---

Принц дремал на коленях Хаято с совершенно несвойственным ему выражением лица. Его по-детски трогательная улыбка заставляла замирать сердце Гокудеры, который не в силах сдержаться нежно поглаживал светлые волосы. Бельфегор нашел его сам, неизвестно каким образом. Нельзя сказать, что появился он со своими весьма странными фантазиями не вовремя, как и нельзя сказать, что Хаято особо им сопротивлялся. В то время, когда в жизни правой руки Вонголы появился Бел, Гокудера был обеспокоен непонятными отношениями с Тсуной и ему необходимо было отвлечься... Однако он просчитался, взяв принца в любовники, потому что постепенно Бельфегор не только стал занимать все больше его свободного времени и крохотного пространства комнаты, но и стал заполнять нежностью сердце Хаято. Единственное, что не устраивало подрывателя, так это то, что появлялся принц тогда, когда ему вздумается, абсолютно наплевав на занятость Гокудеры. Сладко потягиваясь принц привстал на локте, на его лице появилась привычно сладковато-дерзкая улыбка. -Ха-я-то.... — томным шепотом протянул Бел — Я хочу еще.... Хаято почувствовал как его живота касаются холодные тонкие пальцы. Прикосновения принца завораживали, но Хаято слишком хорошо знал, что за этим последует, чтобы полностью отдаться чарующему удовольствию. Больше всего Бельфегора возбуждала кровь. Ее вкус, ее цвет, ее запах заставляли сердце биться быстрее, отдаваясь в висках. Собственная кровь принца и вовсе сводила с ума. Бел испытывал еще большее удовольствие, наблюдая как капли их крови смешиваются и растекаются темными пятнами на простыне... Хаято лежал неподвижно, наблюдая, как Бельфегор привычно обрабатывает нанесенные во время ласк раны и, придумывая, что сказать ребятам из Вонголы, которые завтра непременно будут спрашивать откуда эти бинты и царапины. Принц выглядел бесконечно довольным, слизывая последние капли крови с тела Гокудеры. Даже не в силах двигаться правая рука Вонголы не мог не улыбаться, глядя на его чересчур довольную мордашку, Бел же, не замечая ничего на свете, тихо намурлыкивал известный лишь ему мотив, улегся рядом с Хаято, положив голову ему на плечо. На лице принца снова появилось трогательно-детское выражение, он снова непривычно ласково улыбался. Ради таких минут, ради такой улыбки, Хаято был готов терпеть что угодно от этого несносного мальчишки. Наверное, он просто его любил....