***
Первый этаж дома быстро опустел, и на несколько минут в доме повисла абсолютная тишина, обрывавшаяся только секундными звуками, которые издавались либо техникой, либо неведомой силой, ибо треск в районе местонахождения телевизора и ноутбука объяснить трудно. Атмосфера гармонии в доме сошла на «нет» через пять минут с момента отбытия Кармен и Елеазара; наверху скрипнула дверь, послышались шаги, и в гостиной моментально зашевелился массивный занавес, прикрывавший виды из окна на часть леса. Чьи-то необычайно грациозные ноги на цыпочках перебегали в гостиную. - Они уехали, - Кейт забралась ногами на диван и, опираясь руками о подоконник, всматривалась в следы от покрышек на грязно-сером снегу, - Великолепно, - иронично прошептала Денали в стекло. Спрыгнув с дивана, Денали взглянула по сторонам, вновь встала на цыпочки и исчезла так же непредвиденно и быстротечно, как и появилась. Остановилась Кейт на кухне. Это была высокая женщина с волосами цвета хаки, одетая в связанный пуловер с открытыми плечами, и черные джинсы. Взгляд её был задумчивый, и пухлые губы растягивались в улыбке. Как и сестра, Катерина была квинтэссенцией грациозности, пропорций фарфоровой куклы и характером, который менялся также часто, как и погода. По крайней мере, однажды она услышала о себе подобного рода комплимент, и теперь она собирала в хвост волосы, чуть сгорбившись и прикрыв глаза. Занавески вновь заколыхались, и Кейт Денали оказалась прижатой сзади к неизвестному объекту, чья рука коснулась обнаженного живота Кейт под тканью одежды. - Колечко, колечко, - низкий, пробиравший Кейт до мурашек, голос пронесся над левым ухом женщины, - Выйди на крылечко. Под пуловером ощущались ласки исключительно мужской руки, не позволявшие себе переходить грань допустимого и касаться верхней части белья, но Кейт решительно не поддавалась и одним касанием пальца оказалась на свободе, больше не услышав голоса. По крайней мере, над ухом. - Нахал, - с дерзостью произнесла Кейт, издав высокомерный смешок и мимолетно исчезла из кухни. Прислонившись к стене на лестнице между первым и вторым этажом, она успела разобрать слово «Ведьма», и насколько она поняла, слово было адресовано ей. Новая игра с её относительно новым другом забавляла её, хоть и друг этот ей отчасти поддавался, однако Кейт мысленно возгордилась своим поступком, ошеломив псевдо нападавшего небольшим, естественно по её меркам, разрядом электричества, чем она умела управлять и любила шутить. Впрочем, риск быть вторично пойманной и испытать минуты мести резко возрос, стоило Кейт вмиг увидеть перед собой не лестницу, а чьи-то багровые глаза. - Не честно! – Кейт поймали за запястье рук, и Гаррет с упреком спросил, - И кто так играет? - Следует спросить у того, кто бессовестно касался руками моего живота, - две пары глаз бурили друг друга, ни разу не моргнув, но Кейт все больше и больше начинала нравиться игра. - Девушкам, значит, можно просто так поедать приглянувшееся ей пирожное, а мужчине касаться предмета его воздыханий… - и быть прикованным к полу после полета с лестницы?- Кейт кокетливо изогнула бровь. Гаррет выдержал паузу, закатил глаза и качнул головой. - Вот и замечательно, - улыбнулась Кейт. - Однако не мечтай о том, что я так просто отстану, - мужчина бросился на Кейт, и оба мимолетно растворились в воздухе, словно были привидениями. Спустя время, происходившие аномалии никак иначе, чем обманами зрения, назвать было нельзя: весь дом изнутри был охвачен едва заметным вихрем, мебель самопроизвольно двигалась, на пол падали разного рода безделушки, а в воздухе слышался смех. Внезапно мебель в гостиной и кухне застыла, занавески перестали развеваться, а бушующий тайфун переместился на второй этаж, откуда спустя секунды вновь послышались стуки и треск.***
