно, что я веду себя по-детски или по-дурацки. Все равно. Качели, печально скрипнув, остановились. — Зачем ты пришел? Ведь мое общество тебе не нужно… Где «мой» принц? — продолжила она, помолчав несколько мгновений. — Принц, к сожалению, пошел в другом направлении, но я могу позвать его… Пришел, потому что беспокоился, балда. — Тебе не было необходимости беспокоиться. Принц бы нашел меня и спас. Я тут для него старалась, мокла… Факир промолчал. А что говорить? Самое первое, что приходило в голову, это «прости». Далее весь тот текст, который он репетировал раз за разом уже столько дней. Из графы «я понимаю, что являюсь для тебя своеобразным грузом, поэтому хочу, чтобы ты знала — ты свободна». Но сейчас это казалось настолько глупым… Однако извинения никто не отменял. Он действительно вел себя неправильно. — Прости, — почти прошептал он. — Я ужасно обошелся с тобой. Прости меня… Ахиру опустила голову и неожиданно спросила: — Что ты чувствуешь ко мне, Факир? Вот он момент истины… Момент, когда необходимо собрать свою смелость и сказать все, что на душе. Он так и так теряет её. Почему бы на прощание не быть искренним? Ахиру повела поникшей головой. Её хохолок свешивался на самый кончик носа. Мокрая и несчастная. Юноша испытал огромный прилив нежности. Он может связать своего прекрасного лебедя несколькими простыми словами. Факир улыбнулся этим случайным мыслям, приблизился и развернул плащ. Накинул его на хрупкую фигурку, укутывая её плотнее. Девушка подняла голову, удивленно глядя на мокрого взъерошенного Факира. Тот провел ладонью по её щеке. — Зачем тебе знать это, Ахиру? Может мои слова только усугубят обстановку? Может они ранят тебя? Ты должна завтра уехать с Мифо… Ради себя. Ради своего сердца. Я не хочу, чтобы мои слова висели грузом на твоей душе. — Факир, я немного не понимаю тебя… Ты хочешь прогнать меня? — девушка встрепенулась. — Почему я должна завтра уехать? Я не… — Ахиру, я же вижу, как ты мучаешься. Я вижу твои чувства, твою боль, твою тоску. И хочу освободить от всего этого. Девушка залилась отчаянно красным румянцем: — Видишь? Но я… Я не думала, что ты разгадаешь… То есть я надеялась, что… А… Ээээ… Как? И почему же тогда…? Факир приблизился к её лицу. Его дыхание почти обжигало её кожу. — Ты видна как на ладони… Настолько чистая и искренняя, что не можешь скрыться… Тем более от меня. Сердце девушки билось настолько учащенно, что казалось, сейчас выскочит из груди. Её распахнутые синие глаза были устремлены на Факира. Пальцы сжимали ткань плаща. «Он знает… Неужели он знает? Но почему же тогда хочет, чтобы я ушла?» — Кроме того, я случайно услышал твой разговор с Мифо… «А? Разговор? — в голове у Ахиру полетели знаки вопроса, маленькие амурчики, розочки, желтые уточки, создавая атмосферу абсолютного непонимания. — Какой такой разговор?» — Я не могу более препятствовать, поскольку знаю, что вы с Мифо любите друг друга. Дай же ему согласие отправиться с ним. Первое мгновение Ахиру думала, что упадет с качелей, даром, что представляли они собой подвешенную на цепочках доску. Шок от объяснения Факира на несколько мгновений лишил её возможности двигаться, думать, осознавать. Юноша же, приписав эту паузу на счет девичьей стеснительности, продолжал: — Мне очень важно твое счастье. Ведь для меня ты дороже всего на свете. Сейчас мы вернемся, и вы с Мифо сможете все обсудить, ничего не таясь. Ты спросила меня, что я к тебе чувствую, Ахиру. Мой маленький утенок… Девушка сморгнула, на её глазах навернулись слезы: — Если я тебе дорога, то зачем ты поступаешь так жестоко? Я ведь… С чего ты взял, что я хочу уйти с Мифо? Факир удивился и слегка смутился: — Это ведь очевидно. — С чего это вдруг очевидно?! — голос девушки стал повышаться. — Ты постоянно на него смотрела, сегодня смутилась рядом с ним, и он говорил о том, что хочет, чтобы ты поехала с ним, — Факир чувствовал, что опять гнет куда-то не туда. И сейчас опять будет ссора. — Я? Да, пару раз