Проклятый принц

Стоял солнечный весенний денек, один из таких дней, когда все ненадолго становится проще и даже самому несчастному человеку на Земле хочется жить. Сильный, но теплый и приятный ветерок ласкал верхушки деревьев, весело пробегал меж городских домов, сдувая платки с голов женщин и заставляя ярмарочных торговцев придерживать свой товар. Радостно щебетали птицы, лаяли собаки во дворах, звенели праздничные колокола в церквях, отовсюду слышались шутки и смех. Город выглядел счастливым в своей суете, и каждый горожанин был охвачен радостью за королевскую семью, где недавно родился долгожданный наследник. Обычно серые улицы казались нарисованными яркими красками, а старый замок, стоящий на холме, впервые за долгое время не выглядел мрачной устрашающей громадиной. В этом замке царила куда большая суета, чем на улицах города. Слуги сновали туда-сюда, не останавливаясь ни на секунду. Замок уже почти был готов к большому торжеству, которое проведется здесь сегодня вечером. Гости, прибывавшие один за другим, едва вступив в главный холл замка, заражались счастливым предвкушением. В одной из комнат сидела изящная молодая женщина в шикарном платье цвета небесной лазури. Ее светлое лицо с большими ярко-синими глазами время от времени озаряла счастливая улыбка. Вокруг нее бегали, по меньшей мере, пять служанок, озабоченных ее нарядом, прической, макияжем, и еще пять выполняли прихоти молодой королевы. Все слуги тоже были счастливы, ведь в такой день даже сама королева была всем довольна. А она была. Как же нравилась ей роль королевы! За долгое время это был первый праздник. Король всячески ограждал свою супругу от мира, пока она носила ребенка. Теперь же, на крестины принца съедется вся знать Асталии и всех окрестных стран. Как же долго мечтала королева о таком шикарном пире! В большие дубовые двери зашел мужчина в коричневом бархатном камзоле и коротко поклонился. Королева, едва подняв голову, расплылась в улыбке: - Хейзель! Какой приятный сюрприз, - Ее Величество даже слегка привстала в знак приветствия и указала своему гостю на кресло напротив себя. Граф прошел и манерно сел на указанное место. - Ваше Величество, я знаю, вы ждали меня с нетерпением, - бархатным баритоном ответил Хейзель. Он прекрасно знал, что никаким сюрпризом его приход для королевы не был, и попробуй он опоздать хоть на пять минут, завтра для всей Асталии стала бы сюрпризом его публичная казнь. – Спешу сообщить Вам, что все приготовления к крестинам Его Высочества завершены. Гости, прибывшие в замок, уже находятся в отведенных им покоях. - Разумеется, Хейзель, все волшебницы приглашены? – спросила королева таким спокойным и обыденным тоном, что Хейзель понял, что если хоть одна из них не получила приглашение, то какой-то граф в коричневом камзоле назавтра недосчитается головы. - Можете не сомневаться, Ваше Величество, - заверил королеву советник. – Семь из них уже прибыли в замок. Они просили передать, что довольны Вашим теплым приемом и благодарны Вам за приглашение. Кстати, Ваше Величество, я бы хотел поговорить о Вашем наряде на сегодняшний вечер. А тем временем в соседней комнате в резной колыбели лежал и плакал младенец. С рождения находившийся в окружении сотен слуг и десятков нянек, малыш не видел ничего необычного в сегодняшней суете, поэтому и не видел необходимости давать слугам спокойно заниматься своим делом. В детскую вошел темноволосый мужчина лет тридцати в богатых одеждах. Его голову еще не венчала платиновая корона тонкой работы с редкой красоты драгоценными камнями, но и без этого было понятно, что это сам великий король Анур. Широкоплечий мужчина уверенным шагом подошел к колыбели, и все слуги живо разбежались по углам, уступая ему дорогу. Если бы к колыбели решила подойти королева Марина, слуги мгновенно окружили бы ее в готовности немедленно подать все необходимое или успокоить мальчика, если мать с ним не справится. Но ни один слуга не рискнул бы подойти к колыбели, когда маленький принц был на руках у отца. Король посмотрел на сына, и глаза его, обыкновенно жесткие, смягчились, а вечно напряженное лицо разгладилось. Мужчина взял на руки младенца, бережно поддерживая головку. Мальчик мгновенно перестал капризничать и посмотрел на отца озорными синими, как у матери, глазами. - Кто