Кейт влетела в собственную спальню и запрыгнула ногами на кровать, левой рукой хватая подушку и пряча её за спину до того, как в комнате оказался Гаррет. Выше Кейт на голову, со стороны кажущийся худощавого телосложения, носивший серую футболку, а поверх черный кожаный жилет и такого же цвета брюки; он по-детски носил на груди подвеску, а на руках собственноручно сплетенные браслеты. При первой встрече Кейт думалось, что ранее не известный ей вампир-кочевник пользовался бритвой и расческой только первые сто лет с момента обращения, но вскоре ей полюбилось его вытянутое лицо. Завязанная в хвост часть песочно-шоколадных волос сзади, не бритая щетина на подбородке и под носом, и глаза, цвета бархатной ткани. У Гаррета был удивительно приятный для мужчины голос. Кейт не скрывала для себя, что всего лишь пару раз до встречи с ним повидала на своем пути мужчин с аналогично красивым голосом. - Итак, - подал голос вампир, изгибая бровь, как до него делала Кейт, не скрывая ухмылки, - Это было жаркое лето тысяча восемьсот двенадцатого года… Кейт закатила глаза и откинула голову назад: - Гаррет! - В воздухе стоял запах пороха, - Гаррет сделал шаг вперед, - Мы стояли у Канадской границы, полные решимости надрать англичанам задницы, - он пригнулся и выставил руки вперед. - Гаррет, тебе не надоело? Каждый раз.. – Кейт перебили. - Хоть старик Медисон и был уверен в победе, но мои соратники явно не знали, что такое война… Кейт поняла, что еще одного рассказа о войне между США и Англией она не выдержит, и напряглась, ожидая пустить в ход подушку за спиной. - Меня пытались повалить сразу четыре солдата, - Гаррет сделал акцент на последнем слове, - но я был непоколебим, как горный утес! Я загородил моего раненного товарища собой и.. - и тут кочевник нежданно прыгнул на Кейт. А когда Кейт открыла глаза, её подушка уже полностью покрыла лицо Гаррета. Девушку бросило в смех. Опустив руки, Денали съехала на кровать и закрыла рукой рот, заливаясь девчачьим хохотом, ведь лицо Гаррета в тот момент было воистину бесценным: поморщившись, словно пятилетний мальчишка перед кабинетом стоматолога, кочевник выразил все оттенки инстинктивного испуга и неиссякаемого чувства, что над ним только что поиздевались. Последней каплей стала хохочущая Кейт. Гаррет посмотрел на нее сверху вниз с закусанной губой и поморщил лоб. - Как подло. Прямо как японцы зимой сорок первого. Катрина смотрела на него прищуренными от смеха глазами, а ладошкой все еще прикрывала рот. Это вывело Гаррета из себя. Сбросив жилетку на пол, кочевник улегся на кровати, загребая женщину в охапку. На пол летели подушки, одеяло, часть простыни сползла вниз, а кочевник все еще не выпускал из цепких объятий блондинку, даже когда солнце почти садилось за горизонт. Гаррет и Кейт провели за игрой еще несколько часов, и, как малые дети, не заметили этого. - Что-то мне подсказывает, что они сегодня не вернутся. – Кейт шутливо отвесила мужчине подзатыльник и села на помятую подушку. Кровать пребывала в полном беспорядке. - Дай им отдыха, Кей, - Гаррет сел в кровати и подпер рукой подбородок. - Звучало как кличка для собаки, - заметила Кейт. - Извиняй, извиняй, - он обнял её за талию, - Хочешь еще чем-нибудь заняться, мм? Кейт игриво посмотрела на Гаррета: - Ваши предложения? Нежданное молчание Гаррета озадачило Кейт. Она оперлась спиной на грудь кочевника и взглянула на того снизу вверх: