Рыцарь, потерявший имя

В пустоте было ничего не видно. Темнота слепила и туманила разум. Всего на секунду показалось, что я вспомнил... вспомнил свое имя... — Чего стал здесь?! Иди давай! — толчок был неощутим. Перед ним стоял гном, едва видимый за кучей ящиков в коротких руках. Да-да, тот самый, с белой бородкой, завязанной в узелки, и с раздражением в глубине серых усталых глаз. Его грязная рубаха и кожаные штаны были подпоясаны крепким ремнем. — Ну! Чего стал?! Долго мне еще ждать, пока ты соизволишь пройти? — он как будто насмехался над очередным безвольным рабом своей жизни. — Может, мне помочь? — из шлема глухо прозвучали слова. — Что-что? Ну помоги, раз уж сказал, — было видно его мимолетное смущение и гордость, что всегда были его неотъемлемой частью. — Вот, возьми и иди за мной, — он скинул рыцарю ящики и пошел по одному ему известному маршруту. Вдалеке был слышен хрип лошади и крики людей. В небольшой лавке, стоящей в одном из многих переулков города, сидели двое: закованный в латы рыцарь, чья судьба была неизвестна и богу, и гном. В его поблекших глазах застыла боль. — Долго ты не бывал у нас. Да, долго... Пятьдесят лет назад я был желторотым юнцом, - он усмехнулся, в камине потрескивали дрова и едва заметная дымка выходила через дымоход. — И тебе привет, "старик" ты наш, — его голос был пропитан сарказмом. — Мне жаль твою дочь и жену... — Я пойму тебя, ведь ты не мог придти, не мог знать этого. Но что теперь будешь делать, мой старый друг? - за болью скрывалась затаенная радость и едва заметная обида за напоминание о прошлом. — Не знаю... Думаю, погощу у тебя и отправлюсь в путь. Я давно хотел увидеть мир. — Что же, оставайся у меня на эти дни, — он улыбнулся. — Хочешь чаю? — в гноме внезапно проснулось любопытство и жажда действий. "Этот народ всегда был трудолюбив", — подумал рыцарь. — Давай. Он, улыбаясь, наблюдал, как гном развил бурную деятельность. На кухне громыхал половник и шипело пиво. Рыцарь снял свой шлем. Его лицо было простым: прямой нос, впалые щеки, большой лоб с морщинами, черные волосы и глубоко посаженные глаза, устало смотрящие на мир. Однако в движениях и речи угадывалась аристократичность и врожденное благородство, свидетельствовавшие о высоком происхождении. Снова холодная, беззвездная ночь. По улицам гуляет ветер. В этом краю очень редко идёт дождь, но сегодня он прошел, залив округу грязной водой. Окутанная сумерками лавка была погружена в тишину. Мрачные коридоры, на которых рисовала причудливые узоры пыль, осевшая на ровных, потрескавшихся от времени стенах. Резкие всполохи костра, жадно пожиравшего последние поленья. Он освещал спокойное лицо, дарил уют и тепло в этом лишенном красок мире. Человек, сидящий напротив огня, давно знал свой выбор. Он видел путь - путь человека ждущего своей смерти.