После заката всегда приходит рассвет

Для меня стало полным шоком то, как мой мир преобразился. А всё потому, что я была поражена тем, КАК могут сочетаться цветущие деревья сакуры и заснеженный сад. Но удивлялась я не долго и, усмехнувшись, сказала в пустоту, прежде чем сесть под деревом: - Зачем мне этот мир, если «ИХ» больше не существует? На меня снова накатила апатия, и я просто сидела, смотря за тем, как темнеет небо, заслоняя луну, после чего крупными невесомыми хлопьями пошёл снег. А мне в тот момент было всё равно: я просто смотрела в небо, изредка ловя ладонью снежинки и подолгу рассматривая их. А пейзаж, окружающий меня, был достоин пера любого художника, равнодушно подумала я, смотря на то, как рядом с упавшей снежинкой приземлился лепесток сакуры. Величественные деревья цветущей сакуры, благоухающей ароматом. На пышных от цветов ветках то тут, то там изредка можно увидеть белоснежные хлопья снега, что блестят серебром в свете луны. Вся земля, что видна глазу, покрыта ослепительно белым снегом, на который, словно в танце, падают лепестки сакуры. И всё это великолепие освещает яркая и поистине огромная луна, которая словно из любопытства приблизилась ближе, чтобы увидеть это чудо природы. Белое на розовом, розовое на белом, в серебре лунного света. Так необычно и так красиво, мимолётно подумалось мне, прежде чем я услышала шорох за спиной. Обернувшись, я увидела двух длинноволосых самураев, один из них был с длинными тёмными волосами, собранными в высокий хвост, и с маской на лице. Второй же имел длинные бирюзовые распущенные волосы, а на лице выделялась светло-голубая, почти белая крестообразная отметина. Сенбонзакура и Хьёринмару, зампакто капитанов шестого и десятого отрядов, Кучики Бьякуи и Хитсугаи Тоширо, промелькнуло в моей голове. Мы долго смотрели друг на друга. - Воровка, - прорычал Сенбонзакура, ну, а по взгляду Хьёринмару стало понятно, он был с ним согласен. А я просто равнодушно смотрела на них, мне было всё равно. Подняв свои зампакто и крепко сжав их в руках, я просто снова уселась под дерево, смотря на полную луну. Серебро луны, оно так похоже на них. После этой мысли из глаз брызнули слёзы. Сквозь поток слёз я с улыбкой увидела, как Сенбонзакура и Хьёринмару достают мечи, приготовившись напасть на меня. Безумно улыбнувшись, я, пошатываясь, встала и, посмотрев им в глаза, сказала: - Давайте, вперёд, я жду. И этого хватило: импульсивный Сенбонзакура сразу же бросился на меня. Каково же было его удивление, когда он понял, что я нанизана на его катану. Он медленно, словно в замедленной съёмке, смотрит на мою застывшую улыбку, кровь, что лениво течёт из уголка губ. Но не успел он опомниться, как Цубаки отбрасывает его своей атакой, а Сунъо и Аяме занялись моим лечением. Я же смотрела на это с абсолютным равнодушием. - Женщина, слышишь меня? Очнись, борись, - в ответ ему раздался лишь мой сумасшедший смех. - Борись? Ради чего мне бороться, как? Как мне это делать, когда уничтожили часть меня? - спросила я, смотря в глаза этому дерзкому малютке. - Они хотели, чтобы ты жила, они спасли тебя, дали возможность тебе выжить. И ты так легко отказываешься от той возможности, что они выкупили тебе своим существованием?! Его слова отрезвили меня, в голове пронеслись воспоминания: короткое знакомство с моими зампакто, их нежность, участие, успокаивающие прикосновения. Я вспомнила всё и решила, что выживу, несмотря ни на что. Выживу, чтобы всегда помнить их, выживу, чтобы доказать себе, что я сильная и не зря получила шанс жить снова. Сжав покрепче зампакто в руках, я сосредоточилась на своей реацу, найти её было трудно, а освободить - подавно. Но я смогла, просто пожелала, просто вложила в своё желание всю свою решимость и уверенность. Посмотрев на замерших от волны моей реацу зампакто, я, улыбнувшись, резко исчезла с сюнпо. Началась битва. Что говорить, преимущество было на их стороне, но мне помогали малышки, чью силу я уже использовала без слов активации. И, как оказалось на мою искреннюю радость, Сенбонзакура и Хьёринмару не могут тут использовать банкай, а вот все их атаки в шикае против меня были бесполезны. Лезвия Сенбонзакуры хоть и неоднократно рвали меня чуть ли не в лоскутки, но Сунъо и Аяме не переставая лечили меня, в то время как я не останавливаясь нападала на него. Атаки Хьёринмару вообще не достигали меня, потому что ему мешал щит, вдобавок Цубаки изрядно портил нервы пусть и слабоватыми, но довольно серьёзными атаками. Я понимала, что я держусь лишь потому, что это МОЙ внутренний мир, и Сенбонзакура с Хьёринмару сильно ослаблены. В реальности я бы и минуты против них не продержалась. И сейчас я просто оттягиваю неизбежное, надеясь на чудо. Чем дольше мы обменивались ударами, тем невнимательней я становилась, чувствуя, как Сунъо и Аяме уже не справляются с моими чересчур многочисленными ранами. Мои противники уже не использовали шикай, просто выдохлись, впрочем, как и Цубаки, которого заморозил Хьёринмару. Бросок, металлический скрежет от напряжения скрещённых клинков. Холодный взгляд поверх меча и сумасшедшее желание уничтожить своего врага. Мы уже похожи на трёх хищников, что кружат по порушенному полю. Поваленные деревья, сверкающие в серебренном свете глыбы льда. В холодном снегу крупными кляксами то тут, то там видны ярко-алые следы крови. С неба падает снег, в котором изредка можно заметить лепестки сакуры. Силы на исходе, я еле стою, твёрдо смотря в глаза своих врагов. В их глазах, как и в моих, можно прочитать желание победить, азарт, безумие и толику грусти. Мы понимаем, к концу боя скорее всего в живых не останется ни один из нас. Последний бросок, последний удар, последний вздох…