According to Judy

Она обвиняла меня в слепоте, но я знала все задолго до того, как это узнал кто-либо еще. Материнское сердце всегда чувствует, что переживает дочь. Однажды она пришла домой, кипя от гнева — думаю, это был 6 класс – и, едва перешагнув порог, начала говорить о девочке с глупым именем, и глупым энтузиазмом, и глупой улыбкой. В то время это было ее любимое слово. — Как зовут эту девушку? — спросил Рассел. Она сказала ему, и он фыркнул. — Берри? Не та ли это маленькая девочка с родителями-педиками? — Она постоянно о них трещит, — угрюмо сказала она. — Все время рассказывает, как они сводили ее в «Cedar Point» на прошлых выходных. Квинн завидовала, но я не думаю, что Рассел обратил на это внимание. Он всегда отказывался водить девочек в «Cedar Point»: там был аттракцион под названием «Ведьмино Колесо», и Рассел думал, что это просто ужасно не по-христиански. — Противоестественность — вот что это такое, — сказал Рассел. — Вы знаете, мне жаль эту девочку. Быть воспитанной двумя безбожными извращенцами — не ее выбор. — Они подвезли ее в школу сегодня утром. Мне не показалось, что они такие уж ужасные, — ответила она, с намеком на неповиновение. Благослови Господь эту девочку, у нее всегда было доброе сердце. — Послушай меня, Квинни, — сурово сказал Рассел. — Я знаю, что вы, дети, целыми днями слушаете какую-то ерунду по радио, смотрите MTV, или что там еще. Но не забывай, что эти люди — язычники. У них нет Христа в сердце. У тебя есть. Ты же знаешь, что то, что делают Берри — абсолютно аморально, не так ли? Она кивнула. — Да, папа, но я просто хотела сказать, что… — Не защищай их, — резко прервал ее Рассел. — Это ни к чему. Они плохие люди, Квинни. Тебе лучше держаться от них подальше. Она не нашлась, что ответить. Она открыла рот, но не издала ни звука, на лице промелькнула нерешительность. На одно мгновение я подумала, что сейчас она бросит ему вызов. Рассел, должно быть, тоже так думал. Он сжал челюсти и прищурился. Квинн отшатнулась. — Конечно, папочка, — кротко сказала она. — Ты прав. Сделав глоток джина с тоником, я подумала: не удивительно, что я воспитала трусиху. *** Рассел думал, что на этом все закончится, но он ошибался. Она продолжала говорить об этой девушке Берри – мне, своей сестре, своим друзьям. И, что тревожно, это всегда были плохие истории. Каково же было мое облегчение, когда Квинн начала встречаться с Финном. Да, он не умнее мешка с камнями, но зато футболист. И из хорошей семьи: его отец отдал жизнь за родину. Финн — хороший парень, и с ним Квинн была в безопасности. Или я так думала. Я не ожидала, что однажды Квинн придет домой беременной. Моя маленькая девочка сама носила под сердцем маленькую девочку. И тогда Рассел выгнал ее — свою плоть и кровь. Мою плоть и кровь. А я просто стояла и ничего не делала. Я много пила в те месяцы. Я думала, что смогу исправить положение. Сделать все лучше. Я вышвырнула Рассела, бросила пить, вернула Квинн. Квинн отдала ребенка на усыновление. Она хорошо училась в школе и встречалась с милыми, добрыми парнями вроде Сэма и Финна. И я решила: мы со всем справимся. У девушек Фабрей все будет просто отлично. А потом Квинн пришла домой и сказала: — Сегодня придет Рейчел. — Кто такая Рейчел? — Рейчел Берри. Мы вместе в хоровом кружке, — любезно добавила Квинн, словно забыв, что она годами без умолку говорила о девочке гадости. — О, — сказала я. — Зачем? — Мы вместе работаем над песней, — ответила она. — Она придет в восемь. Я больше ничего не хотела спрашивать. Часть меня надеялась, что этим маленьким проектом все и закончится. У меня наконец-то появился шанс встретиться с печально известной Рейчел Берри. Она позвонила в дверь ровно в 8:00. Я открыла сама — Квинн все еще переодевалась наверху. Раньше она никогда не переодевалась перед приходом друзей. Я старалась не придавать этому значения. — Добрый вечер! Вы, должно быть, миссис Фабрей! Меня зовут Рейчел Берри, я со-капитан хорового кружка. Очень приятно познакомиться! Боже, она чересчур энергичная. — Привет, Рейчел, — и нос у нее слишком большой. — Пожалуйста, входи, Квинн спустится через минуту. И этот отвратительный свитер! Это и есть та самая Рейчел Берри, которой моя маленькая Квинни так одержима? Рейчел вошла в дом и прошла в центр гостиной. Я заметила, что она украдкой посматривает по сторонам, разглядывая фотографии Квинн. Ее интерес выбивал меня из колеи. — Как дела в школе, Рейчел? — торопливо спросила я, стараясь отвлечь ее. — Все очень хорошо, миссис Фабрей. Хоровой кружок собирается на Национальные в Нью-Йорк. Все очень взволнованы — не больше, чем я, конечно. Я мечтала о поездке в Нью-Йорк с двух лет, и я планирую воплотить мечту после выпускного. В этот раз я хочу посетить Джуллиард и поговорить с приемной комиссией. Уверена, что они будут очень рады встретиться со мной. Ну, Квинн говорила, что девушка много болтает, но такого я не ожидала. — Понятно, — вежливо ответила я. — Хочешь выпить чего-нибудь, дорогая? — О, нет, спасибо, миссис Фабрей, я не употребляю алкоголь: видите ли, это плохо влияет на голосовые связки, а если я хочу стать выносливой