смотрела в его сторону, пытаясь разобраться в том, что происходит со мной. Факир, я так привыкла к мысли о том, что любила Мифо, что даже не могла представить себе, что в моей любви может быть что-то ложное. Однако со временем я стала понимать, что испытывала к нему симпатию, интерес, сочувствие и желание помочь. Не более, но и не менее. Любовь вряд ли бы представляла подобную смесь чувств. Это было бы прелюдией к такому чувству… — Ахиру замялась, подбирая слова. — Зато при мысли о другом человеке я стала ощущать необыкновенное тепло, которое заполняло мою душу. Касалось самого сердца, создавая впечатление крыльев, выросших за спиной. Наверное, это и есть любовь… Факир удивленно уставился на неё. Другой человек… Кто? Кто-то из Академии? Или же… Кровь прилила к щекам бывшего рыцаря. Теперь под дождем сидели два ярко алых мака. Девушка судорожно втянула воздух, стараясь ловить дыхание Факира. — Так ты скажешь мне, Факир? Не таясь, открыто и честно. Ты же видишь, что твои чувства не причинят мне боли? Почему-то все слова мигом улетучились с языка. Холодные капли дождя орошали горячую кожу, но не могли придать лицу цвет хотя бы чуточку близкий к исходному. — Мой утенок, — прошептал Факир, касаясь прохладными пальцами горячей щеки Ахиру. Девушка прикрыла глаза, накрывая его ладонь своею. Странно, но после исчезли все волнения и тревоги… Осталась только глубокая уверенность в том, что то, что делает он, правильно. Что в принципе неважно, кто этот таинственный кто-то… Важно, что она сейчас с ним, а не с кем-то другим. Свободная рука Факира обвилась вокруг талии девушки, притягивая её к себе. — Я люблю тебя, — выдохнул он в её приоткрытые губы. «Мой белый прекрасный лебедь… Моя Одетта… Моя принцесса». Глаза Ахиру распахнулись со счастливым блеском. — Знаешь, как я долго ждала, что ты мне скажешь эти слова? Ведь человек, которого я люблю это ты. «Мой рыцарь… Мой Зигфрид…» Факир накрыл её губы своими. Их поцелуй был очень мягким и нежным. Очень осторожным, будто оба боялись спугнуть это слившее их сейчас воедино чувство. Пальцы переплелись. Капюшон плаща скользнул вниз с головы девушки. Холодные капли дождя мягко скатывались по щекам двух влюбленных, блуждая в волосах, скользя дальше по коже. А они искали друг друга в этом поцелуе, не замечая ничего вокруг. Когда же поцелуй прервался, Факир бережно надел капюшон обратно на Ахиру. Девушка вдруг встала с качелей. — Факир, давай покачаемся вместе? — А?! Как? — Я сяду тебе на колени — Что? Балда, это же неправильно! — И не зачем так краснеть! Почему же это неправильно? Я ведь просто хочу разделить с тобой эту радость. И намокнуть больше, чем сейчас у тебя не получится. — И что только свело меня с тобой? — Судьба я думаю. — Хороший ответ. Мне даже прицепиться не к чему Юноша сел на качели, и Ахиру, довольная ситуацией, устроилась у него на коленях. Хорошо, что качели были крепкими и достаточно просторными. Раскачиваясь под дождем, они вскоре вместе весело смеялись, забывая о недавних неприятностях и разногласиях. Открытый звонкий смех, близость Ахиру, её хрупкое тело в его руках делало Факира невероятно счастливым (а все ливший дождь невероятно мокрым). Постепенно струи лившиеся с неба на землю иссякли. Рваные клочья туч лениво расползлись, обнажая темное, звездное небо. Плащ скользнул вниз, и Ахиру прижалась к Факиру теснее. Влажная одежда холодила тело и грозила обоим в лучшем случае небольшой простудой, а в худшем воспалением легких. И ещё Факира несколько смущала (мягко выражаясь) прилипшая местами к телу влажная кофточка Ахиру. Поэтому он спешно поднял с земли плащ, прижал девушку к себе покрепче, и укрыл их поплотнее. Обнимая её под тканью плаща, Факир коснулся губами макушки Ахиру и запрокинул голову… — Необычно красивые звезды. Как твои глаза… — А? — щеки девушки снова покраснели. — Да, красивые… — Можно задать тебе вопрос? — Ммм? — Что же это был за разговор с Мифо? — После которого ты стал вести