Свет для темной души.

Печальный Демон, дух изгнанья, Летал над грешною землей, И лучших дней воспоминанья Пред ним теснилися толпой; Тex дней, когда в жилище света Блистал он, чистый херувим, Когда бегущая комета Улыбкой ласковой привета Любила поменяться с ним, Когда сквозь вечные туманы, Познанья жадный, он следил Кочующие караваны В пространстве брошенных светил; Когда он верил и любил, Счастливый первенец творенья! Не знал ни злобы, ни сомненья. И не грозил уму его Веков бесплодных ряд унылый... И много, много... и всего Припомнить не имел он силы! Михаил Юрьевич Лермонтов. Демон. Иссей Хёдо, бывший, некогда парнем из пророчества, шиноби деревни "Скрытой в листве" - Конохе, сидел за столом своей кухни, обхватив голову руками и грустным взглядом смотрел на пасхальный кулич и тарелку с яйцами, покрашенными в темно красный цвет и от которых вкусно пахло луковой кожурой. У него нещадно болела голова и все потому, что по привычке решил отпраздновать светлый праздник Пасхи, совершенно забыв кем он сейчас является... А являлся он демоном... В пятницу он предложил членам клуба по исследованию оккультизма, отпраздновать Пасху у него, на что Риас Гремори - президент клуба и "король", стала читать лекцию о вреде молитвы, крестов и прочего связанного с церковью и Богом, а Акено лишь виновато улыбнулась. Согласились лишь Асия и Конеко, потому, что не сам Иссей твердо намерен был отпраздновать. Киба отсутствовал на выполнении контракта и поэтому пригласить его не удалось. И вот, воскресным утром подавленная и тихо плачущая Асия, которая крепко прижалась к Узумаки, уткнувшись в его сильную грудь лицом и молчаливо сидящая с другого боку Конеко, понимающая чувство своего любимого и подруги, а так же сам Наруто, молчаливо сидели на кухне... Хёдо посмотрел на страдающую Аргенто и легонько погладил её по голове. Ему было не лучше. Этот праздник он принес с собой из суровой России, пусть он и был религиозным, но он был частью его новой родины, что он принял в этом мире своим сердцем, а отказ от него означал потерю частички себя. - Ничего, Асия, мы еще отпразднуем этот светлый праздник и даже гнев небес не помешает нам...

***

Полдень... Жаркий зной весеннего солнца пятнышками пробивался сквозь свежую листву деревьев, что росли в парке около фонтана. На своем любимом месте в который раз сидел парень и перекатывал в руках пару крашенных яиц, которые жглись как печенная на костре картошка. - Скучаем? - Внезапно спросил женский голос сзади. - Присоединяйся. Составишь мне компанию. Юма Амано, а если точнее падший ангел Рейналь плавно опустилась к нему на колени и чмокнула в губы. - Чего грустим? - Она внимательно рассмотрела лицо своего любимого. - Да вот, праздник накрылся медным тазом. Обидно... - Праздник? Како... - Она обратила внимание на яйца. - Ой, я и забыла что сегодня за день. То-то в церквях оживление. Пара замолчала любуясь друг другом и думая каждый о своем. Журчание фонтана гармонировало с чириканьем птиц и создавало покой на душе. Узумаки опустил взгляд на жгущие руки, яйца и тихонько улыбнулся. - Держи. - Он протянул одно Юме. - Вопреки небу, аду и своей сущности. Христос Воскресе!.. - Он поморщился от пронзившей голову боли при упоминании Его. Рейналь взяла яйцо и стукнулась с яйцом Иссея. Треснули оба. Тоже самое случилось и с другими сторонами. - Воистину Воскресе... Всех с праздником! Христос Воскрес!