звездой, мне нужно хорошо заботиться о своем теле. Но однажды – ну, или дважды, трижды — я пробовала. Это было частью образовательного опыта, так что я буду считать это за единичный случай, который не повторится в ближайшем будущем, и уж точно не повторится, пока я несовершеннолетняя! Я очень законопослушна и никогда не думала о том, чтобы… — она осеклась. — Вы предлагали безалкогольный напиток, да? — Да, — медленно сказала я. Что не так с этой девчонкой? — Точно, — пробормотала она. — Простите. Я в порядке. Спасибо, миссис Фабрей. Она заерзала и вцепилась в рукава свитера. Я, наконец, поняла, что она нервничает. Шаги Квинн на лестнице нарушили неловкую паузу. — Привет, — на сбитом дыхании сказала Квинн, влетая в комнату. — Привет, — ответила Рейчел, ярко сияя. Ее лицо заметно расслабилось. — Привет, — снова сказала Квинн. У меня возникло ужасное ощущение — словно в желудке образовалась яма. Я слегка покашляла, привлекая внимание Квинн. — Мы просто пойдем наверх и поработаем в моей комнате, ладно, мам? — Хорошо, Квинни. Дай мне знать, если вам что-нибудь понадобится. Квинн кивнула и снова посмотрела на Рейчел. — Иди вот туда. Рейчел проследовала за Квинн и улыбнулась мне, проходя мимо. — Было очень приятно познакомиться с вами, миссис Фабрей. Когда эти двое поднимались по лестнице, я чуть было не сказала Квинн, чтобы она оставила дверь открытой. Пятнадцать минут спустя я принесла им поднос печенья. Через двадцать минут я поняла, что нельзя есть печенье без молока, так что принесла его. Еще через двадцать минут я зашла с салфетками. Когда Рейчел, наконец, попрощалась, это было облегчением. В моем возрасте немного утомительно таскаться туда-сюда по лестнице. Но Рейчел стала приходить чаще. Квинн и она, кажется, подружились. У меня не было другого выбора, кроме как стать гостеприимной хозяйкой — что еще я могла сделать? Квинн наконец-то начала мне доверять. Я не могла запретить ей видеться с подругой. Я спокойно сидела, когда Рейчел посигналила снаружи. Квинн буквально слетела вниз по лестнице, поспешно бросая на ходу: — ЯпойдусРейчелвмагазинувидимсяпозжемам! Я кивнула, когда Квинн попросила меня узнать вегетарианские рецепты, чтобы она могла пригласить Рейчел на обед. Я спокойно улыбалась, когда Квинн оживленно болтала и хихикала с ней по телефону до поздней ночи. Я сделала вид, что не замечаю, что Квинн не выпускает из рук телефон во время вечернего просмотра кино. Каждый раз, когда телефон вибрировал, она смотрела на экран и широко улыбалась. Я проигнорировала чувство образовавшейся в животе ямы, когда позволила Квинн переночевать у Рейчел дома. Я могла игнорировать множество вещей. У меня было много практики. *** Я нашла небольшой магазин за пятьдесят миль от Лаймы. Для верности надела темные очки и парик. В магазине больше никого не было — видеопрокаты уходят в прошлое быстрее, чем Америка теряет веру в Господа —, но я все равно говорила тихим шепотом, когда просила консультанта о рекомендации. Он безучастно посмотрел на меня. И сказал: — Ну, мэм, у нас здесь нет таких фильмов, но лично от себя могу порекомендовать фильм «Лесбийское Инферно Шлепков». Можете найти его на… — Нет нет нет нет нет нет, — сердито зашипела я. — Я не говорю о таких фильмах, я говорю о… — Я замолчала. Я вела себя не очень благовоспитанно, но разве можно винить меня за это? Какой нахал! Тем не менее, я была хорошо воспитана. Я успокоилась и попробовала снова, на этот раз менее нервно: — Я просто пыталась понять их культуру, и я подумала, что могу посмотреть фильмы о них. Я ищу качественные фильмы. Приличные фильмы с приличными историями о… — слово застряло у меня в горле. — Лесбиянках? — Да, — неохотно кивнула я. — Любопытство? — Если можно так выразиться, — процедила я сквозь зубы. — Просто у меня есть такая кузина в Иллинойсе, и я могу дать вам ее номер, если… — Ох, ради всего святого! — Ладно, ладно. Успокойтесь, леди, — он отошел от кассы, прошелся вдоль полок и вернулся с диском. — Этот подойдет? — Да, да, подойдет, — поспешно сказала я, выхватывая диск у него из рук. Квинн чаще оставалась у Рейчел на ночь, и я могла посмотреть этот фильм, этот… как он там называется? Я посмотрела на название и нахмурилась. Думаю, это ужасно смешно, что фильм о таких женщинах назывался «Парни не плачут». Хммм. Полагаю, он о том, какими опустошенными чувствуют себя бедолаги, жены и девушки которых уходят друг к другу. *** В ту ночь я не спала. Я смотрела на часы, пока не услышала звук ключа Квинн, проворачивающегося в замке. Я сразу же торопливо выскочила из постели и крепко обняла свою маленькую девочку. — Мама? — нерешительно спросила она, голосом, приглушенным от моих объятий. — Ты в порядке? — Да, все хорошо, — сказала я, отстраняясь и незаметно вытирая глаза. — Просто соскучилась по тебе, вот и все. — Ээээ, — очевидно, что она мне не поверила. — Ты уверена? — Конечно, Квинни, — улыбнулась я. Я всегда умела натягивать на лицо улыбку, когда мне грустно. — Я услышала страшный шум. Оказалось, что это соседский кот бродил по саду, но я все равно испугалась. Я звонила тебе. Несколько раз. Я уже собиралась