себя, словно ревнивый мавр? — И вовсе не так! — Может быть… Мы с Мифо репетировали его разговор с Ру… — Они поссорились? — Не то чтобы… Мифо хочет повести её под венец… И несколько нервничает, — Ахиру лучезарно улыбнулась, но почувствовав как затрясло бывшего рыцаря, встревожено повернула голову. — Факир! Что с тобою? Тебе плохо? — Нет, мне хорошо, — юноша с трудом подавил желание рассмеяться во весь голос. — И ради идеального предложения руки и сердца принц приехал сюда. Почему же мне никто ничего не объяснил? — Я объяснила. — Только сейчас. До этого я был в неведении. — Ну… Просто Мифо хотел вмешивать в это поменьше людей. Вряд ли бы он мог на тебе репетировать предложение руки и сердца. Он скорей бы провалился сквозь землю. — А? — По его словам, ты ему слишком дорог. И при мысли, что он будет делать тебе предложение, ему становится жутко стыдно, что он предает вашу дружбу. «Хорошее объяснение. Ничего не скажешь…», — подумал про себя Факир, но вслух ничего не сказал, только крепче прижал Ахиру к себе и спрятал лицо в её волосах… Ладони девушки легли на его руки. Она слегка наклонила голову, будто стесняясь чего-то. — Факир, ты ведь действительно… Я ведь только утенок… Мне уже точно не быть чем-то прекрасным. Наверняка тебе нужен белокрылый лебедь, а не… , — Ахиру неестественно засмеялась, запуская в волосы руку. Факир сначала сильно удивился, поскольку прелюдии к этим словам не было. Не было повода говорить так жестоко. Ведь сейчас они были ближе всех друг к другу. Он улыбнулся. Не уверенна. Не может быть до конца уверенной в том, что для него есть только она. Что ж… Он наклонился к её шее и прошептал свой ответ, обжигая её нежную кожу своим дыханием: — Дурочка, моя маленькая дурочка. Ты мне нужна. Я действительно люблю тебя. Ты мой прекрасный лебедь, моя Одетта, моя принцесса… Мой прекрасный утенок… Он поцеловал её в шею, заставив вздрогнуть от незнакомого, смущающего ощущения. Улыбнулся самому себе. — Факир, — девушка резко развернулась в его объятиях, закинула ему руки на шею. — Ты серьезно? Он кивнул и поцеловал её нежно в лоб. — Абсолютно серьезно. Мне не зачем лгать тебе. — А как давно ты влюбился в меня? Юноша покраснел, но постарался взять себя в руки и даже слегка пошутить: — Тогда, когда в первый раз увидел тебя без одежды. — Что?!!! Ты же сказал тогда, что не смотрел! — Ну, это было неожиданно и, кроме того, меня привлекла твоя реакция. — Наверное, ты шутишь… — Да… Возможно… Кто знает? — таинственно шепнул Факир, гладя её волосы. Мог ли он сам понять, когда его жизнь стала невозможной без неё? Ощутил он, наверное, это тогда, когда услышал её голос там, куда увел его многовековой дуб… Внезапно к качелям вышел слегка раздраженный Мифо с фонарем. — Рад видеть, что все с вами в порядке. Но, к слову, порядочные люди извещают, когда их жизни перестает угрожать опасность. И только потом занимаются своими личными делами. — Ой, Мифо! Извини! — запаниковала Ахиру, отчаянно заливаясь румянцем смущения в объятиях Факира, который даже не подумал её отпустить, когда она при появлении принца резко рванулась, чтобы хоть как-нибудь исправить ситуацию на менее смущающую. — Угу, — хмыкнул Факир, добавляя от себя. — А ещё порядочные люди сообщают своим друзьям о намерении узаконить отношения. Мифо покраснел и возмутился: — Все равно, вы должны были сначала сказать мне, что поиски можно прекратить и только потом наслаждаться обществом друг друга. Чуть погодя, оглядев пару с ног до головы, он сочувственно добавил: — И все-таки общаться стоило под крышей… А не под дождем… Ахиру улыбнулась, все ещё красуясь своим стыдливым румянцем: — Но мы с Факиром предпочли дождь. Мечтательность промелькнула в её взоре. Факир нежно поцеловал её щеку и поднял девушку на руки. — Да, мы предпочли дождь, — сказал он, заворачивая её в плащ. — Но теперь надо домой — согреваться. — Домой? — слегка растерянно проговорила Ахиру. — Да, домой. И я прочитаю тебе свою новую сказку. Мифо