Последний шанс

- «Меня зовут Китнисс Эвердин. Мне семнадцать лет. Моя родина — Двенадцатый дистрикт. Я участвовала в Голодных играх. Сбежала. Капитолий меня ненавидит. Пита схватили. Его считают погибшим. Скорее всего, он убит»… Галь, я не понимаю, зачем заставлять меня читать третью часть какого-то подросткового романа, если мне не понравились две предыдущие? – тихо шепчет Валя. - Там у главной героини такой же диагноз… Как у тебя… - Галя на секунду оторачивается, чтобы смахнуть с лица непрошенные слёзы. Они живут так уже год. У Гали – работа, дом и забота о Вале. У Вали – психическая дезориентация, переходящая временами в ступор. Это сейчас стало получше – Валя хотя бы начала самостоятельно есть и перестала утыкаться в подушку при виде тарелки. А тогда, год назад, все врачи ей ставили один и тот же диагноз – кататонический синдром, давно уже отнесённый к шизофрении. Да и чего можно было ожидать от психики женщины, в одночасье потерявшей всю семью? Галя до сих пор с содроганием вспоминает тот день, когда всё случилось. У Вали был выходной, и она с мужем и детьми поехала в деревню к своим родителям. Галя знала об этом, и поэтому когда в ФЭС привезли сразу десять трупов, и Селиванов, валясь с ног, умолял её вызвать подмогу, она тянула до последнего. Не хотела портить Валюше отдых. Но вызвать её всё же пришлось. Сверху давили по-сумасшедшему – все убитые были высокопоставленными чиновниками. Валя вошла в положение подруги и примчалась по первому зову. До самого вечера она возилась с трупами, а в двенадцатом часу ночи ей позвонили и сообщили, что дом её родителей сгорел дотла… Кто-то кинул в окно бутылку с зажигательной смесью. Деревянное строение вспыхнуло моментально. Шансов спастись не было ни у кого. Таким же образом сожгли почти все дома в окрестности. За одну ночь целая деревня превратилась в голое пепелище… …Галя вошла в морг как раз тогда, когда Валя, услышав о случившемся, медленно опустила руку с зажатым в кулаке телефоном и, пошатнувшись, начала оседать на пол. Попытки помочь оказались безуспешными. Валя просто не слышала ничего вокруг. Так и просидела она всю ночь на холодном полу, опустив голову и обхватив колени бледными руками. Наутро перепуганные коллеги вызвали Скорую. Этого Галя уже не видела – едва ей удалось дозвониться до Султанова, она тут же потребовала, чтобы дело о поджоге передали в ФЭС, и сразу выехала на место преступления. Преступника – психа, недавно сбежавшего из психбольницы, – нашли в тот же день. Остаток дня ушёл на организацию похорон, а когда поздно вечером Галя вернулась в ФЭС, ей сообщили, что несмотря на старания врачей, Валя так и не начала двигаться. В окаменевшем состоянии её перенесли на диван, пытались дать хотя бы воды, но она по-прежнему не реагировала ни на что вокруг. В таком состоянии овоща Валя провела две недели. Галя забрала её к себе и, забыв о работе, сидела с ней дни и ночи напролёт. Но самое страшное началось после того, как Валя вышла из ступора и заговорила. Тогда и выяснилось, что она плохо помнит события, путается в датах и не всегда узнаёт людей. Единственное, что она помнила чётко – это то, что её родители, муж и трое детей мертвы, но из-за всё той же дезориентации, не могла понять даже, где и когда всё произошло… Теперь этот ужас остался в прошлом. Валя уже вполне чётко выражает свои мысли и почти не путает дни недели. Полгода назад Галя вернулась в ФЭС и теперь они ходят на работу вместе. Только Валя не работает. Целый день она сидит в кресле в Галином кабинете и послушно читает осточертевшие книги. Чтение ей прописали врачи – светила мировой психиатрии. Они считают, что это поможет восстановить речь (Валя с тех самых событий говорит простым, почти что детским языком) и предотвратит новые приступы ступора (которые, хоть и реже, но всё ещё повторяются). Но это, так сказать, официальная версия. На самом же деле, Галя прекрасно знает о приказе Султанова и о его тайном разговоре с врачами. Ей понятна главная цель всех их методик. Начальству нужно, чтобы лучший патологоанатом страны как можно скорее вернулся на работу. И Галя с этим не спорит – за этот год ей так и не удалось найти подходящего специалиста, а Селиванов не робот, чтобы работать без отпуска. Но ей гораздо важнее просто вернуть её Валюшу. Не в ФЭС, не в морг, а просто в эту жизнь… - Галь, - Валя слегка касается её плеча. – Чего они все от меня хотят? У меня не осталось ничего… Были все, а стало пусто. Это не пройдёт, Галя… Это неизлечимо… Взять хотя бы мою свекровь… Галя молчит. Мать Степана действительно не справилась с горем и несколько месяцев назад покончила с собой. Но