вызвать полицию, когда она пришла. — Извини. Я забыла зарядить телефон. — Все в порядке, милая, — надо будет выкрасть ее телефон и удалить те 27 сообщений, которые я ей оставила. Не надо ее волновать. – Ну, что если я сделаю тебе несколько блинов «Микки Маус»? Она засомневалась. Иногда она говорила мне не заморачиваться с «Микки Маусом». Очевидно, она уже взрослая и может есть нормальные блины. Но она кивнула и сказала: — Конечно. И это сделало меня счастливой. *** — Мама? — робко спросила она меня однажды за завтраком. — Да, Квинни? — я пила свой кофе и читала газету. — Что ты думаешь о Рейчел? Я замерла. Буквы перед глазами расплылись. Я сделала глоток кофе и медленно поставила чашку на стол. Что, сейчас? Настало время? — Я думаю, что она прекрасная девушка, Квинни, — солгала я. — Значит, она тебе нравится? — Мне нравятся все твои друзья. Мой ответ, кажется, ее устроил — Квинн утихла. Она уставилась в тарелку, ковыряя яичницу вилкой. Я снова вернулась к газете. Не успела я прочитать и слова, как она снова кротким, мягким тоном сказала: — Она мне нравится. Приехали. У меня было два выбора: бороться или бежать. Либо обратить внимание на слона в комнате («Да, милая. Я заметила. Она знает?»), либо поджать хвост и убежать («Конечно, она нравится тебе, она же твой друг»). Я выбрала золотую середину. — Да, она кажется милой. — Мам… Что-то в ее голосе вынудило меня стать серьезнее. Я подняла глаза и твердо выдержала ее взгляд. В ее глазах плескалась боль и испуганная нерешительность. Мне захотелось взять мою девочку за руки и сказать ей, что все будет в порядке. Она бы рассказала, что чувствует к этой девушке, а я бы все еще любила ее (и я буду ее любить). Мы бы вместе разобрались, как ей сказать Рейчел о своих чувствах. Рейчел ответила бы ей взаимностью (потому что как она могла не ответить?), и они были бы счастливы вместе. Какое-то время. Потом, когда соседи и друзья начнут трепаться, мы будем отмахиваться от болтовни и сплетен. Я смогу защитить ее от каждого гадкого слова. Научу не обращать внимания на взгляды в спину. Приду в школу, чтобы разобраться с парнями, которые ее обзывают, и с девочками, которые издеваются над ней. А когда слова превратятся в насилие, я буду рядом и спасу ее. Но, конечно, ничего этого не случится. — Как поживает Финн? — спросила я. — Я давно его не видела! Почему бы тебе не пригласить его на ужин, дорогая? Уголки ее рта слегка опустились, брови нахмурились — она пыталась подавить боль. Мое сердце сжалось. Ни одна мать не хочет видеть своего ребенка в таком состоянии. Но разве у меня был выбор? — Он занят, — коротко ответила она. — Футбол, знаешь. — Хммм. Очень жаль, — пробормотала я и снова уткнулась в газету. *** Я вернулась в магазин за следующим фильмом. В конце концов, я не из тех женщин, которые выносят поспешные суждения. — Этот фильм хороший, — пообещал мне консультант. — Он от известного режиссера. Я видел другие его фильмы, и они фантастические. Если честно, я не совсем поняла фильм. И по сей день, я все еще не могу точно сказать, о чем был «Малхолланд Драйв», но он мне не понравился. *** Потом ночью она спросила меня: — Мама? — она выглядела такой застенчивой, сидя на краю дивана и перебирая подол своего платья. — У тебя бывало такое, что тебе нравился кто-нибудь, а ты не знала, как ему об этом сказать? Я тщательно обдумала вопрос. — Нет, милая, — и это было правдой. Рассел и я были влюблены друг в друга со школы. Мы начали встречаться еще до того, как я узнала, что такое роман. — Ну, а что бы ты сделала, если бы дружила с кем-то, кто тебе очень нравится, но не была уверена, что он чувствует к тебе? Я вдруг пожалела о своей трезвости. Крепкий бурбон действительно помог бы. — Думаю, я бы оставила все, как есть, — осторожно ответила я. — Зачем поднимать эту тему? Что если друг не ответит взаимностью? Дружба ведь будет разрушена. — О, — мягко сказала она. Она сложила руки на колени и уставилась на них. – Да, думаю, ты права. Она выглядела такой маленькой и сломанной. Это не та Квинн, которую я воспитала. Моя дочь — капитан черлидеров! Она отличница! И самая красивая девушка в школе в придачу! Как она может в себе сомневаться? Так что я добавила: -… И если ты ему не нравишься, то он просто сумасшедший. Если у него вообще есть хоть какой-то рассудок, он должен быть счастлив, что нравится тебе! Ее лицо осветилось широкой улыбкой. Такую улыбку я хотела бы видеть на ее лице каждый день. Она поднялась с кровати и обняла меня. — Спасибо, мама, — прошептала она мне на ухо. — Я люблю тебя. Она счастливо напевала что-то, поднимаясь наверх. Может быть, я не должна была этого делать — Господь знает, это только поощрило ее – но в тот момент мне было все равно. *** — Да, фильмы Дэвида Линча немного странные, — виновато сказал консультант. — Я должен был вас предупредить. Но вот, попробуйте этот. Питер Джексон. Он снял «Властелин колец». — Да, наверное, он интересный, — сказала я. Фильм назывался «Небесные создания». Звучит так, будто он про ангелов. Как такой фильм может быть плохим? Еще две недели после просмотра я была очень, очень вежливой с