Рододендрон

Когда то, чего мы очень долго ждём, наконец приходит, оно кажется неожиданностью. Марк Твен

      - Ганнибал, очнись. Дело не во мне. А в тебе и в нём. Судя по всему, он - твой омега.       Слова набатом стучали у Лектера в голове. Когда Алана сказала ему это, он рассмеялся, посоветовал ей сходить к врачу и, быстро попрощавшись, уехал домой. Однако, он отлично понимал, что Алана могла быть права. Как никак она уже десять лет управляла приютом для омег. Да и сам Ганнибал никогда раньше так остро не реагировал ни на одну омегу. Ещё никогда ничей запах не казался ему столь сильным и пленяющим. Спустя неделю почти бессонных ночей Ганнибал не выдержал и приехал в приют.       - О, Ганнибал, привет! Какими судьбами? Уж не на приём ли к доктору? - ехидно улыбнулась хозяйка.       - Алана, не паясничай. Ты знаешь, зачем я здесь.       - Вижу, кто-то не в духе. И выглядишь ужасно. Ты совсем потерял сон. Неужели ты признаёшь, что я была права?       - Я не знаю. Я не уверен. Мне нужно увидеться с ним ещё раз.       - Хорошо, Ганнибал. Ты можешь с ним увидеться. Но даже если он и вправду окажется твоим омегой, это не значит, что ты имеешь право забрать его.       - Господи, Алана. Не будь дурой. Я прекрасно помню твои правила. И вообще приехал не за тем, чтобы совращать малолетних. Тем более, ты прекрасно понимаешь, что если я захочу, то получу его несмотря на то, хочешь ты этого или нет. Оставь свои угрозы и лекции для других.       - Лектер, не надо меня злить. Я понимаю, что ты тут самый крутой альфа и что все в этом городе подчиняются тебе и ходят перед тобой на задних лапках. Но не в этом доме. Только не в этих стенах. Я не какая-то тупая сука, которой ты можешь навязывать свои правила.       - Ладно, Ал. Не будем ссориться. Мы оба погорячились. Тем более, ты права. Я плохо спал несколько дней и несу всякую чушь.       Взгляд женщины смягчился, и она примирительно похлопала его по плечу.       - Хорошо. Давай, иди уже, герой-любовник. Поднимись в комнату для встреч на втором этаже. Я скоро отправлю к тебе Уилла.       Лектер пошел туда, куда она сказала. Комната для встреч была безликой и безвкусной. В ней стояло несколько диванов и стульев. Казалось, их сделали максимально неудобными, чтобы никто не занимался здесь ничем непотребным. Ганнибал устроился на одном из диванов в дальнем конце комнаты. Спустя несколько минут в комнату вбежал Уилл. Он влетел в дверь, остановился, огляделся, увидел мужчину и улыбнулся. Потом он не спеша подошёл к нему, делая вид, что это не он только что на всех парах ворвался в комнату. Лектер не смог сдержать улыбку.       - Здравствуйте, мистер Лектер.       - Уилл, привет. Мы же вроде договорились, что ты будешь называть меня Ганнибалом.       - Но я думал... Вас не было целую неделю. Я решил, что наша договорённость не в силе.       - Что ты. Конечно же в силе, - рассмеялся Ганнибал. - Я никогда не бросаю слов на ветер.       - Тогда хорошо, мис... то есть Ганнибал. А зачем вы приехали?       - Чтобы узнать, как у тебя дела. Как ты себя чувствуешь? Как руки?       Подросток закатал рукава рубашки и показал пожелтевшие синяки на руках.       - Видите? Синяки почти сошли. Чувствую себя хорошо. Меня ведь не... тронули благодаря вам. Ещё раз спасибо.       С этими словами Уилл плюхнулся рядом на диван, поцеловал его в щёку, покраснел и быстро сделал вид, что ничего этакого не произошло. Ухмыльнувшись внутри себя, Ганнибал сделал вид, что ничего не заметил.       - Не за что, Уилл. И хватит выкать, я ведь обращаюсь к тебе на ты. И вообще я начинаю чувствовать себя стариком, когда ты разговариваешь со мной на вы.       Затем у них начался жаркий спор о возрасте. Потом разговор плавно перетек в обсуждение разной кухни. Причём, Ганнибал был за французскую, а Уилл за итальянскую. В итоге, каждый остался при своём. Но Лектер обещал когда-нибудь накормить мальчика настоящим французским ужином и посмотреть, что он скажет после него. Мужчина рассказал, что он работает психиатром. В сущности, он и не соврал. У него и вправду была частная практика, служащая не только прикрытием его настоящей деятельности, но и приносящая ему неплохой дополнительный доход и достаточно высокое общественное положение. Уилл рассказал о том, как попал сюда год назад, когда его отец и мать погибли в автокатастрофе. За разговорами они не заметили, как пролетело время. Они бы проболтали еще долго, если бы не Алана, пришедшая к ним и сказавшая, что если Лектер в течении пяти минут не отпустит бедного мальчика, она будет вынуждена позвонить в полицию и заявить о том, что его взяли в заложники. Ганнибал тепло попрощался с Уиллом, простился с Аланой, тихо шепнув: "Это и вправду он", и поехал домой.       