это у нас тут такой плакса? – ласково спросил отец мальчика, погладив его по светловолосой голове. В голосе короля не было ни капли сюсюканья, только глубокая отцовская нежность. - Агу, - гордо ответил маленький принц. Анур, по натуре человек жесткий и даже иногда жестокий, очень любил своего сына. Долго не давал Бог детей королевской семье, и вот, счастье снизошло на них. Анур опасался, что королевская династия пресечется на нем, ведь у него не было братьев, только три сестры. Однако теперь, с появлением наследника, об этом можно не беспокоиться. Надо только дать ему все самое лучшее и оберечь от всяких бед. Сегодня у маленького Эрена крестины. Анур был против такого большого приема, но королева, для которой различные приемы и торжества были «единственным», по ее словам, развлечением в «скучной» королевской жизни, настояла на превращение крестин наследника в праздник всего королевства. У Анура сердце было не на месте. Все казалось ему слишком гладким сегодня. Он опасался чего-то неведомого, и сам смеялся над своими страхами. - Все ведь будет хорошо, малыш? – улыбнулся Анур сыну. - Ва-а, - подтвердил Эрен, уютно укладываясь на руках у отца. *** И вот, вечером того же дня начался великий пир. В главном зале замка в центральной его части размещался гигантский стол, помещавший за собой не менее пятидесяти человек, и этот стол занимал лишь около четверти всего зала. Более маленькие столы рассыпались вокруг, между ними ловко сновали слуги в белых костюмах с едой и напитками. Во главе стола величественно восседала королевская чета. Королева Марина, одетая в расшитое шелками бело-голубое платье, с изящно забранными роскошными светлыми волосами, словно светилась изнутри. Сидевший рядом с ней король Анур выглядел чуть менее счастливым. Его лицо также украшала широкая улыбка, однако во лбу залегла непонятная складка задумчивости. - Тебе нездоровится, Анур? – тихо спросила королева, не переставая улыбаться. – Сделай лицо попроще, гости думают, что ты не рад рождению своего сына. Анур промолчал. Ему, как и любому порядочному королю, было глубоко наплевать, что там о нем подумают или скажут, к тому же, обсуждать королевскую чету все королевство будет в любом случае. Это, кстати, было одной из причин, почему Анур не любил подобные приемы. Ему было все равно, что люди говорят о нем, но его глубоко раздражало, когда слухи касались его семьи. Почти все были на своих местах, кроме главных гостей, великих чародеек, приглашенных для того, чтобы они благословили принца. По обе руки от королевской четы лежало по шесть золотых тарелок, вилок и ножей, предназначавшихся для кудесниц. И вот, двери в очередной раз распахнулись и в зал вошли все двенадцать волшебниц. Это были прекрасные девушки в изящных одеяниях, при одном взгляде на которых у мужчин начинало чаще биться сердце, а у женщин глубоко отвисала челюсть. Марина, наблюдая такой реакцией гостей, едва сдержала себя, чтобы не хмыкнуть. Она-то знала, что самой молодой из этих прекрасных девушек, по меньшей мере, было лет сто – сто двадцать. Гостьи заняли свои места за столом, и начался пир. Радостно звенели бокалы, журчало вино, раздавались тосты за принца. Ничто не предвещало никаких несчастий. Королева учтиво разговаривала с сидящими рядом волшебницами, Анур мирно скучал. И тут с пинка распахнулась тяжелая кованая дверь, которую обычно слуги открывали вчетвером. В зале наступила тишина. В дверях стояла древняя старуха в рваном черном платье, с внушительным горбом. У старухи были длинные спутанные черные волосы, выцветшие глаза и широкая ухмылка на лице. Старуха, сильно хромая, подковыляла к главному столу, ткнула в короля кривым пальцем и писклявым, неподходящим ее жуткому образу голосом завыла: - А-а, гуляити, значить? Вижу-вижу, - В зале начались перешептывания. Никто не мог понять, откуда она взялась. – А кудесницу старую пригласить-то забыли! Стыд и позор вам! - Что здесь происходит? – вмешалась очнувшаяся от потрясения королева. – Вы кто, бабушка? - Ихихи, - старуха погрозила пальцем. – Не знать меня у-у как чревато! Ну ничего. Мы, ведьмы, не гордые, если про нас забыли - так мы и сами придем! - Ваше Величество, - обратилась к королю девушка, сидевшая по левую его руку. – Это ведьма пустоши, Гринзилла. Прошу Вас, не злите