Рейчел, когда она приходила в гости. *** Рейчел никуда не исчезла. Она приходила ко мне на кухню и ела мою еду. Сидела в моей гостиной и смотрела мой телевизор. Находилась в моем доме и развращала мою дочь. Или это я себя в этом убедила. Однажды я пришла домой слишком рано и стала свидетельницей неприглядной сцены. Фильм по-прежнему играл на экране. Они не слышали, как я вошла. Я как вкопанная остановилась на пороге гостиной. Квинн, мой маленький идеальный ангел, целовала эту девушку, причем она практически сидела у нее на коленях. Я быстро вышла в коридор, закрыла глаза и просто мечтала, чтобы это оказалось сном. Сразу же я услышала шум — возмущенный крик, звук удара тела об пол и болезненные вздохи. Я с трудом подавила желание заглянуть в комнату. — Зачем ты это сделала? — я услышала пронзительный крик Рейчел. — Я… Прости меня! — Это какая-то шутка? — мои уши слегка побаливали от децибелов. У этой маленькой девчонки сильный голос! — Нет, Рейчел, прости! Я не знаю, что на меня нашло! Я… я просто… Это все фильм! Сатин и Кристиан были так романтичны, и… — И ты просто решила меня поцеловать? Я больше не хотела это слышать. Мне стало плохо. Я тихо вышла за дверь. Я стояла во дворе, чувствуя смятение и тошноту. Я села в машину, проехала полквартала, припарковалась и наблюдала за домом. Десять минут спустя Рейчел выбежала. Она запрыгнула в свою машину, выехала на дорогу и рванула по улице, как маньяк. Это было совершенно не похоже на нее. Обычно она водила очень аккуратно — одно из немногих ее качеств, которым я восхищалась. Я прошла обратно в дом, каждую секунду чувствуя страх. Хотелось убедить себя, что я беспокоюсь зря, но когда я вошла, я обнаружила то, что ни один родитель не хочет видеть: мой ребенок лежал на диване и рыдал. Ее трясло, ее милое лицо было искажено ужасным страданием и болью. Я заметила синяк на ее ноге — ну конечно, Рейчел ведь столкнула ее с дивана. Тогда у меня возникла ужасная мысль. Я решила вернуться в машину, найти эту ужасную Рейчел Берри и несколько раз переехать ее. Но Квинн, конечно, не стало бы лучше от таких действий, так что я сделала кое-что получше. Я подошла к ней и обняла ее. Она рухнула на меня, как делала раньше, когда была маленькой и все еще нуждалась во мне. — О, солнышко, — тихо пробормотала я. — Милая, что случилось? Она только покачала головой и заплакала на моем плече. Я не оттолкнула ее. Все равно я не была готова услышать правду. Я просто прижала ее к себе и ждала, пока все пройдет. *** Неделю спустя я все еще ждала. Квинн постоянно была мрачной. Рейчел не звонила. Не приходила. И, как я предполагала, в школе они тоже не общались. Однажды я попыталась поговорить с ней, но она огрызнулась. Ну и ладно. Да, сейчас ей больно, но ведь это пройдет. Квинн перерастет глупое школьное увлечение — или чем бы там ни была это маленькая фаза — и вернется к здоровой, нормальной жизни. К счастливой жизни, которая и должна у нее быть. Но на восьмой день Рейчел вернулась. Когда я пришла домой, они сидели на диване перед телевизором. Все было так, будто ничего не случилось. Ну, не совсем так: они сидели ближе друг к другу, чем обычно. — Здравствуй, Рейчел, — вежливо поприветствовала ее я. — Здравствуйте, миссис Фабрей, — ответила она с яркой улыбкой. Вот нахалка! Притворяется, будто бы не оставила Квинн валяться в депрессии на протяжении недели Я христианка, но хотела бы ее как следует отлупить. — Тебя давно не было видно, — ледяным тоном сказала я. — Ддддда, ну… — запнулась она. — Она болела, мам, — встряла Квинн. Рейчел закивала, бросив на нее благодарный взгляд. — Да, я болела. — Ммм, забавно. Квинн это не упоминала. — Я не обязана все тебе рассказывать, мама, — оборонительно ответила Квинн. Ясно, подумала я. Понятно, на чьей стороне моя дочь. — Ну, я надеюсь, теперь ты чувствуешь себя лучше, — сказала я Рейчел. — Не хочу, чтобы ты заразила Квинн своими… болезнями. Это было жестоко, знаю. Я, взрослая женщина, набросилась на девочку-подростка. — Теперь с ней все в порядке, мама, — резко сказала мне Квинн. В ее глазах пылал пожар. Знаете, раньше она никогда не смотрела на меня так. Она всегда была хорошей, послушной дочерью *** Что-нибудь без жестокости? — консультант приподнял брови, будто это было чем-то выше его понимания. — Простите, мэм, я и не подумал, какими жестокими могут быть эти фильмы. Вот, почему бы вам не попробовать этот? В нем есть слово «искусство». Звучит мило, не так ли? Я согласилась и взяла копию «Высокого искусства». В конце концов, я пришла к выводу, что у лесбиянок не бывает счастливых финалов. Я просто обязана спасти дочь от такой участи. *** Она, конечно, не оценила мой жест. — Что он здесь делает? — вполголоса прошипела она. — Ну, ты сказала, что он слишком занят футболом, чтобы прийти на ужин. Но я подумала, что он изменит мнение, если я приглашу его сама — и была права! — Я не могу поверить, что ты это сделала, — она посмотрела через мое плечо на Финна, который сидел за столом и с энтузиазмом копался в тарелке со спагетти и фрикадельками. Ему всегда нравилось, как я готовлю. — О, вы в натянутых отношениях? Я думала, что