Фотоаппарат любви

ГермаИта номер раз. - И все же ты мне нравишься! – улыбнулся Италия зеркалу. - Нет, не так! – он внезапно нахмурил брови, подтвердив смену настроения тем, что сердито топнул ногой. - И все же ты мне очень нравишься! – Венециано вновь изменил интонацию. - Нет! – схватился за каштаново-рыжие волосы он. – Так он не поймет мои чувства!!! - Кто там не поймет твои чувства? – сердито пробурчал, услышав лишь окончание фразы, ввалившийся в комнату Романо. - Ой, Романо! Нет, никто! – замахал руками Италия. - Очередная девушка захватила твое сердце? – усмехнулся Романо. – Я и не сомневался! - Э-э-э… девушка? Да! Девушка! – обрадовался неожиданной отмазке Венециано. - Ясно, – не стал требовать подробностей Романо, – слушай, мне нужно с тобой серьезно поговорить. - Эм… да? – удивился Италия. - Насчет Германии… Венециано тяжело вздохнул и присел на стул. Началось. - …мне не нравится, что ты с ним общаешься! Он нам не друг! Я его картофельную рожу насквозь вижу… Да как ты можешь с ним дружить… Северный закрыл глаза. Видимо, это надолго. - Он… высокомерный… эгоистичный… властный… Венециано поморщился. Как же заставить Романо замолчать? - Ужасный, противный, преисполненный сарказма, скользкий тип… - Романо… - Что? - Когда я говорил, что он не понимает моих чувств, я имел в виду Людвига. Романо застыл с широко распахнутыми глазами и открытым ртом. Венециано облегченно вздохнул – «Наконец-то он замолчал» – и подошел к зеркалу. *** ГермаИта номер два. - Ха-ха! Германия! У меня есть страшное оружие, чтобы победить тебя! Людвиг тяжело вздохнул. Этот голос он узнал бы и не оборачиваясь. - И какое же? – сделал вид, что заинтересовался, Германия. Не обижать же дурачка. Он же, небось, старался. – Снова усы? - Нет! - А, знаю! Ты, как и твой брат, выкинешь чеку и сунешь гранату в рот? – усмехнулся Людвиг, вспомнивший недавний случай, закончившийся, слава богу, благополучно. - Нет!!! – не заметил сарказма Романо. Германия слегка устало обернулся к Южной Италии. Ну вот что Ловино от него, Людвига, надо? Даже прогуляться одному в тишине и покое не даст. - Ха-ха! Ты не устоишь перед коварством моего плана! – продолжал угрожать Романо, что-то суетливо ища в сумке. Людвиг заинтересованно наблюдал за происходящим. Наконец Романо нашел, что искал, и достал на свет божий какой-то странный механизм. - Это что? – протянул руку Германия. - Не трогай! – отдернул механизм Романо, – это мне Франция подарил, сказал, что если нажать вот на эту кнопку, то вот отсюда вылезет картинка с изображением*. - И что? То есть зачем тебе эта… штука? - Ха-ха! А вот сейчас узнаешь! – с этими словами Романо подскочил к Германии и… прильнув к его губам, нажал на кнопку. Мир застыл. Широко распахнутые голубые глаза Людвига, испуганно зажмурившийся Романо и тихое «щелк» фотоаппарата. - Ха! Теперь ты станешь изгоем! – оторвался от губ Германии Романо. – Я покажу эту картинку всем странам Оси! Нет, всем Союзным Странам! Нет, всем! Вообще всем!!! – ликовал Романо. Людвиг хладнокровно вырвал из его рук фотографию: - Но тут же… пусто? - Что? – выхватил обратно засветившуюся фотографию Южная Италия, – но как же так? Я что, не туда нажал? Или что-то сломалось… Ой! Людвиг! Людвиг, Людвиг, Людвиг! А давай еще разок, а?.. Людвиг приложил ладонь к лицу и, развернувшисаь на армейских каблуках, поспешно удалился. Романо побежал следом, размахивая руками и не догадываясь, что куда больше выставляет на посмешище фото его самого, а никак не Германию… ГермаИта, та, что номер раз, в количестве еще аж трех связанных между собой драббликов. Идеальный вариант. - Дойцу! Обними, обними! – по-детски надув губы, потребовал Италия. Людвиг тонко улыбнулся. Почему он не скажет прямо? - Венециано! Я… – сделал многозначительную паузу Германия, – …тебе нравлюсь? Сделавшийся ярко-вишневым, Италия замер, испуганно закусив губу. Людвиг тяжело вздохнул. Похоже, он его напугал. Наверно, не стоило так прямо… - Ладно, забудь! – отмахнулся Германия. – Я пошутил. Немецкий юмор… - Людви-и-и-иг!!! – вышедший из ступора Венециано с разбега бросился на шею Германии. – Да! Да, очень!!! Я просто боялся сказать, что люблю тебя, что ты самый лучший, самый красивый, самый… Германия молча обнял Италию: - Ребенок… Реальный вариант. - Дойцу! Обними, обними! – попрыгал вокруг пишущего отчет Людвига Италия. Людвиг тяжело вздохнул. Ну, вот что этому Италии от него все время надо? - Италия, ты не видишь, что я занят? – снял очки Германия. - Я… Людвиг, а как ты ко мне относишься? – неожиданно смущенно пробубнил Италия. - Ну… как к непутевому, несуразному лучшему другу… – сформулировал ответ Людвиг, – …а что? - А я тебе нравлюсь? Германия ошеломленно обернулся к Италии. Шутит? Нет, не похоже… - Ладно, забудь. – Отмахнулся Италия. – Я пошутил. Итальянский юмор… Яойный вариант. - Дойцу! Обними, обними! – попросил Италия, лежащий рядом с Людвигом на диване. Людвиг ласково улыбнулся, выполняя просьбу Италии. Венециано счастливо уткнулся ему в грудь. Людвиг нежно прикоснулся губами ко лбу Венециано: - А что ты сделаешь, если я погибну? - Я… – даже растерялся Венециано, – буду рыдать у твоего тела, а потом… покончу жизнь самоубийством… Людвиг любяще вгляделся в приоткрытые глаза Италии: - Не делай этого и не бойся, я никогда тебя не оставлю, даю слово. - А зачем спрашивал? - Да… глупый немецкий юмор. *первый фотоаппарат сделал французский физик Жозеф Нисефор Нипсе в 1816 году. Его фотоаппарат назывался "Гелиограф". (с) Мэйл. Автор не уверен, что первый фотоаппарат выдавал снимки с изображениями, даже наоборот, автор склоняется к мнению, что этот первый фотоаппарат вынуждал долго и нудно проявлять снимки в домашних чердачных условиях. Но, надеюсь, вы простите мне эту оплошность годовой давности *)