Победить любой ценой

Война, война, война – без конца, хоть и с началом. Начавшаяся в результате глупой ошибки, мелочи, но эта мелочь, как маленький камешек, стронула лавину. Восстание в западных княжествах Боен и Дикет, крестьянские бунты на севере Империи Сиан… Страна разваливалась на части, и скоро разделилась на несколько королевств. Тиар было одно из них. После развала Сианской империи прошло двенадцать лет, а порядка в королевстве как не было, так и нет. После убийства короля Риса на трон взошел его племянник, Мейр, и это тут же всколыхнуло новую волну восстаний. Недовольные тем, что сын Риса, Гер, был признан незаконнорожденным, старые князья пожелали вернуть ему права на трон. Через год восстания были подавлены везде, кроме княжества Виктан. Обособленное, отгороженное от основной территории Тиара Кринским хребтом, оно успешно оборонялось еще два года. Король Мейр, окончательно отчаявшись примириться со старым князем Виком, послал туда свои лучшие войска во главе с капитаном-наместником Мором. Избранный полководец оправдал возложенные на него надежды. Виктан пал. Но порядка все также не было. Гард Мор уже и сам не помнил, когда ему удавалось выспаться в последний раз – постоянные партизанские налеты и диверсии, карательные рейды и наступательные операции вымотали капитана-наместника до предела, и прекращаться эта канитель и не собиралась. Вот и сегодня, едва вернувшись в замок к ночи из очередного рейда, едва успев сбросить осточертевшие доспехи и отдать оруженосцу на чистку мечи, упав головой на подушку, уснуть, даже не снимая пропыленной и пропотевшей одежды, Мор был вынужден подниматься, вырывая себя из сна. Даже в замке Вик, в оплоте новой власти, порядка не было ни на йоту. Прибежавший с докладом секретарь наместника с немым ужасом следил, как разгорается черное пламя гнева в темных глазах господина, еще не очистившихся от сонной мути. - Эйр Мор, прошу Вас, скорее! Они же убьют его! Невысокий, худой и жилистый, капитан мог бы сойти за подростка, но его недюжинная сила, воинское мастерство и ум заслужили ему уважение подчиненных и страх врагов. А красно-рыжая шевелюра и шрам, уродующий всю левую половину лица так, что казалось – капитан неприятно улыбается, щуря глаз, принесли прозвище Алый Шут. И при звуке этой клички, бывало, враги непроизвольно мочились. Усталость и недосып сказались на внешности капитана Мора далеко не лучшим образом. Обведенные черными кругами, покрасневшие глаза, помятое со сна лицо, жесткая рыжая щетина трехдневной давности – такая рожа могла напугать кого угодно. Хриплым, как карканье ворона, голосом капитан приказал: - Юстин, полей мне. Умывание ледяной водой прогнало сон, но не уняло головную боль. – Ну, что там еще? Кто кого убивает? - Эйр Мор, как только вы уехали, новый комендант замка приказал отвести в подземелье и допросить…бывшего хозяина замка, молодого эйра Вика. И уже три дня его оттуда не выводили! Эйр Вик… Капитан-наместник хорошо знал шестнадцатилетнего хозяина замка. Андре Вик был сыном князя мятежной провинции, и владетелем замка стал едва ли больше месяца назад, когда убили его отца. Знал он и то, что все слуги замка и жители окрестных городков и сел любили и жалели Андре. Хрупкий, маленький, похожий на мечтательного эльфа, мальчишка две недели командовал обороной осажденного замка, пока однажды ночью предатель не открыл ворота войскам капитана - наместника. За услугу он выпросил себе должность коменданта, и получил в довесок всеобщую ненависть. Как оказалось, он только и ждал момента отомстить Андре. За что, разобраться можно и потом, а сейчас мальчишку нужно спасать. Войдя в замок Вик и взяв в плен его защитников, Гард Мор приказал сменить всех слуг, не присягнувших на верность короне, надсмотрщиков и палачей в замковой темнице, опасаясь однажды проснуться с ножом, воткнутым в грудь. Теперь в подземельях замка заправляли его собственные палач и помощник палача. Звери те еще, мастера старой имперской школы, способные вырвать признание во всех смертных грехах у ангела. Додумывал капитан уже на бегу, черно-рыжим вихрем слетая по ступеням в подземную часть замка. За ним грохотали сапогами пятеро его гвардейцев и семенил секретарь Юстин. Князь Вик, прапрадед Андре, выстроил свою цитадель на мощном основании. В трехуровневом подвале размещались кладовые, колодец, винные погреба, алхимическая лаборатория, тюрьма и пыточная. Последние – на самом нижнем уровне. Преодолев высокие ступени и длинный широкий коридор, капитан распахнул толстую дубовую дверь в застенок и замер в проеме, отказываясь верить своим глазам. Пленник был растянут на веревках над полом в лучших имперских традициях. Кости рук и ног от натяжения вывернулись из суставов, а огромные кровоподтеки на бледной коже указывали на то, что начали рваться, не выдерживая напряжения, мышцы и сухожилия. Длинные спутанные светлые волосы мели пол, обнаженное, покрытое потом, худое мальчишеское тело дергалось в руках палачей взад и вперед. Напряженно вздрагивало горло, силясь вытолкнуть заполнивший его чужеродный предмет, в уголках разорванных губ пузырилась слюна вперемешку с кровью и семенем, по узким ягодицам, исполосованным рубцами от хлыста, стекала и капала на пол кровь и сперма. Ее в углублениях неровных каменных плит набралось уже столько, что становилось ясно – насилуют пленника не один час, и даже не один день. Комендант, затеявший это «представление», участия в нем на данный момент не принимал, наслаждаясь зрелищем, сидя в кресле у стены. - Прекратить!! – гаркнул капитан, и палачи мгновенно отскочили от жертвы, заправляясь и одергивая робы. Комендант вздрогнул и свалился с кресла, заливаясь нездоровой бледностью. Едва сдерживая гнев, Мор приказал гвардейцам: - Развязать, перенести в мои покои. Юстин, моего личного лекаря! Бего-ом! Когда мальчишку проносили мимо него, капитан успел увидеть потухшие, без проблеска мысли, глаза цвета меда. «Сломали, сломали пацана, сволочи!» В этот момент капитану ясно представился его собственный сын, шестилетний Рану, оставшийся дома с матерью. Какая судьба ждет отпрыска ненавидимой многими в королевстве фамилии, если Моры вдруг окажутся в опале? Уж не такая же ли? Гард облился холодным потом, вдруг воочию представив на месте Андре своего малыша, стиснул до хруста зубы и кулаки, и поспешил наверх вслед за солдатами. Пока лекарь, горестно вздыхая, суетился над пленником, капитан – наместник сорвал с себя заскорузлые от пота и пыли одежды и вымылся почти ледяной водой, привычно загнав жалобы усталого тела поглубже. Чистая сорочка из простого полотна приятно касалась кожи, привычные поддоспешные штаны сменили замшевые брюки с боковой шнуровкой, а высокие кавалерийские сапоги со стальными накладками – мягкие полусапожки без каблуков. Расчесав короткую огненно-рыжую гриву, завившуюся от воды «мелким бесом», и сбрив, наконец, щетину, Мор накинул на плечи черный шерстяной плащ – в коридорах замка посвистывали и поскрипывали пронизывающие осенние сквознячки – и отправился в бывший хозяйский, а ныне свой, кабинет. Туда гвардейцы уже доставили трясущегося от страха коменданта и обоих палачей. - Кто вам платит, ребятки? – ласково спросил капитан, и заплечных дел мастера синхронно побледнели. Когда громовой голос Алого Шута становился таким вкрадчиво-медовым, даже старые соратники капитана – наместника старались не попадаться ему на глаза. - В-вы, ваше высокородие…- пролепетал подмастерье, а мастер часто закивал. - Так разве же я не ясно выразился, захватив замок: эйра Вика не трогать и пальцем, оказывать подобающее его титулу уважение, стеречь, как зеницу ока? - Но комендант… нам приказал он, сказал, что приказ исходит лично от вас, эйр! Капитан длинно и грязно выругался, махнул рукой «Убирайтесь!» и повернулся к помертвевшему коменданту. Впрочем, уже бывшему. - За что, милейший мой Рэб, вы придумали юному Вику такое наказание? Советую говорить правдиво, я ведь все равно дознаюсь, если вы солжете. Из заикающегося рассказа предателя он понял только одно: Рэб был внебрачным сыном князя Вика, но тот так и не признал его, хотя и взял к себе в замок. Смотреть, как изо дня в день почести достаются не тебе, а твоему младшему брату, единственное отличие которого – то, что он родился от венчанной жены, а ты – от походя «облагодетельствованной» на сеновале дочери мелкого барона, в конце концов стало невыносимо. Смерть князя раз и навсегда поставила крест на мечтах Рэба о признании его наследником, а осада замка дала шанс стать его хозяином хоть на время. Во время частых отлучек капитана – наместника Рэб чувствовал себя полновластным господином, третируя тех, кто в прошлом не замечал или не уважал его. Дошла очередь и до ненавистного «законного сынка». Бастард, наконец-то, придумал, как наверняка сломать гордого и независимого юношу. Он, конечно, хотел бы выпороть Андре на виду у всего замка, но одно дело – уговорить скучающих без работы палачей нарушить приказ и немного поразвлечься, а другое – самому пойти против воли господина капитана на глазах его гвардейцев. Зато он первым забрал девственность пленника, глядя в тогда еще разумные глаза Андре, хотя и не увидел в них ничего, кроме гадливого презрения. Только непрерывное, в течении суток, изнасилование сломало гордость юного князя. Он попросил пощады, но не тут-то было. Именно этого ждал его мучитель. Теперь пленника насиловали по двое, в ход пошли предметы палаческого инструментария, забавно было смотреть, как корчится и кричит от невыносимой боли заклятый враг, когда в него втыкают толстую дубинку с металлическими шишечками для дробления костей или молот для заклепывания оков. К концу рассказа у капитана было черно в глазах от ненависти и сводило мышцы рук от желания прямо тут в кашу размазать гнусную тварь, недостойную зваться человеком. Мор ограничился тем, что отдал Рэба палачам с наказом повторить в точности то, что они сделали с эйром Виком. Разбирательство с ними заняло три часа, и, выглянув в окно, Мор выругался: занимался рассвет, а ему так и не удалось поспать. Впрочем, можно было приказать гвардейцам гнать всех в шею, а самому улечься на узенькой оттоманке у окна, завернуться по-походному в плащ и хоть немного, хоть два часа подремать… Но в его комнате лежал спеленатый повязками, как мумия, и столь же безучастный пленник, и его нужно было привести в чувство. Пленник действительно напоминал мумию, вот только он не лежал спокойно, а метался в бреду. Пересохшие искусанные губы шептали безостановочно одно только слово: «Мама, мамочка». Лекарь то и дело смачивал их заживляющим отваром, но они мгновенно пересыхали снова, трескались и кровили. Компрессы высыхали на пылающем лбу, словно на раскаленной печке, моментально. Юстин, помогавший их менять, сбился с ног. В ответ на вопросительный взгляд господина, лекарь только пожал плечами. Капитан приказал принести лучшее красное вино из подвалов замка, согреть его и сам стал вливать густую рубиновую жидкость в рот Андре, придерживая мечущуюся голову юноши у себя на коленях одной рукой. Пленник подавился, закашлялся, но все же начал глотать. Через полчаса, согретый вином и мехами с горячей водой, которые приложили к его ногам, он уснул. - Как же теперь мне накладывать лед на его растянутые связки? Безо льда отеки не спадут раньше, чем через две недели! – посетовал лекарь, укутывая пациента меховым одеялом. Но капитан ему не ответил. Оглянувшись, лекарь увидел, что он спит, уронив руки и откинувшись на подголовье кровати, не убрав со своих колен головы юноши. Выпавший из его руки пустой кубок валялся на полу. Многодневная усталость разом навалилась на капитана Мора, погрузив его в глубокий сон без сновидений. Старый лекарь выглянул за дверь и приказал не беспокоить наместника без крайней на то нужды, и уселся в кресло у догорающего камина с рукописью медицинского трактата. Временами, поглядывая на спящих, он в какой-то момент заметил, как Гард Мор сполз на подушки, улегшись поперек кровати и устроив голову юноши у себя на животе. В эту минуту лица обоих были спокойными, и никто бы не поверил, что эти двое – не ровесники, хотя капитану – наместнику недавно исполнилось тридцать шесть. Пробуждение оказалось кошмарным. Когда окончилось действие болеутоляющих мазей, Андре закричал. Точнее, завыл – тихо и на одной ноте. Гард подскочил, как укушенный, его резкое движение не только причинило еще большее страдание юноше, но еще и испугало его. Андре сжался, насколько позволили повязки, пытаясь укрыть голову непослушными руками, прикусил губы и умолк. В его золотистых глазах капитан смог увидеть только животный ужас и ни проблеска разума. Осторожно и медленно, чтобы еще больше не напугать юношу, Гард протянул руку и погладил его по волосам, превратившимся в сплошной колтун. От этого легкого прикосновения Андре вздрогнул и закаменел. Он только дышал часто-часто и неглубоко, как птенец в руке птицелова. - Боже, боже, мальчик, моя вина – недоглядел! – сокрушенно покачал головой наместник. Он продолжал осторожно разбирать мокрые от пота пряди. Лекарь подал ему смоченную водой тряпицу, и Мор вытер Андре лицо, стирая кровь с искусанных губ и пот, продолжая тихо шептать какую-то утешительную бессмыслицу. Пленник не реагировал. Капитан Мор вспомнил о времени и массе неотложных дел, бесшумно поднялся, на сей раз не потревожив Андре, и жестом подозвал лекаря. - Я пришлю Юстина и кого-нибудь из старых слуг, вымойте и накормите князя. Ты, Хорад, надеюсь, знаешь, что надо делать, чтобы не пугать душевнобольного? Вот и чудно. Если ему станет хуже, пошлешь секретаря ко мне с докладом немедленно, – прошептал Гард и вышел. Почти тотчас ему на глаза попалась старуха, из числа тех слуг, что остались в замке и присягнули ему и королю Мейру. У капитана возникло подозрение, что она неспроста околачивалась у дверей его опочивальни, хотя гвардейцы ее не гнали. - Кто ты, и что тебе здесь надо? – постаравшись смягчить голос, спросил Мор. Служанка вдруг бухнулась на колени и умоляюще вытянула руки: - Благородный эйр, не убивайте князя! Отпустите его, молю вас! Гард поморщился и жестом заставил ее замолчать: - Я не собирался причинять эйру Вику ничего дурного, хотя моя вина в случившемся есть. Мне нужен кто-то, кто бы хорошо знал его. Эйр Вик сейчас в тяжелом состоянии, за ним нужен неусыпный уход и забота. - Я, мой добрый эйр! Я могу заботиться о нем! Я была его няней! – заторопилась старуха, и Гард велел ей подняться с колен. Едва женщина сделала шаг к двери спальни, он схватил ее за плечо и притянул вплотную к своему лицу: - Но помни: попытаешься убить мальчишку или помочь ему сбежать, и я отправлю тебя в подземелье! – прошипел он. Темно-серые глаза его стали почти черными, изуродованная половина лица гнусно ухмылялась, нормальная – гневно хмурилась. Старая нянька вдруг вспомнила все жуткие истории о зверствах Алого Шута и затряслась мелкой дрожью. Едва ее прыгающие губы выговорили: «Да, мой господин, слушаюсь, мой господин…», капитан – наместник отпустил ее и, круто развернувшись, зашагал прочь. Старуха осенила себя священным кругом и засеменила к покоям Мора. Старуха Улия была мудрой, и много повидала на своем веку. Случалось ей ухаживать и за умалишенными, потому она не стала кидаться к своему воспитаннику и причитать над ним, только сурово сжала губы, увидев, в каком он состоянии. Лекарь Хорад обрадовался, получив знающую помощницу, ведь Юстин больше мешал, чем помогал. Вдвоем со старой нянькой они осторожно вымыли и заново перевязали юного князя, не причиняя ему излишнего беспокойства. Потом Улия уселась рядом с Андре и принялась тихим, монотонным голосом уговаривать его покушать. К удивлению лекаря, тот послушно проглотил все, что она ему давала, выпил укрепляющий отвар и закрыл глаза. Улия тихонько запела колыбельную, которую князь Вик, будучи малышом, очень любил, и Андре уснул. Пока он спал, нянька расчесала и заплела в косу его волосы, смазала бальзамом все синяки и ссадины на лице и теле юноши, не потревожив его сон. Лекарь вздохнул с облегчением: он, наконец, уверился, что вред, причиненный здоровью князя, можно поправить. Впрочем, касательно его рассудка Хорад все еще крепко сомневался. Улия сумела успокоить юношу, когда он снова проснулся с криком боли. Нянька обняла его и долго укачивала, шепча утешения. В ее руках князь удивительно быстро успокаивался, из его глаз пропадало выражение безумного ужаса. При виде же самого Хорада или Юстина Андре просто цепенел, как завороженная змеей птица, или начинал кричать, тихо и безнадежно. За целый день в его состоянии ничего не изменилось. Поздним вечером в свои покои вернулся капитан – наместник. Окинул взглядом оккупированную лекарем территорию, оценил состояние пленного князя и вышел, ни слова не говоря. Через несколько минут появились слуги, быстро собрали те немногие вещи, что принадлежали Гарду Мору, и унесли их. Капитан переехал в кабинет, приказав заменить оттоманку на более удобный диван, где он мог бы полноценно выспаться. Однако, в эту ночь он так и не лег, просматривая отчеты сборщиков податей, сельских старост и городских дейеров , а с утра вновь прискакал гонец с сообщением об очередном налете бунтовщиков на селение в нескольких стае от замка. Пришлось капитану – наместнику, прогнав сон ледяной водой, отправляться в путь. Гард Мор вернулся в замок Вик только через неделю, измотанный и раненый в ногу. Нападение на его отряд произошло, когда он уже возвращался назад, на глухой лесной дороге. Впереди и сзади отряда рухнули подрубленные деревья, а из придорожных кустов, еще не сбросивших побуревшую листву, и с крон вековых пихт, росших по обе стороны дороги, полетели стрелы. Под капитаном подстрелили коня, и он едва успел соскочить, чтобы не быть придавленным бьющимся в агонии животным. Потом из кустов полезли молчаливые оборванные люди, вооруженные кто во что горазд, и завязалась отчаянная драка. Впрочем, это было чистой воды самоубийство для бунтовщиков. Даже той половины отряда, что осталась на ногах после обстрела, гвардейцам хватило, чтобы отбиться от нападавших и обратить их в бегство. Только когда схлынула горячка боя, капитан Мор заметил засевшую в бедре стрелу. Она пробила насквозь пластину набедренной брони, ногу и застряла, уткнувшись в заднюю часть доспеха. Капитан грязно выругался: стрела была из тех, что везли в пропавшем месяц назад обозе с припасами для его армии. Значит, теперь у партизан имеются качественные и дальнобойные луки, запас стрел, две баллисты и сотня мечей. Поредевший отряд подобрал раненых и убитых товарищей, и поспешил в замок. Терпение Алого Шута лопнуло. Через три дня после его возвращения по всему княжеству зачитали его приказ. Он гласил: «Поскольку жители мятежного княжества Виктан не желают присягнуть на верность законному королю Мейру I и принять временную власть капитана-наместника, дабы впредь жить в мире, как и прежде, под рукой князя Вика, поименованный Андре Вик будет казнен на рассвете первого дня месяца стужня через отсечение головы. Если же до этого дня мятежники и партизаны сложат оружие и сдадутся, князю Вику будет дарована жизнь и свобода, и возвращены все права на княжеское владение. Сдавшихся мятежников будет ожидать справедливый суд, возможно, помилование.» До первого стужня оставалось меньше месяца. Эдикт был оглашен в каждом селе и городе, зачитывался с кафедры каждого храма и расклеивался на всех площадях и в тавернах княжества. Гард Мор не слишком верил в народную любовь к юному князю, но вскоре к замку Вик потянулись поодиночке и группами, а затем и отрядами мятежные крестьяне и горожане, потом стали появляться упорствовавшие до сей поры бароны со своими дружинами. Народ не желал смерти своему юному князю. Андре по прошествии трех недель перестал вздрагивать и цепенеть при виде мужчин. Но он по-прежнему не разговаривал, и золотистые соколиные глаза его оставались пустыми, без проблесков разума. Теперь капитан – наместник иногда приходил к нему, все еще хромая и опираясь при ходьбе на резную трость, садился в кресло рядом с постелью юного князя и рассказывал, как идут дела в княжестве. Он не надеялся пробудить в нем разум. Просто однажды нянька Улия заметила, что Андре отреагировал на голос Мора иначе, чем на голоса слуг и солдат. Он повернул голову и посмотрел на вошедшего с тенью интереса. Но даже эта тень скоро пропала. Андре Вик ничем не показывал, что узнает капитана, он безучастно слушал, и было непонятно, слышит ли он вообще обращенные к нему слова, или нет. Впрочем, няньку он слышал, и даже иногда исполнял ее просьбы – подымал или опускал руки, ел и пил. Почти все его раны зажили, кроме суставов ног. Там разорванные и растянутые связки все еще не срослись, чтобы лекарь мог позволить больному встать. Имя Андре позволило привести к покорности мятежную провинцию малой кровью. Теперь очень важно было привести в адекватное состояние будущего владетеля. Гард Мор все дольше задерживался у постели юноши, начал рассказывать не только о делах княжества, но и о своих проблемах и переживаниях, стараясь воспринимать безучастного, как кукла, юношу нормальным, полноценным слушателем. В такие моменты он выгонял из комнаты и лекаря, и няньку. Лишние свидетели того, что у бессердечного и бессовестного Алого Шута тоже есть свои маленькие слабости, были ему не нужны. Иногда золотистые глаза Андре скользили по его лицу, и Гард ловил его взгляд, заглядывая в них, но не видел там себя. Там, в светлой глубине скользили и таяли странные тени. Время шло, но все оставалось по-прежнему. Андре ни на что не реагировал, и Гард отчаялся вернуть ему разум. Если бы он только знал, как заставить юного князя «очнуться» и забыть случившийся с ним ужас! Старый лекарь Хорад, вылечив тело, махнул рукой на разум юноши, но капитан – наместник не мог этого сделать. Ему во что бы то ни стало нужно было поставить князя Вика на ноги. Иначе он рисковал не только остаться в провинции Виктан навсегда, но и лишиться головы – ведь это по его вине с благородным пленником так обошлись. Молодой король Мейр не считался ни с заслугами, ни с родовитостью, наказывая провинившихся подданных. Когда Андре Вик наконец встал с постели, он был похож на бледного призрака. На улице уже во всю хозяйничала зима, и замок Вик был в осаде глубоких сугробов. Почти насильно впихнув юношу в теплую одежду и закутав его в два меховых плаща, капитан – наместник вывел его во двор. Прислуга, суетившаяся там, убирая снег и расчищая дорожки, загалдела приветственно и обрадовано, но постепенно голоса их смолкли. Радостные улыбки сменяло недоумение – князь, пошатываясь, как пьяный или больной, смотрел на них тусклым, немигающим взглядом, не узнавая никого. Стояло тихое, солнечное утро. От яркого света, отраженного снегом, и ледяного воздуха у Андре заслезились глаза, как у выжившего из