вы расстались мирно, — насколько я знала, они снова начинали встречаться в начале года, но расстались. Примерно в то же время она начала бегать за Рейчел, могла бы добавить я. Если бы между ними все закончилось плохо, я бы точно не пригласила его. Я бы позвала Сэма. — Все было мирно, мы друзья — не пытайся сменить тему, я знаю, что ты делаешь, мама! — Это просто ужин, Квинн, — мягко сказала я. — Что плохого в том, чтобы поужинать с матерью и другом? Мы приглашали Рейчел на прошлой неделе, помнишь? — Это другое! — закричала она на меня, совершенно забыв или игнорируя тот факт, что Финн сидит в соседней комнате. — Убавь громкость голоса, юная леди! — Это другое, — повторила она вполголоса. Потом, более сдержанно и грустно, она сказала: — Ты это знаешь. — Нет, не знаю, — быстро сказала я. — Знаешь, — настойчиво ответила она. — Не знаю. — Знаешь. Это была детская игра. Я не собиралась играть в нее с дочерью. — Квинн, иди в свою комнату! Она бросила на меня злой взгляд, но сделала так, как я сказала. Подозреваю, что она послушалась только потому, что не хотела ужинать с Финном. Я вернулась в столовую. В конце концов, у нас все еще был гость. — Замечательные фрикадельки, миссис Фабрей! — с энтузиазмом сказал Финн, казалось, не обращая внимания на мой напряженный диалог с Квинн. Я вздохнула. Похоже, он ничего и не заметил. Не то что Рейчел, которая, так или иначе, могла прочитать мое настроение по мельчайшему движению тела. Иногда это нервировало и даже немного пугало, но в такой момент я бы оценила толику интуиции. Бедный Финн. Мальчик просто не был очень ярким. Я задумалась, не пригласить ли мне Ноя. *** Хорошо, да, я действительно чувствую себя ужасно из-за того, что пригласила Финна и не сказала ей. Я знала, что ей будет неприятно, но все равно это сделала. Я не хотела причинять ей боль. И был момент, когда я задалась вопросом, правильно ли я поступаю. Но потом я взяла напрокат фильм «Джия». После этого я убедилась, что все лесбиянки в конце концов оказываются наркоманками и умирают. *** Я пришла домой как раз тогда, когда Рейчел уже уезжала. Она широко улыбалась. Ее волосы, как правильно тщательно причесанные и уложенные, были слегка растрепаны. — Здравствуйте, миссис Фабрей! — радостно пропела она. Я сухо поздоровалась с ней и вошла. Квинн была на кухне у плиты и тоже что-то счастливо напевала. — Квинн, — осторожно сказала я. Она быстро срывалась в последние пару дней — с тех пор, как Финн пришел к нам на ужин. — Привет, мама! Я заварила чай. Хочешь? Очевидно, она больше на меня не сердится. — Сегодня ты в хорошем настроении. Она слегка пожала плечами. — Я счастлива. Наверное, не стоит спрашивать. — Правда? Почему? — Я… — ее радость немного утихла, и она нервно прикусила губу. — Мама, — мягко сказала она. — Мне нравится Рейчел. Я знала., что это произойдет. Такие вещи лучше обсуждать сидя. Квинн села за стол напротив меня. — Мне она нравится… и не только как друг. Она нравится нравится мне. Я глубоко вдохнула. — Да. — Я сказала ей, что я чувствую, несколько недель назад, — продолжила Квинн. Я-то помню. Я же вошла как раз когда она «говорила» Рейчел, что она чувствует. Но Квинн этого не знала. — Но она не… Не чувствовала то же самое тогда. Что, очевидно, свидетельствует о тяжелом психическом заболевании, но Квинн, наверное, со мной не согласится. — Мы немного поссорились, но потом она сказала, что мы все равно должны постараться остаться друзьями. Я думала, что мы будем просто друзьями, но теперь, — Квинн издала маленький нервный смешок, — Я ей тоже нравлюсь. Ну естественно. Что могло не нравиться в моей дочери? — Понятно, — тупо сказала я. — Частично это из-за тебя. Она узнала, что ты пригласила Финна, и расстроилась. Думаю, это помогло ей понять, чего она хотела. Конечно. Я попыталась делать правильные вещи, и к чему это привело? У Господа, определенно, очень странное чувство юмора. — Ты пытаешься сделать мне больно? — резко спросила я. Она молчала и смотрела на меня своими большими глазами, которые медленно заполнялись слезами. Боже, это разбивало мне сердце. Так бывает всегда, когда я вижу, как она плачет. — Я думала, что ты за меня порадуешься. Я тоже так думала. Было бы хорошо, если бы я могла. — Квинни, — тихо сказала я. — Ты заслуживаешь большего. *** Я выбрала стратегию игнорирования. Я не выгнала Квинн из дома — конечно, я бы никогда не сделала это снова. Я не запретила Рейчел приходить. Что хорошего вышло бы, если бы я запретила? Нет, я позволила Квинн приглашать ее и позволила ей самой ночевать у Рейчел. В целом, думаю, я была добра к ним. Но Квинн так не думала. И я правда не была гостеприимна с Рейчел. Я отказывалась делать что-либо, в чем она принимала участие. Если она была у нас в гостях, я просто уходила в свою комнату. Я находила оправдания, чтобы уйти из дома. Если она оставалась на ужин, я оставляла еду на столе, а сама уходила в гостиную и ела там. Мне было спокойнее не находиться с Рейчел в одном пространстве. Я не отвергала ее, но я и не приняла. *** — Слушайте, я думаю, я понял, в чем проблема — почему вам не понравился ни один из этих фильмов, — сказал