вампир смотрел в окно, чуть прищурив глаза. «Задумался» - так показалось Кейт. И Гаррет действительно задумался. Мужчина пытался придумать занятие для него и Кейт, параллельно находясь в нерешительности перед одной мыслью, которая не давала ему покоя на протяжении двух недель. Мужчина решил рисковать - в первую очередь доверием Кейт к нему. Она, как и Таня, очень любит, во всяком случае любила, общество мужчин, и не Гаррету её судить. Но вампир находился в раздумьях – а захочет ли Кейт его, как потенциального мужчину? Несмотря на время, голод говорил о себе, и никакое количество животной, даже слаще, крови её не подавит. Впрочем, это терзание подавит лишь женское тело. Тело, которое он желает, и страшно стыдится за собственные мысли. Между тем он начал говорить, не неся ответственность за слова. - О чем думал? – тихо спросила она. - Позволишь мне задать тебе вопрос? Она кивнула, а Гаррет отвел глаза: - Ты знаешь меня долгое время, как и я тебя. Однажды я дал слово следовать за тобой куда угодно, - он склонился к её щеке, - И вот я следую, - он коснулся губами холодной кожи, выдержав паузу, - Но тебе никогда не хотелось меня.. Гаррет чувствовал себя прыщавым подростком в салоне старенького авто отца, впервые в жизни обнимая молоденькую красавицу и предлагая ей нечто больше, чем обычные поцелуи. - Как мужчину? Гаррет так и не смог понять, услышал ли он ответ Кейт, или та промолчала. Кейт резко оттолкнула его от себя и, не проронив ни слова, быстрыми шагами, ушла в сторону выхода. Выйти ей не дал Гаррет, оградив дорогу. В ответ на попытки взять её за руки, Кейт в порыве злости ударила кочевника током, но тот продолжал отгонять её от двери, стараясь обнять. «Да что с тобой такое?!» - Гаррет возмущался, но его вопрос так и был без ответа – терпение кочевника кончилось, и тот прижал женщину к стене напротив кровати: - Объясни мне свой внезапный гнев! – Гаррет не давал даме сердце вырваться. - Ты… – Кочевнику показалось, что та испускала электричество по всему телу, - Кто тебе давал право трогать меня? Уже воображаешь как я прыгаю к тебе в постель? Гаррет растерялся. Теперь и его чувства были задеты. С одной стороны он почувствовал вину за слишком поспешные действия, даже не позволив Кейт сказать, но с другой её слова звучали как пощечина; огорчение сменилось злобой. - Да как тебе вообще такое могло прийти в голову? Разве ты все позабыла? – Гаррет позволил себе лишь несколько секунд накричать на возлюбленную, позже он отпустил её руки и опустился на корточки, став ниже Катрины приблизительно на две головы. «Нет, ты не забыла, - ответил Гаррет, чувствуя как Кейт хочет оцарапать его руки, - Даже Карлаил не знает меня так, как знаешь ты, как чувствуешь… И ты отлично понимаешь, что я отличаюсь в твоих глазах!» Гаррет встал и произнес: «А теперь подумай ты. Стал бы я ждать столько времени ради физического удовольствия, стал бы дорожить твоим мнением и чувствами? Я достаточно силен, чтобы вытерпеть твой ток и сделать все быстро» Кейт промолчала. Гаррет был прав. Женщину окутали чувства вины и неловкости, она опустила руки и позволила вампиру обнять себя: «Меня сильно задели твои слова», - прошептала Катрина, почувствовав тепло от осторожных прикосновений к спине. Гаррет извинился и едва ощутимо прикоснулся губами к прядям волос. Кейт все еще находилась в смятении от произошедшего, и теперь положение кочевника, его слова, не выходили из головы. В конце концов, проблема не решена, а скрывать свое переживание Денали уже не могла – она осторожно поцеловала кочевника в щеку и сказала: - Сильно голоден? Мужские руки спустились к бедрам, слегка сжав их. Гаррет прикусил губу, промолчал, и молниеносно начал целовать Кейт в губы.***