ума, немощного старика. В золотых волосах, заплетенных старой Улией в косу, тусклым серебром переливалась ранняя седина. Она появилась в те страшные трое суток в застенках замка. Даже укутанный в плотные, длинные меха, юноша дрожал от холода. Капитан – наместник посмотрел на князя, похожего на маленького потерявшегося эльфа, и острая жалость кольнула в его сердце. Жалость и воспоминание о сыне. Маленький Рану был вовсе не похож на Андре, и в душе Гарда Мора поселилась тревога. Он подхватил князя на руки и почувствовал, как тонкое тело в его руках ощутимо напряглось и закаменело на несколько секунд. Но потом Андре доверчиво опустил голову капитану Мору на плечо и расслабился. Гард понес Андре обратно в его тепло натопленную комнату, и едва не споткнулся, услышав тихий, сбивчивый шепот: - Папа… ты вернулся? Теперь все будет хорошо, да? Заставив себя разлепить мгновенно пересохшие губы, капитан – наместник тихо ответил: - Да, Андре, все будет хорошо… Он уже успел дойти до двери в покои князя, когда тот забился в его руках, пытаясь вырваться. - Нет! Вы – не мой отец! Отпустите меня! Гард осторожно поставил Андре на пол, придерживая его за плечи, но юноша отшатнулся, почти упал, ударившись спиной о стену, смотрел исподлобья, как дикий котенок, и постепенно узнавал. Недоумение с толикой страха в холодных золотых глазах сменилось смесью ужаса и ненависти. - Ка…капитан – наместник! Гард Мор сделал осторожный шаг к юному князю, попытался улыбнуться, забыв о том, как страшно выглядит даже самая дружелюбная улыбка на его изуродованном лице, но Андре напомнил ему об этом, вжавшись в стену. Его шепот, как свист плети, хлестнул капитана: - Алый Шут! Убийца моего отца! Мой палач! - Андре, нет! Послушай…- ледяной взгляд заставил эйра Мора замолчать и опустить протянутую было руку. Бесполезно пытаться оправдаться, если в душе сам не находишь себе оправдания. Капитан молча смотрел, как князь Вик вслепую, не отрывая глаз от его лица, нашарил дверное кольцо, рванул его и проскользнул внутрь, захлопнув дверь за собой. Стражники у двери стояли с каменными лицами, но по глазам было видно, что готовы удавить малолетнего поганца за нанесенное их капитану оскорбление. Через мгновение из покоев князя выскочила старая Улия. Гард Мор не заметил на ее лице особой радости от того, что ее обожаемый господин вернулся в разум. Наткнувшись на застывшего соляным столпом наместника, нянька придушенно пискнула извинение и метнулась прочь по коридору. Гард, наконец, сбросил с себя оцепенение и тихо приоткрыл дверь в покои Андре. Гостиная была пуста, но из спальни доносился приглушенный надрывный плач. И снова капитану Мору показалось, что это плачет его сын, Рану. Он вошел и остановился на пороге спальни. Андре рыдал, скорчившись на ледяном полу, в углу комнаты, обхватив себя за плечи руками. Костяшки его пальцев были разбиты в кровь, а на стене над ним остались алые отпечатки, будто он неистово колотил в нее кулаками. Капитан Мор поднял с пола сброшенный юношей плащ, подошел к нему и накинул теплый волчий мех ему на плечи. Князь дернулся, но Гард крепко взял его за плечи и поднял, не говоря ни слова. Подведя более не сопротивляющегося юношу к постели, усадил его и сел сам в кресло, как привык за последний месяц. Повисло молчание, нарушаемое лишь потрескиванием догорающего камина, да прерывистыми всхлипами не успокоившегося еще Андре. Когда стихли и они, Гард Мор заговорил: - Мы с твоим отцом были знакомы восемнадцать лет, с начала моей военной карьеры в гарнизоне крепости Лато. За пять лет моей службы там, он научил меня всему, что я знаю и умею, был мне вместо рано умершего отца. Девять лет я служу своей стране и короне, смена тех, кто ее носит, меня трогает мало, такая вот у меня наемническая точка зрения. Когда начался мятеж старого дворянства, и твой отец возглавил его, я понял – мне придется сражаться против него, ведь он не отступит. Пойми, Андре, я не мог не выполнить приказ, хотя бы потому, что в столице остались заложниками моей верности мои жена и сын. Да, я убил твоего отца. Но там и тогда, в кровавой горячке боя, я не смотрел в лица тех, с кем сражался. После, победив, мы собрали тела всех павших, и я отыскал его. Князь Вик был еще жив, он умер у меня на руках, истек кровью. Он просил меня позаботиться о тебе. Я обещал, и не смог выполнить свое обещание. Мне нужно было оставить надежного человека, присматривать за тобой, но я не думал, что в родном замке тебе что-то может угрожать. Прости. Теперь, когда ты здоров, и к тебе вернулся разум, я должен привести тебя к присяге на верность нынешнему королю и вернуться в столицу. Если же ты откажешься присягнуть, мне придется казнить тебя и остаться наместником Виктана. Это все. Даю тебе сутки на размышления. – он поднялся, тяжело прихрамывая. - Ни за что, - Андре смотрел с ненавистью. А это означало нешуточные проблемы - Виктан поднимется после смерти князя. - Подумай, у тебя есть время. А еще подумай, на что ты обрекаешь свои земли. И что тебе сказал бы отец, - не оборачиваясь, проговорил Гард Мор. Андре промолчал, уставившись в стену. Капитан вышел, аккуратно прикрыл дверь и отыскал взглядом ближайшего слугу. - Принесите эйру Вику горячий обед, - и ухромал в кабинет. Андре согласился... Верней, капитану передали его согласие. Алый Шут порадовался втихомолку, что фамильное упрямство Виков, кажется, склонилось перед разумом. И назначил церемонию на ближайший праздник - Снеженьские Дневы. Недели для подготовки должно было хватить. Вокруг воцарилось какое-то настороженное ожидание. В воздухе витало предчувствие грядущей беды. Андре явно не собирался так просто сдавать свои позиции. А Гарду не хватало сил отслеживать все перешептывания и слухи, он занимался подготовкой к праздникам, прочесывал окрестности в поисках остатков крестьянских банд, до которых решение сдаться не дошло, говорил с цеховыми старшинами и городскими дейерами, подготавливая пути к отходу. Конечно, из мятежного княжества его так скоро не отзовут, и даже его войско не будет отослано к столице, как минимум, до весны. Но надо было вдолбить в головы людям, что лучше формально признавать власть короля, чем проливать кровь и голодать из-за войны. На него смотрели кое-где с ненавистью, кое-где с брезгливостью. Взгляды липли к коже, обжигали. Но никто в открытую не высказывался. Войску его тоже приходилось несладко - с едой все было плохо, насмешки о том, что королевское войско кормить будет сам король, звучали все громче. Пока Алому Шуту не надоело. А когда один из его командиров пожаловался, что их методично травят несвежей пищей, Гард Мор лично заявился в казарменные кухни. О чем он говорил с поварами, чем угрожал, что обещал - никто отчего-то говорить не пожелал. Но питание солдат наладилось. Правда, теперь уже самого капитана начали кормить едва ли не отбросами. Он не замечал. Как и всегда. Есть на столе горячая еда - прекрасно, закинул в себя, не глядя. Нет горячего - выпил воды, зажевал краюху хлеба с солью. Тактика сменилась - теперь их не замечали. Жизнь в княжестве шла своим чередом, словно ничего не произошло. А кучка пустого места - это кучка пустого места. Капитан Мор пожал плечами. Он так устал за этот год, что его перестало трогать любое отношение. Да и когда оно было иным? Страх, ненависть, презрение. Он привык. - Завтра состоится церемония принятия присяги. Извольте вести себя соответственно вашему положению, эйр Вик. Не устраивайте мальчишеских выходок, вы уже не дитя, - явившись накануне праздника без доклада, Гард прошел в комнаты князя и остановился в дверях, глядя на юношу. Тот разбирал волосы щеткой, медленно, неуклюже. И капитана игнорировал. - Андре, вы меня слышите? - Гард устало прислонился к косяку плечом, перенося вес на здоровую ногу. Князь повернул голову, посмотрел. - Да. - Я понимаю, за что вы ненавидите меня. Но мои солдаты-то в чем виноваты? - Они же живы и здоровы? Какие претензии ко мне? - Чего вы хотите добиться игнорированием моих приказов? - А по какому праву вы мне приказываете? Вы мой король? Или мой отец? - Пока что я - наместник короля. А вы - мятежник, которого я был призван вразумить, - жестко припечатал капитан Мор. И я могу отправить вас в подвал в любой момент, запереть в дальней камере и забыть. Но не хочу этого делать. - Однажды вы попытались это сделать. Должно быть, вы сильно разочарованы, что не получилось. И да, я не признаю вашего короля, а стало быть, вашу власть в моих землях тоже. - Я не приказывал пытать вас. Это было самоуправство вашего же единокровного брата, если вам не сказали. Я мог понять, почему ваш отец не признал его величество. Но неужели вы тоже настолько же закоснели в древних уложениях, и не понимаете, что слабый правитель - гибель государства? - кажется, капитана и в самом деле это интересовало. - Я не считаю Гера слабым правителем. По крайней мере, ему, в отличие от Мейра, не пришлось бы выбивать признание своей власти силой. Да и мудрости у него больше... - Принц Гер болен. И был болен с самого детства. Корону Мейру он передал добровольно, я сам был тому свидетелем. - Слово Алого Шута в этих землях уже ничего не значит. Моему отцу вы меня оберегать тоже обещали. Слова попали в незаживающую рану, капитана перекосило. - Я не устаю себя казнить за это. Но изменить прошлое не в моих силах. - Ваши сожаления уже ничего не меняют, капитан, вы правы. Ни в прошлом, ни сейчас, ни в будущем. - Не зарекайтесь. Что ж, я уяснил себе все, что желал уяснить, благодарю, - Гард Мор коротко поклонился и покинул его покои. А в замке было введено осадное положение. Снова на всех постах стояли люди Алого Шута, любого, будь то слуга или барон, могли обыскать, закрыть проход или выпроводить прочь. Гард Мор привык подавлять мятежи. А юный князь, хоть устраивать их и не умел, мог с завидным упорством драконить чужие нервы, особенно мелким пакостничеством. Крупную месть капитану он отложил на потом. Наученные горьким опытом слуги скрывались, как вспугнутые мыши - княжич достал скрипку. Капитан, едва коснувшись головой подушки, подорвался с постели от душераздирающих звуков. Словно все замковые коты и их окрестные сородичи разом защемили хвосты в дверях. Примчавшись на звук и уяснив себе причину переполоха, Гард Мор только махнул рукой. Но уйти ночевать в казармы не мог, это означало бы победу маленького поганца. Небольшую - но победу. А допустить ее было нельзя. Гард мужественно попытался уснуть, накрыв голову подушкой и сочувствуя тем своим солдатам, что стояли на часах у покоев князя. Звуки были тошнотворны и проникали даже через толстые каменные стены и дубовые двери. Князь утроил усилия. Скрипка рыдала, выла и умоляла о спасении на все лады, ввинчиваясь воплями прямо в ухо капитану. Озверев от усталости, хронического недосыпания и злости, капитан встал, натянул куртку, прошел к покоям князя и распахнул дверь. Не говоря худого слова, приблизился и вырвал скрипку у того из рук. В черных, обведенных глубокими тенями глазах читалось желание разбить ни в чем не повинный инструмент об голову эйра Вика. - В чем дело, капитан? - ледяным тоном поинтересовался князь. - Да так, услышал, что какой-то неумеха мучит благородный инструмент, решил спасти бедную скрипку. Странно, что вам не передалось искусство вашего отца. Он чудесно играл, - насмешливо вскинул бровь капитан Мор, приводя в гармонию обе половины своего лица. В глазах Андре всплеснулась боль. - Убирайтесь отсюда, - процедил он. - Несомненно, уберусь. Доброй ночи, князь. Скрипку Гард унес с собой. И, в качестве маленькой мести, понимая, что поступает недостойно, но не в силах ничего поделать с собой, придя в кабинет, подтянул струны, настроил скрипку, погладил ее... и прижал к плечу, проводя смычком по струнам. Играть он умел, и учил его именно старый князь Вик, еще в крепости Лато. Скрипка скорбела по потерянному хозяину, рыдая совсем живым, человеческим голосом. Андре распахнул дверь и направился к комнате капитана, пылая яростью. Его не останавливали. Даже предупредительно открыли дверь в кабинет. Гард Мор не повернулся, не открыл глаз. Он погрузился в мир музыки так же, как погружался в бой, и этому его тоже научил Нир Вик. Скрипку вырвали из его рук вместе со смычком. - Если вы еще раз прикоснетесь к вещам моего отца, я перережу вам горло, - медленно и без эмоций процедил князь. - Попробуйте. Потому что здесь, - капитан обвел рукой кабинет, - все - вещи вашего отца. Я прикасаюсь к ним ежедневно и ежечасно. - Ничего, скоро вас здесь не будет... - Вам придется терпеть мое присутствие еще как минимум год. - Ошибаетесь. Капитан пожал плечами. - Ошибаются все люди, я тоже человек. - Убирайтесь отсюда. - Нет уж, другого столь же удобного кабинета в этом замке нет, - Гард усмехнулся, глядя на пылающего яростью мальчишку. - Я сказал - убирайтесь, - глаза у Андре постепенно темнели. - А иначе вы вытолкаете меня взашей? - капитан уже почти смеялся. - Нет, перетравлю вас и ваших людей. - И добьетесь новой войны. Этого вам хочется? Впрочем, вы можете попробовать, юный князь Вик. Но если умрет хоть один из моих людей, я отошлю его величеству депешу, в которой сообщу о погибшем в бою, к моему сожалению, юном князе Виктана, и снова возьму власть в княжестве в свои руки, как наместник. А вы отправитесь играть на скрипке крысам в подземелье. - Если вы немедленно не покинете кабинет моего отца, отправлять депешу будет некому. - Я уже все вам сказал, идите спать, Андре, - капитан отвернулся и прошел к столу, собираясь сесть и заняться бумагами. Сон ему перебило качественно. - Трупы ваших людей утром сволокут на свалку, чтобы гнили там среди отбросов, коими и являются. Я не дам ни клочка земли на похороны, - Андре подхватил скрипку и вышел. - Запереть князя. Убрать поваров, проверить пищу на слугах. Никого не впускать к эйру Вику. Проследить, чтобы он ничего не кидал из окна и не подавал никаких знаков, - капитан отдал приказы, и осадное положение в замке сменилось боевым. Старых слуг не осталось - их всех согнали в казармы и заперли там. К утру образовалось три тела с перерезанными глотками. Никто ничего не слышал, никто ничего не видел. Капитан кивнул, глядя на погибших. И самолично явился к князю. Не спрашивая позволения, не говоря ни слова, бросил ему плащ и указал на дверь. Андре вопросительно посмотрел на него: - Что случилось, капитан? - Идите, эйр Вик. Я привык выполнять обещания. - Я помню. А какое именно вы собираетесь выполнить сейчас? - Отправить вас в темницу. Так вы идете, или вас отвести за руку, как ребенка в угол? - И на каком основании вы собираетесь меня туда отправлять? - На основании моего приказа. Больше рассуждать капитан не стал. Просто взял его за плечо и подтолкнул к двери. Андре вывернулся, отошел к стене: - Я не собираюсь туда идти. И не трогайте меня, - на последней фразе голос дрогнул. - Вы пойдете сами, или я вас отволоку. Считаю до трех. Раз, - капитан дал ему последнюю возможность избежать неприятного. Андре отпрянул еще дальше. - Два, - Гард шагнул к нему. Андре отшатнулся, выставил перед собой руки, скрючив пальцы, как когти. - Три. Князь молчал, сверлил его взглядом, напряженно карауля каждое движение. Капитан Мор сделал еще шаг вперед, заметно припав на покалеченную ногу. Андре отшагнул. Гард медленно шел на него, загоняя в угол между окном и стеной. Никаких скрытых ходов там не было - это он проверил еще в самом начале, когда только захватил замок. Андре уперся спиной в стену, покосился в сторону окна. - Даже не думай. Игры кончились. Князь в разговоры вступать не спешил, продвигался по стене к двери, верней, пытался. На то, чтобы поймать его и скрутить руки его же собственным поясом, Гард Мор потратил не более полуминуты. И поволок за шкирку, как котенка, к двери. - Не трогайте меня! - дальше крик перерос в дикий нечеловеческий вой. Капитан вздохнул, толкнул его к кровати, распутал руки и тут же укутал в одеяло, как в кокон. Прижал к себе, укачивая. - Тише. Тише, Андре, спокойно. Никто тебя не тронет больше. Князя трясло, по лицу катились слезы. - Успокойся. Все, все, все уже, это прошло, - голос Алого Шута был ласков, и на сей раз в нем не было обычной угрозы. Так он говорил со своим сыном. Андре постепенно затих, прислушиваясь. Гард размеренным речитативом пел ему колыбельную. Как тогда, когда выхаживал после пыток. Впрочем, петь он не умел, так что это больше походило на то, как читают стихи под балконами прекрасный эйрэсс поклонники. Князь смотрел на него, часто моргая. - Я забыл, я совсем забыл, что с тобой нельзя так обращаться, - интонации голоса не менялись, но вместо колыбельной капитан теперь проговаривал вслух свои мысли, как привык за те дни, что проводил у постели больного Андре. - Старый дурак, боги мои, как же я устал. Надо послать письмо Элине, написать, как там Рану, я так соскучился по нему. Наверное, он уже умеет считать и выучил все буквы. Только закончить здесь, выполнить задачу, и вернуться домой. Ты даже не представляешь, как я хочу домой, к жене и сыну. Андре молчал, только дыхание постепенно выравнивалось. - Лишь бы с ними все было в порядке. Только бы их не тронули, боги, только бы король не счел, что я слишком долго усмиряю бунт в Виктане... Андре молчал, ему нечего было сказать. Никакого сочувствия он не испытывал - его отец, наверное, тоже хотел увидеть сына. - Ты успокоился? - словно сменили тональность у скрипичной струны, голос капитана зазвучал привычно-резко, отрывисто. - Наверное. - Мы можем поговорить, как взрослые и серьезные люди? - Можем попытаться, - Андре кивнул. Гард Мор пересадил его на постель со своих колен и сел в кресло. - Все, что мне нужно - это привезти королю бумагу, написанную твоей рукой и заверенную княжеской печатью, с тем, что ты признаешь его власть, как суверена, и твое слово, что как минимум год ты не станешь поднимать мятеж. - И что мне за это будет положено? - Чего ты хочешь? - Чтобы повесили всех, кто... - Хорошо. Это все пожелания? - Гард поднялся. - И отсюда уберетесь вы и ваши люди. - Весной, как только просохнут дороги. Андре кивнул, согласившись. - Это можно считать официальным перемирием? - Можно, - князь выпутывался из одеяла. - Больше не будет никаких пакостей и козней с вашей стороны, князь? - перешел на официальный тон капитан. - Если вы не станете появляться в замке - то нет. - Церемония принятия присяги завтра. Капитан развернулся и вышел, не сказав больше ни слова. Андре ненавидел весь мир, тосковал по отцу и страстно желал уничтожить капитана. Своими руками. Чтобы его сын страдал без отца... Хотя нет, легкая смерть - это малое наказание. Ничего, князь намеревался мстить по полной. Соблюдая условия «перемирия», капитан покинул замок, поселившись со своими людьми в казармах. Ему было не привыкать. В кабинете князя Вика все осталось в том же порядке, в котором было до того, как он там поселился, даже диван вынесли по его приказу и вернув на место оттоманку. Андре сел писать письма друзьям отца, выясняя, кто вообще поддерживает короля добровольно, а кого так же сломали силой. К завтрашней церемонии письма были отправлены, княжеская корона отполирована, церемониальные одежды вычищены и разложены на сундуках. До этого дня Андре лишь раз довелось надеть корону отца - в детстве, когда тот сам позволил и возложил тяжелый, украшенный золотистыми топазами обруч на вихрастую головенку пятилетнего сына. Андре взял ее в руки. И сел, расплакавшись, снова вспоминая тепло рук отца - матери Андре вовсе не помнил. - Ничего. Твой сын тоже будет мучиться... Принимать во внимание подневольность поступков капитана-наместника юный князь отказывался категорически. А уж то, что капитану жаль, что Андре мучили и насиловали... «Не можешь проследить, не строй из себя благодетеля. Тебя не за всем замком просили присмотреть, а за одним человеком. И не абы за кем, а за князем... Наместник, называется», - зло думал юноша. А то, что он сам призвал своих людей, побуждая их оказывать сопротивление войскам наместника, и вынудил того не появляться сутками в замке, упускалось из виду, как несущественная деталь. Андре жаждал считать себя правым и несправедливо угнетенным. И сейчас его разрывало два желания - перерезать горло капитану и посмотреть на то, как тот умирает в корчах. Или поступить куда изысканней - накатать жалобу королю. А уж если король отмахнется... О, этот мятеж будет не погасить никакими силами. Князья не стерпят позора одного из них. Королю придется своими руками подписать приказ о наказании Алого Шута. Андре улыбнулся, встал, уже крепко сжимая корону в руках. Капитан за все заплатит. И сполна. Стать вассалом короля? Легко... Отмахнувшийся от просьбы вассала король? Ну-ну... Церемония прошла тихо и мирно. Капитана Мора преследовало ощущение, что это не к добру. А своим внутренним ощущениям он привык доверять. Но, пока князь соблюдал перемирие, наместник не лез в его дела. Хотя после принятия присяги он очень остро ощутил переменившееся отношение. Он и его солдаты снова стали пустым местом. Заняты казармы замка? Считаем, что их нет. Стоит в покинутой деревне под стенами замка войско, значит, этой деревни тоже нет. Единственное, что их еще кормили, хотя пайку пришлось урезать: обозы через перевалы, заметенные снегом, пройти не могли, денег покупать продукты у солдат не было. Потом перестали и кормить. Верней, им что-то приносили. Но очень мало. Капитан Мор пожал плечами и отослал часть солдат на охоту. Добытую дичь растягивали, как могли. Обращаться к князю Гард не стал, хотя имел полное право затребовать содержание для своих людей. Он был слугой короля, князь - его вассалом. Стоило солдатам появиться с дичью, как даже тот мизер, что им присылали до того, исчез. Однажды утром казармы и деревня опустели. Гард Мор увел своих людей, предпочитая пробиваться через метели и снеговые заносы, чем вымаливать подачки у высокомерного юнца. Андре на это лишь хмыкнул и пожелал капитану замерзнуть с концами в метели. У него было проблем по горло и без того, чтоб думать об Алом Шуте - княжество голодало. К счастью, это еще был не тот голод, когда пора снимать с крыш солому, но пояса затягивать приходилось. А все из-за проклятого капитана-наместника. Если бы не он - крестьяне вовремя бы посеяли и посадили все, что росло в скудной земле горного княжества. Вот только мысли о том, что если бы не отец, а затем и он сам, с упорством баранов противившиеся тому, что оказалось не так уж трудно принять, то не было бы ни Алого Шута, ни войны, ни голода, эти здравые мысли даже не рождались в золотоволосой голове юного князя. К счастью, дичь перебили не всю, так что понемногу снабжение едой восстановилось. Однообразно, до отвращения надоевше... Но Андре уплетал с аппетитом, не требуя золотых блюд и королевских изысков. Его любили как раз за это - для своих людей юный княжич, а теперь и