консультант. — Я рекомендовал вам все это, но, как видите, я не лесбиянка. — Как проницательно, — ответила я. Я возвращалась за дисками, даже если продолжала игнорировать присутствие Рейчел в своем доме. Я все еще хотела понять. — Так что я позвонил своей кузине. Этот фильм — один из ее любимейших. Так что возьмите. Прямо из первых уст. Я взяла фильм. Я возненавидела его. Можно было и догадаться, что любой фильм под названием «Потерянные и безумные» не может кончиться ничем хорошим. *** У человека, который сидел напротив меня, была лысая голова, нос, как у мопса и добрые глаза. Говорил он так же, как и выглядел — как типичный рабочий. Не то чтобы в этом было что-то плохое, конечно. — Слушайте, я все понял, хорошо? Вы испуганы. Я тоже пережил это. Когда Курт рассказал мне, я тоже боялся. Боялся того, что остальные дети могут ему сказать. Боялся, что потеряю его, потому что это еще одна его часть, с которой я не смогу примириться. Но вы знаете, что? Он сильный парень. Квинн тоже сильная. Вы должны позволить детям идти своим путем. Квинн устроила эту встречу. Я знала, что она пыталась сделать, но это не сработало. — Мистер Хаммел, — вежливо сказала я. — Я ценю, что вы пришли сегодня. Могу я кое-что спросить? — Конечно. — Если бы у вас был шанс защитить Курта от боли, горя и страданий, изменив в нем всего одну вещь, вы бы это сделали? — Это не просто «одна вещь», это то, кто он такой, — ответил он. — Я люблю своего сына таким, какой он есть. — Думаете, ваш сын может сойти за нормального? Его лицо застыло. — Так, смотрите… — Я обидела вас, прошу прощения. Я имела в виду, что… Вы знаете, что Курт очень… очевиден. Он родился таким. Не было никаких вопросов, не так ли? Люди, которые встречали его… ну, они сразу все понимали, да? — К чему вы клоните? — не без враждебности, спросил он. — Квинн не такая, как Курт. У нее все еще есть шанс. Курт — хорошо, как вы и сказали, это то, кто он есть. Но с моей дочерью все иначе, — своими словами я вызвала у него сильное недовольство. Это было понятно, но я не пыталась его задеть. — Пожалуйста, поймите меня правильно. Мне нравится Курт. Ваш сын очень храбрый, мистер Хаммел. У него есть мужество. Вы должны им гордиться. — Я горжусь, — мужчина, ранее такой теплый и сердечный, теперь стал холодным и презрительным. Полагаю, я не могу винить его в этом. — Вы тоже должны гордиться своей дочерью. — Я горжусь. Конечно, я горжусь. Она тоже очень храбрая. Боюсь, она намного храбрее, чем я. Проблема во мне. Видите, я слабая. Я не могу видеть, как ей больно. Если я могу защитить ее, я это сделаю, и мне не важно, что скажете вы или кто-нибудь еще. — Но вы сами делаете ей больно своим поведением. — Да. Но в долгосрочной перспективе я спасаю ее. Родители должны принимать сложные решения. Вы понимаете. — Нет, не понимаю, — он выглядел грустным, почти как будто бы жалел меня. — Конечно, вы понимаете. Мы живем в Лайме, штат Огайо, мистер Хаммел. Вы хотите сказать, что когда Курт задерживается после комендантского часа, вы не перебираете в уме худшие из возможных сценариев? — Я… — он поколебался. — Я его отец. Я бы волновался в любом случае. — Но вы волнуетесь сильнее, потому что знаете, что есть люди, которые хотят сделать ему больно за то, кто он есть. Его губы сжались в тонкую линию. Неохотное подтверждение. Это было наибольшим, чего я могла от него добиться. — Вы знаете, что вы сделали бы, если бы могли исправить ситуацию таким образом, чтобы вашему ребенку никто никогда не причинил боль, — я откинулась на спинку своего кресла, чопорно сложив руки на коленях. — И это то, что делаю я. Я исправляю ситуацию. *** — Послушайте, леди, не я снимаю эти фильмы, — сказал консультант в ответ на мою жалобу. — Я даже их не смотрел. То, что люди в них умирают — не моя вина! — Но кто-то всегда умирает! Я прошу всего один фильм, где нет всего этого горя! — взмолилась я. — Это очень удручает, вы знаете. Ворча себе под нос, он подошел к компьютеру и начал печатать. Спустя несколько мгновений, он вернулся к полкам и принес мне фильм. — Не думаю, что тут кто-нибудь умирает, — сказал он. — Но не подлавливайте меня над этом. Смотрите на свой страх и риск. Я посмотрела. И он был прав: в «Полюбить Аннабель» никто не умер. Но фильм все равно вгонял в депрессию и навел меня на ужасные подозрения об этой мисс Пиллсбери, о которой Квинн постоянно говорила. До сих пор все, что я поняла из фильмов: лесбиянки умирают, убивают, зависимы от наркотиков или педофилки. Почему кто-то вообще хочет быть таким человеком? *** Я попала в засаду. Рейчел и Квинн поджидали меня на кухне. Рейчел сделала печенье с арахисовым маслом. Скрепя сердце, я должна была признать, что печенье было очень хорошим, даже если оно было строго вегетарианским и, соответственно, совершенно ненатуральным. — Я подумала, что, возможно, для нас троих пришло время сесть и откровенно обсудить вопрос, — сказала Рейчел. Вот нахальство: сидеть на моей собственной кухне и говорить мне, что делать! — Мама, пожалуйста, — мягко взмолилась Квинн. Я не могла сказать ей «нет», когда она говорила таким тоном, поэтому послушно