ее. Она может принести много бед. Анур сразу все понял. - Принеси нашей гостье золотую тарелку да приборы, - отдал он приказ слуге, стоявшему у него за плечом. Через минуту слуга вернулся, и гостью усадили рядом со всеми остальными волшебницами, предложили ей всяких яств. - Ой-ей, какие нынче предусмотрительные все стали, - проворчала старуха, садясь за стол. – даже дополнительный набор золотой посуды имеется, ишь как! Старуха подмигнула сидящему рядом Хейзелю, подпихнула его плечом и мерзко захихикала. Хейзель, из последних сил сохраняя спокойное выражение лица, многозначительно посмотрел на королеву. Веселая обстановка и праздничное настроение кануло в Лету. В громадном зале слышались лишь редкие перешептывания, все гости то и дело смотрели на старуху. Ведьма, кстати, ничуть не стеснялась повышенного внимания к себе. Она уплетала за обе щеки все яства, что попадали в ее поле зрения. Однако вскоре настороженность всех в зале сменилась любопытством, и, в конце концов, они просто перестали обращать внимание на незваную гостью. В зале снова воцарился праздничный шум. Одному Ануру было неспокойно. С каждой минутой все больше нарастало в нем непонятное волнение. Прошло несколько часов гуляний, и королева жестом подозвала Хейзеля. Она сказала ему что-то на ухо. Хейзель встряхнулся и негромко кашлянул, но так, что в зале мгновенно наступила тишина. - Мы приглашаем наших чародеек для того, чтобы они дали свое благословение новорожденному наследнику, в его личные покои. Все двенадцать прекрасных волшебниц встали, и поплыли за Хейзелем и королевской четой. Тринадцатая же ведьма, крякнув, поспешила за ними. Никто не стал ее останавливать. Когда они вошли в покои, к колыбели мирно спящего принца подошла старшая из волшебниц. - Я наделяю тебя мужеством, чтобы мог ты с честью нести королевский титул, - величественно произнесла она и провела рукой по лицу мальчика. Следующая волшебница сказала: - Я наделяю тебя храбростью, чтобы никогда не страшился ты опасностей, что будут подстерегать тебя! - Я наделяю тебя провидением, дабы никто не смог искусить или обмануть тебя, - сказала третья волшебница. - Я наделяю тебя красотой невиданной, чтобы каждый, кто увидит тебя, восхищался тобой! – пожелала четвертая. Последующие кудесницы наделили принца благочестием, умом, талантом, крепким здоровьем, удачей, удачей в любви, рыцарской доблестью, бескорыстностью. И вот, настала очередь незваной гостьи, которая тут же подскочила к колыбели и произнесла жутким голосом, не похожим на тот противный писк, что все слышали в зале: - Не могу я забыть вам, что вы не пригласили меня на торжество. Но приняли вы меня достойно. Поэтому не буду я желать принцу смерти, однако… - старуха крепко задумалась. – Суждено принцу будет полюбить, да так сильно, что ничего на свете для него не будет сильнее этой любви. Я не могу противостоять этому дару, но заклинаю: любовь эта не принесет детей, ибо не сможешь ты, принц Эрен, никогда полюбить девушку. А у королевы Марины не будет больше детей. Так и пресечется ваш проклятый род! В детской повисла гробовая тишина. - Что ты сказала, ведьма проклятая!? – закричал король Анур. – А ну быстро отмени все, что ты сейчас наплела! Ведьма лишь злорадно ухмыльнулась. Анур бросился на нее, но стоило ему подскочить к ней ближе, как растворилась она в воздухе. Королева ахнула и упала на колени. Волшебницы лишь стояли, опустив головы. - Что вы стоите, сделайте что-нибудь! – в отчаянии воскликнул Анур. - Мы бы рады, но Гринзилла сильная ведьма, сильнее нас всех. Мы не можем отменить то, что она сказала, - с сожалением ответила старшая волшебница. - Придется вам принять такую судьбу для вашего сына. Нам очень жаль. *** На следующее утро Анур в своем кабинете ходил взад-вперед. Он не спал всю ночь, думая о судьбе своего сына. Он очень любил его, но долг был превыше этой любви. В кабинет вошел Хейзель. - Завтра принца надо перевезти в наше южное имение, - не дожидаясь приветствий, быстро заговорил король. – Оградите его от всех мужчин, чтобы ни одного не было в замке или в окрестных имениях! Ни одного слуги! - Но, Ваше Величество, - запротестовал Хейзель. – Это безумие! - Выполняй, - приказал Анур и бессильно упал в кресло. Возможно, теперь он больше никогда не увидит своего любимого сына.