Лезвие.

- Негодный мальчишка! - визгливо крикнула высокая женщина с немного вытянутым лицом, за ухо вытягивая маленького мальчика из под стола. - Ты снова это сделал, дрянь! Я предупреждала тебя! - Лицо женщины было искажено гримасой злобы. - Меня достали эти фокусы! Придет Вернон, и ты получишь по полной! Мальчик плакал от боли, но старался делать это тихо, поскольку знал, что его плач только злил тетушку, и он вполне может остаться без еды на неделю. Такой случай уже был. Шестилетнему мальчику пришлось лазить по помойке в поисках хоть какой-нибудь еды. Жители Литтл Унгинга кривились, но никто не спешил помочь ребенку. Женщина открыла дверь и за шкирку, как котенка, выбросила мальчика на улицу. - Сегодня будешь ночевать там! - Но тетя... - попытался было сказать мальчик, но женщина захлопнула дверь, которая ударила бы мальчика по лицу, если бы он не отшатнулся. - Что же тебе делать, Гарри? - прошептал ребенок. Насколько бы строго тетя Петунья его не наказывала, она ни разу не заставляла спать на улице. Гарри даже не знал, куда ему идти. Не спать же на коврике, как собака? Тем более, когда придут дядя Вернон и Дадли, они стопроцентно будут недовольны, и, возможно, Гарри достанется еще больше. Придя к такому выводу, не по годам разумный мальчик направился в сторону близлежащего парка. Там, под сенью деревьев, скрывалась очень милая беседка, которую почему-то обходили стороной, будто не видя ее. Пару раз Гарри заикался о ней при дяде, но неизменно получал оплеухи за "вымыслы", так что вскоре это стало его местом. Дойдя до "своей беседки" мальчик устало прислонился спиной к резной стене и закрыл глаза. Спать на холодном полу не хотелось, но лавок в беседке не было и никаких вещей Гарри с собой не взял, по понятным причинам. Несмотря на это, сон мягкими лапами касался маленького мальчика, принимая в свои объятия. Прошло несколько часов, и Гарри вздрогнул. Ему послышался какой-то странный звук, но, оглядевшись, он ничего не заметил. Пожав плечами, ребенок устроился на прежнем месте. Тот же звук раздался снова, но в этот раз он был намного громче и сопровождался непонятным треском. Очень медленно Гарри поднял голову и замер. Прямо на него летел булыжник размером с голову мальчика. Внутренне приготовившись к удару и понимая, что скорее всего просто не выживет, Гарри улыбнулся. Почему-то он не боялся так, как должен был. Напротив, странное умиротворение наполнило мальчика. Гарри закрыл глаза. Прошла секунда, вторая, но ничего не происходило. Недоуменно подняв брови, Гарри все же открыл глаза. В нескольких дюймах от его головы неподвижно висел тот самый булыжник. - Милорд, - раздался вежливый голос откуда-то справа. Гарри резко развернулся, но никого не увидел. - Нет, милорд, вы, к сожалению, не можете меня видеть. Мальчик совершенно не понимал, что происходит, но благоразумно решил помолчать. - Все должно было быть не так, - продолжал голос, разговаривая как будто сам с собой. - У вас еще нет той силы, благодаря которой вы могли бы меня увидеть, но что вы меня слышите, очень отрадно. Ведь слышите? - неуверенно продолжил голос из ниоткуда, и Гарри немного заторможенно кивнул. - Отлично! - обрадовался голос, но почти сразу преисполнился серьезности и заявил: - Гарри Джеймс Поттер, готовы ли вы принять свое наследие? Голос удивленно замер. Если бы у него было лицо, то оно было бы повернуто на ребенка, который лежал без сознания. - Мда уж. Хлопот теперь не оберешься, - в пустоту пробурчал все тот же голос. - И что мне прикажете делать? Мальчик еще не принял наследия, так что переносить его в родовой замок я не могу, но не оставлять же его тут? Дела... Случайные люди, оказавшиеся в этот ранний час в парке Литтл Уингинга, могли бы застать странную картину: маленький мальчик с копной непослушных растрепанных волос и шрамом на лбу спал, свернувшись калачиком. И все бы ничего, если бы в этот момент он не висел в воздухе. Но, во славу Мерлина, добропорядочные граждане в это время изволили почивать в теплых постелях, а других личностей в Литтл Уингинг не водилось: уж больно люди, там проживающие, следили за добродетелью, причем не только своей, но и всех соседей. Неподалеку от этого места, скрытые за деревьями, стояли два призрака, невидимые людьми. - Мерлинова борода, что здесь происходит? - произнес один из них, уставившись куда-то вдаль. - Кажется, в нашем мальчике просыпается его сущность, - хмыкнул