села. — Миссис Фабрей, мне кажется, будто у вас есть какие-то неверные представления о ЛГБТКИ-сообществе… — А что это значит? — устало спросила я. — Лесбиянки, геи, бисексуалы, трансгендеры, квиры и интерсексуальные люди, — быстро выпалила она. — Тебе действительно нужны все эти буквы? Рейчел посмотрела на меня так, будто я была каким-то уродцем. — Конечно. Мы должны включать всех. Дискриминации нет места в современном обществе. — Это немного чересчур, нет? — Нет, не чересчур, — раздраженно ответила она. И немного ехидно, я думаю. — Если вы понимаете, какие тяготы и невзгоды переживают нетрадиционные люди в обществе с гетероориентированной культурой, вы должны понимать, что любая изоляция является признаком фанатизма. Я почувствовала приближение головной боли. Наряду с желанием выпить. Особенно когда я заметила, что Рейчел принесла с собой три очень больших, очень толстых переплета, забитых страницами Бог-знает-с-чем. — Рейчел, — нервно сказала Квинн, подталкивая ее в бок. — Гм. Может, мы могли бы начать с презентации, — сказала Рейчел, протягивая руку к одному из переплетов. — Или, может, мы могли бы просто поговорить, — быстро предложила Квинн. — О чем тут говорить, девочки? — я чувствовала себя очень, очень уставшей. — Нам нужно найти способ заставить это работать. — Все и так работает отлично. — Нет, не работает, — резко ответила Квинн. Я почти вздрогнула. Иногда моя маленькая девочка может быть довольно пугающей. Я действительно ей горжусь. — Я не могу нормально жить, когда моя мама делает вид, что моей девушки не существует. Девушка. По меньшей мере, услышать это было очень странно. — Я подготовила множество литературы, связанной с гомосексуальностью, в различных интерпретациях Библейского языка, — сказала Рейчел. — Ряд ученых и религиозных деятелей утверждает… — Рейчел, — прервала ее я. — Простите, но я не могу принять религиозные уроки от шестнадцатилетней девушки-еврейки. — Мама, почему ты не можешь просто послушать, что она говорит? — набросилась на меня Квинн. — Потому что мне не интересно, Квинни. — Ты не заинтересована в моем счастье? — Я не заинтересована в твоем уничтожении. — Это не грех! Не грех! — она наполовину приподнялась со стула, сжав руки в кулаки. В глазах блестели злые слезы. — Возможно, нет, — спокойно сказала я. — Тогда в чем дело? О чем ты так беспокоишься? О сплетнях в загородном клубе? О соседях? Потому что знаешь что? Они сплетничали, не умолкая, когда папа сбежал с татуированным фриком, — Квинн вела себя, как сумасшедшая. — Я беспокоюсь о тебе! — огрызнулась я. — О тебе, Квинни. О моем ребенке. Я не думаю, что ты понимаешь, что жизнь, которую ты выбираешь для себя… — Это не выбор… — начала говорить Рейчел. — О, ради Бога, помолчи! — рявкнула я на нее, и она быстро заткнулась. — Квинн, послушай меня. Это плохой мир, он полон плохих людей, и я не могу держать их подальше тебя. Люди сожгут тебя за это, понимаешь? Разве ты не видишь? Если вы хотите этого — хорошо, ладно, я знаю, что не смогу вас остановить. Но не проси меня быть счастливой и радостной за тебя, просто не проси. С твоей стороны жестоко просить меня об этом. Она в оцепенении посмотрела на меня, пытаясь осознать, что я сказала. Текли слезы, я тяжело дышала, пытаясь собраться. Я действительно не хотела, чтобы она видела меня такой. Все хотят быть сильными перед своими детьми. — Мама, теперь все не так, — тихо сказала она. — Еще как так, — мрачно ответила я. — Таким, как ты, причиняют боль. Есть бывшие уголовники, которые могут тебе навредить. И это еще если ты не начнешь сходить с ума или планировать мое убийство. И ты почти наверняка пристрастишься к нелегальным наркотикам и умрешь от передозировки. Квинн уставилась на меня. — Что? С чего ты это взяла? — Квинн, как я и сказала, боюсь, что тут не о чем говорить, — сказала я. — Ничто из того, что ты скажешь, не убедит меня в том, что ты не совершаешь ошибку. *** Я думала, что на этом все закончится. Но у Квинн были другие идеи. Ничего удивительного, я полагаю. Через несколько дней она постучала в дверь моей спальни и пригласила меня посмотреть фильм с ней и Рейчел. — Я пас, дорогая, — сухо сказала я. — Он называется «Представь нас вместе». Это действительно очень милый фильм. — Нет, спасибо. — Рейчел считает, что он тебе понравится. — Конечно, она считает, — пробормотала я. — Она правда хочет посмотреть его с тобой. — Я так не думаю. — Пожалуйста? Хотя бы немножко? Ты можешь уйти, если он тебе не понравится, — Квинн продолжала настаивать. Я молча прокляла тот день, когда научила ее никогда не сдаваться. — Я немного устала. Может, в другой раз. — Ты знаешь, что это не так, — с раздражением сказала Квинн. — Разве? — мило ответила я. Она отвернулась, бормоча что-то под нос — что-то ужасное, я уверена — и спустилась вниз по лестнице. *** — Миссис Фабрей, — вежливо сказала Рейчел. — Я звоню, чтобы узнать, свободны ли вы сегодня вечером. Вы сказали, что в следующий раз посмотрите с нами фильм. — Я занята, — сказала я и повесила трубку. Она оставляла мне по два голосовых сообщения в день в течение следующих десяти дней, чтобы узнать «свободна