Рухнувшие небеса

***

      -Тебе страшно, Рукия?       -Нет, не боюсь, — хотя стук сердца, выдавал ее. Страх сдавил все внутренности, не позволяя сделать лишнего вдоха, ей стоило неимоверных усилий, не закричать от ужаса или молить о пощаде. Та старая Рукия была храброй и сильной, но нынешняя после пережитого кошмара желала лишь одного — покоя.       -В таком случае, — он не выпускал ее из своих объятий, внезапно, оказавшись еще ближе.       -Что?       Она не успела еще сформулировать свой вопрос, когда оказалась, прижата им к стене, с еще большим неистовством, его руки блуждали по ее телу; он подарил ей поцелуй, жестокий и безжалостный, в нем не было ни капли страсти, только животная похоть. Ей казалось, что он бы мог высосать ее душу, если бы пожелал.       -Ульки… ей удалось сделать вздох, — ра, прошу, — даже в собственных глазах, она выглядела жалко. Рукия не понимала его интереса, и жестокой игры, самый бездушный арранкар терзал ее тело, и обрекал душу на вечные муки.       Все что он делал, было неправильно, Куатро Эспада задрал подол ее юкаты, оголив бедра, он скользил своими руками вверх и вниз, заставляя дрожать, но не от желания, а страха. Она мечтала оказаться в другом месте, подальше от этого ужаса.       Рукия и представить себе не могла, что однажды ею овладеет пустой, существо, являющееся самым мерзким и отвратительным монстром, которого она когда-либо встречала. Из-за страха или же из-за шока, она едва могла сопротивляться его натиску и грубой силе. Он гладил, кусал, и даже целовал ее кожу, и эти места пылали, девушке казалось, что она сгорала дотла. Стыд накрывал ее с головой. Никто и никогда не касался ее так. Рукия и подумать о таком не могла, нет, конечно же, общаясь с Ичиго и другими живыми, она часто замечала, как они заигрывали с противоположным полом, смотрели романтические комедии. А некоторые подростки и вовсе позволяли себе вольности, на таком моменте она краснела, и спешно исчезала прочь. И где-то на задворках своего сознания, представляла, что хотела бы однажды испытать это с Ичиго.       -Прошу, хватит! — она не стала сдерживать слезы, и молила о пощаде. — Я сделаю все, что попросишь, только не это…       Она видела его лицо, он слегка нахмурился, не понимая, чем вызвана подобная реакция с ее стороны, по всей видимости, Улькиорра ожидал другого. Арранкары — им были не чужды человеческие страхи и желания, являясь олицетворением смертных грехов, в данный момент Улькиорра открывал для себя новый мир.       Вначале, была зависть — к жалкому мусору, что получил расположение Айзена –самы, затем гнев — когда Сэро Эспада присоединился к его миссии, а сейчас была похоть, нестерпимая и поглощающая.       Она слепила его, впиваясь в его тело острыми иглами, если в начале, ему просто хотелось припугнуть девчонку, то сейчас, когда шинигами так слезно молила о жалости, забыв свою гордость, Улькиорра хотел большего — подчинить себе, забрать всю без остатка, стать напоминанием до конца ее жалкой жизни.       Он издал стон, похожий на стон наслаждения, шинигами испуганно посмотрела на него, понимая, что Улькиорра Шиффер не отпустит свою добычу, только не теперь, когда распробовал ее вкус.       Страх, что может быть слаще?       Он потянул на себя юкату, обнажая ее плечи и грудь, медленно и почти невесомо, арранкар очертил языком ключицы, спускаясь ниже.       Шинигами затаила дыхание и закрыла глаза, пытаясь сбежать от неизбежного, когда…       Раздался стук в дверь       -Эй, ты здесь? — это был голос Гриммджоу, она была одновременно рада и несчастна, услышав его. Он спас ее от насилия, но что если Секста войдет внутрь, что он скажет?       Какая она жалкая? Недостойная памяти Ичиго?       Его взгляд дал ей понять, что лучше бы ей хранить молчание.       -Ужин! — прокричал он.       Рукия внезапно захотела закричать, забыв о своих опасениях, просто, чтобы не оставаться со своим мучителем и несостоявшимся насильником наедине.       Улькиорра понял ее намерения, и тот час же накрыл ее губы, своей ладонью, не давая ни единой возможности, закричать.       -Я знаю, Гриммджоу, — она яростно посмотрела на него, мечтая убить взглядом.       Он заколебался, — ты что болен? — спросил Секста, — у тебя такой хриплый голос.        Улькиорра заколебался, не зная, что ответить, щеки шинигами были все еще розовыми, от смущения и страха.       -Я в порядке, — прежним голосом, наполненным холодом ответил он. — Это все? Что тебе нужно?       -Поторопись, нас ждет ужин с шинигами.