"Вера в чудо"

Вильгельмина Вандом, W, тридцать четыре года, внезапно – очень хорошая писательница к удивлению окружающих, ведь никто не мог припомнить у неё таланта к сочинительству. Сама, впрочем, мало похожа на книжного персонажа: по-спортсменски бойка и решительна, по-женски добра и мила, что несколько компенсирует её идеально поставленный удар в челюсть. Разведена пять раз, причем три из них – с одним и тем же человеком; нынешний друг подходит ей идеально – энергичен, решителен, рационален и, кажется, нацелен создать с ней крепкую семейную ячейку. Обид на жизнь не имеет, но, тем не менее, склонна к депрессиям и печальным рассеянным взглядам, направленным в сторону уходящих в небо проводов. Друг интересуется, что с ней, и чем он может помочь, она трясёт головой и говорит, что «Что-то померещилось» — и бежит по улицам города мальчишкой, представляя на месте Хитерфилда один нищий грязный городок где-то в другой мистической вселенной; складывает ладошки цветком и ждёт, что вот сейчас появится многомудрый лысый мужчина с татуировкой на голове и уж он-то точно ответит ей на все вопросы… Ирма Лэр, I, тридцать три года – возраст Иисуса, домохозяйка, подрабатывающая на ферме своего мужа. Выросла в редкостную красавицу и пользуется популярностью у мужчин и не только – чем и пользуется, с полного благословения своего супруга, у которого с личной жизнью дела тоже обстоят крайне интересно. Много курит, но не пьёт из принципа – из того принципа, что по молодости спьяну совершила какую-то глупость, и теперь предпочитает ситуацию контролировать. Вечно в движении, цинична и резковата, но в моменты задумчивости даже становится похожей на нежную и ранимую женщину. По утрам зло шипит, отмахиваясь от головной боли, вызывает разноцветный водопад из крана и видит в отражении в воде четырнадцатилетнюю девочку, с крыльями и глазами, полными, как чаша – водой, надеждами и верой в лучшие стороны человеческой сущности… Тарани Кук, T, тридцать три года, мастер по созданию охранных систем. Изначально она, вообще-то, была инженером по пожарной безопасности (11 степень, что немало), но, приметив талантливую женщину с золотыми руками, руководство предложило ей заниматься ещё и разработкой замков, и с тех пор миссис Лау (в девичестве Кук) ни в чем себе не отказывает. К сожалению, вдова – муж погиб при пожаре, и теперь она получает пособия – за погибшего мужа и за троих детей, очаровательного сына (ужасно похожего на своего дядю, Питера Кука) и двух прелестных близнецов. После смерти мужа отчасти оправилась, но, тем не менее, имеет странную привычку гулять под дождём без зонта, кормить щенят в местном приюте и пускать по озеру лодочки с огоньками – не то это прозрачные свечки, не то летающие прямо в воздухе маленькие костерки, а в стекле очков её можно разглядеть два огненных отпечатка… Корнелия Хейл, C, тридцать четыре года, актриса – по жизни и в театре. Успех имеет колоссальный, и даже много раз приглашали её переехать из Хитерфилда куда-нибудь поближе к Голливуду, но она отказывалась – «привязанность к местам, знаете ли» говорит она, театрально смеясь. Быстро выскочила замуж и так же легко рассталась со своим мужчиной, оставив от него себе на память четырёх славных малюток – удивительно, но родных. Больше не верит в идеалы и мечты, стоит обеими ногами на земле и смеется над своими героинями – полной её противоположностью. Икона стиля, которая и в тридцать выглядит на двадцать (никакой химии, просто здоровый образ жизни и вечная молодость в душе). Принципиальна, резковата и обладает удивительной особенностью театрально приукрашивать свои страдания, действительность и вину окружающих людей. И никто из журналистов не замечает, что садящаяся в такси и спешащая домой учить сценарий звезда тихонько подносит палец к губам, целует его, и, уже выходя из машины и позвякивая ключами от дома, проводит поцелованным пальцем по гладкому кирпичу; на следующий день стена дома увита плющом, украшена розами, бамбуком и даже каким-то странным папоротником… Хай Лин, H, тридцать три года, фокусница и иллюзионистка в цирке, по совместительству – совладелица родительского бизнеса, к которому интерес проявляет, впрочем, весьма условный – она не разбирается ни в финансовых делах, ни тем более в управленческих. Искренне обожает мужа, отвечающего ей тем же – мечтательный астроном с глубоким взглядом куда-то внутрь мира. Легка, подвижна и, как все азиатки, выглядит намного моложе своего возраста. Руководители ругаются на неё и ворчат, что она несолидна, неаккуратна и вообще – «уж сейчас-то можно было повзрослеть», но на это Хай Лин отвечает искристым весёлым смехом и уходит репетировать свой номер с практикантами из циркового училища; они зовут её между собою Эльфаба – потому что всякий раз она на своих выступлениях ставит одну и ту же песню, арию «Defying gravity», и загадочно молчит на вопросы о причине столь странного выбора. Смотрит в небо – иногда с мужем, а чаще одна, вальсирует на улице и чаще своих подруг случайно встречает порталы в виде ворот замка из другого мира… И когда они собираются все вместе, это мало похоже на сцены из нашумевших сериалов, вроде тех же «Секса в большом городе» или «Отчаянных домохозяек» — они встречаются в парке недалеко от своей школы: Вилл в распахнутой настежь спортивной куртке, Ирма без перерыва курит, Тарани опять в промокшем от недавнего дождя пальто, Корнелия отчего-то забывает поправить на своём лице макияж, а Хай Лин растерянно перебирает носком палые листья. И тогда Ирма, усмехаясь, говорит: — Ну что, девочки, с чудом нас? И они улыбаются и едят пирог – один на всех; а если посмотреть в находящуюся неподалеку лужу, то можно в нём увидеть отражение пятерых четырнадцатилетних девочек, с крыльями и мечтами…