князь, высокомерие откладывал на дальнюю полку, не гнушаясь питаться кашей из солдатских котлов и перепеченным подгнившим картофелем в крестьянских домах. О людях Алого Шута не было слышно ничего. Они словно растворились в снежных заносах на полях. На самом деле, им удалось перейти через горы и остановиться до конца зимы и весенней распутицы в одном из пограничных гарнизонов. А сам капитан-наместник, отдохнув три дня, отправился в столицу - не стоило заставлять короля ждать. Встретили его с некоей долей настороженности. - Какие вести из княжества Виктан? Вместо ответа капитан с поклоном подал его величеству бумагу, запечатанную печатью князя Вика. - Ну, наконец-то, - выдохнул король. - Я счастлив служить вам, сир, - Алый Шут замер в полупоклоне, ожидая позволения уйти. Он хотел увидеть жену и сына, отмыться с дороги, сменить одежду, поспать, наконец. Две недели пути по зимней стране из конца в конец измотали его больше, чем он рассчитывал. - Идите. И завтра ко мне... С объяснениями по поводу насилия над князем Виктана, - тон короля ничего хорошего не предвещал. - А то меня спрашивает уже несколько князей. Вы понимаете, капитан, что если чьей-то голове суждено будет полететь, то это будет ваша голова? - Да, сир. В голосе капитана не было и тени тех эмоций, что всколыхнулись в нем, как удушающая горько-соленая волна. - Я отвечу на все обвинения, сир. - Ступайте, капитан. Повидайтесь с семьей. Попрощайтесь, на всякий случай. Капитан еще раз поклонился, развернулся и вышел, печатая шаг. И ни одна душа во всем дворце не сказала бы, что идет человек, которому до эшафота - меньше суток. Встретили его радостно, бросились обнимать, целовать, показывать успехи сына в математике и рисовании. До позднего вечера он не спускал сына с рук, потом уложил его спать в детской и вернулся вниз, на кухню их маленького уютного дома в тихой и респектабельной части столицы. Жена налила ему подогретого вина и с тревогой заглянула в глаза: - Что-то случилось, милый? Он кивнул, пригубил вино и притянул ее к себе на колени. - Завтра ты должна взять Рану и уехать. Сначала к сестре, потом, если получишь известие от моего поверенного, из страны совсем. И сменить фамилию. - Так что случилось, Гард? - его крепко обняли. - То, чего я и боялся, присягая служить короне, - он улыбнулся, и она не отшатнулась от его перекошенной рожи. - Ты знаешь, где у нас хранятся деньги. Там хватит на несколько лет безбедного существования не здесь. А потом... найди себе хорошего парня. - Расскажи, что произошло, может быть, я помогу тебе советом. И он рассказал. Без утайки, без купюр, как и всегда рассказывал ей. Она была единственным человеком в этом мире, которому он доверял безоглядно. - Ну, мальчик просто обижается. К тому же, он ведь не сам пожаловался, а попросил старших за него заступиться? Потребуй его личного присутствия на суде, милый. В конце концов, ты не отвечаешь за то, что он мог написать. - Я отвечал за его безопасность в его собственном замке, Элина. И не справился с этой задачей. Но я сделаю так, как ты сказала, моя маленькая мудрая совушка, - он ласково поцеловал ее в нос, потом в щеки, прижался колючей щекой к ее нежной щечке. - Когда мальчик приедет, я хочу с ним увидеться. Уверена, он окажется умным юношей. Идем спать. - Идем, - он легко подхватил ее на руки, крепко прижимая к себе. И похромал в их спальню. И в эту ночь ему, вопреки всему, не снились дурные сны. Утром Элина, провожая его, повторила совет - требовать личного участия князя. Он воспользовался им, отсрочивая суд, когда оказавшиеся в столице князья принялись почти в один голос требовать его немедленной казни. - Пусть князь Вик обвинит меня лично, сир, - глядя тяжелым взглядом в глаза королю, Алый Шут улыбался. - Это мое право, вы не можете попрать его. - Хорошо, - король явно не горел желанием отдавать верного слугу на казнь. Но князья потребовали его заключения. И в этом король им не отказал. Андре прибыл через месяц, тихий, разглядывающий столицу во все глаза. Почти сразу же, едва он обосновался в отведенных ему покоях, пришел слуга, передал ему записку. «Соблаговолите прийти на улицу Розы, в дом поверенного Итана Корса. Это очень важно». Под запиской стояли лишь инициалы: Э.М. От бумаги пахло едва уловимо лавандовым маслом. Андре заинтересовался, обнюхал записку. И отправился искать эту самую улицу Розы. Поверенный Моров жил в той же части города, что и его работодатель. Но в куда более скромном домике, на первом этаже которого разместилась его контора. Он был полным, приземистым человеком, седовласым, с прямым и спокойным взглядом и располагающей улыбкой. - Князь Вик, если я не ошибаюсь? - он поприветствовал юношу поклоном и указал на дверь в заднюю комнату: - Вас там ждут. Если пожелаете, я могу присутствовать. - Да, конечно, а по какому поводу меня хотели видеть, и кто? - Вы сами поймете. Могу лишь заверить вас, что опасаться не стоит. Андре пожал плечами и вошел в комнату. Ему навстречу поднялась невысокая хрупкая леди, закутанная в вуаль. Мелодичный голос произнес: - Здравствуйте, эйр Вик. - Добрый день, эйра, - Андре поклонился. Она поколебалась и откинула вуаль. Миловидное личико, большие светлые глаза, среди аристократок таких - половина на дюжину. Андре смотрел внимательно и непонимающе. - Меня зовут Элина Мор. - Рад встрече с вами, - благовоспитанно произнес князь. - Чем могу быть полезен прекрасной эйре? - Я хочу услышать от вас первой все те обвинения, которые вы завтра бросите в лицо моему мужу, князь, - она слегка улыбнулась, ласково, и эта улыбка совсем не вязалась с ее словами. - А кто ваш муж, эйра? - Капитан Гард Мор. - А... Так вот в чем все дело. - Я не стану просить вас ни о чем. Просто выскажите мне все то, в чем обвиняете его. - Я ни в чем его не обвиняю. Я лишь прошу для него наказания за то, что его люди со мной сделали. Он, как командир, несет за них полную ответственность. - Вот как? И каким оно должно быть? - она задумчиво посмотрела на него, словно оценивая, как далеко способна завести его ненависть. - Как решит его величество. - Вы боитесь взять на себя даже такую малость, как решение, чего стоит ваша поруганная честь? - Такие решения выношу не я, эйра. А что касается поруганной чести... У вас же есть сын. Представьте, что вы просите вашего друга позаботиться о нем. Но вашего сына насилуют несколько часов подручными предметами палачи этого друга. Друга, который был все это время тремя этажами выше... Это были его люди... Что бы вы потребовали? - Андре отвернулся. - Это не поруганная честь. Это - уничтоженная жизнь. - Вы ошибаетесь. Гарда не было в замке, и он бросился спасать вас тотчас, как вернулся. А его люди на время отсутствия его в замке подчинялись коменданту. А вот что касается поруганной чести и уничтоженной жизни, - она взяла резную трость, стоявшую за подлокотником кресла, встала, опираясь на нее. - Прежде чем говорить об уничтоженной жизни, вспомните историю княжны Ворн. - Да, знаю. Всего доброго, эйра. Похвально видеть такую самоотверженность в спасении мужа. - Элина Ворн - это я. Прощайте, эйр Вик. - Прощайте, эйра Мор, - Андре еще раз поклонился. - Надеюсь, что ваш сын не пострадает. Она пришла в тюрьму к Гарду, принеся мужу чистую одежду. Гард отговаривал ее не ходить на суд. - Достаточно и присутствия поверенного, милая, тебе не стоит смотреть на подобные непотребства. - Я хочу слышать то, что он скажет. - Что бы он ни сказал, князья не упустят повод и возможность втоптать в грязь того, кто привел их под руку короля мечом и огнем. Элина погладила мужа по щеке: - Все может повернуться, как угодно, милый. Поверь моему женскому взгляду. - Как бы ни повернулось, ты просто знай, что я тебя люблю. И Рану тоже, - он поцеловал ее и помог дойти до двери. И сожалел лишь о том, что не может донести ее до дому на руках - после того, что произошло с юной прекрасной Элиной Ворн восемь лет назад, ходить ей было очень больно и тяжело. В коридоре подпирало стену прекрасное белокурое видение. Она прошла мимо него, лишь слегка обозначив кивок. Андре тоже кивнул, задумчиво разглядывая капитана. За месяц заточения тот оброс жесткой курчавой бородкой, осунулся, став похожим на тень прежнего себя, но неукротимое темное пламя во взгляде не угасло, наоборот, стало еще более явным. И на губах еще дрожала обращенная к супруге нежная улыбка. - Прекрасно выглядите, капитан. - Благодарю, эйр Вик. Вы тоже, - улыбка погасла и вспыхнула снова - привычная вежливая гримаса на перекошенном лице. Андре осмотрел себя, хмыкнул: - Да неужто же? Хорошо, поверю на слово. - Поверьте. Вы затмите сегодня всех придворных щеголей двора, - Гард Мор повел плечами, негромко звякнули сковывающие его руки кандалы. - Спасибо. Что ж, пойду... Встречусь, наконец-то, с королем. - Желаю вам попасть в его доброе расположение духа, князь, - капитан отвернулся, сел на прибитый к полу табурет, сложив руки на коленях, как примерный школяр. Андре только хмыкнул, поднимаясь наверх. Аудиенции у его величества пришлось подождать до конца заседания Совета. Андре времени не терял, прогуливался по коридору и разглядывал интерьер восторженными глазами. Последний раз он был в столице и при дворе еще при жизни короля Риса, и тогда старый замок Догер, древняя резиденция правителей этого края, казался мрачным и холодным, как старый склеп. Сейчас же он сверкал полированным серым гранитом и зеленым мрамором отделки, светлым деревом, сменившим ветхие гобелены в обивке стен и многочисленными новомодными стеклянными фонарями, сменившими чадящие факелы. В вытянутых куполах фонарей горело синеватое пламя. Андре один такой даже потрогал, не удержавшись, очень уж красиво переливался в нем огонек. Стекло было адски горячим, он обжег палец. - Осторожнее, эйр, - с добродушной ухмылкой посоветовал ему гвардеец. - Ага, - кивнул Андре, продолжая восторженно таращиться на отделку коридора. Вскоре коридор заполнился вычурно одетыми по последней моде придворными. На Андре, выглядевшего в откровенно старомодном камзоле несколько провинциально, бросали полупрезрительные взгляды. Князь отвечал им тем же, обещая разобраться безо всякой дуэли провинциальным же методом княжеского кулака в высокородное рыло. Впрочем, с его комплекцией смотрелось это несколько смешно. Все равно что тонконогий олененок угрожал бы еще не заматеревшими пантами волку. Андре отправился встречаться с королем, старательно огибая всех встречных по широкой дуге. Его величество был не в духе, в этом Андре не повезло. Мало того, он был даже не раздражен, он был зол. Правда, это мог бы сказать Алый Шут, изучивший своего короля вдоль и поперек, только взглянув на то, как раздуваются тонкие ноздри аристократического носа с легкой горбинкой, и как слегка щурятся орехового цвета глаза. Холодные, как будто выточенные из яшмы. Андре поклонился. - Ваше величество... - Князь Вик, наконец-то мы можем вас лицезреть, - голос был ровным, и о нем нельзя было сказать, какие эмоции испытывает говорящий. Будто заговорил кабинет, а не его хозяин. Андре склонил голову еще раз, подтверждая, что да, может. - И мы рады знать, что княжество Виктан в надежных руках, - продолжил король. - Я стараюсь, ваше величество. - А теперь мы желаем услышать о том, что привело вас, князь, в столицу в столь неудобное для путешествий время. - Ваше желание видеть меня, ваше величество. - Похвальное стремление доставить нам удовольствие. Но мы говорим об ином деле. Вот здесь, - король плавным движением придвинул к себе тисненую кожаную папку, - лежит несколько писем от князей Солтана, Линтана, Ростана и прочих. Все эти в высшей степени достойные люди требуют наказания капитана-наместника Мора за насилие, учиненное им над вами. - Не им, а его людьми, за которых он несет ответственность, как командир. - Мы желаем услышать эту историю из первых уст, а не с чужих слов, - король посмотрел на него, во взгляде мелькнуло трудноуловимое чувство. Андре кратко поведал, глядя поверх головы короля. Его величество кивнул. - Чего вы хотите, князь Вик? - Наказания капитана Мора. Король улыбнулся, столь же безжизненно, как мог бы улыбаться высеченный из мрамора бюст. - Капитан Мор по вашей просьбе повесил тех, кто преступил его приказ и издевался над вами. Кроме того, он выполнял наш приказ и усмирял разбойный люд в вашем княжестве, дабы вы сейчас могли без помех присутствовать здесь. И действовал в рамках законов военного времени. А зачинщиком непотребств, учиненных над вами, был бастард князя Нира Вика. - Итак, вы мне отказываете? - спокойно поинтересовался Андре. - Мы желаем услышать, в чем вина нашего доверенного слуги. Не более и не менее. Сформулируйте ее, князь. - По законам военного времени за проступки подчиненных несет полную ответственность командир. В чем вина командира, когда его солдаты учиняют насилие над пленными? Либо его подчиненные, не усомнившиеся в приказе... - Андре прикусил губу едва не до крови. - Одним словом, поскольку теперь я ваш вассал, то я прошу у своего сюзерена мести за причиненную вашим слугой обиду. - Мы отдадим вам капитана Мора в полное распоряжение на три дня. Ровно на столько, сколько страдали вы. Месть, князь, это сугубо личное дело каждого. За эти три дня вы вольны сделать с ним все, что сочтете приемлемым, кроме смерти. - Как будет угодно вашему величеству, - сухо кивнул Андре. - Суда не будет, приговор окончательный. Король придвинул к себе лист веленевого пергамента, написал на нем несколько строк, засыпал его песком, стряхнул и поставил под написанным оттиск гербовой печати на мягком сургуче. - Прочтите. Записка была классическим приказом предоставить князю Вику в его распоряжение все, что он прикажет и заключенного Гарда Мора сроком на три дня и три ночи. - Без учета дороги до моего княжества, надеюсь? Обещаю вернуть капитана живым. - Хорошо, можете забрать его в Виктан. На этом, мы надеемся, ваша месть будет удовлетворена? - Целиком и полностью, - сладко улыбнулся князь. - Со своей стороны обещаю, что, когда капитан окажется на границах ваших владений, он будет еще жив. И его дальнейшая участь меня волновать не будет. Король усмехнулся, и эта усмешка была понимающей. Его величество разрешал князю сделать ВСЕ, что тот сочтет нужным. Потому что, как и многие в королевстве, боялся и ненавидел Алого Шута. Потому что за Алым Шутом солдаты шли в бой не за страх, а за совесть. Андре еще раз поклонился, вышел. И направился забирать капитана. Ему предоставили тюремную карету - тесный экипаж с зарешеченными оконцами - для перевозки узника, и трех солдат для его охраны и обратной доставки. Капитана, кроме наручных кандалов, заковали еще и в ножные, и обе цепи прикрепили к третьей, идущей от широкого ошейника. Передвигаться иначе, чем короткими шажками, разогнуть спину или развести руки он теперь не мог. - Это лишнее, - поморщился Андре. - Снимите. К тому же, ради своей жены и своего сына он не станет дергаться... Не так ли, капитан? - Вы правы, князь. Я не стану пытаться бежать или «дергаться». Но есть определенные правила перевозки заключенных. И это, - капитан дернул за цепь, - одно из них. Андре предъявил приказ с королевской печатью: - Это мое дело, как вас транспортировать. Хоть в ковер замотать и пинками катить до Виктана. Гард Мор только недоуменно дернул бровью, мол, дело действительно, ваше. С женой он уже попрощался, жаль только, что не удалось увидеть сына. Обольщаться насчет того, в каком состоянии он покинет гостеприимные подвалы замка Вик, он не собирался. От тюремной кареты Андре отмахнулся. Капитана загрузили в княжеский экипаж. Андре устроился напротив, о чем-то размышляя. - У него глаза красивые... Капитан молчал, отвернувшись к окну, но вряд ли видел хоть что-то. Сидел, полуприкрыв глаза, глядя куда-то внутрь себя. Андре его тоже больше словом не удостоил, думал о чем-то своем, чуть хмурясь. За все три с половиной недели, на которые растянулась дорога до Виктана, капитан проронил едва ли два десятка слов. Князь тоже молчал, ожил он только на въезде в княжество, когда завидел родные места, расцвел счастливой улыбкой. Капитан же расправил плечи и замер статуей, разглядывая однообразный холмистый пейзаж за окнами экипажа. По прибытии в замок Андре окинул капитана взглядом и хмыкнул: - Отомрите, не корчите из себя великомученика. - Что? - капитан и в самом деле отмер, недоуменно посмотрел на него. - Простите, задумался. Вы что-то сказали? - Я сказал - не стройте из себя великомученика. Гард Мор рассмеялся, совершенно искренне и почти по-настоящему весело: - Князь, вот уж кого из меня не получится, при всем желании. Андре выбрался наружу, зажмурился от солнца, прикрывая глаза рукой. - Капитана... Да закиньте вы его куда-нибудь в гостевые покои и заприте там. Его приказ выполнили. Правда, немного по-своему истолковав. О, Гарда Мора в Виктане помнили, и вид закованного в наручные кандалы, которые с него отказались снять даже после прочтения приказа короля, ВРАГА придал смелости слугам. Так что в самой маленькой, продуваемой всеми ветрами и холодной, как ледник, комнате капитан оказался в несколько помятом состоянии. Андре явился через полчаса, свежей майской розы. Гард Мор как раз пытался остановить текущую из носа кровь, прикладывая к ней ледяные звенья своей цепи. Скосил на князя глаза, усмехаясь. - Если честно, сперва я думал вас просто отдать своим солдатам с одним условием - оставить живым. Но я сделаю нечто, гораздо худшее... В конце концов, вы со мной возились, успокаивали, переживали за мое душевное состояние. - О, да, это воистину заслуживает тяжкого наказания, - фыркнул капитан. Кровь, наконец, унялась, и он смог опустить голову, разглядывая князя. - Прекрасно выглядите, Андре. Хотя лучше вам накинуть плащ, здесь холодно, как в могиле, вы простудитесь. - Я оставлю вас ждать удара в спину от вашего обожаемого короля. Который вас ненавидит. Вы будете его цепным псом, которого хозяин мечтает придушить его же цепью... Вы будете верно служить тому, кто вас боится... Тому, кто не ценит верность и готов отдать вас на забаву первому потребовавшему. Отдыхайте, предаваясь мечтам о встрече с семьей. Если они, конечно, еще живы, а то, боюсь, я слишком убедительно жаждал вашей крови, чтобы Мейр решил, что вы выживете. - Вы правы в отношении нашего обожаемого монарха. Но неправы в отношении моей семьи. Я их не увижу. Надеюсь, что не увижу больше никогда, и там, где они будут жить, им будет лучше, чем в Тиаре, - капитан стер ладонью кровь с подбородка и подошел к окну. Из щелей в ставнях с воем дул ветер. - Вы думаете, им дали уехать? Как можно в вашем возрасте сохранять такую наивность? - Андре пожал плечами. - Вы меня изумляете. - Я не думаю, эйр Вик. Я это знаю. Андре усмехнулся: - Ну что ж, рад вашей наивности. Впрочем, думаю, что там, где они сейчас, им лучше, чем в королевском дворце. Видите ли, некоторые из князей все еще держатся друг за друга, а выполнить пустяковую просьбу по задержанию красавицы-эйры с сыном - это ведь так легко... А теперь вынужден откланяться, мне нужно объехать близлежащие деревни. Если он хотел увидеть на лице капитана выражение боли, он своего добился: на секунду, но оно промелькнуло во взгляде Гарда Мора и в изгибе его губ. - Надеюсь, - глухо выговорил капитан, отвернувшись снова к окну. Андре рассмеялся, весело и мелодично: - Удачного вам дня. Кажется, вернувшееся сознание не сопровождалось прояснением психики, юноша испытывал какую-то странную тягу к мучению других, конкретно, капитана. Гард Мор дождался его ухода и только тогда позволил маске спокойствия стечь со своего лица. Заметался по комнате, как раненый зверь. Здесь не было никого, кто сказал бы ему правду о том, где его семья. А ведь его парни обещали, клялись доставить эйру Элину с сыном к ее сестре без происшествий! Но если попросили помочь... А ведь князья на своих землях в полном праве, наместников терпят и только. Много ли надо умения, чтобы перебить горстку охраны? А если Андре просто издевается? О, да, юный садист знал, в какое место ударить, чтобы капитану стало по-настоящему больно. До самого нутра проняло оглушающим осознанием собственного бессилия и неизвестности! Вернулся Андре к вечеру, когда солнце уже село, а в комнате воцарился настоящий ледник. - Идемте, капитан. Тот лишь кивнул, вернув на лицо бесстрастное выражение, последовал за князем. Правда, искусанные в кровь губы его не красили. И спокойствия в глазах не было. - Как вам понравилось это чувство? Когда вас лишили всех близких вам людей, а вы бессильны что-либо сделать? - А вам понравилось, - капитан растянул губы в улыбке, просверлив его взглядом, - чувствовать себя всемогущим? - Ну, вам же нравилось... что я не могу ничего сделать, что я пленник в своем же доме, а вы тут распоряжаетесь всем. Вот ваша комната. Капитан рассмеялся, сухо и больше похоже на кашель. - Андре, вы еще слишком юны, чтобы понимать, что мне нравится, а что нет. И что именно я испытывал, придя в ваш дом. Князь только хмыкнул, отворачиваясь. - Располагайтесь. Комната оказалась бывшей спальней Андре. - Как далеко простирается ваше гостеприимство, князь? - только и осведомился капитан, остановившись посреди спальни и разглядывая обстановку. - О чем вы? - О ведре горячей воды. Впрочем, сойдет и холодная, я неприхотлив. - Ванну вам принесут. Вы же мой гость, - Андре улыбался так, как могла бы улыбаться какая-нибудь гадюка. - Благодарю, вы просто сказочно добры сегодня. Вымыться пленнику и впрямь принесли. Даже обошлось все без сюрпризов. Капитан хмыкнул: он мог снять штаны и сапоги, вымыть голову. Но стянуть камзол и сорочку, от которых уже ощутимо несло кислым запахом пота, не мог при всем желании. Приходилось довольствоваться тем, что есть. И тут князь его снова удивил. Андре извлек из кармана ключ от кандалов и перебросил его капитану. Гард только приподнял брови. Но «корчить великомученика» не стал. Отомкнул наручники и принялся раздеваться, не дожидаясь, пока князь сочтет нужным уйти. На теле капитана не было живого места от следов бурной жизни военного. Особенно занятными были глубокие шрамы от кнута, «украшающие» его спину сплошной сетью. Андре вышел, не прощаясь. Пришел слуга, положил на кровать стопку чистой одежды. Капитан вымылся, растерся полотном и в некотором недоумении принюхался. Пахло странным, сухим и острым запахом от принесенной одежды. Он не стал к ней прикасаться, только посмеялся: слуги пересыпали шерстяную одежду перцем. Даже вытряхни он ее в камин или над бадьей с водой, она все равно жглась бы угольями. - Что вы так рассматриваете этот кусок ткани, капитан? - поинтересовался вернувшийся Андре. К капитану его тянуло, как магнитом, поизмываться еще, видимо. - Да вот думаю о том, насколько заботливы ваши слуги. Они решили, что я слишком замерз в предыдущем пристанище. И, очевидно, решили, что одежда с перцем поможет мне разогнать