Как передаётся бессонница.

- Жееня. Тишина. - Жееень. Молчание. - Милькооо, проснись, мы же на репетиции! - выкрикнул я в ухо отказывающемуся просыпаться Мильковскому, и это сработало. - Маус, твою мать, дай поспать... - он перевернулся на другой бок, но почти сразу же поднял голову, - Ну что ты хотел посреди ночи, а? Подавив довольную улыбку, я сделал самое жалобное выражение лица, на которое был способен. - Мне не спи-ится, - в доказательство я потерся о Женину грудь и всхлипнул, пряча лицо. Его рука тут же оказалась в моих волосах, приятно перебирая их. - Теперь и мне не спится, если тебе хоть немного от этого легче, - ответил он, вздыхая, - Ну и чем я тебе помогу? Мне не хотелось будить Женю, зная, что он и так не высыпается, но лежать уже который час подряд было совсем невыносимо. А Мильковский - он же Мильковский. Он всегда что-то придумает. Я поднялся выше и склонился над его лицом. - Жееень, поцелуй меня. Ответ не заставил себя ждать. Он притянул меня к себе, вцепившись пальцами в волосы, и накрыл своими мягкими влажными губами мои губы. Я продолжил нежный и в то же время требовательный поцелуй, углубляя его, пробираясь языком сквозь стиснутые зубы и получая стон удовольствия от Жени. Я почувствовал, что, скорее всего, на поцелуе дело не закончится. После того, как мы с Милько стали встречаться, такие поцелуи были ежедневными. Мы целовались, не стесняясь никого: на репетиции, посреди улицы, в автобусе и, конечно же, дома. И каждый раз - как впервые: сладко, захватывающе, возбуждающе. К этому невозможно было привыкнуть, как и к тому, что мой Женя рядом - я все время чувствовал от этого невероятное счастье. - Димка, ты как всегда... - прошептал он, отстраняясь, и я заметил, что ему понравилось не меньше, чем мне. - Теперь можно спать? - Возбудил меня - и спать, значит? Ты так просто не отвертишься... - дальнейшие возмущения были прерваны новым поцелуем. - Диим, ты же сам просил! - неразборчиво прошептал Женя, покорно приоткрывая рот и пуская меня глубже. Разорвав поцелуй, я погладил его двумя пальцами по виску, опускаясь ниже к щекам, губам, которые он смешно сжал и зажмурился от прикосновений, что окончательно заставило меня оторваться от реальности. Я подчинился нахлынувшей волне нежности, покрывал поцелуями его шею и опускаясь к выпирающим ключицам. - Жень, я хочу тебя... - Черт, так и не поспим, - его руки скользнули мне под футболку, согревая своим теплом мою ледяную кожу. Чувствуя это, он тихо и заботливо шепчет: - Когда же ты наконец согреешься, льдинка... Даже этот шепот возбуждает меня все больше. Не медля, расстегиваю его рубашку, начиная ласкать его грудь вначале поглаживаниями, а затем поцелуями. Нежно кусаю в один сосок, тем временем придавливая другой пальцами, и Женя протяжно стонет, так жарко и сладко, как умеет только он. Оставив парочку засосов, я провел руками по его животу, заставляя напрячь пресс, а затем мягко сжал его за талию. - Дима... - стонет он моё имя, когда я опускаюсь ещё ниже и приподнимаю его за бедра. Он, как и я, уже порядком возбужден, но я хочу растянуть удовольствие и нежно целую чувствительную кожу на животе, а затем покусываю, оставляя неглубокие впадинки от клыков. Женя, видимо, не хочет оставаться в стороне и резко тянет меня на себя, вновь запуская руки под мою футболку и поднимая ее вверх. - Подними руки, - дождавшись, пока я подчинюсь, он стянул с меня футболку и отбросил в сторону, - Хорошо, когда одежда не мешает. Его руки нежно гладят моё тело, и я даю ему насладиться этим. Пальцами Женя очерчивает контур моих лопаток, проводит рукой по позвоночнику от шеи до поясницы, заставляя меня выгнуться, а сам, воспользовавшись этим, находит на моём теле маленькую родинку на груди, чуть ниже соска, и целует прямо туда, оставляя влажный горячий след, прежде чем со стоном опуститься на диван, вновь отдавая инициативу в мои руки. Уже привычно расстегиваю ремень его джинс, целую в низ живота и Милько снова сладко стонет. Просто не могу не поднять голову и не посмотреть на него, зная, что сейчас он выглядит просто замечательно. Затуманенные глаза, с нежностью смотрящие на меня, покрасневшие щеки, приоткрытый ротик и растрепанные волосы - он прекрасен, как никогда. - Сейчас, малыш... Мои руки наконец освобождают его от уже достаточно мешающих джинс, я нежно поглаживаю внутреннюю сторону его бедра, аккуратно раздвигая ноги, и Женя стонет все более жарко и требовательно. Возбуждение становится болезненным, и я вставляю в него один палец, двигая им внутри. - Нужно тебя подготовить, - каждый раз я боюсь причинить ему вред своими движениями и стараюсь быть крайне осторожен со своим хрупким счастьем. Добавив ещё один палец, ускоряю темп и вскоре задеваю его внутри, отчего стоны становятся громче и переходят в наслажденные всхлипывания. Растянув проход достаточно, я убираю пальцы, наклоняюсь к нему, несмотря на разочарованный стон, и целую в шейку. - Расслабься и потерпи... - быстро сняв с себя джинсы, я резко, но осторожно вошел в него наполовину, останавливаясь и давая привыкнуть. Наши стоны смешались с его тихими всхлипами, и я начал отвлекать Женю поцелуями и расслабляющими поглаживаниями, а он тем временем подался бедрами вперед, насаживаясь на меня, и согнул ноги в коленях, впуская меня глубже. - Женечка... - не выдержав, я со стоном шепчу его имя: как тесно и жарко внутри него! Мои руки гладят его талию и бедра, а я все глубже вхожу в него, и с каждым толчком стоны усиливаются. Я нахожу одну точку внутри, и он почти кричит от удовольствия. - Не бойся, никто не услышит... - мой голос, наверное, от крайнего возбуждения, звучит по-странному пошло. Ещё один толчок туда же - и Женя кончает с громким горячим стоном, выгибая спину. - Дааа!... Дальше я не соображаю ничего - от наслаждения в глазах темнеет, и я кончаю вслед за ним в него же, не видя ничего вокруг от ярко мерцающих звезд перед глазами. Обессиленно опускаюсь ему на грудь и чувствую, как тяжело он дышит. - Димка, ты - космос... - шепчет он и я отвечаю нежным поцелуем в губы. - И ты, мой хороший. Горячая волна медленно отходит, оставляя удовлетворенность и тепло внутри. Никогда и ни с кем мне не было так хорошо, как с моим Милько. Нехотя поднявшись, одеваю штаны, помогаю одеться и ему и вновь ложусь на его грудь. Глаза слипаются сами: я начинаю засыпать от усталости. - Спасибо, Жень. Бессонница прошла... - Обращайся, - смеется он. Уже почти уснув, я чувствую, что он не спит и перебирает мои волосы пальцами. До меня сквозь пелену сна доносится его приятный хрипловатый голос: - И каким там путем передается бессонница?