Галя даже не хочет думать о том, что на её месте могла быть Валя. Валя должна, просто обязана быть сильнее… - Ты знаешь, сколько ещё дорогих мне людей погибло тогда? – Валя впервые за всё это время сама заводит разговор на болезненную тему. – Я выросла в этой деревне, Галь… Я знала каждого из них… Моя первая учительница. Любимый преподаватель биологии, благодаря которому я решила стать медиком. Четверо одноклассников. Все соседи, с которыми мы играли в детстве, и их семьи. И моя… первая любовь… Саша... С женой и маленьким сыном. Ты знаешь, как будто всю мою жизнь с лица Земли стёрли вот так вот, в одночасье. Неужели эти профессора думают, что я когда-нибудь стану полноценным человеком? - Но ведь нужно жить… - тяжело вздыхает Галя. Ответить ей нечего - она и сама не понимает, как можно жить после всего произошедшего. - Жить… - задумчиво произносит Валя. – Знаешь, я всегда любила жизнь… Никогда не понимала самоубийц, суицид считала самой большой глупостью. Но сейчас жизнь для меня – пытка похуже смерти… - Валь, - Галя мучительно стискивает зубы, но понимает, что, возможно, это лучший выход. – Если ты действительно не видишь для себя другого будущего, кроме того, что происходит сейчас, то… Я достану для тебя любой препарат, чтобы всё это прекратить… И все последствия возьму на себя. Не могу смотреть, как ты мучаешься… - Спасибо, Галь, - шепчет Валя. – Но если бы я хотела, я давно бы уже это сделала. Для человека, привыкшего работать со смертью, смерть не так страшна… Но… У меня есть причины жить. Точнее, одна причина. Очень веская. - И какая же? – Галя пытается уловить в словах подруги хоть что-то, за что можно ухватиться, чтобы вытащить её из такого состояния. - Ты, - неожиданно отвечает Валя и крепко обнимает бывшую начальницу. Галя гладит её по растрепавшимся волосам и с трудом сдерживает слёзы. Кто мы мог подумать, что Валюша, которая всегда, как солнце, озаряла будни ФЭС, весь этот год жила и существовала только ради неё? Не ради коллег и друзей, не ради Майского, который, казалось, был ей небезразличен, не ради Тихонова, который стал ей как младший брат… А ради одного единственного человека, подруги юности, которая, по сути, вытащила её из тёплого уютного семейного гнёздышка на сложную и опасную работу… - Ты ведь знаешь, я никогда не изменяла Стёпе, - продолжает Валя. – Я никого не любила больше чем его… Кроме тебя… Это очень глупо, но… Разве ты не думала об этом, когда твой муж погиб?.. - Когда я вернулась из Чечни, ты была уже замужем, - уклоняется от ответа Галя, хотя внутренне понимает: Валя права… - Я была замужем… И ты была… Но их нет… Их больше нет… - шепчет Валя, без слёз, так легко, как будто ангелов на небо опускает. – А мы живы… - Что ты имеешь в виду? – бесполезный вопрос, Галя всё понимает без слов, только страшно первой признаться в том, что держала в себе все эти двадцать лет. - Я хочу быть с тобой, - по лицу Вали скользит улыбка. Показалось? Или… Галя вспоминает последний разговор с врачами. «Если улыбнётся – значит точно пойдёт на поправку. Нет – тогда мы бессильны»… Улыбнулась… Сказала, что любит… Так и должно было быть. На смену ночи всегда приходит утро, а зима обязательно уступает права весне… - Галь, - тот прежний здоровый, эмоциональный голос. – Не оставляй меня. Никогда. - Не оставлю, - Галя тоже улыбается. Валя молча притягивает её лицо к себе, и их губы слегка соприкасаются в лёгком, по-весеннему нежном поцелуе. - Не прошло и четверти века, - шутит Галя, когда Валя слегка отстраняется, продолжая сжимать ладонями её лицо. - Вообще-то, я давно уже всё поняла, - с виноватым видом признаётся Валя. – Я жила весь этот год только потому что знала, ради чего живу… Точнее, ради чего терплю эту пытку, которую почему-то называют жизнью… - Почему ты мне раньше об этом не сказала? – удивлённо, с ноткой укора спрашивает Галя. - Я боялась, - опускает глаза Валя. – Просто для меня это последний шанс на нормальную жизнь… … Они берутся за руки и направляются в офис. Валя твёрдо знает, что уже сегодня приступит к работе. А потом принесёт Гале результаты вскрытия, и будет ловить каждый её взгляд. Дело раскроют, и они вместе пойдут домой. По дороге заедут супермаркет. Валя выберет и купит продукты. А на ужин у них, конечно, будет вкусный пирог. Впервые за долгое время они обе твёрдо уверены в завтрашнем дне. Потому что завтра тоже будет нормальное утро. Валю не придётся уговаривать поесть. Она даже сама заварит себе и Гале кофе. Она погладит ей одежду, и выкинет её давно изношенное полотенце. Наведёт уют в доме. Она сделает всё ради любимой, подарившей ей последний шанс на жизнь…