Сахар в моей чашке

Секс – это просто… вау. Знай Стив, каким фантастическим он может быть, ну… он бы всё равно дожидался своего партнёра. Но ждал бы с куда большим нетерпением. Все эти дни ему хочется целовать Баки. Мягкие утренние поцелуи и полные страсти поцелуи-укусы и мокрые поцелуи после секса. Вот же дурак, он никогда не сознавал, какой потрясающий у Баки рот. Стив хочет целовать этот рот каждую минуту. Ему мало прикосновений Баки, и мало собственных касаний. Его запястья только того и ждут, как бы оказаться в жёсткой хватке Баки, а под коленками тянет – как бы почувствовать его бёдра. Он хочет слышать запах шеи Баки, и шорохи, когда они катаются по простыням, и ощущать медово-медленное время, когда они касаются друг друга. Всю первую неделю, когда он и Баки стали вместе, Стив бродил с пылающим лицом, потому что не мог перестать об этом думать. С тех пор прошёл почти месяц, и Стив перестал краснеть, но думать не перестал. Единственная проблема: Баки оказался ужасно самоотверженным как в спальне, так и за её пределами. Взять хоть сегодня. Сейчас вечер, наилучшее время, и Стив растянулся на кровати, а Баки раскинулся на нём. Баки неторопливо целует Стива в шею, а Стив пробегает ладонями по его спине, от лопаток и ниже. Ему всё ещё достаточно ново, и когда он проходится по заднице Баки и пропускает руку между ягодиц, это кажется сладким, и грязным, и донельзя интимным. Баки тихо мычит, подаётся назад к рукам Стива и чуть поднимает голову: — Знаешь, ты можешь. Если хочешь. Стив слишком забылся, чтобы осознать смысл. — Что могу? — рассеянно говорит он. — Можешь трахнуть меня, — поясняет Баки и тянется вниз легко прикусить Стиву сосок. — Я… чего? — Стив смущён. Баки стал грубее, когда они притёрлись друг к другу, и Стив беспокоился об этом целую минуту, пока не решил, что такова уж его манера. По крайней мере в словах Баки обычно есть смысл. — Но ведь мы как раз этим и заняты, — произносит он и скользит ступнёй вдоль ноги Баки. Стиву нравится чувствовать его кожу и крепость мышц. Баки тихо смеётся: — Нет, я к тому, что ты можешь трахнуть меня, — тянется за спину и перехватывает его руку, — здесь. Стив разевает рот: — А парни так могут? — в армии никто об этом не говорил. Ему явно не стоило отказываться от предложения Клинта устроить ликбез по гей-сексу. Или от предложения Тони. Или Наташи. Баки смеётся, уронив голову ему на грудь: — О боги. Роджерс, ты неисправим. — Нет, нет, постой, и всё же? — Стив тычет пальцем Баки по затылку. Ведь это может быть очень здорово. — Ты серьёзно? — Уже нет, ты испортил момент, — Баки распластался поверх Стива, его плечи всё ещё чуть подрагивают. — Баки, — зовёт Стив. — Ты меня не дурачишь? Парни правда так делают? Баки приподнимает голову взглянуть на него. И вот ещё одна штука, которой ему всегда будет мало – потрясающих ясных глаз Баки, огня в их глубине и любви. Баки говорит: — Да, парни так делают. Это может быть круто. И Стив отзывается: — О, — мысль о том, чтобы почувствовать член внутри Баки, такая… такая… Он чуть не выдаёт – о чёрт возьми, да! – когда Баки добавляет с усмешкой: — Тебе повезло, мне говорили, даю я просто мастерски. Стив хмурится, что-то внутри него настороженно лязгает. Это не довольный голос Баки, расслабленный и мягкий после секса, и не тот, пытливый, горьковатый, который значит «некоторые воспоминания не так уж и плохи». Это голос «солгать и уйти на попятную», голос, который Стив скоро возненавидит. Он осторожно замечает: — Говорили, да? — Лучшая задница на всех