ли я». *** Она посылала мне открытки. Пригласительные, напечатанные на карточках с тиснением, от которых слегка пахло сиренью. На конвертах всегда были тонны блеска. — С этой девушкой что-то не так, — жаловалась я, сметая блеск со стола. Квинн усмехнулась и продолжила есть кашу. — Если ты примешь ее приглашение, она оставит тебя в покое, — сказала она. — В конце концов. — Это принуждение, — фыркнула я. — Она предпочитает называть это «Жесткая любовь в стиле Рейчел Берри». — И я должна меньше волноваться, когда ты проводишь время с этой девушкой? Квинн слегка пожала плечами. — Ты к этому привыкнешь. *** Она поджидала меня у моей машины, когда я вышла из дома. — Юная леди, — строго сказала я. — Этот тип поведения неприемлем! Я вызову полицию! — Нет, не вызовете, — ответила Рейчел. — Потому что это расстроит Квинн. Иногда она действительно мне не нравилась. — Чего ты хочешь? — Вы сами это знаете. Я хочу, чтобы вы посмотрели фильм. — Нет, этого не произойдет, — я едва не рычала. — Давайте заключим сделку, — быстро сказала Рейчел. — Если вы посмотрите его, я не буду звонить Квинн или видеться с ней все выходные. Я посмотрела на нее с подозрением. Конечно, это была уловка. — Это не уловка, — сказала Рейчел. Господи, иногда она пугала меня. — Я обещаю, что вы можете провести с Квинн все выходные, если посмотрите с нами фильм. Это не казалось такой уж плохой идеей. — Ты очень надоедливая девушка, — сказала я ей. — Да, я знаю, — ответила она. — Но я очень люблю вашу дочь. *** Так что я посмотрела этот чертов фильм. Он был неплох. Я чувствовала жалость к мужу главной героини, но я не возненавидела женскую пару. Вините во всем очарование британцев. В конце я повернулась к Рейчел и сказала: — Хорошо, я выполнила свою часть сделки. Теперь ты выполни свою и покинь наш дом. — Мама… — Все нормально, Квинн, мы договорились, — заверила ее Рейчел. Квинн не выглядела счастливой. Я была уверена, что позже мы поссоримся из-за этого. — Неужели ты думаешь, что все изменится только потому, что ты заставила меня посмотреть фильм? — Нет, — сказала Рейчел. — Пока нет, во всяком случае. *** Она позвонила мне и пригласила меня посмотреть фильм «Но я же черлидер». Название звучало глупо, и я все еще боялась проводить с ней время, поэтому я, конечно же, отказалась. Потребовалось еще двенадцать телефонных звонков, прежде чем я сдалась. *** — Несмотря на то, что действия в «Бархатных пальчиках» разворачиваются в Викторианскую эпоху, это довольно изобретательный и современный рассказ о сильных, независимых женщинах, которые стремятся вырваться из навязываемых обществом ролей. Это больше, чем просто рассказ о женщинах, которые любят женщин, это социальный комментарий на ограниче… — Я соглашусь посмотреть его, — перебила ее я, — Только, пожалуйста, замолчи. *** Я знала, что она делает. Я знала, потому что она сама сказала мне. Честно говоря, существовало не так уж много того, что Рейчел не хотела бы объяснить в мельчайших деталях. — Я признаю, что фильмы о лесбиянках, как правило, трагичны, но вы не можете основывать свое мнение только на них. Во-первых, это вымысел, и абсурдно строить свое мировоззрение на вымысле. Тем не менее, я признаю их убеждающее значение, поэтому собираюсь показывать вам позитивные фильмы, пока вы не убедитесь, что лесбиянки ничем не отличаются от других людей. — Мне очень интересно, что моя дочь в тебе нашла, — вздохнула я. Рейчел и Квинн только улыбнулись мне. Полагаю, я сказала это не так угрожающе, как могла бы. — Это «Покажи мне любовь», — объявила Рейчел, нажав кнопку на пульте. *** Рейчел была права. Абсурдно строить свое мировоззрение на вымысле. Фильмы, которые она заставила меня посмотреть, не изменили мое мнение об их отношениях. Истории вроде «Шпионок» о лесбиянках-суперагентах, влюбляющихся в супезлодеек, не убедили меня, что отношения Рейчел и моей дочери не были полной катастрофой. «Спасая лицо» — достаточно милая история про азиатского доктора в Нью-Йорке, но это не помогло мне понять, как я могу пережить ночь, не беспокоясь о безопасности своей дочери. Это были часы на диване. Это то, как они спорили из-за пиццы, пока не достигали компромисса. Раньше Квинн никогда не соглашалась на компромисс, когда дело касалось пиццы. Это то, как Рейчел делала невероятно вкусные пирожные и печенье. Это то, как моя дочь глупо усмехалась каждый раз, когда Рейчел улыбалась или касалась руки Квинн. Это то, как Рейчел неустанно бегала от кухни до дивана, предугадывая каждую мелочь, которую Квинн хотела или в которой нуждалась, чтобы Квинн не пришлось и пальцем пошевелить. Это то, что я видела свою дочь счастливой. Очень, очень трудно оставаться равнодушным к чему-нибудь (кому-нибудь), что делает мою дочь такой радостной. Я могла игнорировать множество вещей. Но не это. Поэтому настал день, когда после обеденного просмотра «Я не могу думать гетеросексуально» я спросила: — Рейчел, хочешь остаться на ужин? Квинн ахнула. Рейчел завизжала, начала плакать и обняла меня. Это было довольно неловко. Но, полагаю, это было лучше, чем ничего. Честно говоря, я просто счастлива, что никто не умер.