улыбнулся, глядя на них двоих, и пошел вперед, освещая дорогу. «Наконец-то эти двое открылись друг другу, а то так утомительно было слушать их излияния с обеих сторон (хоть Факир по большему счету молчал). Теперь сестренка Ахиру и мой рыцарь Факир будут вместе… Замечательно… Ру будет просто счастлива» «Давным-давно жил прекрасный Принц. У него был верный друг — Рыцарь, не знающий никаких чувств, кроме чести и верности. Вместе со своим другом Принц странствовал по миру, спасая от разных опасностей людей. И как-то они спасли прекрасную девушку, оказавшуюся принцессой. Принцесса влюбилась в Принца, но тот уже был обручен с другой. Девушка страдала от своего чувства, но не желала отказаться от него, считая любовь самым прекрасным, что есть на земле. Видя, как она терзает себя, любя Принца, сколько мук терпит она во имя этого непонятного чувства, Рыцарь проникся к ней сочувствием и расспросил её о том, что она испытывает к Принцу. В беседе с ней он стремился доказать ненужность и жестокость чувства, испытываемого Принцессой. Но та показала ему розу и спросила: — Прекрасно ли то, что ты видишь? — Прекрасно, — ответил Рыцарь. — У розы шипы, которые ранят, — оцарапала на глазах рыцаря свою руку Принцесса. — Но можешь ли ты представить себе жизнь без роз? Рыцарь промолчал. — Также и любовь. Мне без неё нет жизни. Как соловью без розы. Соловью, напоившему её белые лепестки своей кровью, умеревшему во имя красного бутона. Так горячо говорила Принцесса, что пробудила в сердце Рыцаря, незнакомое ему до того момента чувство. И было это чувство любовью. Рыцарь жаждал быть всегда с Принцессой, жаждал слышать её речи, оберегать её. Принцесса же постепенно привыкала к рыцарю, привязываясь к нему все более и более. Но когда она узнала о свадьбе Принца, то встревоженная порывом чувств попыталась расстаться с жизнью. Однако в тот момент, когда она занесла лезвие, чтобы убить себя, её остановил Рыцарь. Он сказал ей, что в его жизни без неё будет царить мрак и холод. Нет, Рыцарь не признался ей в любви напрямую. Он не знал для себя таких слов как «люблю», «признание», хотя не раз слышал их из уст Принцессы. Просто представить себе не мог, что любит Принцессу. Оставшись с Рыцарем, Принцесса постепенно смирялась с тем, что Принц предпочел ей другую, но забыть его не могла, не могла признать свое поражение, бесцельность своих чувств. Ей было стыдно перед Рыцарем, что не смогла ему доказать глубину собственных чувств. В свою очередь Рыцарь был счастлив просто находиться рядом с нею. Так текло время. Рыцарь всегда был рядом с Принцессой. И постепенно менялся. Ему стало легче улыбаться, смеяться, мир расширил для него свои границы. Принцесса тоже менялась. Думая, что по-прежнему любит Принца, она все тесней общалась с Рыцарем. Все чаще их мысли обращались друг к другу, все чаще соприкасались их ладони, все теплей становились взгляды. Только вот спустя какое-то время к Принцессе посватался принц соседнего королевства. Её отец попросил её ответить согласием. Растерянная она обратилась за помощью к своему другу Рыцарю… Узнав о сватовстве, Рыцарь вздохнул и сказал, что это решение необходимо принимать лично ей. Ей решать свою судьбу. Он же может только быть рядом и защищать её. Принцесса внезапно ощутила дикое раздражение на Рыцаря, на его спокойный ответ. — Тебя не беспокоит, что после моего замужества, мы можем уже никогда не увидится? А даже если и увидимся, то не поговорим… Молчание Рыцаря было ей ответом. Тогда она сорвалась с места и бросилась прочь. Принцесса покинула замок и бежала в лес. И заблудилась. Ей удалось выйти на опушку, где рос раскидистый дуб. Она села на землю под его ветвями и задумалась. Почему же она так повела себя перед Рыцарем? Почему её задело то, что он способен так легко отпустить её? Наверное… Да, давно её мысли занимает не Принц, а он. Рыцарь, остановивший её руку с лезвием. Рыцарь всегда бывший рядом с Принцем, а потом и с нею. Рыцарь неспособный