Гаррет грубо прижимал её стене и не прерывал поцелуи. Потеряв потребность в кислороде, Гаррет не мог не радоваться возможностям непрерывно целовать желанную ему женщину. «Все-таки женщинам свойственен сиюминутный гнев и скоротечность в том, чтобы этот гнев усмирить» - пришел к выводу кочевник. Гаррет приподнял пуловер Кейт и начал водить по плоскому животу рукой. Свободной рукой мужчина распустил Катрине волосы, в миг особенных наслаждений он издавал грудные стоны. Катерина позабыла обо всем на свете, непрерывные, бегающие по телу мурашки от касаний и поцелуев мучили и возбуждали, с каждым разом заставляли выгибаться змеей. Стоило женщине вздрогнуть от пальцев, проникших под бюстгальтер и сжимавших грудь, как она хриплым голосом издала кратковременный стон, и руками зарылась в волосы мужчины. Гаррет, в одночасье потеряв рассудок, грубо и играючи, покусывал ключицы женщины, в одно время издевательски проводя языком по шее. Левой рукой он уперся в стену, а правой отодвинул белье Кейт и грубее стал массировать груди. Когда кочевник вновь услышал стоны, то языком провел от шеи и до уха, остановившись у мочка и сдавленным от возбуждения голосом прорычал: «Катя» Из-за акцента «я» всегда получалось как «а», что его смущало, сколько бы Кейт не поправляла. Рыканье спадало на шепот, и наоборот. Гаррет чувствовал себя сбежавшим из монастыря, удивляясь такой несдержанностью. Он старался не поддаваться животным инстинктам, но Господи, как же он одурманен этой женщиной! Денали помогала ему раздеваться: нагнувшись тянула за рукава, как мама стаскивая с десятилетнего мальчишки футболку, а когда об пол, звеня, ударился ремень, Кейт толкнула мужчину в грудь, уложив того на мятую постель. Сказать что Гаррет не был удивлен намерениям Катрины быть сверху – значит соврать. Впрочем, его ребячье счастье Гаррет показывал улыбкой, морщил нос, а Кейт щурилась и помнила, что имеет дело не с девятнадцатилетнем мальчишкой, а со зрелым мужчиной. Гаррет застенчив, поэтому после всего этого она точно будет подшучивать над этой ситуацией. - Уверена? – Услышав голос, Кейт подумала, что с ней заговорил персонаж-ловелас из мультфильма или книги (будь у книжных охотников за дамскими сердцами голос, конечно). Она засмеялась и дернулась бедрами вперед, она услышала стон. - Не веди себя как девственник, - отрезала она, взглянув на грудь и торс мужчины. Кочевник вновь почувствовал себя униженным, но в ответ резко сдернул с женщины бюстгальтер, за спину притянул к себе, и снимал нее джинсы, рыча ей на ухо и ощущая ласки. Эта женщина сводила с ума. Эта женщина раздражала и завораживала.***
Закрыв глаза, убеждая себя в наличии дневного света за окном, и то, что до ночи еще далеко, Кейт медленно открыла глаза, когда чувствовала подушки под головой и совсем давно не ощущаемую эйфорию внизу живота. Гаррет обещал быть нежным, когда пытался пошутить несколько дней назад. Денали давно не огорчалась быстрой сменой дня и ночи, хоть с другой стороны и привыкла; ночью они расслабились в обществе друг друга, на короткое время, не видя лиц и перестав стеснительно отводить взгляды, в душе прекрасно зная, что делали это уже бог знает сколько раз, и удивляясь почему робеют сейчас. Гаррет действительно оказался нежным: он целовал её грудь, руками поглаживая внутреннюю часть бедер и стараясь не ускоряться. Для него такой шаг, как он решил, был целью поделиться нерастраченной на других девиц нежностью, которая так и одолевала при виде