кровь, - Гард усмехнулся, накинул на себя покрывало с постели. Его бедра были обмотаны полотном. Андре развернулся, произнес несколько слов в коридор, не повышая голоса. Одежду тут же сменили. Обнюхивать и ее капитан не стал, просто оделся, еще раз вытер рыжую гриву, скривился, подергав себя за бородку. - А если я попрошу нож, чтобы побриться? Или настолько ваше гостеприимство не распространяется? Андре снова бросил несколько слов слуге. Капитану принесли все требуемое. Минут через десять капитан Гард Мор был совершенно похож на того Гарда Мора, которого Андре привык видеть. Ванну унесли, грязную одежду капитана тоже. Андре остался. - Что на сей раз, князь? Вы уже нашли, куда вгоните очередной нож, фигурально выражаясь? - поинтересовался Гард, усаживаясь в кресло. - А у вас еще есть уязвимые места? - Я начинаю радоваться, что вы ничего не помните о тех трех неделях, которые провели в постели без признаков осознанности, - совершенно без доли шутки сказал Алый Шут. - Почему? - всерьез заинтересовался Андре. - Потому что я с вами разговаривал тогда. И многое в этих монологах было из того, что я не рассказывал никому. Так что это и к лучшему. - Я постараюсь вспомнить, будьте уверены. В конце концов, вы вернетесь к своей семье, ваш сын увидит отца. А я своего больше никогда не увижу... Так что буду колоть вас во все уязвимые точки. - Ваше право еще на два дня и три ночи. - Тогда я вспоминал княжну Ворн. Пока мог думать, думал, что, если она не сломалась, то я тоже смогу выжить. - Она не сломалась, - кивнул капитан. - Она всегда была сильной. - Эта сила ей понадобится. В принципе, можете прямо сейчас отправляться за вашей женой, я скажу, у кого она в гостях. - Это шутка? - Гард напрягся, как готовый прыгнуть зверь. Как поджарая рыжая пума, учуявшая добычу. - Нет, я абсолютно и совершенно серьезен. - А, я понял. Вы поделитесь своей местью с вашими друзьями. Им ведь тоже есть, за что ненавидеть Алого Шута. Достойный укол, эйр Вик, только больно будет не мне, а Элине и Рану, на глазах которых меня будут убивать. Андре посмотрел непонимающе: - Да кто вас станет убивать, кому вы нужны? Забирайте жену и езжайте в столицу, мне не будет дела до вашей судьбы. - Вам я не нужен уж точно. Но не все князья столь великодушны, - пожал плечами капитан. И потом, когда мне представится возможность забрать жену и сына, я не вернусь в столицу. Я НЕ цепной пес, что бы вы обо мне ни думали. Андре лишь усмехнулся: - А еще не слышите того, что вам говорят, да? - Да нет, почему же, я понял, что вы, в великодушии своем предлагаете мне забрать жену и забыть о сыне, - голос капитана дрогнул, сорвался на глухое сипение. - Не забыть, - Андре поморщился. - Вряд ли вы его забудете... Так вы отправитесь за прекрасной супругой или нет? - Я заберу их обоих, с вашей помощью, или вопреки вашему желанию, Андре, - Гард поднялся, усмехаясь так, что лицо его перекосилось в дьявольской гримасе. - А если хоть одна тварь попробует встать на моем пути, пощады уже не будет. - Попытайтесь, - безразлично откликнулся Андре, отодвигаясь к окну. - Я не буду пытаться. Я это сделаю. Князь пожал плечами. - Если на этом у вас все, и вы меня отпускаете, я откланяюсь, - сквозь зубы проговорил капитан. - Пожалуйста, - Андре снова пожал плечами. верней, дернул одним, придержал второе, поморщившись. - Что ж, до встречи, князь Вик. Мы с вами еще обязательно увидимся. В голосе капитана не было угрозы, только констатация факта. - Вполне возможно. Ничего не хотите спросить? - А вы сами ничего не жаждете сказать? - Алый Шут остановился у двери, разглядывая чеканный узор на полосах меди, скрепляющих дубовые доски. - А что? Разве что сказать, что ваша жена в княжестве Солтан. - Благодарю. А где мой сын? - Вам, случаем, не пора, капитан? - Андре, где мой Рану? - капитан подумал и повернул в замке ключ, вытащил его и зажал в кулаке. Князь молчал, разглядывал пейзаж за окном. - Пожалуй, я задержусь. - Как вам будет угодно. - Зачем вам мой сын? - Гард Мор медленно, словно сквозь густую патоку, шел к Андре, и кулаки у него сжимались сами собой. - Я всегда мечтал о младшем брате. - Женитесь и родите ребенка. И делайте с ним все, что вам заблагорассудится. Отдайте мне моего сына, и я не стану вас трогать. - Попробуйте меня тронуть, - холодно произнес князь. - И то, что от вас останется, уже никого не спасет. Капитан кивнул, в один скользящий шаг преодолев расстояние до князя. Сжал стальными пальцами его плечо, заглядывая в золотые соколиные глаза своими - как черное пламя. - Я не трону, просто медленно вытяну из тебя кишки. Очень медленно. По пяди. Зрачки князя дрогнули, пошли расширяться, поглощая собой радужку. - А вздумаешь кричать - вырву язык. Где Рану? Больше мне ничего не надо. Андре молчал, закаменев, он словно и не видел капитана. Да и вообще не отражал мир вокруг. Гард отвесил ему несильную оплеуху, приводя в чувства. Голова князя безвольно мотнулась, в глазах проступило более-менее осмысленное выражение. - Удивительно, насколько женщина, оказывается, сильнее мужчины. А ведь Элине было пятнадцать, меньше, чем тебе. И она не пряталась в скорлупе после того, что случилось, - слова и тон капитана били больнее оплеух. - Если это все, что вы хотите сказать - вам следует поторопиться к жене. - Где Рану? И советую отвечать, мое терпение небезгранично. - Я понятия не имею, где он. Если вы не заметили, капитан, я стою здесь... А его здесь нет. - Кто его должен был забрать? - Я не знаю. Уберите руку, у меня болит плечо. - Если с его головы хоть волос упадет, я вернусь, - капитан отшвырнул князя на кровать, как терьер крысу. И вышел, заперев дверь снаружи, правда, ключ оставил в замке. Андре лишь расхохотался, вызвонил слугу, который выпустил князя. - Капитана больше в княжество не впускать. Увижу его тут еще раз... Королевских стражников отправить восвояси, они мне тут больше не нужны. Гард Мор появился в крепости Орей, где остались его люди после ухода из Виктана, замер конной статуей, рассматривая радостно собирающихся во дворе солдат. - Что, наотдыхались? - ласково, чуть с хрипотцой прозвучал его голос, и ветераны вздрогнули. - А теперь собирайтесь. Начнем веселиться. Солдаты собрались мигом. Зима, не зима - Алому Шуту было абсолютно безразлично, путь до княжества Солтан был преодолен в две недели, словно летом по хорошей дороге. Солдаты лишь переглядывались, видя разгорающееся безумие в его взгляде. Пропускали их беспрекословно, не заступая пути. Да и вряд ли ополоумевшему Шуту какие-то там кордоны стали бы преградой. Князь встречал его лично. - Чем обязан? - Я приехал за моей женой и сыном, - разговаривал Гард почти спокойно - отряд, объединенными усилиями двадцати бойцов и ценой пары сломанных носов, выбитых рук и помятых ребер напоил капитана успокоительным отваром до бульканья накануне. - У меня нет вашей жены и сына, простите уж, капитан. С чего вы взяли, что они у меня? - Княжна Элина... где?.. - багровая пелена застилала взор Алого Шута, губы непроизвольно подергивались, кривились в улыбке, не помогал и отвар. - Я еще раз повторяю, что я понятия не имею. Княжна не предупреждала нас о своем визите, иначе ее приняли бы со всеми почестями. - Сученок, - резюмировал Гард, разворачиваясь и взлетая в седло. - В Виктан. Придушу паскуду. - Капитан, а с чего вы вообще взяли, что они где-то в княжествах? - на лекаря, осмелившегося задать вопрос, покосились с немым сочувствием и ужасом. - Андре сказал, что их перехватили... - до капитана начала доходить абсурдность ситуации, да и холодный ветер чуть привел в чувство. - Ах, Андре сказал? - кажется, захохотать князю Солтана не позволила лишь врожденная деликатность. Алый Шут сверкнул в его сторону глазами, князь замолк, подавившись несказанными словами. Шутить с ударной силой короля - себе дороже. - В столицу, - Гард пришпорил коня, обдумывая месть. Кажется, златовласому эльфенышу его шутка удалась. Во всяком случае, шутом капитан себя выставил на все лады. Впрочем, репутации у него не существовало еще с того момента, когда старый король Рис приказал выпороть молодого и подающего надежды лейтенанта на площади перед дворцом за дуэль, закончившуюся смертью одного из вельмож. Тогда же Шут стал Шутом, получив свой шрам. Король ждал его во дворце. Хотя, лучше было бы сказать, не ждал его. О приближении войска Мора донесли посланные с застав перед столицей голуби. С грохотов влетали на дворцовую площадь конники, в отряде Гарда было три тысячи, с собой он привел всего одну сотню. - Капитан? Как это понимать? - Как понимать мое возвращение, сир? - капитан неприятно улыбнулся. - Нет, вашему возвращению я не удивлен. Почему вы все еще здесь, а не на месте назначения? - А где мое место? Кажется, ваш гонец немного разминулся со мной, ваше величество, - дернул плечом Гард. - Вы назначены наместником в княжество Виктан. О чем прекрасно знали. - Я выполнил ваш приказ, княжество приведено в покорность, князь подписал вассалитет. Мое пребывание там - бессмысленно. - Наместники обязаны быть в каждом княжестве, следить за тем, чтобы бунт не зародился снова. Или вы хотите мне возразить? - Да, ваше величество, хочу, - капитан поднял голову и в упор глянул на побледневшего короля. - Назначьте наместником кого-нибудь другого. - Вы отказываетесь подчиняться моим приказам, капитан Мор? - Я служу короне и государству, сир, - отчеканил Гард. - Так и отправляйтесь в Виктан. Наместником. Во имя короны, которой служите. И следите, чтобы не началось кровопролитие. Это приказ, капитан. - Кровопролитие начнется, если мои тысячи туда войдут. В Виктане голодный год, кормить солдат им будет нечем. - Я не говорил про ваших солдат. Я сказал лишь про вас. Гард вздернул верхнюю губу, становясь похожим на красную горную пуму. - Вы так торопитесь избавиться от меня, си-и-ир? - голос опустился до вкрадчивого шепота. - Или князю Вик не хватило трех дней? - О чем вы, капитан? Вижу, что вы наладили отношения с князем Виктана. Потому я и отправляю вас наместником именно туда. Боюсь, что другой наместник... не сдержит юношеские порывы души. Вы знаете князя, он может в запале натворить много такого, о чем пожалеет впоследствии. И пускай его шутки безобидны, на первый взгляд они таковыми не кажутся. Вы уже привыкли, у вас хватит умения сдержаться. - Хорошо. Мне нужен карт-бланш на все, что я сочту необходимым сделать в Виктане. Такой же, как вы давали Андре Вику. Только бессрочный. - Идемте, обсудим, - король развернулся. Едва дверь в личный кабинет захлопнулась за спиной капитана, он одним прыжком настиг его величество, намотал его длинные темные волосы на руку и вжал грудью в стену возле оконного проема. - Что, ублюдок, ты забыл, кто привез тебя из забитой глуши и сунул твою башку под корону? - змеиное шипение лилось в уши, как мед, смешанный с ядом. - Перестань, - огрызнулся король. - Ах, перестать? Грубые солдатские ласки уже не устраивают твою разнежившуюся на шелке задницу? - Гард не ласкал, он рванул расшитый золотом камзол, сорочку, разрывая ткань, как паутину. Прижался ртом к белой коже плеча короля, словно в нежном поцелуе, впиваясь в нее зубами. - Га-а-ард... - Ты решил, что милый мальчик Андре тебе подходит в постельные фавориты? - еще один жестокий укус отметил второе плечо короля, как эполет. - Почему бы нет? Он... будоражит кровь. - Не смей лезть к нему, пока юноша не женится и не обзаведется наследниками. Ты меня понял? - рука капитана сильнее сжала волосы короля. - Понял. - Раздевайся. Король безропотно разделся. Гард толкнул его к столу. - Ты решил, что можешь со мной поиграть на равных, Мейр? - капитан почти ласково огладил его спину, прижимая к столешнице и склоняясь к его уху, почти касаясь его губами. Король отозвался коротким смешком: - Нет, что ты. - Ты знаешь, что сейчас будет, правда? - Гард расстегнул свой ремень, потянул его из проушин. - Догадываюсь. - Можешь прикусить платок, - на стол полетел клочок шелка цвета слоновой кости. - Ладони на стол, и не отрывать. Мейр всегда выполнял его приказы. То ли находил удовольствие, то ли боялся спорить, памятуя об участи дяди. - Андре не стал использовать телесные наказания, - Гард ласково огладил белые, упругие ягодицы, еще не расплывшиеся от дворцовых удовольствий, - поэтому пряжкой я бить не стану. Ноги шире. Мейр расставил ноги, расстелился по столешнице. Слегка щелкнул ремень из толстой, жесткой кожи. Широкая полоса коснулась, погладила, убралась... и обожгла кожу, оставляя алый отпечаток. Мейр отреагировал коротким вздохом. По следу прошлась ладонь, словно сравнивая наощупь нетронутый участок и горячую полосу. И почти тут же ремень защелкал, укладывая на царственный зад след за следом, с оттяжкой, будто сладострастно целовал. Мейр вздрагивал, мычал что-то сквозь ткань платка. Гард передвинулся, чтобы следы ложились равномерно на обе ягодицы, перекрывая друг друга. Зад короля уже полыхал алым маком. Мейр подвывал, слабо и неразборчиво, пальцы скребли столешницу. Удары стали реже, зато сильнее, Гард бил так, чтобы ремень прошелся по коже с длинным оттягом. Полосы багровели, наливаясь кровью. Король уже хрипел. - Достаточно. Встань. Мейр встать не смог, сполз на пол. Гард присел рядом, стер с его щек слезы своим платком. - Это было всего лишь удвоенное наказание, Мейр. Король молчал, отворачивался, вытирая глаза о плечо и неловко опираясь руками о пол. - Ты усвоил урок? - Да, капитан Мор. - Помочь тебе одеться? - Нет, сам справлюсь. - Одевайся. Потом садись и пиши приказ, - капитан вдел ремень назад, застегнулся и отошел к окну, глядя на свою сотню, выезжающую лошадей на площади перед дворцом. - Как только смогу сесть - напишу. - Не дерзи, Мейр. У меня и без того не слишком много терпения. Можешь писать стоя. Времени у меня тоже не много. Король быстро начертал что-то, поставил печать. Гард Мор забрал бумагу, пробежал ее глазами. Карт-бланш ему выдавался действительно полный. - Умница. Можете не провожать меня, ваше величество, - капитан Мор склонился в предписанном поклоне, улыбаясь. Мейр отвернулся. В душе уже не клокотал гнев, поселилась спокойная ненависть. Что ж, пока капитан побудет в ссылке. А там... Не доживет до следующей осени. Проклятый ублюдок зарвался... перестал видеть границы своей власти. Что можно было проделывать с племянником старого короля, с королем уже нужно делать аккуратней. - Да, Мейр... - капитан остановился у двери, не оборачиваясь, тихо сказал: - Не надейся, - и вышел. В Виктане его не ждали. Свой отряд капитан Мор оставил в приграничной крепости, откуда до замка князя было чуть менее суток скачки. С ним к князю поехали только все тот же лекарь Хорад и секретарь Юстин. И лишь то, что его и в самом деле не ждали, и ворота замка были распахнуты и мост опущен, позволило капитану въехать во двор. Он спешился, бросил остолбеневшему конюху повод лошади и прошел в замок, чеканя шаг. Князь дремал в гостиной, накрывшись пледом. Гард остановился в дверях, гулко стукнул по ним костяшками пальцев. Андре проснулся, сел, оглядываясь. - О... Капитан. Вы вернулись. - А вы сомневались? Доброе утро, князь Вик. - Я надеялся. Доброе утро. Простите, что не встаю, нога болит. - Вы в своем праве не вставать. Я вынужден сообщить вам принеприятнейшее известие, князь. - Вы нашли мне жену? - Пока еще нет, но непременно этим озабочусь. Нет, просто я остаюсь здесь, пока его величество не отзовет. - Прямо в моей гостиной? - Ну, почему же. Гостевые покои можете выделить мне по своему вкусу, - усмехнулся капитан. - Мне для вас ничего не жалко. Даже покоев, в которых вы гостили не так давно. Я не про свою бывшую спальню, разумеется. - А мне понравилось в ней. Уютно, - капитан-наместник прошел и сел напротив князя в кресло. - Андре, может быть, поговорим, как взрослые люди? Князь хихикнул: - Это ваша любимая фраза? Хорошо, давайте. - Я не так часто пытаюсь достучаться до разума своего оппонента. Гораздо чаще приходится действовать силой. Прочтите, - он протянул Андре свиток приказа. Князь изучил приказ. - И что дальше? - Ничего. Вмешиваться в ваши дела я не собираюсь. За исключением тех случаев, когда вам вдруг придет на ум оспорить приказ короля или выступить против него. В мою компетенцию также входит проследить за тем, чтобы княжество не осталось без наследников. Это все. - Будете сам процесс контролировать и подсказывать? - внешне князь оставался спокойным и улыбчивым. - Нет, просто подберу вам супругу под стать. Думаю, в постели вы справитесь сами, все-таки, вам уже не десять. - Подбирайте, - равнодушно разрешил князь. - Пожелания будут? - Чтобы сидела в своих покоях, нянчась с детьми и не показывалась на глаза. Гард пожал плечами: - Это уже будет ваша забота, как обходиться с супругой. - Понятия не имею, как с ней обходиться. Выберите любую, лишь бы была здоровой. - Андре, вы что, ни разу не спали с женщиной? - удивился капитан. - Нет. Как-то мало они меня привлекают. - И кто же вас привлекает не мало? - В отношениях полов меня вообще никто не привлекает. Хотя с эстетической точки зрения есть некоторые люди... - Вот и обрисуйте мне хотя бы с эстетической точки зрения, кого искать. - Блондинку с зелеными глазами. - Хорошо. Я найду вам блондинку с зелеными глазами. Князь кивнул, встал с дивана, морщась, поковылял в сторону лестницы. Гард догнал его, придержал за плечо: - Позвольте, я помогу. Андре дернулся. - Андре, я просто помогу. Я знаю, как это, когда болят ноги. И пришлю Хорада, чтобы посмотрел. Князь, как ни странно, дергаться перестал, позволил завести себя по лестнице. - Давно болят? - капитан поддерживал его под локоть, помогая дойти, куда там юный князь направлялся. - С позавчера. Натер обе ноги до крови, пока ходил по окрестностям. Видимо, больные ноги из Андре делали милого и сговорчивого юношу. Или просто он не придумал, чем бы еще уязвить Гарда. Опять же, прицельно пинать капитана кровоточащими ногами было неудобно. - Ну, это не столь страшно, как я думал. Суставы не беспокоят? - Гард был спокоен и предупредителен. - Нет, с ними все в порядке. Спал Андре теперь в комнате отца, туда и ковылял. Капитан-наместник все же поднял его на руки, пожалел бедные конечности упрямого и гордого мальчишки. - Но Хорада я все же пришлю. Ему не впервой лечить мозоли, стертые до живого мяса. Судя по тому, как Андре сжался в комок, ношение его Гардом на руках никаких счастливых воспоминаний не сулило. Капитан Мор опустил его на кровать, взялся снимать легкие домашние сапожки. И только покачал головой, глядя на результат «прогулки по окрестностям». Во время этой прогулки за бедным князем явно бежала вся имевшаяся в княжестве зубастая живность. И неустанно жевала его ноги. - Ты что, трое суток провел на ногах? - Гард взял тонкий полотняный утиральник с туалетного столика, намочил его над умывальным тазом и аккуратно принялся обтирать кровь с ног юноши. - Четверо. Зато княжество восстанавливается. - А почему не верхом? - Частично и верхом, - Андре поморщился. Ноги выглядели ужасно, кожа кое-где была содрана до мяса, а новая нарастала медленно и нехотя. - Ладно, лежи и вставать не вздумай. Лекарь сейчас придет, - капитан прикрыл его одеялом и встал. Андре поправил подушку под головой. - Лекарь? - Ты не помнишь его, но Хорад тебя выхаживал. Андре нахмурился: - Не помню. - Тебе повезло, что большую часть времени ты провел в беспамятстве. Доброго дня, Андре. Увидимся позже. - Доброго дня, капитан. Хорад появился в сопровождении слуг князя, весьма недовольных появлением в замке Вик снова ненавистного наместника. - Эйр Вик, зачем его терпеть? Он один, давайте, просто вышвырнем его за ворота? Или в подвал, чтоб не мозолил глаза! - вопросил личный лакей князя, едва Хорад убрался, наложив на ноги Андре заживляющую мазь и забинтовав их. - Не стоит, он теперь официальный королевский наместник. Вреда ему не причинять, иначе княжество вырежут. - Но... это же значит, что мы снова должны ему подчиняться! - Он не лезет в дела княжества. Ваш князь все еще я. - И куда его поселить? - недовольно свел брови кастелян, явившийся по приказанию князя и тоже не горящий желанием прислуживать капитану-наместнику. - В бывшей моей спальне. Все-таки, друг отца. В общем, капитан-наместник вписался в размеренный быт замка Вик, хоть и со скрипом, но быстро. Вне покоев его видели редко, зачастую, или в библиотеке, или во дворе, тренирующимся чуть поодаль от замковой стражи. И каждое утро и вечер - на голубятне, отправляющим и забирающим какие-то письма. Князь занимался текущими делами княжества, внимания на наместника обращал мало. Кажется, подобное положение дел устраивало обоих. Но не виктанцев. Капитану Мору не забыли ничего, ни единого приказа, ущемляющего права населения замка и Виктана. Сначала у Гарда заболело горло. Хорад сварил ему травяное полоскание, но от него стало еще хуже. - Капитан, вы простудились? – князь, которому доложили о болезни наместника, пришел полюбоваться. Гард попытался ответить, придерживая горло ладонью, но только прохрипел что-то неразборчивое. Пожал плечами и кивнул. - Выздоравливайте, - пожелал Андре. Наместник чуть склонил голову в поклоне, благодаря за пожелание. Однако, даже с неусыпным уходом лекаря ему не становилось лучше. Боль в горле перекинулась в легкие, каждый вдох приносил Гарду ощущение, что он пытается вдохнуть огонь. От кашля горлом шла кровь. Из комнаты он перестал выходить вовсе, письма отправлял Юстин. Андре прислал своего лекаря, наказав выяснить, что такое с наместником. Тот нашел лишь видимое воспаление, и, как и Хорад, развел руками. Ни лихорадки, ни жара у капитана не было, он просто не мог подняться с постели от слабости. Резко осунулся, с трудом мог открыть обведенные черными кругами глаза. За неделю болезни он не пропустил ни дня, чтобы не отправить письмо. - Ну, проверьте. Может, его отравили, - князь лекаря готов был загрызть. - Он питается вместе со своими людьми, и с вами, эйр Вик, с одного стола. Но я проверю, - лекарь откланялся. А к князю постучался Юстин, секретарь наместника. - Вы что-то хотели? - Да, ваша светлость. Капитан Мор приказал передать вам, что если его солдаты не получат от него известий три дня подряд, княжество будет уничтожено. Это не угроза, эйр Вик, он просил это подчеркнуть. - Что я должен сделать? Хорошо. Капитана отвезут к его солдатам. Пускай болеет там. - А вы не понимаете? - Юстин был молод, едва ли на пару лет старше самого князя. Но служил Алому Шуту почти шесть лет, и завоевал его доверие беспрекословным подчинением и умом. - Капитана потихоньку травят у вас под носом. Лекари ничего не нашли, потому что смотрели не туда. У эйра Мора язвы на пальцах. Только на правой руке. Яд был в чернилах, а пишет от много и ежедневно. - Принесите мне эти чернила. Юноша выставил на стол закрывающуюся походную чернильницу. - Чернила наливаю я сам. Но в комнатах убирается прислуга замка. - Хорошо. Идите. Мне