сказать ей ни слова о чувствах, поскольку чувствует, но не знает им названия. Рыцарь, который когда-то не верил ничему, кроме собственного кодекса. Она любит его. Любит. А он… Видимо нет, раз способен отпустить её вот так вот… Но ему без неё холодно и пусто? Может, что… — Я люблю тебя, Рыцарь. Моя любовь к принцу была одним из многочисленных правил у принцесс. Спасает тебя прекрасный принц, и ты должна в него влюбиться. А чувство влюбленности рядом с таким как он создать нетрудно. Я перепутала небо со звездами, отраженными на поверхности пруда. Как горько, что я не смогла сказать тебе этого раньше. Теперь меня никто не услышит». И Принцесса заплакала. — Эй, -чья-то ладонь легла ей на плечо. — Я нашел тебя, Принцесса. Рядом с ней присел Рыцарь. Он улыбался. — Прости меня, Принцесса. Я не хочу тебя отпускать. Она подняла к нему свое заплаканное лицо. — Я так рада…что ты нашел меня. Принцесса обняла своего Рыцаря, роняя слезы ему на плечо. — Я тоже люблю тебя… От удивления она отшатнулась от него, заливаясь смущенным румянцем. — Т-ты все слышал? — Я просто следовал за тобой. Они долго говорили друг другу о том, что хранили оба в душе. О том, что так давно хотели донести друг до друга, но не могли. О том, что так долго не признавали в своем сердце. После этого принцу соседнего королевства было отказано. Принцесса вышла замуж за Рыцаря. Союз их был счастливым. Каждый день своей жизни они наполняли теплом и любовью». Ахиру подняла голову от листов, сверкнула глазами и обернулась к Факиру. — Факир! Смущенный юноша обернулся к ней, стараясь сдержать дрожь в руках. — Можно тебя спросить? — О чем? По сказке? — Угу. Вопрос первый: учитывая свою силу, ты хоть представляешь, кого ты так осчастливил??? Лицо Факира заметно побледнело. Действительно, кого он так осчастливил? Обычно сказки он писал с крайней осторожностью, стараясь не играть с чувствами своих персонажей, избегая излишней конкретики, опираясь на достаточно распространенные случаи. И ни в коем случае не доводил дело до смерти. Ответить он не успел. — Что-то у меня жуткое дежавю… — Ахиру повела пальчиком по губам. Юному писателю стало ещё хуже. — Отдай, пожалуйста, листы, — не стоит ей это перечитывать, а то всплывут ещё вопросы. — А почему здесь нет поцелуя? Мифо, тихонько сидевший до этого момента с книгой в кресле у окна, заинтересованно обернулся: — Поцелуй? А зачем там поцелуй? Факир стал стойко малинового цвета. Даже пар от лица пошел. Мифо кивнул, глядя на реакцию друга, сделав про себя какие-то выводы, и снова погрузился в чтение. Ахиру лучезарно улыбнулась, положила листы на край стола и подошла к Факиру. Глядя прямо в его встревоженные глаза, она прошептала: — Чудесная сказка… Правда. Мне она очень понравилась. — Ахиру… Девушка закинула ему руки за шею и прижалась теснее. Факир слегка в нерешительности поднял руки и обнял её за талию. Руки Ахиру нежно соскользнули ему на грудь. Ровно держа ладошки, она, слегка покраснев, спросила все тем же шепотом: — А мне рассматривать её, как предложение руки и сердца? — ???????!!!!!! Сначала сильно смущенный и ошарашенный Факир не мог сказать ни слова, но потом решился и сказал: — Да. Только оно на вырост. — А?! — Тебе уже не терпится? Тебе всего лишь пятнадцать! — Не всего лишь, а все! — Учись лучше! — Да, но ведь ты скоро закончишь Академию… И кто станет моей парой для па-де-де? — Я останусь ею. У меня нет ни малейшего желания, чтобы ты танцевала с кем-нибудь другим. — Даже Мифо? — На это и не надейся. Ру его не пустит. — И правда. Так как же ты? — Я уже договорился с маэстро Фаэтоном. Заодно буду давать показательные номера. Он попросил меня об этом. Ахиру радостно засмеялась и уткнулась лбом ему в грудь. — Значит мы теперь вместе навсегда, как в твоей сказке. Факир улыбнулся и кивнул. — Да, мы будем вместе больше чем навсегда. Он приподнял пальцами подбородок Ахиру и осторожно поцеловал её в губы. «Я люблю тебя», — пробили в унисон два сердца.