другой, почесывая бороду. - Не знал, что Наследие может проснуться так рано, как у Гарри, но... может, это и к лучшему? Ты видел, что происходило у этих Дурслей, - последнее имя было произнесено с таким презрением, что сразу становилось понятно - этот призрак их почти ненавидит. - После принятия Наследия все останется, как прежде... Если бы я мог что-нибудь сделать для него... - А кто сказал, что мы не можем? - после минуты тишины спросил призрак, выглядевший намного моложе своего товарища, если можно так сказать. - Что ты имеешь в виду? - заинтересованно спросил старик. Следующие полчаса из-за кустов раздавалось приглушенное бормотанье, которое иногда прерывали возгласы. - Мерлин и Моргана! Ты - гений! Гарри Поттер просыпался. Он никак не мог взять в толк, почему ему так удобно, но открывать глаза он не хотел. За шесть лет, большую часть из которых он не помнил, проведенных в чулане, он изучил каждую трещинку и каждую паутинку на стенах своего жилища. Дурсли, трепетно следившие за тем, чтобы в их доме соблюдалась идеальная чистота, никогда не заглядывали в чулан под лестницей. Гарри был за это благодарен. У него совершенно не было друзей, и часто от безысходности он пытался разговаривать с паучками, некоторым из которых даже дал имена. Самое странное, что Гарри часто казалось, что они его понимают, но с ребенком проходило так много странного, что удивляться не приходилось. Его дядя и тетя называли это "фокусами" и наказывали мальчика, не понимая, что он не виноват во всем происходящем. Вот и вчера тетя даже выгнала его из дома за то, что предметы в комнате Дадли, которую он убирал, поднялись в воздух и там зависли. От осознания того, что случилось, Гарри резко распахнул глаза. Он действительно был в той же самой беседке, куда пришел вчера. С этим воспоминанием медленно вернулись и другие, и вот уже Гарри вспомнил, что чуть не умер. Мальчик посмотрел вверх. Почему-то он ожидал увидеть дыру в крыше беседки. Нет, дыру-то он увидел, вот только увидел и еще кое-что, напугавшее его. На небольшом расстоянии от пола висел тот же злополучный булыжник, который вчера чуть не послужил причиной смерти Гарри. Висел абсолютно неподвижно. С минуту мальчик любовался на него, а потом вспомнил и то, почему не хотел просыпаться. Ему было очень мягко. Он перевел взгляд на пол и снова застыл. Он сам, так же как и камень, висел в воздухе, на небольшом расстоянии от пола. - Что происходит? - раздался в утренней тиши дрожащий голос ребенка. Что п-п-происходит? - И мальчик заплакал. Внезапно из ниоткуда раздался мягкий голос. - Успокойтесь, милорд, всё будет в порядке, я вам обещаю. Вдруг Гарри резко успокоился и произнес: - Мне все равно. Наверное, тетя и дядя правы, и я просто сумасшедший, - мальчик, которому иногда удавалось посмотреть телевизор, пока родственники его не замечали, приблизительно знал, как ведут себя психи, и это его состояние очень подходило под описание. - Нет, милорд, вы не правы. Позвольте, я все вам объясню. Пожалуйста. Гарри, удивленный таким к нему обращением, махнул рукой. Он бы, может, и отказался, но детское любопытство и жажда приключений победили страх. - Милорд, что вы знаете о мире магии? - задумчиво спросил голос, решая, откуда начать рассказ. - О чем? - непонимающе спросил Гарри. Голос с минуту помолчал, а потом начал рассказ. Неспешно и проникновенно он рассказывал Гарри о том, что такое волшебный мир, рассказывал о школах, где учатся маленькие волшебницы и волшебники, о том, что они приблизительно могут делать, и многое другое. Мальчик слушал, широко открыв рот. Его живое воображение рисовало сотни картин. Гарри воспринимал это все как сказку. Ему-то сказок никто не рассказывал. И сам прочитать он не мог, попросту не умел. Дурсли не сочли нужным учить "придурка" чтению. Как выразился дядя Вернон: "Его все равно ничему не научишь, нечего и стараться". Так и жил Гарри шесть лет, урывками хватая ласку, которой одаривали не его, а Дадли. Голос умолк, а Гарри все никак не мог унять свое воображение. - Милорд, - устало произнес уже ставший родным голос, - скажите, что вы принимаете Наследие. Я перенесу вас в замок и потом расскажу обо всем поподробней. Я не могу так долго быть здесь. Мальчик на минуту задумался и важно произнес: - Я принимаю наследие. Неизвестно откуда поднялся сильный ветер и закружил вокруг радостно смеющегося ребенка листья. *** Я не прошу критики. Я ее требую.