нужно заниматься делами. Юстин поклонился и ушел. Он сделал все, что мог. Больше, чем приказывал капитан-наместник. Тот лишь просил предупредить мальчишку о том, чем Виктану грозит его смерть. К утру князь вышел, неся чернильницу. - Грегор, - голос его, обращенный к лекарю, был задумчив. - У нас есть противоядие от... - и поболтал чернильницей. - Чернил? - откровенно изумился лекарь. - Или... - он хлопнул себя по лбу и кинулся листать медицинские трактаты с описаниями симптомов отравления различными ядами. - Wisdom sanguine! Как же я сразу не понял! Но от нее нет противоядия. Только ждать, переборет ли организм отраву. - Но хотя б ослабить действие? Хоть что-то? Грегор лишь снова развел руками. Подобный яд убил не одного человека. Выздоравливали единицы. Андре отправился к капитану. - Что ж... Вас отравили. Гард открыл тусклые, больные глаза, посмотрел на него и едва заметно улыбнулся. «Вы же сами этого хотели», - читалось во взгляде. - Но есть и хорошие новости. Выжившие есть. И вы справитесь, я уверен, - Андре коротко погладил его по руке. - Письмо... - от усилия, которое понадобилось, чтобы выдавить это слово, на губах Гарда вздулись кровавые пузыри. - Я напишу. - Нет. Помоги... сесть. Перо... и бумагу. Андре помог ему сесть, подпер плечом. Писал наместник медленно, но аккуратно, и даже дрожащие от слабости руки не мешали его почерку быть почти каллиграфическим. И очень характерным - с крутым наклоном влево, с росчерками под буквами, резкими, как след от клинка. А вот фразы казались просто набором слов. Это явно был шифр. - Отправь... Андре кивнул и ушел на голубятню. Отправив голубя, он долго смотрел вослед сизарю, теряющемуся в безоблачном блекло-синем небе. Думал: почему капитан ничего не предпринял? Ведь он не мог не понимать, что происходит. И, возможно, гораздо быстрее Юстина распознал отраву и ее действие. И ничего не сказал князю. Соблюдал заключенный договор и не лез со своими проблемами? Или что? Возможно ли такое, что Гард Мор сам желал умереть? Нет, какие глупости! - Найти отравителя, - бросил Андре куда-то в пространство. Это не составило труда. Вот только результат расследования не понравился князю совсем. Отравителей было несколько, замешаны оказались почти все слуги замка, но бесспорным вдохновителем была, как ни странно, старая Улия. Андре молчал, рассматривая стену. Глаза были пустые и усталые. Нянька и еще четверо девушек, каждая из которых подливала яд в чернильницу капитану, стояли перед ним на коленях. Еще десяток человек ждали своей участи за дверью кабинета. - Если капитан выживет, вас просто изгонят. Если умрет, нас всех вырежут. Они молчали, горничные плакали, Улия просто смотрела на того, кого она вскормила и вынянчила. - Ты решила убить не только меня, но и всех, мама? Ему больше некого было так называть. - Может, так лучше? - женщина подняла голову, в глазах сверкнул вызов. - Лучше виктанцам быть мертвыми, чем зависеть от воли какого-то ублюдка. - Они не зависят от его воли. Я князь, мама. - Ты князь. И ты очень сильно изменился после того, как... Совсем не похож на того Андре, которого я знала шестнадцать лет. - Да. Я изменился, мама, - Андре отвернулся. Предположение князя, что капитан может не желать жить было смехотворным. Да и то, что Гард Мор знал, что его травят, тоже было неправдой. Наместник не так уж хорошо разбирался в медицине, чтобы знать симптомы отравления Wisdom sanguine. Но воля к жизни у него была потрясающая. Он боролся со смертью, то впадая в забытье, то приходя в себя. Андре сидел рядом, не отрывая взгляда. Ему приходилось почти ежеминутно стирать с лица Гарда брызги от вскипающей на губах капитана кровавой пены. И липкий, холодный пот, с которым из тела выходила отрава. Воздух в комнате пропитался тяжким запахом болезни. Словно время повернулась вспять на какие-то четыре месяца. Андре ухаживал за ним, немного отрешенно, словно не очень понимал, что происходит. На четвертые сутки Хорад отозвал его в сторонку и шепотом сказал, что, возможно, все решится этой ночью. И передал ему внушительную пачку исписанных листов. На каждом твердым почерком капитана была выведена шифрованная абракадабра. - Это на случай, если... вы понимаете. - Отправлять по одному? - Да. Это даст вам около трех месяцев, чтобы собрать ополчение и запросить помощи у союзных вам князей. - Надеюсь, что он выживет. Листы Андре спрятал. - Побудьте с ним. Если вам не трудно, поговорите. Голос близкого человека очень часто помогает выкарабкаться даже безнадежным больным, - попросил лекарь. - А я близкий? - князь растерялся. - Ну, ладно. Я посижу с ним. - Вы вбили себе в голову, что капитан вас ненавидит, и отказываетесь видеть очевидное, - почти рассердился лекарь. - Вы дороги ему, он и хотел бы вам помочь, но вы сами отталкиваете любую помощь. Вы посмеялись над его любовью к семье, едва не сведя эйра Мора с ума. Вы считаете его врагом, а так ли это? - Нет, - князь растерялся еще больше. - Просто... Ну... Ладно. Я пойду к нему. - Идите. И, ради богов, не вините его в злом умысле, если сегодня эйра Мора... если ему не удастся обмануть смерть в очередной раз. Андре кивнул, ушел к капитану, сел у его постели. И принялся рассказывать про свое детство. Гард лежал неподвижно, очень тихо, только тяжелое редкое дыхание говорило, что он еще жив. Умирающий Алый Шут не выглядел жалким или сломленным. Он выглядел упрямым. Брови были сведены над переносицей, словно он и в беспамятстве спорил с кем-то. Андре взял его за руку, продолжая рассказывать про озеро рядом с замком, где уже нет рыбы. Но когда-нибудь будет. Время близилось к полуночи, юноша охрип, когда почти холодная рука капитана в его ладони потеплела, налилась жаром, а сам Гард Мор заметался по постели. Вернее, на то, чтобы метаться, у него не оставалось сил, он просто задрожал, голова тяжело перекатилась по подушке, разметывая слипшиеся сосульками, потемневшие волосы. Из сжатых губ вырвался едва слышный стон. Андре протер его лоб. - Капитан? - Эли... Капитан распахнул глаза, но князя явно не узнал. - Я Андре. - Красивое... имя для сына, Ниран... - Я... Андре. А не Нир. - А я назвал сына в твою честь... - капитан вздрогнул, захрипел, глаза закатились, отсвечивая белками в алых прожилках лопнувших сосудов. Пальцы конвульсивно сжались, стискивая руку князя. Андре затряс его, сколько хватало сил: - Гард! Гард! Не умирай! Пожалуйста… Ему казалось, агония длится и длится, часы напролет. Гард задыхался, но продолжал бороться за каждый вздох, словно руки князя удерживали его на этом свете. Андре цеплялся за него, будто пытался вытащить к жизни. Наконец, капитан затих, откинув голову. И только спустя несколько долгих секунд вздохнул, так же тяжело, как и раньше, но все же чуть свободнее. Подушка вокруг его головы была насквозь мокра от пота и крови, но на губах уже не вскипали алые пузыри. Андре, не отцепляясь, цапнул другую подушку, подсунул ее под голову капитану. Когда дыхание мужчины немного выровнялось, зазвучало без длинных пауз, Андре уронил голову на край его постели и уснул, совершенно без сил. А проснулся от того, что все тело затекло от неудобной позы, а чья-то рука осторожно перебирает его волосы. - Папа? - Увы, Андре, всего лишь я, - тихо ответил Гард. - Капитан? Вы живы? - Вас это не радует? - мужчина убрал руку, передвигая ее по одеялу с видимым трудом. - Нет. Я рад... Правда, - Андре сел. - Сколько дней прошло? - капитан попытался приподняться, но не преуспел. - Не знаю. Я спал. - Все это время? Нет, я спрашиваю, сколько дней прошло с того момента, как вы отправили мое письмо. - Вчера отправил. - Хорошо... - Капитан вздохнул и закрыл глаза. - Спасибо. Андре встал, отряхнулся, пригладил волосы. - Я пришлю вашего лекаря. - Благодарю. Гард улыбнулся. Снова мальчишка ощетинивается колючками. Князь вышел, кликнув Хорада к капитану. Последующие несколько дней ничем не отличались от тех, что тянулись до попытки отравления наместника. Гард Мор не покидал своих покоев, пока еще слишком слабый, чтобы вставать, юный князь не появлялся у него, решая вопросы с изгнанием отравительниц и накопившиеся дела. Весна, наконец-то начавшаяся, князя лишила сил. Андре от недостатка витаминов и нервного напряжения худел, бледнел. Грегор, посоветовавшись с более опытным коллегой, с которым сдружился за время болезни Мора, принялся поить его травяными сборами, а через две недели в Виктан прибыл обоз со свежими продуктами. - Это подарок княжны Ворн, - только и сообщили люди, которые сопровождали караван. Андре кивнул. - Думаю, капитан будет рад. - Это подарок вам, и вот, письмо, - усмехнулся один из сопровождающих. Вручил князю футляр с письмом, второй - выскочившему из замка Юстину, развернулся и дал сигнал своим людям. Те, оставив телеги во дворе замка, выпрягли лошадей и покинули Вик. Андре предоставил разбираться с подарком своим людям. И пошел читать письмо. Элина Мор, княжна Ворн выражала князю Андре Вику горячую признательность за спасение жизни ее любимого супруга, и надежду на то, что ее скромный подарок понравится юному правителю Виктана. Андре вздохнул и решил узреть, чего стоит жизнь Алого Шута. Жизнь стоила дорого. Бесценны были только три телеги с мукой, а о драгоценных мешках с посевным зерном и говорить не стоило. Мед, моченые яблоки - весьма редкое лакомство в горном Виктане, где яблони не росли. Мешки с корнеплодами. И небольшой сундучок, опечатанный печатями княжны. В князя немедленно впихнули три ложки меда, яблоко. И лишь после этого Грегор решил, что подопечный продержится еще чуть-чуть. Андре, мигом взбодрившись, сбежал, отплевываясь - мед он не любил. - И что тут у нас? - пробормотал он, рассматривая сундучок. В нем были книги. Редкостные рукописные издания по истории, экономике, географии. Настоящее сокровище, куда дороже всего обоза вместе взятого. - Мой дорогой капитан... А вас спасать выгодно, оказывается. - Ну, если вы так считаете, - хмыкнул капитан, сидевший у камина так тихо, что Андре его и не заметил, войдя в гостиную. - Княжество получит зерно, меня накормили медом. А еще у меня есть книги. И яблоки. Капитан тихо рассмеялся. - Элина не знала, что вам нравится, поэтому прислала на свой вкус. Андре уселся в кресло напротив него. - Вы нашли мне жену? - Я был несколько занят, помирая, но пара кандидаток у меня уже есть. - А мне обязательно жениться? Капитан посмотрел на него слегка удивленно, покачал головой: - Андре, сейчас неспокойное время, и вы не знаете, что случится с вами завтра. Наследник княжеству нужен. И нужен сейчас. - Я оставлю Виктан вашему сыну. Чем не вариант? - Что? - опешил наместник. - Почему? - Не вижу смысла плодить толпу детей. - Что-то я слегка не понимаю хода ваших мыслей, князь. Объяснитесь, - нахмурился капитан Мор. - Я вспомнил кое-что из тех трех недель. Вы обещали моему отцу заменить его. Воспитывать меня поздно, а дед из вас никудышный. - Я слишком молод, чтоб становиться дедом, - пробормотал Гард себе под нос. - Разве? Вы же старый. - Мне тридцать шесть лет. Хотя, вам, возможно, я и в самом деле кажусь старым, - усмехнулся капитан. - Ско-олько? Да столько не живут... - Для справки, князь, вашему королю всего двадцать два. Он тоже стар? А вашему отцу на момент вашего рождения было почти тридцать. - Отец - это другое... А король... Надо же. Так молод, - пробормотал Андре. - Но почему... хотя, ладно, вы правы, такие как я столько не живут, - капитан кивнул, слегка улыбаясь. Андре ушел в свои мысли, рассеянно глядя в стену. - Наверное, недостатка в желающих согреть постель у него точно нет. - Верно. В этом у Мейра недостатка нет. Другое дело, позволят ли ему тронуть вас хоть пальцем, - улыбка капитана незаметно превратилась в оскал. - Ну, внешне он привлекателен... Думаю, я б попробовал... Хотя вряд ли что-то выйдет. А чем вы недовольны? - Я? Вам показалось. Хотите очаровать короля? Это опасно, Андре. - Ну, очаровать... Не думаю, что у меня много шансов. - У вас шансов примерно столько же, сколько и у любого иного аристократа. Повторяю: все будет зависеть от того, позволят ли его величеству ответить вам. Андре несколько удивился: - А кто ему запретит? - Есть люди. Или вы думаете, что король сам управляет Тиаром? Андре, порадуйте меня, скажите, что вы не настолько наивны? - Ну, допустим, не столь. Но зачем запрещать королю роман со мной? - Затем, что, возможно, королем скоро станет кто-то другой, - негромко откомментировал капитан, внимательно глядя на юношу. Андре хмыкнул: - Мне интересен Мейр, а не корона. - Андре, когда к власти придет другой монарх, Мейр, а с ним и те, кто будет слишком близок к нему, отправятся на плаху. Участь Гера - это исключение, он остался жив лишь потому, что неопасен в качестве претендента на трон, он никакой политик, к тому же, слишком болен, чтобы править. Князь вздохнул: - Нет других претендентов. Королевская ветвь вся - эти двое. - А вот здесь ты ошибаешься. Есть еще один бастард старого короля Риса. Хотя, он очень не хотел светиться, предпочитая оставаться в тени. - Кто? - Андре задумчиво взглянул на капитана. Тот улыбался, глядя на сложенные на коленях руки. - Попробуй догадаться. - Вы? - ужаснулся Андре. - Я же говорил, что ты умен, Андре. - Князья взбунтуются. Мятеж будет еще кровавей. Править будете могилами. - Потому мне и нужен Мейр. Его все же приняли, хоть и со скрипом. Алого Шута на троне не потерпит никто. - Сейчас - да. - Король жаждет власти, полной, и без моих подсказок. И то, что он отправил меня подавлять мятеж здесь, а после отдал тебе, как он надеялся, на расправу, это подтверждает. Уничтожить меня чужими руками - его идея, и уже давно. - Он идиот, - равнодушно отозвался Андре. - Красивый, властолюбивый... Князья уже недовольны, а разом обидеть меня, князей Солтана и Эртана... Скажем так, проблематично. - Поверь, он способный молодой человек. Я думаю, не совершил ли я ошибку, вытащив его из той глуши, где он вполне спокойно жил. Но Гер... он сам отказался надевать корону отца, в этом я не солгал. Брату были милее книги в тишине монастырских библиотек и спокойствие на остаток его жизни. - К осени будет еще один мятеж... - Андре смотрел в огонь. - Нам отказано в снижении налога. И если Солтан выплатит, мне негде взять столько. Виктан беден хлебом. Наторговать я не успеваю. Дичи мало. Соседи разорены и сами умоляют помочь. - Вот зачем ты... Впрочем, ладно, налог будет снижен. Если я доживу до осени и наведаюсь в столицу. - Он не станет слушать. Ладно. Я справлюсь. - Почему ты сказал, что князья не примут меня в качестве короля пока? - наместник поднял голову и посмотрел на сына своего друга, которому так спонтанно решил довериться. - Они еще не настолько злы на неумелого короля. Через год... при соответствующих усилиях... - То есть, мне не вмешиваться? - Если хотите, то аккуратно. Окажите помощь в поимке разбойников Эртану. Очаруйте княгиню Солтана. Отбейте набеги кочевников на юге. Вы должны стать рыцарем без страха и упрека. Князья держатся друг за друга. Помогите нескольким, за вами пойдут почти все. Впрочем, вы сами знаете, как это делается, - Андре моргнул. - Извините. В детстве я любил строить планы интриг и захвата власти. - У тебя хорошо получается. Но мне потребуется твоя помощь. И не только твоя. Все очень просто, Андре, я - наместник в Виктане. И отлучаться не имею права. В мои обязанности входит отправка донесений о состоянии дел в княжестве, и если с записками в крепость Дейр я еще мог обойтись написанными загодя, которые вам передал Хорад, то с этим будет сложнее. У вас есть кто-нибудь... говоря без обиняков, мастер по подделке бумаг? Или же вы сами можете попробовать скопировать мой почерк, мою манеру изложения. И тогда у меня будут развязаны руки. Кроме того, мне нужны будут верительные письма от вас к князьям. У многих из них на меня ядовитые зубы. - Я в свое время изучал законы. Есть любопытная лазейка - в случае ареста князя, наместник может выставить стражу у его дверей, назначить управляющего. И умчаться восвояси. Вас отравили - это повод для ограничения свободы. Вы подозреваете меня в заговоре - и навещаете моих сообщников. - И кого же мне назначить управляющим? - капитан поднялся, опираясь на спинку кресла, с трудом разогнулся - после отравления ныло все внутри, как после нескольких сильных ударов в живот. - Не знаю. Я сам веду дела. - Я оставлю вам Юстина. Это не привлечет внимания, он расторопен и умен. - Хорошо. Заручитесь поддержкой моих соседей сперва. Они умны, хитры. Лисы, что взять. Обещайте им красивых блестяшек. У князя слабоумный брат, он собирает сверкающие предметы. Обрадуете Лисенка, его брат будет вам верен. Старшему интересны естественные науки, если что. И у него подрастают две дочери и сын... - Андре, Нир гордился тобой не напрасно, - Гард Мор подошел к его креслу и осторожно положил руку на плечо юноше, готовый убрать ее, едва заметит тень страха или недовольства на лице Андре. - Наверное. Я сам мечтал стать королем. Это легко. Красивые фразы о вырождении королевской крови, о необходимости притока свежей, о гнили во дворце... Смена династии. Или те же слова, но о разбавленной королевской крови, о том, что в вас есть кровь королей, но она очищена... - Андре усмехнулся. - Если б я был амбициозен настолько, я б попробовал. - Кровь короля во мне и в моем брате и в самом деле разбавлена. Ни Гер, ни я не являемся законнорожденными. Королева Шани была бесплодна, как пустыня. Только Гер оказался больше похож на короля и королеву, и его постарались выдать за законного наследника, а сын Даны Мор... уродился рыжим. Увы, скрыть мою незаконнорожденность не представлялось возможным, - капитан почти смеялся. Андре развел руками: - Я хотел стать императором. Глупая детская мечта. - Сиан не возродить, Андре. Не сейчас. Даже Тиар собрать воедино - дело будущего, потому что сейчас королевство больше напоминает объединение княжеств, чем единую страну. А когда Тиар станет по-настоящему сильным, сильны будут и наши соседи - Фаин, Нарг, Ларма. К империям идут по крови и трупам. - Нет. На самом деле, собрать легче, чем вы думаете. Начать с союза. Поженить детей. И император будет один... Через поколение. Хотя меня устраивает и княжение. Рыбки в пруду. Охота на рысей. Добраться нелегко. Красота. - А меня вполне устроит Тиар. Ты все еще не желаешь жениться? Возьми княжну Эртан в жены, она мила, ласкова, покорна, но не слишком умна. Если у вас будет дочь, через поколение княжеская кровь Виктана и Эртана сольется с кровью королей и станет править. - У них часто братья женились на сестрах, - поморщился Андре. - Не хочу слабоумную дочь. - Тогда княжну Растан, ее родословная несколько короче, а кровь «морских королей» не давала роду захиреть в межродственных связях. - О, этот вариант мне нравится больше. Вот бы привести в спальню к половине княгинь какого-нибудь пахаря... Сразу порода улучшится. - Тогда готовься к сватовству, Андре. Пока я буду метаться по княжествам, изображая из себя рыцаря без страха и упрека, ты должен подготовить все. Потому что осенью я намерен тебя женить, - то, что юноша не сбросил его руку с плеча, и недовольства не проявил, Гарда порадовало. И он осмелился потрепать Андре по волосам, слишком ранняя седина в которых не давала ему покоя. От его руки Андре не уворачивался, неприязни не выказывал и воспринимал прикосновения спокойно. - А что готовить? - Официально просить руки дочери у князя Дона, для этого нужно лишь послать письмо, потом придется завязать с ним переписку, в которой вы обменяетесь предварительными договорами о размере приданого, Юстин тебе поможет, в случае чего. Согласие должно быть достигнуто к златню , я думаю, что за весну и лето я справлюсь с большинством задач. Андре заунывно вздохнул: - Ладно. - Не вешай нос, малыш, это не так страшно, как тебе кажется. Андре кивнул: - Надеюсь. Что ж... Письма сейчас будут. - Отлично. Завтра я выеду, и, пожалуй, начнем нашу кампанию. Князь согласился. И к утру вручил пачку писем к каждому князю. Капитан отправил в столицу донесение о возможном заговоре. Через две недели его видели в Эртане, где войско Алого Шута походя уничтожило несколько разбойных шаек, «украсив» висельниками деревья вдоль дорог. После он побывал на южной границе, выбив несколько кочевых родов и вынудив их заключить мирный договор с князем Линтана. Княгине Солтан была преподнесена в дар пара редкостных в Тиаре зверей - небольших, похожих на рысей, кошек, издавна славившихся на юге, как личные телохранители, которых Алый Шут привез после южной кампании. Растанцы получили неожиданную помощь в очистке побережья от пиратов, а оттуда Гард Мор привез множество побрякушек для младшего брата князя Шентана, носившего прозвище Лис, и мощный телескоп для самого Лиса. Князья встречали его настороженно. Затем оттаивали, от писем Андре и помощи капитана. Симпатии он завоевывал. Так же, как завоевывал все - методично и неумолимо. Алый Шут из пугала превращался в... кого? Пока он и сам не понимал. За три месяца - цветень, травень и вишень - Гард Мор объездил практически половину страны, активно вмешиваясь в дела княжеств. - Капитан, к вам гонец из Виктана. - Пусть войдет, - капитан сел у походного стола, хмурясь: последнее письмо из княжества Виктан он получил только позавчера, что там могло случиться? К нему легкой танцующей походкой вошел юноша, темноволосый, зеленоглазый, миловидный. Хотя глаза не вязались с общим обликом - ледяные, жестокие, оценивающие. - Я вас слушаю, - бросил Гард Мор, обежав его взглядом. Он не помнил этого человека в замке. Стоило усилий не опустить руку на эфес клинка. - Князь шлет вам это, - на стол встала небольшая шкатулка. - И меня. Капитан открыл шкатулку, пытаясь понять, что задумал Андре Вик. Если судить по их переписке, между ними стала появляться некоторая близость, чему он был рад. Внутри лежало кольцо с прозрачным желтым камнем. - Определяет яд, - прокомментировал посланник. - С этим ясно. А кто вы такой? - Гард покрутил кольцо, рассматривая его так, словно это был не индикатор ядов, а скарабей, готовый укусить. И все же надел на палец - оно пришлось впору, словно было сделано точно по его мерке. Хотя колец Алый Шут не носил никогда. - А я танцор. И юноша улыбнулся. - Это который «танцующий с лунными лучами», или в самом деле танцор? - капитан сощурил полыхнувшие темным пламенем глаза. - Это который лунный. - И зачем князь тебя прислал? - Сказал, что я могу пригодиться. Меня зовут Глэй. И до возвращения в Виктан я ваш. - Покажи, что ты умеешь, - капитан сбросил походный серый камзол, кивнул на выход из палатки. Глэй одним прыжком очутился около капитана, захватывая его горло в перекрестье двух кинжалов. - Неплохо. Но когда режешь глотку, следи за руками жертвы. А то может получиться, что она будет твоей последней, - хмыкнул Гард, острие его клинка упиралось парню в солнечное