С тех пор такие вечера стали традиционными. Примерно раз в неделю Ганнибал приезжал в особняк и проводил время с Уиллом. Они о многом разговаривали. Несмотря на столь юный возраст, Уилл был очень начитан. Он разбирался в искусстве, увлекался рисованием, играл на виолончели и мог наизусть цитировать Гёте, Данте, Гюго, Твена. Но самым удивительным в нём было его не присущее омегам спокойствие, способность уютно молчать и не требовать к себе внимания. И даже когда Ганнибал не приезжал неделю или две из-за дел, он ничего не говорил. Он мог одним своим присутствием успокоить Лектера и внушал тому чувство покоя и уюта. Потому альфа и не заметил, как стал приезжать почти каждый день и подолгу сидеть с Уиллом, просто занимаясь своими делами. Алана вначале была недовольна этим и чуть ли не каждые пять минут приходила посмотреть, чем они занимаются. Чаще всего, они просто сидели рядом на неудобном диване: Уилл, у которого начались занятия в школе, делал домашнее задание или читал, а Ганнибал пытался разобраться с бумагами. В конце концов, Алана выделила ему кабинет: "Всё равно ведь тебя не отвадишь. А так хоть глаза мозолить не будете". Судя по всему, это было никем давно не используемое пустое помещение. В благодарность Лектер обставил его и купил приюту с десяток компьютеров в библиотеку. Все остались довольны.       Теперь у Ганнибала был письменный стол и большое удобное рабочее кресло. Напротив стола стояло ещё одно кресло, в котором обычно устраивался Уилл. Помимо этого в кабинете появилось несколько книжных шкафов, полностью заставленных книгами, которые любили Лектер с Дэнси. К удивлению Ганнибала, у них оказались очень схожие вкусы. У стены стоял большой кожаный диван, на полу был мягкий ворсистый ковер. Уилл его обожал. Иногда он просто растягивался на нем и читал. Или раскладывал вокруг листы бумаги, карандаши и рисовал. Нередко к нему присоединялся Ганнибал. В такие дни они собирали паззлы или играли в шахматы и шашки. Шестнадцатилетний подросток и тридцатилетний мужчина на редкость хорошо общались, не говоря уже о том, что отлично чувствовали себя в присутствии друг друга. Скоро Ганнибал понял, что дело было не только в запахе Уилла. Не только в том, что альфа находился рядом со своим омегой. Дело было в самом Уилле. В его тёплых больших глазах, от которых Лектер всё тяжелее отводил взгляд. В его светлой широкой улыбке, заставлявшей мужчину замирать. В его длинных беспорядочных кудрях, в которые альфа всё чаще хотел зарыться руками. В его звонком искреннем смехе, которому невозможно было не вторить. В его длинных рассказах, без которых Ганнибал уже не мог себя представить. Лектер впервые за тридцать лет почувствовал себя дома. Теперь вечер, то есть встреча с Уиллом была самым желанным и ожидаемым событием дня. Однако, напряжение между ними с каждым днём становилось всё явственнее. Пока не достигло пика.       В один из вечеров, спустя где-то полгода после их первой встречи, Уилл вдруг встал, обогнул стол и подошёл к его креслу.       - Ганнибал, мне кажется, что я тебя люблю.       Альфа с удивлением посмотрел на омегу.       - Уилл, ты же понимаешь, что я старше тебя почти на пятнадцать лет?       - При чем тут наш возраст? - глаза омеги негодующе блеснули. - Я сказал, что люблю тебя. Вопрос лишь в том, любишь ты меня или нет.       - Но, Уилл... Ты должен понимать, что не всё так просто.       - А что тут сложного? Ты реагируешь на мой запах, я - на твой. У нас совпадают интересы и вкусы. Ты - альфа, а я - омега. И я тебя люблю. Что может быть проще?       - Уилл, ты многого обо мне не знаешь.       - Я знаю, что ты мой альфа. И что я тебя люблю. Этого для меня достаточно. Точнее, будет достаточно, если ты скажешь, что тоже меня любишь.       С этими словами Уилл вплотную подошёл к Ганнибалу и пристально посмотрел в его глаза. Альфа не выдержал. Он сгрёб омегу в охапку и поцеловал. О, эти мягкие пухлые губы! Как долго он этого ждал. Ганнибал начал беспорядочно целовать лицо мальчика и бормотать: "Люблю. Господи, как сильно я тебя люблю! Мой. Только мой". Уилл в его руках ахнул. Мужчина не стал терять времени даром и проник языком в приветливо раскрытый рот. "Какой же ты сладкий. Невинный. Неумелый. И такой желанный", - мысли вихрем проносились в измученном сознании альфы. Пришёл в себя он нескоро. Когда он наконец смог оторвать себя от мальчика, у того был абсолютно ошалевший вид. Расстёгнутая рубашка, припухшие красные зацелованные губы и абсолютно невменяемые глаза. Альфой овладело желание немедленно утащить это чудо к себе домой. "К чёрту Алану! К чёрту всех! Моё", - твердило сердце, но разум возобладал над чувствами. Не стоило торопить события и сердить Алану. Проблемы с законом ему не нужны. Лишнее внимание к собственной персоне было более, чем нежелательно. Но он абсолютно не знал, как же можно оторваться от этого сладкого, такого любимого мальчика и прождать ещё целых полтора года.       - Ты же понимаешь, что теперь никуда от меня не денешься? - прошептал Ганнибал в ухо Уилла и зарылся лицом в его кудри, на что омега лишь счастливо хихикнул.