Катюши, как он ласково любил её величать в периоды приподнятого настроения. Целуя друг друга, Кейт приподнялась, усаживаясь на кочевника и нежно проводя языком по губам, слыша его довольное мыканье. Он стал грубее, позволял сжимать бедра, кусать губами соски, после облизывая их и входя в возлюбленную чуть более чем полностью. Ускорившись, Гаррет прижал женщину к стене над кроватью, закинув её ноги к себе на талию, и прерывисто двигался в ней, слушая как Кейт в эйфории стонет ему в губы. Кочевник шептал ей любовные признания, когда в комнату пробирался холодный ветер, и ускорялся, когда женщина хотела быть сверху. Он выпускал на волю некоторые свои похотливые желания, когда Кейт шептала его имя и рычал, когда она, возбужденная, пускала по его телу слабейшие разряды электричества - потом отмахнется пристрастием к фетишу и с издевкой добавит что ему нравилось. И ведь не обманывал. На третий восход солнца их любовь походила на соревнование: при дневном свете они менялись позами и рисковали оспорить дикость Эммета и Розали. С наступлением ночи нежность вновь овладела ими. - Каллены наверное охотятся. И Елеазар с Кармен, - Катерина сидела на простынях, обнимаясь с Гарретом. - Может нам ненадолго последовать их примеру? – вампир поцеловал её плечо, поглаживая талию. Оба засмеялись, и Кейт коснулась губами его подбородка. - Нам еще убираться в моей комнате, - она кивнула головой в сторону поваленной тумбочки с книгами, съехавшего в бок зеркала и, в конце концов, на половину сломанной кровати, которые в момент речи были освещены лунным светом. Гаррет в ответ укусил Катрин за ухо и вошел в нее, сделав слабые толчки. После окончания второго дня на его спине, груди и щеке теперь были внушительные царапины, в ответ на оставленные на теле Кейт следы от клыков. Пока их обоих не ослепил теплый солнечный свет, они в медленном темпе наслаждались друг другом, прикрыв глаза и вспоминая первые встречи. - Знаешь, - женщина лежала рядом с возлюбленным, прикасаясь пальцами до его волос, - В такие моменты я жалею, что не могу уставать. - Почему? – Гаррет засмеялся, - Вместо нескольких божественных часов, я провел несколько божественных дней наедине с той, чья ласка и страсть пленила меня, несчастного, навсегда! Кейт улыбнулась и погладила Гаррета по щеке. - А знаешь ли ты эти чувства, когда встречаешь рассвет, будучи приятно уставшей после ночи и засыпая на груди любимого? – мужчина улыбнулся, но ничего не ответил. - Теперь время над нами не властно, и поэтому я могу представить такое счастье, - Гаррет двинулся ближе, левой рукой погладив её по спине и поцеловав в лоб. Тогда он закрыл глаза, и услышал лишь тихий смех, который стал одним из самых желанных явлений в его жизни, наряду с банальной улыбкой, словами любви и самим присутствием рядом с ним. Мужчина затих, проследив за медленно наступившим затишьем. Это была первая совершенная тишина в их памяти. Кейт и Гаррет не слышали посторонних шорохов и стуков, а пения птиц и треск снега за окном лишь приносили наслаждения и убеждения в том, что и бессмертная жизнь ничем не хуже жизнь смертных. Она восхитительна, если рядом с тобой тот, которому ты отдашь все что угодно, потому что любишь его.***
- Так, а теперь тотчас признались мне – кто из вас опрокинул мою любимую расписную коробочку с серьгами?! – Кармен в недовольстве притоптывала ножкой по полу, нахмурила брови и сложила руки на груди, на минуту взглянув на Елеазара, который откровенно хихикал в кулак при виде двух дико потрепанных, искусанных и исцарапанных влюбленных, медленно показывающих друг на друга пальцем.