сплетение. Глэй усмехнулся: - Я не режу глотки. Просто показать то, что я умею, сейчас невозможно. - Ладно, ступай к сотнику Марку, пусть пристроит тебя куда-нибудь, - капитан плавным движением ушел из перекрестья кинжалов, зашипел, снова чувствуя, что раненая осенью нога подводит, простреливает болью от бедра до колена. Глэй убрал кинжалы, шагнул к выходу, улетучиваясь. - Что ты задумал, мальчишка? Или не задумал - чуешь? - пробормотал себе под нос капитан, падая на походную постель, не раздеваясь. В том, что интуиция Андре достойна считаться с ней всерьез, он уже убедился. Этой ночью в палатку к нему не ломились. Но утром за границами лагеря нашли два тела. Судя по татуировкам под ключицами - гильдейские убийцы. Гард вызвал Танцора - про себя дал Глэю прозвище. - Надеюсь, ты хоть попытался узнать имя заказчика? - Не сказали. Это гильдия. - Я в курсе. И мне очень интересно, кто позволил транжирить казну на мое устранение. Голос у капитана был ровный, но глаза выдавали степень его гнева. - Король, наверное, - Танцор улыбался. - Нет, мальчик, кто позволил королю? - Гард Мор жестом подозвал оруженосца: - Сообщи сотникам общий сбор. Танцор коротко кивнул. - Я вам нужен? - Сядь в уголок и не отсвечивай. Танцор и впрямь не отсвечивал, сливаясь с тенями в углу палатки, совершенно невидимый. С тремя тысячами, казалось бы, сотников у капитана должно быть три десятка. Но их было всего шестеро, и их можно было бы именовать полутысячниками, будь в отряде Гарда такой чин. - Заканчиваем зачистку перевалов, возвращаемся в Виктан через Арстан и Шентан. Доргас, Винен, в авангарде. Лелш, Самир, в арьергарде. Не растягиваться. А чьи посты снова прохлопают ушами гильдейских... - капитан обвел сотников тяжелым взглядом, и продолжать реплику не стал. - Свободны. Готовьте облаву. Сотники кивнули и разошлись. Облава на горных разбойников завершилась так, как и предполагал Гард Мор. Он потерял около десятка людей, но больше полусотни бандитов было уничтожено, а главарей, закованных в кандалы, гнали в Арстан, которому и докучали банды, грабившие караваны. Танцор на глаза не показывался, растворившись где-то среди воинов. За все время, пока Алый Шут метался по княжествам, как лис с подожженным хвостом, он лишь раз смог повидать жену и сына. Короткое, всего в несколько часов, свидание, напомнило ему тюремное. Ни единого лишнего слова, поцелуи украдкой, пока выходила за водой для Рану дуэнья, приставленная к княжне Элине. Это свидание растревожило сердце, хотелось бросить все и мчаться сломя голову к ним назад, или поднять войска, растоптать любое сопротивление, сесть, наконец, на трон, чтобы любимые были рядом. Гард Мор бесился от того, что приходится тянуть время. Подходило к концу лето, приближалось время уплаты налогов. И неизбежный бунт. - Капитан... - Танцор заглянул к нему. - Да! - рявкнул Мор, склоняясь над документами, высчитывая что-то. - Вам стоит отдохнуть. - Мальчик, а работать вместо меня будешь ты? - насмешливо сощурился капитан. Он поднял голову и в упор уставился на Танцора, гадая, сколько лет этому элитному убийце, и где Андре его выкопал. - Пара часов, - Глэй раздевался. - Вам пойдет на пользу. - Позволь поинтересоваться, что ты делаешь? - тон капитана похолодел. - Раздеваюсь. Идите сюда. Я помогу вам немного расслабиться. Верней, снять напряжение. Капитан отвернулся, снова берясь за донесения. - Убирайся с глаз. - Как хотите. Но это вам помогло бы. Вы устали. А массаж я хорошо делаю. - Детка, для массажа не раздеваются донага. Глэй хмыкнул. - Одежда такого покроя мне мешает контактировать. Гард помедлил и вернул перо обратно в чернильницу. - Хорошо. Мне и в самом деле не помешало бы размять спину. На земле в его палатке лежал толстый ковер, он сбросил на него плащ, разделся, обнажая покрытое вдоль и поперек шрамами тело, и лег вниз лицом, прикрывая глаза. Глэй положил разогретые ладони ему на спину, нажал, провел вниз. Спина была похожа на иссеченную кнутом доску - напряженные, каменные мускулы, которые расслабить Гард не мог, как ни старался. Однако пальцы у Танцора были умелыми, сильными. И нажимали отнюдь не лаская. Постепенно, когда парень уже порядком взмок, а капитан сумел отрешиться от того, что его касается не Хорад и не Элина, дело пошло на лад. А еще через некоторое время Шут удовлетворенно выдохнул, чуть пристанывая. Глэй продолжал, разогревая, выглаживая спину, плечи, поясницу. - Чуть выше, мальчик. Под лопаткой есть шрам, разомни вокруг него. Глэй принялся проминать требуемое, касаясь кожи капитана руками и волосами. Мор стиснул зубы, сдерживая гадючье шипение. Шрам, оставленный «на память» одной из тех, кто пытался через постель завоевать расположение Алого Шута, ныл и тянул на плохую погоду. Судя по тому, как его дергало сейчас, стоило ждать последнюю в этом году летнюю грозу. Пальцы Глэя прошлись по нетронутому участку кожи. - Все хорошо? - теплый шелк волос обласкал спину. - Уже да. Продолжай. Танцор продолжил. - Станет больно, скажите. Перегрев ни к чему. - Здесь достаточно. Шею и поясницу. И на этом хватит, - Гард уткнулся лбом в скрещенные на ковре руки, тихо и длинно выдыхая. Глэй размял, промял, погладил, успокаивая кожу. И поднялся. - Благодарю, ты можешь идти, - капитан вставать не спешил. Глэй оделся и вышел. Мор невесело хмыкнул, гадая, чья была идея - соблазнить его: Андре или инициатива самого Глэя? В то, что Танцор приходил предложить лишь массаж, он не верил ни на йоту. Тело отозвалось, что бы там про него не говорили, а Алый Шут был сделан все же не из стали. Однако понять, что именно задумал Танцор, было нельзя. Капитан не жалел, что спровадил его - не хватало только трахнуть парня в запале. Нет, он не соблюдал обет целомудрия вдали от жены, мог и симпатичную крестьяночку на сеновале прижать, и пару раз его выручал, снимая напряг, Юстин. Но секретарь умел держать язык за зубами. Голос Глэя снова послышался у двери. - Капитан, я могу войти? Гард быстро вскочил и натянул штаны. - Что еще? - Где-то рядом гильдейские, я видел знаки. - Передай сотникам. Пусть утроят караулы. Ночевать пришлось в кольчуге, взятой с трофеями у южан. Эта броня Гарду нравилась больше, чем кираса. Хотя недостатки были и у нее. Тревога поднялась в три часа утра. Притащили раненого Глэя, крывшего всех вокруг эротической поэзией юга. Гард оборвал его излияния одним тяжелым: - Заткнись. Перевязал, толкнул на свою постель и велел: - Докладывай. - Три трупа. Два часовых, один наемник. - Снова гильдейский? - Да, - Глэй поморщился. - Сколько ушло? - Никого. Но... Он мастер... - Глэй закрыл глаза. - Я хочу спать, капитан. - Спи. Мастер, надо же. Сука, какая же сука, тварь, - цедил сквозь сведенные в ухмылке губы капитан, разглядывая очередные донесения своей разведки. Глэй заснул, практически не дыша. Кровь проступала через повязки на руке и груди. Капитан сдернул с руки кольцо, прижал камень к окровавленному полотну, замер, рассматривая, изменит ли «ангельский мед» цвет. Да, слегка сменился в сторону зелени. - Я справлюсь, капитан, - Глэй не открывал глаз. - Я приучал себя ко многим ядам. Этот... Неопасен для меня. - Какой яд? И какое противоядие? Ну, говори быстро, обормот! - Сайлас. Не дает крови свернуться. - Противоядие к нему что? - капитан хлестнул его по щеке, не позволяя снова провалиться в сон. - Листья... Листья травы. Слева от входа. Светлая. Накладывая на раны новые повязки, с перетертыми до сока листочками незнакомой капитану травки, Гард Мор сухо и почти без эмоций матерился. - Ты, твареныш, героя мне тут корчить вздумал, да? А Андре я за твою задницу как отчитываться буду, подумал? Не спать! Пей, - и поил согретым вином с медом. - Он и не спросит. - Ах во-о-от оно что, - капитан рассмеялся, зло и понимающе. Снова влепил пощечину, запрещая засыпать. - Глотай. И снова прикладывал камень к повязкам, внимательно наблюдая. Камень цвет не менял. А Глэй засыпал. - Вот теперь спи. Спи, - и погладил по темным, слегка волнистым волосам. - Дурень. Кровь сочиться перестала. Бледный Танцор спал. Капитан не стал приказывать переносить его куда-то, просто снова бросил себе на пол плащ, лег, глядя в полог. Он должен был наведаться в столицу. Маленькая дрянь возомнила, что может уничтожить того, кто возвел ее на трон. Обиделся за порку. Не хотелось марать рук. Старого Риса, которого никогда не считал отцом, даже зная, что по крови это так, Гард убивал собственноручно, дав ему возможность взять в руки оружие и защищаться. Вместо этого вонючий боров завизжал и стал звать стражу. А что сделает Мейр? Что будет делать эта маленькая шлюха, когда Гард придет взять его жизнь? Глэй перекатил голову по подушке, вздохнул. Гард посмотрел на него, усмехнулся: Танцор влюбился в князя, надо же. Впрочем, он понимал Глэя, нельзя не влюбиться в хрупкого эльфа Андре, особенно распознав в нем стальную сердцевину. Все же очень любопытно, где и как пересеклись пути Лунного Танцора, наемного убийцы и телохранителя, и князя? Нужно будет расспросить Андре. И сам ли Глэй решил остаться охранять Шута, или Андре приказал? Глэй все же открыл глаза, пытаясь встать. - Спать! - припечатал его капитан приказным тоном. - Ты, ****ь, приказов слушаться умеешь или нет?! - У меня приказ князя. - Живым не возвращаться? - Я должен вас оберегать. - Ты слова свои помнишь, мальчик, которые сказал, когда пришел? До возвращения в Виктан ты мой, значит, подчиняешься моим приказам. А я сказал - лежать и не дергаться. - Как скажете, - Глэй лег обратно. - Вот и умница. Еще одного наемника из Гильдии капитан прикончил сам. Не мастера, конечно, но и не новичка. То, что на кровати спал Глэй, обмануло убийцу, и Алый Шут, бесшумно возникший за его спиной, сломал наемнику шею. - Эдак в Тиаре и Гильдии не останется, - хмыкнул, выволакивая труп из палатки. Глэй не проснулся. Спал. До самого Арстана их больше не тревожили. Следующая попытка - провалившаяся благодаря кольцу Андре - была в замке князя Арс. Камень почернел, едва капитан взялся за кубок на пиру. Глэй глянул с тревогой. Капитан перехватил его взгляд, улыбнулся и... опрокинул кубок. - Прошу прощения, князь, я неловок, как буйвол в будуаре. - Ничего страшного, капитан. Глэй метнул кинжал, почти не целясь. В портьеру. Из-за нее вывалилось еще подергивающееся тело в черной облегающей одежде. И арбалет. - Как же мне нравится гостеприимство горных князей, - восхитился капитан, разглядывая наемника. Радужный налет на болте говорил сам за себя. - Что... Какого... Обыскать весь замок! - рявкнул князь. Алый Шут спокойно сидел в кресле, поглядывая на воцарившуюся суету, крутил на пальце кольцо и думал, что такими темпами он до столицы доберется только к зиме. А в Тиаре и в самом деле не останется наемных убийц, кроме Глэя. А тот ушел бродить по замку. Князь Най Рас принялся велеречиво извиняться перед капитаном. Тот молча смотрел на него, внимая. И не говорил ни слова. Нервничающий все больше, князь договорился до клятв и заверений в своей лояльности короне. - Ах, вы верны короне Тиара? - насмешливо вздернул бровь Гард Мор. - Я запомнил, князь. - Полностью... Я верен короне. И трону. - Надо же, никогда не думал, что услышу эту фразу из чьих-либо уст еще. Что ж, я напомню вам эти слова, когда придет время. А теперь я откланяюсь. Мне предстоит еще долгий путь. Его провожали всем замком. - И что ты высмотрел, мальчик? - когда они вернулись в лагерь, спросил капитан. - Ничего. Он был один, - Глэй поправил куртку. - Как твои раны? - Уже подживают. Хотя... Позор. Меня ранил какой-то... - Не городи ерунды. Сколько тебе лет? - Двадцать девять. - На сколько лет ты завысил возраст, чтобы попасть в Семью? - усмехнулся капитан. - На пять лет. Даже не усомнились, - Глэй взглянул куда-то в сторону, где были горы. - Значит, двадцать четыре. Ты выглядишь от силы на семнадцать, хотя... Если я верно помню, кэллин долго не взрослеют внешне. - Да. Жаль, что я не обладаю красотой... короля. - Никогда не понимал, что люди находят в нем особенного? Красота? Красота, Глэй, в глазах смотрящего. И мало обладать смазливой внешностью, нужно еще и разум иметь. - Увы, Андре воспринимает красоту. А не ум. Капитан покачал головой и разубеждать его не стал. Если Андре и в самом деле не обратит внимания на Танцора, не стоит и обнадеживать парня. - Ступай в мою палатку и ложись спать. Когда приду, чтоб ты уже видел третий сон. - Как прикажете, - Глэй удалился. Гард Мор прошел по лагерю, послушал разговоры у костров солдат, оставаясь в тени. Уверился, что роптать еще никто не намерен, пока что его людям нравилось то, что они делали, а вознаграждения за пиратов, кочевников и разбойников хватало, чтобы в карманах звенели не тощие медяки, а полновесное серебро. Не в пример прошлогодней кампании. Когда он вернулся в палатку, Глэй спал, как и было приказано. Видел сон. Капитан завернулся в плащ, лег на полу и тоже уснул. Проснулся он в объятиях Глэя, умудрившегося подползти со всем умением наемного убийцы, и долго рассматривал парня сквозь ресницы, не выдавая, что проснулся. Глэй был красив. Своей странной неправильной красотой. Как обломок красивого кристалла, притягивающий как раз непохожестью на ограненные драгоценные камни. Кэллин славились тем, что из их народа происходили прекрасные танцовщицы, собирающие на осенних ярмарках толпы народа. И непревзойденные метатели ножей, стрелки, охотники, поражающие горного орла в глаз с расстояния в стае. А еще были Семьи, готовившие наемных убийц и воров, таких вот Танцоров, обособленно от всего народа живущие в горах. - Чего ты хочешь от меня, мальчик? - капитан ласково провел по его острой скуле кончиками пальцев. Глэй открыл глаза. - Капитан? - Нет, твой сон. Так чего ты хочешь, Глэй? - В каком смысле? - В любом. О чем мечтаешь? - У меня нет мечты. Вряд ли мне она помогает в жизни. Она бесполезна. - А что тебе помогает? Что для тебя не бесполезно? - капитан не отодвигался, и руки от его лица не убрал, продолжая перебирать пальцами спутавшиеся за ночь волосы, иногда касаясь виска или уха. - Цель. Желание. Цель - выполнить приказ князя. Желание - получить его одобрение. - И как же дословно звучал приказ Андре? - вкрадчиво поинтересовался Гард. - Сделать все для вашей жизни, здоровья и настроения. - И поэтому ты упорно пытаешься оказаться в моей постели, даже если она состоит из одного лишь плаща? - Вам станет лучше от сброшенного напряжения. - Но не добавит душевного спокойствия ни мне, ни тебе. - Считайте это массажем. - Ступай, умойся, и пришли мне моего оруженосца, - капитан выпутался из его объятий и встал, недовольно встряхивая рыжей гривой, отросшей за год по плечи и начинающей ему мешать. Глэй поднялся, плеснул в лицо водой, влез в штаны, накинул рубаху и бесшумно вышел. Гард Мор усмехнулся, кивнул сунувшемуся в палатку мальчишке: - Принеси ведро воды, Дерек. И приготовь полотно. Оруженосец исполнил приказание. Капитан разделся, выбрался за палатку и принялся мыться, стараясь вернуть себе бодрость. Кажется, Андре был прав, столько не живут, сколько он прожил так, как прожил. Пора заканчивать. - По дорогам рыщут дозоры, - Глэй вещал из ниоткуда. - Князья волнуются, видимо. В столице все пока спокойно. Гильдейских знаков не видно. - В столицу мы направимся вместе с Андре, в златне. А князья... пусть поволнуются, им полезно. Дерек, полотенце. И иди, передай Марку, пусть трубят сбор. Выступаем в Виктан. Глэй нарисовался неподалеку, задумчиво глядя на горизонт. - Сколько до Виктана? - Три дня, если поторопимся. - Три дня. Хорошо. Надеюсь, связываться с Андре гильдия не рискнет. - Ты можешь ехать вперед. Скажешь, что я приказал тебе охранять его до моего возвращения. Глэй склонил голову. - Да, капитан. - И будь осторожен. Иди. Танцор исчез бесшумно и легко. Капитан Мор гадал, пойдут ли гильдейцы на нападение в стенах замка Вик? Три дня прошло без происшествий. Виктан встречал дождем, улыбкой князя и равнодушным Глэем, маячившим за его спиной. - Как ты? Все в порядке? - Гард отбросил приличия и затормошил юного князя, рассматривая. - Ты совсем прозрачный! Тебя что, не кормят здесь? - Кормят-кормят, просто дел много. А ты пользуешься успехом, некоторые князья уже аккуратно интересуются, это ты от имени короля или от своего. И не наплевать ли слегка на право престолонаследия. - У меня есть замечательный советник, у которого я приехал поинтересоваться курсом дальнейшей политики, - усмехнулся капитан. - Но сначала я жажду отмыться. У меня на зубах до сих пор степной песок скрипит и соль морская из волос не вымыта. Прикажи греть много воды, Андре. - Вода нагрета, твое войско трудно не заметить издалека. - А ты торчал на башне под холодным ветром? Андре чихнул пару раз. - Ответ понятен сразу. Эх, ты, мальчишка, поить тебя молоком с медом, хоть ты его и не любишь. Ладно, я скоро спущусь в гостиную, - Гард еще раз его обнял, поцеловал в щеку, исколов жесткой щетиной. - Давай. Глэй проследит, чтоб никакие наемные убийцы с потолка не падали. - О, нет, мыться я буду в одиночестве! - смеясь, отмахнулся наместник, поднимаясь по лестнице. - Ты уверен? Ладно. Глэй, идем, составишь мне компанию в сотворении чая. Гард остановился на ступенях, внимательно глядя в спину Андре. Показалось, или в его голосе и в самом деле мелькнуло облегчение и нотка ревности? И если нет, то заметил ли их Танцор? По спинам юношей понять ничего было нельзя. - Тысяча чертей, кажется, я стал слишком стар для юношеских игр, - пробормотал себе под нос капитан, поднимаясь в свою комнату - все ту же бывшую спальню Андре. Посреди нее парила медная ванна, наполненная горячей водой, стояли еще ведра и широкая бадья для ополаскивания. Гард, мгновенно скинув одежду, погрузился в ванну, откидывая голову на бортик и блаженно прикрывая глаза. Вода приятно обволакивала тело, пахла травами. С потолка не сыпались убийцы, ванну и воду никто не травил... Видимо, король все еще надеялся, что Андре подсуетится и изничтожит ненавистного капитана - арест был строгим, князя не выпускали из замка, да и по самому замку передвигаться ему было трудно. За двери своих покоев Андре почти не выходил. Только Гард Мор знал, что старый замок Вик пронизан потайными ходами, как сыр дырками. И Андре вполне спокойно передвигался по ним, иногда выходя на прогулки ночами. Чайный столик накрыть Андре распорядился в своей комнате. Чисто отмытый, выбритый и расчесанный капитан появился на пороге через час, вошел, распространяя запах травяного мыльного настоя и ауру властности. - Хотите чаю? - Андре ухмыльнулся. - Я только что заботливо подлил в вашу чашку свежего яда. - А был ли смысл переводить дорогостоящий продукт мастерства алхимиков? - просиял ответной ядовитой усмешкой капитан, поворачивая руку так, чтобы «ангельский мед» засверкал в кольце чистым золотистым светом. - Ах да, я и забыл, - Андре фыркнул. - Кстати, вашей супруге я отправил ожерелье с таким же камнем. - Андре, давай на «ты», я нажрался выканья в княжествах по самые гланды, - попросил Гард. - И спасибо за подарок, он мне весьма пригодился. Оба подарка. - Ну, второй отдать в вечное пользование не могу. Но поищу равноценную замену. - А где ты его выкопал, мальчик? - любопытно сощурился капитан. - Когда мне было семь лет, я встретил во время объездов княжества с отцом нищего мальчишку, которому отдал свою рубашку. - И она налезла на четырнадцатилетнего подростка? Хотя, да, кэллин же. Глэй молчал, стоя в углу. - Это было очень и очень дальновидное вложение, - серьезно качнул головой капитан, хотя глаза его смеялись. - О да. Окупилось сторицей. Глэй, присаживайся, налей себе чаю. Капитан смотрел, как колеблется Танцор, не зная, что сделать: отказаться, ведь статус не позволяет ему распивать чаи с князем и наместником, или согласиться и иметь возможность посидеть вот так, почти касаясь его колена своем. - Глэй... - Андре добавил стали в голос. Танцор присел. - Он у тебя весьма своеволен и упрям, - склонился к уху князя наместник, говоря так, чтобы слышал и Глэй - Есть такое. - И очень похож в этом на тебя. Андре улыбнулся: - Он лучший. - Не сомневаюсь. Но даже лучшую в мире розу нужно поливать, чтоб она цвела. - Предлагаешь опрокинуть на него ведро воды? - Нет, подумай, ты ведь умный мальчик, умеешь сопоставлять факты. Андре задумчиво взглянул на него, на Глэя. - Хм... Пожалуй, стоит это обдумать. - А теперь к делу, Андре. Десять покушений за неполную дюжину дней - это много даже для меня. Через неделю нужно выехать с обозом, если мы хотим попасть в столицу еще у златне. - Выедем. А что касается покушений... За этим стоит король? - Да. Князь был слишком ошарашен произошедшим на его территории инцидентом, до того, что повторил мою же клятву. - Клятву? - Андре посмотрел на Гарда. - Какую клятву? - Я говорил тебе о том, что не приносил вассальной клятвы королю, лишь клятву служить короне и государству. - О... Ну, тогда все становится еще проще. - Излагай, малыш, позволь мне послушать твои идеи, - Гард откинулся на спинку кресла, глядя на юношу сквозь пар, поднимающийся от чашки. - Скоро состоится съезд князей. На нем вполне можно будет воззвать к одной из глав древнего кодекса. Ты можешь вызвать короля на поединок... Можно сделать все простым захватом столицы. Наместник задумался, медленно перемешивая янтарную жидкость в чашке. - Поединок будет форменным избиением младенцев - драться Мейр не умеет и не любит. Но заодно и менее кровавым, думаю. - Жаль, что он умрет. У него красивые глаза... Необычные. - Я бы оставил тебе его, как игрушку, но, боюсь, кому-нибудь эта марионетка может послужить знаменем. Поэтому увы. Андре вздохнул: - Что ж, я собрал кое-какие данные. Король на троне лишь потому, что боятся тебя. - Кого же будут бояться, когда на трон сяду я? - фыркнул наместник. - Меня? - засмеялся Андре. - Поверь, это будет обоснованный страх, - серьезно заметил Гард. - Тебе не хватает немного опыта, но со временем ты превратишься в мастера интриги. - Трон меня не волнует. Он скользкий. - О, да. Усидеть на нем можно лишь отрастив шипы на заднице. - Какая гадость. И что, ты отрастил? - Стараюсь, - скромно опустил глаза капитан. Андре рассмеялся: - И ты всерьез намерен стать королем? - Вполне всерьез. И еще более серьезно я жажду сделать из этой страны нормальное, сильное государство, которое я смогу передать Рану. - Остается только помогать по мере сил. - И не забывай, что я хочу видеть рядом с сыном твою кровь. А что у нас со сватовством, мой милый? - Мне ответили согласием, невеста собирается прибыть. - Отлично, - капитан поставил пустую чашку на столик, зевнул, благовоспитанно прикрыв рот ладонью. - Малыш, я рад, что вернулся, и очень рад тебя видеть, но за подушку я готов сейчас отдать свой клинок. - Хорошо, иди спать. - Увидимся утром, - капитан улыбнулся ему, потрепал золотистые кудри на прощание и ушел к себе. Андре повернулся к Глэю, внимательно осмотрел