Балканах – это я, — кивает Баки, и улыбка его становится острей. Всё его тело напряжено, а Стив… Стив понятия не имеет, что делать в такие минуты. Поэтому хватается за первую же мысль, пришедшую на ум: — Давай лучше ты это со мной. Усмешка исчезает с лица Баки, глаза расширяются: — Что? — переспрашивает он, теряясь от удивления, и Стив думает: если поймать настрой, всё у них выйдет как надо. — Звучит занятно, — Стив разводит ноги, и бёдра Баки оказываются между ними. Чуть видно улыбается ошеломлению в его лице и продолжает: — Если ты такой мастер, значит, всё пройдёт гладко. Баки выглядит так, словно его разом застали врасплох возбуждение, смех и тоска: — Роджерс, а может, мы… Стив тянется вверх поцеловать его: — Давай же. Уверен, ты всё сделаешь отлично, — вообще-то не уверен, но надеется. А если это и не будет потрясающе, что ж, он быстро лечится. По крайней мере, после его слов жёсткие линии у глаз Баки стали мягче. Баки прикусывает губы, бросает взгляд на дверь, опять на Стива и слегка кивает: — Ага, тебе будет хорошо. Жди здесь, — и поднявшись, шагает к прикроватной тумбочке, куда Стив по его настоянию сложил любриканты и презервативы. — Куда я отправлюсь в таком виде? — отзывается Стив, потягиваясь во всю спину. Оглянувшись, Баки улыбается тихой, тёплой улыбкой: — Стив, в таком виде ты можешь пойти куда угодно. И правда же, ну что ты будешь делать? — Иди сюда, — говорит Стив, и тот идёт. Откладывает смазку и презерватив, стягивает Стива на кровати чуть ниже, подкладывает подушку ему под поясницу, гладит по волосам и целует в ладонь. Металлической рукой прижимает бедро – от прохлады на внутренней стороне Стив прогибается и шипит – а после живой рукой, скользкой от смазки, надавливает Стиву под мошонкой, гладит кожу, обводит вход. — Сначала только пальцем, одним, — предупреждает Баки и толкается внутрь. Стив позволяет раскрывать себя, это странно и едва ли приятно, зато выражение на лице Баки просто захватывающее. Всё тело Стива вспыхивает и горит, и Баки прикасается к нему внутри него, и это настоящий секс и… ух ты. Баки проталкивает палец до конца, вытаскивает, и вдруг толкается двумя, и это ещё непривычнее и лучше. — Неплохо, — туманно произносит Стив, нахмурившись. Баки фыркает коротким смешком и поворачивает пальцы, и это уже хорошо, но тот проталкивает пальцы глубже и снова прокручивает, и Стива прошибает разрядом вдоль всего позвоночника. Он выдыхает: — О Господи, — и гнётся на кровати так сильно, что чуть не врезается лбом Баки в грудь. — Во имя Отца, и Сына, и Джеймса Бьюкенена Барнса, аминь, — легко откликается Баки, но дышит чуть чаще, вынимая пальцы. Стив начинает: — Не говори так… — но тут же захлопывает рот: Баки проникает в него тремя пальцами, трогает какое-то местечко внутри, и это невероятно. — Совсем не смешно, — слабо произносит Стив, когда к нему возвращается речь. — Ужасно весело, — отзывается Баки, двигая в нём пальцами, и Стив давится воздухом. — Ну же, пожалуйста, — тянет он, жмурясь и откидываясь назад. Баки вновь шевелит пальцами, и Стив стискивает простыни: — Ох!.. — Ладно, — голос Баки слегка хрипит, — ладно, только… только дай мне секунду. Он вытаскивает пальцы, слышится звук разрываемой пачки презерватива, и шорох по коже, и член Баки, прижавшись, толкается внутрь, глубже, глубже и глубже… — Блядь! — выдыхает Стив, подаваясь навстречу. Ему хорошо. — О чёрт, только не ругайся, — дрожащим голосом просит Баки, — если ты начнёшь ругаться, я сорвусь. Он перехватывает Стива под бедро и