того. Танцор почувствовал, что у него - наслыханно! - жаром заливает щеки и уши от подобного взгляда. Андре продолжал смотреть на него, слегка улыбаясь, словно спрашивая - ну, что сделаешь? Глэй сделал почти незаметный шаг к нему, ожидая всего, чего угодно, от окрика, ставящего на место зарывающегося слугу, до... до чего - разум отказывался обозначить. Андре молчал, продолжал улыбаться. Наемник вздохнул, глубоко и неслышно, словно готовясь прыгнуть в воду. И подошел ближе, дотронулся до его плеча, несмело и легко. Князь чуть посмурнел, дернулся, словно собираясь отойти, но усилием воли удержал себя на месте. Глэй отследил смену эмоций на его лице, это безотчетное движение и взял его за руку, коротко дотронулся до кончиков пальцев губами и прижал ладонь к своей груди. Туда, где заполошно билось сердце, так, что становилось больно ребрам. Андре против прикосновений к кому-то ничего не имел, погладил Танцора по груди. Тот просто убрал руки за спину, покорно склоняя голову, всем видом показывая готовность подчиняться. Андре еще раз перебрал пальцами по его груди, провел по шее, ощупывая, словно слепой. Потом сделал крохотный шажок, тронул губами губы Глэя, и убежал в ванную комнату, метнувшись прочь вспугнутой птицей. Глэй коротко и невесело рассмеялся: ему дали шанс, но добиться желаемого будет непросто, совсем непросто. След мимолетного прикосновения губ князя жег, словно клеймо. Так хотелось большего. В замке было тихо, спокойно и светилось только одно высокое, забранное узорчатой решеткой окно - спальня князя. Да из соседней комнаты доносился плеск воды. Танцор стоял там, где оставил его князь, решаясь на совершенно безумный шаг, возможно, куда более безумный, чем его решение проситься в Семью много лет назад. Потом кивнул сам себе, подошел к кровати, задумчиво проводя по витым шнурам, поддерживающим собранные занавеси балдахина. Улыбнулся и распустил узлы, задергивая полог. Андре вернулся, раздернул занавеси. И замер: на кровати, прикрытый простыней, возлежал обнаженный Танцор, раскинув руки, привязанные к столбикам балдахина шнурами. - А.... - князь немного опешил. - Глэй? Чт-то ты... Тот немного напряг руки, демонстрируя, что путы держат крепко. - Так ведь не страшно, мой князь? - Нет, - Андре присел на край кровати, полотенце чуть сползло с бедер. Глэй облизнул мигом пересохшие губы, глядя, как по его груди с волос скатываются капельки воды, чертя дорожки по молочно-белой коже и исчезают в полотне. Князь склонился к нему, внимательно глядя в глаза: - Это - твоя воля? - Да! Да, я... хочу... - слова не проталкивались через сжавшееся горло, и Глэй только потянулся к нему губами. Андре поцелуй ему подарил, неумелый, неглубокий. Танцор и сам целоваться не умел, это было не принято в Семье. Но отвечал по наитию, сожалея только о том, что не может обнять юношу, но правила игры устанавливал не он. Первый их поцелуй напоминал взаимное тыкание мордочками двух котят. Или, если уж проще, взаимное обнюхивание. И когда оно закончилось, а Андре отстранился, Глэй жалобно застонал, открыл глаза, ловя взгляд князя. - Разрешаю сегодня только спать в моей постели... - князь явно все еще чурался сексуальных контактов. - Как скажете, эйр Вик, - Танцор спрятал разочарование за ресницами. Андре отвязал его, лег рядом, не касаясь. Глэй не шевелился, только напряженно вслушивался в дыхание юноши, в тишину замка. Понемногу Андре уснул, смирившись с чужим присутствием рядом. Кэллин осторожно, по сантиметру придвинулся к нему, прижался головой к его груди, вдыхая запах чистого тела. И сам не заметил, как тоже уснул. Пробудился он в объятиях князя, безмятежно дремавшего. Притискивать к себе Глэя это ему не мешало. Ситуация напоминала зеркальное отражение недавней ночи с капитаном Мором. О том, какой будет реакция князя по пробуждении, Глэй не хотел и думать. А вывернуться из его рук сразу, одним незаметным движением, не получилось бы - юноша почти лег на него, запутав руку в волосах. Андре сонно вздохнул, поднял голову, осматриваясь. - Ммм? Глэй? Который час? - Не знаю, но, судя по положению солнца - около полудня, - тихо ответил наемник. - И меня не разбудили? - Андре вскочил. - Капитан Мор заходил. Видимо, приказал не беспокоить. - О... Хорошо. А почему ты меня не разбудил? - М-м-м... вы не оставили приказаний на этот счет, и я счел, что лучше дать вам выспаться, - Глэй, уже одетый, коротко поклонился. - Хорошо. Спасибо... Мне, наверное, впервые так спокойно спалось. - Я рад, эйр Вик, - наемник позволил улыбке отразиться на губах. - Так, я слышу, что вы все же изволили встать, - в дверь коротко стукнули, и на пороге вырос Гард Мор. - Утром прибыл гонец. - Что интересного? - Андре растирался мокрым полотенцем. - Князья съезжаются в столицу. И подтягивают ополчение. Князь Солтана предлагает тебе сделать то же самое. И снова интересуется твоим отношением к Алому Шуту, - хмыкнул наместник. - Скажи, что я вышел за тебя замуж, - проорал Андре, скрываясь в ванной комнате. Гард Мор рассмеялся, кивнул Танцору, безмолвно спрашивая о том, как прошла ночь. Глэй скупо улыбнулся, показывая, что никак. Капитан потрепал его по плечу. - Я жду вас в столовой, и советую не опаздывать, иначе я один сожру весь обед. Андре из ванной вынырнул через три минуты, приглаживая влажные волосы ладонями на ходу. Уже после того, как пообедали, капитан сказал: - В княжества пришли сборщики налогов. И если Солтан и в самом деле смог, не особо напрягаясь, выплатить требуемый налог, то тот же Линтан, Шентан, Растан, да и остальные - нет, а если им придется отдавать посевное зерно и скот, который составляет основу стада, будут разорены, как ты и говорил. Я просмотрел твои бухгалтерские книги, посчитал - та же участь ждет Виктан. - Пора выдвигаться на столицу, - пробормотал Андре. - Это отличное время сменить власть. - Я тоже так считаю. Потому отправляй невесте письмо, что свадьба немного откладывается, и собирайся. Ополчение тебе не нужно, у тебя есть три тысячи отборных гвардейцев. - О, я назначил ей свидание в столице... - Тогда все еще проще. Командуй, мой милый, - капитан усмехнулся. - А что тут командовать? Подтягиваемся к предместьям столицы, а там, пока князья сдерживают горстку королевских гвардейцев... М-да... - Им придется сдерживать не гвардейцев, войска столицы подчинены моим людям. Им придется сдерживать только отряды наместников. А тебе - вести переговоры относительно того, кто сядет на трон. И вот еще что, ты отправишься в монастырь Экро, отыщешь там Гера и передашь мое письмо. И, возможно, возьмешь его с собой, как последний довод и свидетеля моего происхождения. Он не откажет. - Хорошо. Глэй, выезжаем. - Андре, - капитан подошел к оглянувшемуся князю, обнял его: - Удачи, малыш. - Встретимся в столице, капитан. Когда я буду возводить вас на трон, заботливо смазав тот чем-нибудь липким. - Только не клеем на рыбьих костях, он жутко воняет. - Я подберу что-нибудь нейтральное, - заверил его Андре. Столица выглядела привычно в предпраздничной суете, готовилась к череде осенних балов златня, ее словно бы не коснулось и тени той угрозы, что собиралась тучами со стороны княжеств. Войско капитана-наместника, остановившись в предместьях, привело в порядок свои мундиры, лошадей, начистило медные бляхи и оружие, как для парада, и прошло стройной колонной по главной улице столицы, красуясь, ближе к полудню двенадцатого дня златня. С боковых улиц в цветах княжеств выходили гвардейские отряды, одиннадцать звенящих сталью ручейков, не было лишь воинов Виктана, маленькое гордое княжество, как всегда, с высоты горного хребта наплевало - и добро бы, если лишь наплевало - на столицу, бунты, короля и волнения. Капитан махнул рукой, и над его колонной, вместе со штандартом отряда взвился штандарт Виктана. Смотрели на него с понимающими усмешками, сейчас даже туговатый на соображалку князь Солтана догадался, каков будет ответ Андре Вика на заданный вопрос - хитрый горный паучок сплел паутину, изловил в нее одиннадцать княжеств и сейчас довольно потирал лапки и пощелкивал жвалами. Дворцовую площадь заполняли люди, но им пришлось спешно освободить ее, когда на огромное пространство выплеснулись, как река в сухую долину, звенящие подковами отряды. Дворец окружили плотным кордоном, чтобы не проскочила и мышь. Капитан выехал вперед, привстал на стременах. - Мейр, незаконнорожденный сын брата моего отца, вызываю тебя! Король вышел навстречу, молча взглянул злыми почерневшими глазами. Капитан спешился, пошел к нему, улыбаясь той улыбочкой, которую Мейр так ненавидел. - Дать тебе клинок, Мейр? Тот все так же молча протянул руку за мечом. Гард Мор отстегнул крепления и протянул ему собственный меч, один из парных, которыми привык сражаться. Мейр взял клинок, отшагнул назад. Молчание над площадью можно было резать ножом и подавать на стол в качестве острой приправы. - Надеюсь, за столько лет ты хоть раз брал оружие в руки, Мейр, - тихо проговорил Гард, обнажая свой клинок и салютуя им противнику. Король тоже отсалютовал. Он не любил сражаться, предпочитая свои книги. Но и дать просто убить себя он тоже не собирался. Капитан шагнул к нему, вскидывая руку с мечом, обозначая выпад. Мейр, видимо, что-то предчувствуя, успел немного выучиться фехтованию. Так что даже успешно парировал. - О, неужели, Мейр? Что еще ты умеешь? Давай, мальчик, попробуй. Не будь трусом хотя бы сегодня. Король попробовал дотянуться, старательно и неумело. - Боги, я знал, что это будет так... Но не думал, что убивать тебя будет так противно, - Гард сплюнул ему под ноги, пытаясь разозлить, заставить потерять голову, хоть так стать поживее, а не куклой, у которой перерезали ниточки. Мейр молчал, только глаза были совершенно неживые уже. Он даже не спрашивал, зачем надо было его вытаскивать из книжных завалов, чтобы убить через четыре года. - Ты выучился подписывать законы, танцевать на балах, ненавидеть меня, нанимать гильдейских убийц, но так и не стал королем, Мейр. Мне жаль, - Гард Мор сделал обманный финт, выбил из руки противника меч и ударил сам, быстро, милосердно, обрывая жизнь двоюродного брата без лишних страданий. Тот осел, упал, раскидывая руки, глядя остановившимся взглядом в осеннее ясное небо. Гард опустился перед ним на одно колено, ласково провел по щеке, потом закрыл ему глаза, беззвучно шепча: - Прости, Мейр. Ты послужил мне хорошей ступенью. Последней. Над площадью стояла тишина, ничем не нарушаемая. Князья молчали. Гард Мор поднялся, повернулся туда, где под штандартами всех княжеств собрались те, от кого зависело, сядет он на трон миром, или же снова придется по плечи обагрить руки кровью. - Если горы поддержат тебя, приграничье будет с тобой, - первым среагировал солтанский тугодум. Мысли у него ворочались в голове медленно, но в критический момент даже медведь развивает высокую скорость. В самом деле, раз уж это все начал Андре, пускай он и заканчивает. - Если приграничье поддержит тебя, равнины запада будут с тобой. Голоса князей раздавались один за другим. Бывший капитан гвардии пытливо всматривался в глаза каждому говорившему, кивал. И, когда услышал всех, повернулся к князю Виктана, ожидая его решения. Словно не было меж ними уговоров и договоров, не было ничего. Это был тот момент, когда Андре мог отомстить за своего отца и собственную искалеченную жизнь. - Горы поддерживают тебя, - Андре склонил голову. Вслед за ним склонились и остальные, принимая его решение. - Я, Гард Мор, принимаю поддержку князей Тиара. Кровью короля Риса, текущей в моих жилах, клянусь служить народу Тиара, хранить и оберегать, укреплять и преумножать величие королевства. - Чьей кровью? - не сдержался кто-то. - Король Рис Дар был моим отцом, это может подтвердить принц Гер, если он здесь есть, - усмехнулся Гард. - Он здесь, - подтвердил Андре, вывел Гера вперед, обнимая за плечи. Гард давно не видел брата, и теперь отмечал, насколько же тот сдал. Некогда темные волосы побило сединой, хотя Гер был всего лишь на несколько месяцев его старше, глаза близоруко щурились, а под ними чернели круги. - Гер... - он подошел, мягко взял брата за руки, согревая в ладонях холодные бессильные пальцы. - Как ты? - Лучше, чем было, - Гер улыбнулся. - Мне сказали, тебя не признают королем? - Хотят, видимо, услышать подтверждение нашего родства с тобой, брат. Гер обвел всех тяжелым взглядом: - Подтверждаю. - Подтверждаешь ли ты, принц Гер, что не претендуешь на трон Тиара? - спросил князь Шентана, один из тех, кто так ратовал за Гера после смерти Риса. Принц закашлялся, продышался кое-как: - Подтверждаю. - Я думаю, достаточно доказательств. Призываю князей Тиара на Совет. Гер, идем, тебе нужно согреться и отдохнуть, - Гард обнял брата, повел во дворец, поддерживая. Во дворце короля ждали. В тронном зале стояла женщина, одетая только в несколько лоскутов черной ткани, еле прикрывающей изумительной красоты тело. Антрацитовая вязь узора под ключицами сразу показывала, кто именно ожидает венценосца. - Что привело Главу Ночных сюда? - спросил Гард, останавливаясь в шаге от нее. - Желание взглянуть на нового короля, - голос у убийцы был ничуть не менее красивым, чем тело, бархатный, обволакивающий. - И отчитаться о выполненном приказе. - Я слушаю вас, - он подошел к трону, провел по подлокотнику ладонью, повернулся к ней, внимательно глядя в глаза. - Приказ выполнен, королева и принц находятся в полной безопасности, - убийца кивнула. - Кто при... а, хотя, я догадываюсь, - Гард сдержался, чтобы не выматериться, только стиснулись пальцы на рукояти клинка. - А что насчет приказа об устранении некоего Алого Шута? - Я такого приказа не получала. Если внезапно те, кто покушался на вашу семью, разделились и решили убить еще и вас... Я не ставлю их смерти никому в вину. Надеюсь, что вы с пониманием отнесетесь к тому, что в любой гильдии есть паршивые овцы. - М-да, драгоценная эйра, но столько паршивых овец - это ли не вина пастуха? Впрочем, это не моя забота, не так ли? Доставьте мою семью в столицу, эйра Арма. - Как пожелаете, ваше величество, - ушла она бесшумно. Вошли князья, поклонились королю. - Итак, без лишних ушей, глаз и прочих частей тела, хотелось бы поговорить начистоту, - на трон он так и не сел, до коронации это было не его место, просто стоял у возвышения, глядя на них. - Я хочу услышать все, что вы имеете мне сказать, как будущему монарху. Все претензии, пожелания, вопросы. Высказывались князья по старшинству. Спрашивали, в основном, о том, будет ли установлена разумная мера налога для малоземельных княжеста, будет ли оказана помощь в избавлении дорог от разбойников. И стоит ли строить пограничные укрепления. Последний вопрос прозвучал вкупе с косыми взглядами на безмятежного Андре. - Налоговая политика будет пересмотрена в ближайшее время. Касательно разбойников... Я видел сегодня ваши дружины. И не видел различия между моими людьми и вашими. Что мешает князьям избавить свои земли от разбойного люда так, как это было сделано мной этим летом? И я немного не понял, о каких пограничных укреплениях идет речь? Если о внешней границе Тиара, что отделяет королевство от южных степей, загорья и северных соседей - то несомненно, южан мы потрепали, но на место этих родов скоро придут более сильные. Судя по глазам князей, они были бы рады застроить все выходы из Виктана, чтобы горный паучок не пролез - понемногу они сознавали, что тут вообще произошло - хотя все понимали, что это бесполезно. Гард сдерживал ухмылку, глядя на них. Поздно пытаться прихлопнуть паука, который засел за троном - можно огрести от того, кто на троне сидит. - Это все? Пока я не надел корону, вы можете высказать мне все, что пожелаете, - «И вам за это ничего не будет, но я все запомню» - не прозвучало. Князья больше ничего сказать не хотели, обещали, что частные вопросы по каждому княжеству решат отдельно. А потом шаг вперед сделал Андре... - Я предлагаю объединить королевство во имя его процветания. Половина князей тяжело вздохнула, половина, более молодые, согласно закивала, видимо, все знали, о чем идет речь. - Это займет много времени. - Но мы получим сильное королевство. - А если у нас не получится? Вы представляете себе объем работы? - Я за три года собрал всю информацию, не покидая Виктана. - Но это вы... - Хотелось бы послушать выкладки князя Вика, - бросил в пространство Гард, и князья потихоньку позатыкались и отошли на шаг, оставляя Андре один на один с будущим королем. - Мне ты о них, скажем так, тактично умолчал, - слегка укоризненно добавил Гард. - Вообще, это не я, а Гер. Это его идея. Просто, проанализировав информацию о нас всех, мы с ним выяснили любопытную вещь. Мы же здесь все - готовый кабинет министров. Я не разбираюсь в военном искусстве, но князь Солтана лучше всех нас подкован в данном вопросе, например. Упомянутый князь смущенно что-то прогудел. Андре продолжил: - У нас есть финансист, который великолепно разбирается в бухгалтерии. Я уверен, что с королевством он справится. У нас есть все, ваше величество. Если мне удастся убедить всех присутствующих в том, что это будет более выгодно, нежели устраивать совет раз в год, а остальное время сидеть в своих владениях... Если мы пытаемся воссоздать королевство, то пусть это будет настоящая сильная и единая страна. - Если бы среди князей был еще и выдающийся лекарь для Гера, я решил бы, что сегодня день чудес, - буркнул Гард. - Андре, ты умеешь убеждать, тебе и карты в руки. Я только за подобный исход, объединить Тиар, как единую державу, мне было бы гораздо выгоднее, чем разрешать сотни мелких конфликтов среди князей. К тому же, - он обвел глазами князей, - не было бы малоземельных княжеств, вся территория Тиара была бы поделена на зоны патронажа. Князья вздохнули. И единодушно согласились принять ответственность за все королевство, но в какой-то одной сфере, поделив их. То ли не решились спорить с горным паучком, то ли сочли, что он пока их не подвел, так что стоит слушаться мелкого пронырливого эльфеныша, точно явившегося откуда-то из горных долин, не принадлежащих смертным. - А о ненаследном принце мы поговорим чуть позже, ваше величество. Есть у меня одна идея, - Андре зевнул. - Простите, путь был не самым легким. - Располагайтесь, вам укажут ваши покои, - кивнул Гард. Ему самому спать не светило - предстояло ночное бдение над телом убитого короля. Он вошел в гулкий собор, где слуги уже уложили омытое и обряженное в погребальный наряд тело Мейра. Осенил себя священным знамением и приблизился, рассматривая кажущегося совсем юным и бесконечно одиноким в посмертии человека. Жалости он не испытывал, в конце концов, когда он раздумывал, принимать ли корону Тиара после отречения Гера, или нет, и разыскал Мейра, тот с радостью согласился стать его марионеткой на троне. А потом возжелал править, по-настоящему, а не понарошку. Гард предоставил ему такую возможность, только и всего. Следовало ждать, что те, кто жаждал нажиться за счет управления неопытным в интригах юношей, придут и к нему, считая, что привыкший к простой солдатской жизни, капитан примет их «помощь». Тишина вокруг была давящей, какой-то зловещей. И Мейр, чудилось, вот-вот откроет глаза, неживые и черные, встанет и пойдет бродить по залу. - Спи, мальчик, спи. И проснись в новой жизни, в лучшей доле, - Гард погладил разметавшиеся темные волосы, ореолом обрамляющие восковой бледности застывшее лицо. Сколько раз он за эти четыре года одаривал короля лаской? Можно пересчитать по пальцам одной руки. Чаще воспитывал, ремнем или розгами, пытаясь вбить в его голову хоть немного ума. Нет, выросший в монастыре, парень был начитанным. Но и только. Применять свои знания на практике он, в отличие от Гера, не умел. В отведенных ему покоях Андре первым делом вцепился в руку Глэя. - Только никуда не уходи. - Ни на шаг не отойду, что вы, эйр Вик. Еще чего не хватало, - Танцор усмехнулся, аккуратно высвободился и двинулся проверять стены на потайные лазы и двери. Их было много, наемник аж досадливо фыркнул: - Поселили в головку сыра, как мышь. - Мне страшно. - Ну, так спрячьтесь...м-м-м... под одеяло. А я буду вас охранять всю ночь. Обещаю, глаз не сомкну. - Мне по другому поводу страшно, Глэй. Как думаешь, как скоро я стану не нужен королю и он от меня избавится? Танцор усадил князя на кровать и опустился на колени перед ним, заглядывая в глаза. - А почему он должен от вас избавляться? - Откуда я знаю, что ему взбредет в голову? Глэй прикусил губу, вспоминая истории, которых наслушался у солдатских костров в то время, когда охранял капитана по приказу Андре. Гард Мор, несомненно, был умен, хитер, расчетлив. Но вот был ли он разумен? О приступах гнева, когда утихомирить капитана можно было лишь дубиной по затылку, или обездвижив в десять рук, ходили страшные истории. - А откуда вы знаете, что завтра ваша лошадь не взбесится и не скинет вас куда-нибудь в пропасть? Или что вас не укусит змея? - Да, наверное, ты прав. Хотя запереться в своем замке мне хочется все больше и больше. - Если я правильно понял, вам не светит это сделать. Вы нужны королю, он тянется к вам, и дело здесь даже не в обещаниях, которые он давал вашему отцу. Наверное, он чувствует, что вы один из тех немногих людей, которые могут обуздать его безумие, - задумчиво проговорил Танцор. - Обуздать? Каким способом, Глэй? - Не знаю. Когда вы рядом, его глаза становятся живыми. И улыбка - искренней. Поверьте мне, я знаю, видел это. Андре вздохнул: - Ладно. Это уже нервы и придирки на пустом месте. Можешь организовать мне горячую ванну? А то все слуги как мыши под веником, попрятались и не вылезают. - Эйр Вик, все будет хорошо. Я сейчас вернусь, - Танцор вышел, через десять минут вернулся, следом за ним слуги несли ведра с горячей водой, наполняли ванну, вход в которую прятался за расшитым лебедями гобеленом. - Помочь вам? - спросил Глэй, когда они убрались. - Да... Думаю, что я уже вполне готов к приятному вечеру. Наемник только прикусил губу. Он предложил помощь не из расчета продолжить дело в постели. Но если князь так хочет... - Я помогу вам промыть волосы, эйр Вик. - Хорошо, - Андре разделся, опустился в ванну, застонав. - Ооо, как же замечательно. Глэй набрал воды в ковш, принялся поливать его, рассматривая внимательно, но без особого вожделения. Ему было важнее то, что князь его заметил, чем то, что он желает с ним переспать. Андре разомлел от теплой воды, почти засыпал. Наемник быстро намылил его гриву, чуть потормошил: - Не спите, эйр, а то захлебнетесь. Позвольте, я смою мыло и вымою вас целиком. - М-м-м, - князь поморгал, пытаясь проснуться. Глэй вздохнул, разделся и поднял его из ванны, ставя на ее бортик ведро с теплой водой и опирая князя на себя. - Ну же, обхватите меня хотя бы за шею руками. Андре обнял его. Глэй поливал его, промывая волосы, заодно и себя, смывая усталость и пот. Потом осторожно отцепил князя от себя, развернул, поставил так, чтобы тот опирался на стенку ванной руками, и принялся мыть его спину, ноги, и то, что между ними, старательно и ласково. Князь от его прикосновений не дергался, шипеть не пытался. И вообще, кажется, спал, реагируя на касания довольным урчанием. Глэй кусал губы, чувствуя привкус крови. И не мог унять бешено стучащее сердце и сорвавшееся с привязи разума тело, только отодвинулся еще чуть дальше, чтобы не коснуться Андре восставшей плотью. И про себя молил всех богов, чтобы тот не проснулся. Но удача решила повернуться в профиль - Андре проснулся от всплеска бодрости. И развернулся. - Глэй... Наемник отшатнулся, чудом удержал равновесие в скользкой ванне. Прикрылся ладонями, виновато опуская голову. - Простите, князь. Андре приподнял его голову. И поцеловал, уже более умело, видимо, натренировался на несчастных помидорах, кои поедал бессчетно. Глэй тихо застонал в поцелуй, едва удержав руки при себе, заставляя тело повиноваться, не хвататься за князя, как утопающий за соломинку. Андре зажал несчастного Танцора между собой и стеной. У Глэя подкашивались ноги, словно в далеком детстве, после многочасовых изматывающих тренировок, все внутри сворачивалось в змеиный клубок, требуя прикосновений, и он всхлипнул, вскинул ладони к груди Андре, выгнулся, пытаясь прижаться к нему теснее. Ему это позволили, снова поцеловали. Танцор обнял князя, прижимаясь еще плотнее, потерся всем телом. Пытался отвечать на поцелуй, раскрывая жесткие, обветренные губы, пропуская в рот язык Андре, несмело сплетаясь с ним своим. Целоваться Андре явно понравилось, занимался он этим с большим воодушевлением. И о Глэя тоже потирался. А тому хотелось побиться головой о стену, потому что просто поцелуев и прикосновений было уже недостаточно, хотелось большего, а проявить инициативу - значило напугать Андре. И все же, он рискнул, прервал поцелуй и заскользил губами по гладкому, даже не щетинящемуся еще первыми волосками подбородку, по горлу, изучил языком впадинку между ключицами и их разлет под нежной кожей. Князь дышал неровно, но явно не от страха. Глэй выгибался, медленно опускаясь все ниже. Поцеловал, лаская языком, светлые ягодки сосков, на которых хотелось остановиться подольше, изучить, как напрягаются они, превращаясь в твердые комочки, слегка солоноватые на вкус. Но все же он двинулся дальше, покрывая нежными поцелуями поджимающийся, вздрагивающий живот, бока. Андре тихо постанывал, опершись одной рукой на стену, вторая просто висела вдоль тела. Танцор чуть помедлил, облизнул губы и коснулся ими полувозбужденной плоти Андре, сначала лишь целуя, потом, решившись, открыл рот, обнял губами, принялся вылизывать, обвивать языком, впервые делая это по своей воле и с удовольствием. Его усилия вознаградили долгим музыкальным стоном. Это обнадежило, Глэй положил ладони на его бедра, поглаживая короткими движениями, лаская то поясницу, по чуть спускаясь на ягодицы, то сдвигая руки в чреслам князя. Андре от ласк млел, постанывал, ласково ерошил волосы Танцора. Прошлое горный паучок заплел и выкинул подальше вместе с паутиной. Глэй опустил одну руку, коснулся себя, застонал, едва не подавившись оттого, что слишком глубоко принял в горло жаркую и далеко не маленькую плоть. Отстранился, с усилием открывая глаза и заставляя себя посмотреть вверх. Андре смотрел на него взглядом, в котором огонь полыхал ярче, чем раскаленный шар солнца. Танцор поднялся, словно завороженный этим сиянием янтарных глаз, вышел из ванны, не глядя, схватил полотенце и протянул руки к Андре. Князь скользнул к нему, не отводя глаз. На постель его Глэй нес на руках, прижимая к себе легкое тело, словно величайшее сокровище. Уложил и скользнул рядом, снова принимаясь выцеловывать все впадинки и линии на его теле, чуть выгнувшись, растягивая себя облизанными пальцами. Андре молчал, только глаза светились так, что взглянуть в них становилось практически невозможно. Танцор приподнялся, перекинул ногу через его бедра, наклонился, поерзал, растягивая удовольствие и ожидание. Князь ни слова не произнес, только провел ладонями по его плечам. Глэй снова облизал свои пальцы, выгнулся, мазнул по себе, направил его. И закусил губу, медленно подавшись назад. Андре длинно вздохнул, пальцы чуть сжались на бедрах Танцора. Тот не сдержал стона, рывком закончил движение, не в силах больше тянуть. Замер, пережидая резкую боль, но возбуждение стало лишь еще сильнее, вопреки ей. - Все в порядке? - голос у Андре был слабым и прерывистым. - Да... - Тогда попробуй двинуться, что ли. Глэй сглотнул вставший в горле ком, улыбнулся и начал движения, сначала медленно, это больше походило на покачивания на ленивой волне. Андре задышал неглубоко и часто, впиваясь пальцами в тело Танцора. Тот мотнул головой, отбрасывая с лица темные, еще влажные кудри, задвигался быстрее, размашистее, почти выпуская его из себя, и снова насаживаясь до самого конца, на каждое движение отвечая хриплым «А-а-хххх!» Андре стонал под ним, не забывая ласкать Глэя. Это было сродни тому болезненному удовольствию, что Танцор испытывал после особенно выматывающих тренировок, когда тело скручивало спазмами, заставляя выгибаться в попытках избежать судорог. Он вполне отдавал себе отчет в том, что любит боль, и когда Андре вцеплялся ему в бедра пальцами, царапаясь, удовольствие заставляло Глэя вздрагивать, тихо вскрикивать. Сам князь наслаждался вовсю, попутно пытаясь подмечать, что из его действий может доставить Глэю больше удовольствия. Гибкое, мускулистое тело, загорелое, словно зацелованное солнцем - не чета нынешним аристократам, забывающим, с какого конца держат меч. И все принадлежит ему - Андре. Отдается всей силой страсти и жажды любви. Кусает губы, по подбородку уже катится капелька крови. И движется все быстрее, явно теряя голову, жаждет разрядки. Князь, сам уже еле сдерживаясь, принялся доводить любовника до пика страсти. Глэй резко дернулся, вжался в него, выгнулся, словно был без костей, вскинул руку ко рту, закусывая ладонь. И задрожал, выплескиваясь, сжимая собой его в безумно-горячем плену, стискивая коленями бока. Андре застонал, чувствуя, как комната исчезает, а вокруг появляются мириады звезд. Глэй позволил себе немного понаслаждаться тягучей истомой, заполнившей все тело. И послушать хриплое, медленно успокаивающееся дыхание любовника. Князь улыбался счастливо, пребывая вдалеке от сего суетного мира. Танцор заставил себя двигаться, встал, ощутив, как потекло по ногам, посмотрел на розоватые капли равнодушно. Отправился обмываться остывшей водой, потом намочил полотно и пришел обтереть Андре. Князь смотрел на него расширившимися глазами, в которых плескалось какое-то непонятное выражение. - Все хорошо? - странный взгляд князя Танцора почти напугал, он осторожно дотронулся до его руки, не решаясь сесть рядом и вытереть его, как собирался. - Я... тебя покалечил... - Уф-ф-ф... Нет, все хорошо, мне не больно. - Я помню, как это. - Я тоже. Но мне не больно, и это не страшно, всего лишь пара капель крови. Я сам виноват, не подумал ни о чем, так хотел... хотел вас... - Глэй запнулся, покраснел, как девица. Андре тоже зарделся. Наемник все же принялся его обтирать, мягко, ласково. - Ты чудесный, знаешь об этом? Танцор поперхнулся воздухом, уткнулся взглядом куда-то в живот князя, еще ярче наливаясь краской, как закатное солнышко. - Нет, это вы... настоящее чудо. Эльф из сказки. А я обычный. Андре дотянулся, поцеловал за ухом. Глэй вздохнул, обнял его, уткнулся в плечо лицом, пережидая резь в глазах. - Спасибо. Теперь мне будет, что вспоминать. - Ничего, у тебя будет еще много приятных воспоминаний. Кэллин вскинул голову, отстраняясь, напомнил: - Ваша невеста скоро приедет. - И что? Брак династический, ради наследника. - Не зарекайтесь, эйр Вик. Андре обнял его. - Она любит другого, успокойся, приедет вместе с любовником. Мы списывались, она милая девушка, которая согласна родить мне детей в обмен на толику свободы. - Тогда откуда вы знаете, что это будут ваши дети? Ох, бррр, а если узнает эйр Мор? Андре усмехнулся: - О, поверь, я узнаю. Да и она умная девушка... А я - горный паучок. И цена ее попытки меня обмануть будет велика. Илара знает об этом. И будет соблюдать все условия договора. - И это вы боялись короля? - Танцор стряхнул с себя чары соколиных глаз, растянул губы в усмешке. - Не думаю, что он сможет тягаться с вами в построении интриг. - Знаешь, рубануть мечом по горлу... Много интриганства не надо. - И снова утопить страну в крови? Да за вас поднимется одиннадцать князей, случись что. Андре снова увлек его на кровать. - Давай спать, Глэй. Я действительно переволновался из-за совета. Наемник обнял его, укрывая в своих руках. - Я буду рядом всегда. И никому не позволю причинить вам боль. Князь кивнул, тепло улыбаясь, закрыл глаза, проваливаясь в сон. После этой ночи время, казалось, понеслось не просто галопом - бешеным скоком, как громовые кони в небесах, не касаясь земли огненными копытами. Погребение Мейра, коронация, долгие, но пролетавшие в одно мгновение, вечера с Гером, когда они втроем - Андре, Гард и Гер - сидели у камина, обсуждая курс государства на ближайшее время. И другие посиделки, совсем другие - в маленькой комнатке, на пушистом ковре у небольшого камина, а, скорее, даже полежалки - за вдумчивым изучением друг друга, неспешным, без той глупой торопливости, что отличала их первый раз. И советы, советы, советы, почти каждый день, до охрипшей глотки. Но Тиар становился единым, а князья превращались в министров, словно по мановению волшебного тростника из сказок про эльфов. - У нас получилось, - Андре солнечно светился, глядя на Гарда. - Ты рад? Тот кивнул, улыбаясь, и почему-то эта улыбка не показалась уродливой, как официальная гримаса, которую выжимал из себя король на людях. - Я не просто рад, малыш, я счастлив. И за тебя тоже. Хорад вчера на радостях с твоим Грегором нализался какого-то своего настоя, проболтался. - Мерзавец,- расхохотался Андре. - Я надеялся преподнести это, как сюрприз. - Ну, ты же знаешь, я умею спрашивать, - король подошел к нему, обнял, удивленно шепнул в ухо: - Да ты вырос, родной? - Есть немножко, - Андре смешливо фыркнул. - А что у тебя нового? Как Рану? - Учу его фехтовать. Пока не слишком выходит, он в мать удался, тонкокостный. Тоже, эльфеныш, - когда Гард заговорил о сыне, в глазах вместо всегдашней светлой гордости и любви мелькнула тревога и... вина? - Что такое? - Андре встревожился. - Все в порядке, малыш. Все хорошо, не волнуйся, - и король перевел разговор на другую тему. Андре смотрел встревоженно, хмурился. И после разговора сразу же пошел к королеве, выяснять, что произошло. - Не знаю, что на него нашло, - королева тоже пребывала в тревоге, - но он поднял на Рану руку. Правда, остановился в последний момент, не ударил, но сына напугал. Лицо было совершенно безумное. - Я так надеялся, что он сумеет это преодолеть... Почему все так несправедливо? - Он уже давно знал, что сходит с ума. Ты думаешь, почему так рвал всем жилы в этот год? - королева поднялась, опираясь на трость. Подошла к окну, глядя на снова алеющие листья кленов в дворцовом парке. - Он боится, что безумие настигнет его раньше, чем страна войдет в стабильность. - Страна стабильна. И что теперь? - Я не знаю. Не знаю, Андре. Я не знаю... - она снова отвернулась к окну, кусая губы, чтобы удержать слезы и не дать им пролиться. Андре обнял ее. - Я не хочу потерять его. Но нет иного выхода... - Какого? Что ты задумал? - Я? Ничего. Я не знаю, что тут можно придумать. - Хорад говорит, что бессилен вылечить это. Осень прошла, и вспышки неконтролируемой ярости короля вроде бы сошли на нет с приходом зимы. Зато он стал очень много времени проводить с сыном, переложив большую часть забот на плечи Андре. - Ты, помнится, хотел стать королем, малыш? Ну, вот и ощути свою задницу на скользком троне. Ах, да, я тебе обещал припомнить мое позорище после коронации! - смеялся Гард. Смеялся одними губами, в глазах стыла та же темная обреченность, которую Андре видел у Мейра на ступенях дворца. - Это когда ты не смог оторвать от трона задницу? - Андре тоже смеялся, но глаза были тусклые. - Да уж, я так и не выяснил, каким клеем ты мне намазал это проклятое седалище? - Гард оборвал смех, спросил: - Я давно не видел твоего Танцора. Или просто старею, не могу разглядеть кэллин? - Не можешь рассмотреть, скорей всего. Гард... Почему все так? - Как, малыш? - он понял, устало ссутулился и как-то резко захромал, словно на невеселые мысли отозвались старые раны. - Все так, как и должно быть. Шуты, они, родной, безумны, именно потому на их шутки не обижаются. - Но ты король, а не шут. Может быть... Но ведь должен быть хоть какой-то способ это вылечить. Гард кивнул, просиял вдруг ласковой, светлой и чистой улыбкой, настоящей, которую дарил очень и очень немногим - сыну, жене, и еще Андре. - Есть способ, малыш. Есть - один. Я обязательно им воспользуюсь. - Есть? - Андре обрадовался. - Да. А знаешь, Рану уже гораздо увереннее держит в руках клинки. Оказывается, ему тоже нужно было дать парные, а я не подумал. - Он так быстро растет... Я даже удивлен. - Ну-ну, ты за своей Даникой приглядывай, она пока в люльке пузыри пускает, а вырастет - оглянуться не успеешь, - смеялся король. И снова становился серьезным: - Андре, я хочу объявить о помолвке моего сына и твоей дочери. - Хорошо. Объявим на ближайшем совете. - Вот и славно. Спасибо, родной, - Гард поцеловал его в лоб, выглядел так, словно сбросил с плеч десяток лет. Андре обнял его. - Все ведь будет хорошо? Правда? - Да. Совет воспринял помолвку Даники Вик и Рану Мора, как что-то само собой разумеющееся. Ни для кого уже давно секретом не были практически родственные отношения короля и его советника. Княгиня Виктана, бессловесная и тихая, только улыбалась, не переча мужу. И радуясь за дочь. Зима прошла в спокойствии. А весна принесла новый виток безумия короля. - ...па, папа! Папа, перестань! Гард потряс головой и в глазах осела кровавая муть. Он отшвырнул клинок - «Боги, тренировочный, тупой... Боги!!» - и упал перед сыном на колени: - Рану, я не поранил тебя? - Нет, просто, я уж думал, не удержу, - то ли мальчик не заметил вспышки бешенства в глазах отца, то ли так хорошо держался сейчас. - Ну, ты ведь удержал, умница. Но на сегодня занятие закончено, сынок, иди, обрадуй маму. Рану убежал. На площадку вышел Андре. Губы дрожали. - Ты же сказал... Что есть способ... В глазах короля полыхнуло пламя, он выхватил из ножен на поясе кинжал, прянул, как алая пума, к Андре. И остановился, словно споткнувшись, замер, очень спокойно глядя на рукоять метательного ножа, подрагивающую в груди. - Да... Вот он... - и повалился на колени. Андре закричал. - Тише... тише, малыш... послушай... - слова выдавливались из губ с клекотом крови и вскипающими пузырями, ярко-алыми. - Андре, послушай... Андре рухнул на колени рядом, обхватил его за плечи. - В кабинете, в сейфе... указ... тебя назначить... местоблюстителем до... совершеннолетия... Рану. И там же - приказ... карт-бланш для Глэя... Его никто не тронет... - Гард захрипел, цепляясь пальцами за его руку, кровь пошла сильнее. - Элина... присмот...ри... и... Андре почти не видел его из-за слез, застилавших глаза. - Малыш... - шепот уже был едва различим, - прости... И пальцы разжались. - Нет, - пробормотал Андре. - Нет, не надо… Глэй остановился за его плечом, растерянный и не понимающий. - Эйр Вик? - Он умер, - безжизненно произнес Андре. - Позови Хорада. Шагов кэллин он не услышал, а через пять минут запыхавшийся лекарь влетел на тренировочную площадку. - Что слу... Боги мои! - Приготовьте все для похорон, - говорил Андре так же безэмоционально. - Мне нужно оповестить королеву. Старик Хорад кивнул. Он плакал, не скрываясь - много ума, понять, что произошло, было не нужно. Королева вышивала, в компании фрейлин и супруги Андре. О чем-то весело спорили, смеялись. - А, вот кто разрешит наш спор! Эйр Вик, вы... Что случилось? - Приношу вам свои соболезнования, моя королева. Она кивнула, с жалобным хрустом сломались в тоненьких пальцах резные пяльцы. - Как это случилось? - Он напал на меня. Мой телохранитель отреагировал. Она подняла глаза, взгляд серых глаз отливал сталью. - Напал или..? - Бросился с кинжалом. До этого едва не убил Рану, успел опомниться вовремя. - Созовите заседание Совета, эйр Вик. Немедленно. - Да, сзываю, - коротко кивнул Андре. Глядя на лица министров-князей, нельзя было сказать, что они так уж скорбят по убитому королю. Один и тот же вопрос светился во всех взглядах, направленных на Андре и королеву Элину, закутанную в белое траурное покрывало: кто станет блюстителем трона, наместником при королеве-матери и малолетнем короле? Андре ощутимо пошатывало. Он явно не очень понимал, что вообще происходит. - Его величество оставил документы, регулирующие наследование и передачу трона. А также указания на случай своей смерти, - королева опустила руку на стопку свернутых и запечатанных королевской печатью писем и приказов. - Вы можете ознакомиться с ними. Князья собрались в круг, распечатывая документы, читая. Интереса не проявлял только Андре, сидел, смотрел вокруг безучастным взглядом. Ему и без того было известно содержание бумаг. - Андре, это адресовано вам, - ему в руки сунули письмо. Андре открыл его. Четкий, резкий почерк, знакомый до боли. Ровный, как всегда. С росчерками под буквами, словно шрамы на белом листе. «Андре, мой дорогой мальчик, когда ты прочтешь это, я уже, надеюсь, успею передать привет твоему отцу и матери. А еще я надеюсь, ты простишь меня за то, что я сделал во имя того, что я сделать не успел. Ты, верно, не раз задавался вопросом, зачем я возвел на трон Мейра, если мне достаточно было еще после смерти отца вместе с Гером объявить себя наследником трона. Я отвечу сейчас, если ты еще не догадался сам: уже тогда я знал о своей болезни, и знал, к чему она приведет. Я не горел желанием принимать корону, зная, что она ляжет на голову безумца. Но Мейр не оправдал моих надежд и чаяний, он пошел на поводу сиюминутных желаний и поддался на провокации придворных интриганов. Объединить Тиар под его рукой не вышло так, как задумывал Гер. Три года кровопролития показали это слишком хорошо. Встреча с тобой, пусть и при столь прискорбных обстоятельствах, стала для меня знамением. Я не устану корить себя за то, что случилось с тобой по моей вине, но это испытание ты перенес с честью, и оно закалило твой характер. Я верю, что тебя не сможет сломать ничто. Ты стал моим проводником в будущее, Андре. И будешь, как я надеюсь, таковым для Рану. Ответственность, которая ложится на твои плечи, непомерно велика, но тебя есть, кому поддержать. Еще раз позволь просить у тебя прощения за всю боль, вольно или невольно причиненную мной и по моей вине. И благодарить тебя за все. Гард Мор». Андре свернул письмо. По лицу катились слезы. - Не плачь, мальчик. Не здесь и не сейчас, - край белого покрывала осторожно коснулся его лица, стирая слезы. Глаза королевы блестели непролитыми слезами, но голос был тверд. Андре кивнул, поднялся, взглянул на князей. - Согласно распоряжению короля, до совершеннолетия принца трон занимаю я. Прошу продолжать работу в обычном режиме. Они кивали и расходились, будто ничего не произошло. Совершенно ничего. И во взглядах виделось облегчение: венценосный безумец, ублюдок, Алый Шут сдох - туда ему и дорога. Если бы можно было вышвырнуть его тело свиньям - они бы так и сделали. Мертвую пуму так удобно пинать, она не кинется и не вцепится в глотку. В пустом зале остались лишь Андре и королева. - Вы останетесь в столице? - Если ты обещаешь защитить нас, да. - Разумеется, я обещаю полную защиту. - Мы останемся. - Мама! Дядя Андре! - в зал ворвался рыжий вихрь по имени Рану, остановился, глядя на них растерянным взглядом темных, почти черных глаз. - Они сказали... но это же неправда? - Это правда, - отозвался Андре. - Ваше величество, я пойду. Еще много дел и проектов, которые нужно пересмотреть. - Отложи их на завтра, князь. В эту ночь кто-то должен проводить Гарда. Ни я, ни Рану не выдержим ночного бдения. Я прошу тебя, - голос королевы дрогнул. - Хорошо, - Андре поклонился ей. - Я провожу короля. - Благодарю, - она поднялась со своего трона, дохромала до него, обняла - такая маленькая, хрупкая. И очень сильная. Андре обнял ее в ответ. И ушел в гулкую тишину и темноту собора. Король лежал на возвышении, такой непривычно-спокойный, и, кажется, даже шрамы сгладились, не уродуя половину лица безумной усмешкой. Андре сел рядом, уставился на ближайшую стену. Из глаз снова покатились слезы. Показалось, что плеча коснулась знакомая тяжесть его руки. Успокаивая, безмолвно обещая, что все будет хорошо. - Ты ведь будешь приходить? Хотя б иногда? Метнулись тени - сквозняк качнул пламя единственной лампады на алтаре. «Обязательно, малыш». Андре улыбнулся, кивнул, успокаиваясь. Из глубокой тени выступил неслышно кэллин, опустился на колени. - Я виноват, эйр Вик. - Нет. Он знал, что ты это сделаешь. И спровоцировал тебя единственным способом, какой мог быть возможен. - Он не... не был в помрачении сознания, нападая? - распахнул глаза Танцор. - Нет. Краткое прояснение. И он его использовал, чтобы сделать то, что он собирался сделать. - Вы не прогоните меня? - Глэй робко коснулся руки князя, готовый принять любое решение. - Нет, с чего бы вдруг? - Андре крепко обнял его. - Я должен вам сказать... - Танцор мягко вывернулся из его объятий, поднялся и отошел на шаг. - Тогда, в походе... я видел, каких трудов ему стоит сдерживать себя в узде. И... я пришел и предложил ему... себя. Он отказал. И сказал, что я дурак, если не верю в мою мечту. И я поверил. Ему поверил. Андре кивнул: - Он был замечательным. Глэй кивнул, склонился над королем и коснулся лбом его сложенных на груди рук. «Мальчишки. Живите, любите. Я присмотрю за вами». Ярко полыхнула лампада, выметнув высокий язычок пламени. И погасла. Гард Мор победил в своей войне, она окончилась. Андре до утра обнимал Глэя, спасаясь от холода, царившего в соборе. Похороны короля Гарда прошли тихо, зато коронация маленького Рану была отмечена с помпой. А перед ней мальчик пришел к Андре, как к единственному другу, который у него остался. Увидел замершего тенью, сливаясь со стенами, кэллин, кивнул: - Я читал приказ папы. Ты все сделал правильно, я не буду мстить. - Идемте, мой король. Время познакомиться с вашим королевством. - Идем. Я не буду брать тебя за руку, я ведь уже большой. - Да, мой король. Итак, текущее положение дел... Над дворцом ярко светило солнце, пели веселые птицы, которым и дела не было до белых траурных стягов. Над усыпальницей, над собором, в котором короновали восьмилетнего короля, над столицей и всем королевством Тиар летели белые лепестки яблонь.