выходит, и толкается снова, и Стив стонет и гнётся под ним. Баки задаёт ритм медленными, глубокими толчками, заставляя Стива сгибаться чуть не вдвое, он хватает ртом воздух и смыкает руки за головой, чтобы не сломать изголовье кровати. Баки тихо стонет на каждом движении, и эти стоны сводят Стива с ума. — Баки, — и он понятия не имеет, о чём просит, — пожалуйста, ну… — Ага, понял, — отзывается тот и начинает входить рывками, немного не в ритм; не проходит минуты, и Стив кончает – это похоже на удар по голове. — Чёрт, Стив, то, как ты… ты… — шепчет Баки и дважды дёргает бёдрами, жёстко, вырывая у Стива стон, и тоже кончает, стискивая его талию и содрогаясь всем телом. Замирает над ним, глядя во все глаза и тяжело дыша, а после вдруг тянется вниз, прячет лицо на сгибе шеи, обхватывает его обеими руками и крепко обнимает. Стива до сих пор встряхивает отголоском разрядки, он лежит, раскинув ноги, сцепив руки над головой, но всё же чуть поворачивается и легко прижимается губами к волосам Баки, вызвав чуть слышный смех. Баки осторожно выходит, вытаскивает из-под Стива подушку и встаёт выбросить презерватив. Ещё минуту возится в комнате и возвращается, устраиваясь поверх матраса и уставшего Стива. Стив потягивается и довольно гудит, ощущая себя восхитительно. — Ух ты, — усмехается он. По пояснице до сих пор струится пот, и дыхание по-прежнему рваное. Он обхватывает ладонями шею Баки, скользит по плечам. Пробегает кончиками пальцев вдоль металлической руки, вниз и обратно. Баки говорит: — В моих фантазиях это всегда было по-разному, — он уткнулся лицом Стиву в грудь, слова звучат глухо и неразборчиво. Стив оживляется: — Да? А что ты представлял? Тот мягко посмеивается: — Ну… долгое время моей любимой была та, где мы на бельгийской ферме, возвращаемся с задания. Мы одни, и ты, конечно, потерял контроль, так что просто подхватил меня и взял. — Ммм, — тянет Стив. Он уже таскал Баки раньше, было здорово. Чуть сместившись, Баки трётся носом ему о плечо. — А до этого, — его дыхание согревает кожу, — когда ты был меньше, я представлял, как ты скажешь мне не шевелиться, и я подчинялся. Я представлял, как ты командуешь, всё решив за меня. Хм, а это неплохая мысль для следующего раза. Но Стив только хмурится: — А в твоих фантазиях ты всегда бываешь… Баки застывает: — Ага. — Но ведь… — «тебе же не нравится», хочется сказать Стиву. «У тебя плохие воспоминания», хочется сказать ему. «Ты можешь просить о чём угодно», хочет сказать Стив. — Да? — спрашивает Баки, и голос у него внезапно жёсткий. Он весь становится «не подходи, убьёт», и Стив успокаивающе водит ладонью ему по спине. — …тебе же явно не хватает воображения, — говорит он, и Баки расслабляется. — Я учту, — отзывается он и целует Стива в грудь. Они ещё какое-то время лежат вместе, бездумно прикасаясь друг к другу, и Стив как всегда теряется в этом тепле. Когда он почти засыпает, гадая, стоит ли перебраться под спутанное покрывало, Баки бормочет: — Может, в следующий раз я смогу… ну… если захочешь, — и в голосе слышна тихая надежда, но куда ярче напряжение и неуверенность. Стив приподнимает брови, глядя ему в макушку: — В следующий раз снова мой черёд, — говорит он, ведь так и будет, — а потом я, может, дам тебе попробовать. Если ты меня убедишь. Баки ещё крепче жмётся ему в грудь. — Я смогу работать в таких условиях, — и звучит оно как «я люблю тебя». Стив притягивает его ближе, переплетает их ноги. Вдыхает его запах, слушает сердце, благодарит свою счастливую звезду и наконец засыпает.