The Silver Wings of Time

Лисбон предполагалось быть счастливой. Она и была. В самом начале трепетных стадий их зарождающихся романтических отношений. Ей предполагалось улыбаться, смеяться, и ни в коем случае не стоило столько есть. Она могла позволить себе быть легкомысленной. У неё был прекрасный секс с обворожительным и внимательным любовником, который в действительности спрашивал её о том, чего она хочет. Как и в постели, так и вне её пределов. Он не лгал ей. Он выложил все свои карты. Он был готов остепениться. Взять её в жены и воспитывать двух с половиной детей где-нибудь в пригороде. Но в тоже время ему не хватало смелости сказать, что той женой предполагалось быть ей и что его, Маркуса Пайка, намерения были предельны прозрачны. Они всегда были. И это само по себе уже должно было вызвать у неё легкое головокружение. Но оно не вызывало. Не совсем. Не тогда, когда Джейн... – Нет, Тереза, – сказал она, хлопая в ладоши прямо в разгар вечерней пробки, – Джейн здесь не причём. Но он был. Он был очень и очень причем. Сегодняшний вечер оказался уже вторым случаем, когда он сумел подловить её прямо перед свиданием. Он пожелал ей хорошо провести время и сделал комплимент о её внешнем виде. Ничего ехидного или саркастического. Ни одного намека о негодности Маркуса как партнера или даже мужчины. Он был вежлив и почти равнодушен. Разве не такого поведения ей следовало желать? Во времена их совместной работы в КБР, он бы высмеял любое свидание, на которое, время от времени, она соглашалась. Такие отношения неизменно бы увяли на корню, и все бы возвратилось в привычное русло работы с Джейном. А его насмешки, стеб и легкий флирт вновь бы продолжились. В самом деле, они же не прекращались, пока она спала с Джерри из бухгалтерского учета или с Лиамом. Но сейчас все было иначе. Бесстрастная вежливость Джейна приводила её в испепеляющую ярость. Где теперь его насмешки? Да ладно, к Маркусу был не так сложно придраться. По внешнему виду он смутно походил на неандертальца, особенно учитывая широкий нос и низкий лоб. Ради бога, он работал с отрядом, занимающимся кражами произведений искусства! Совсем никаких замечаний о его стороне а-ля «неженка» или «маменькин сынок»? Никаких завуалированных вопросов о сексуальности Маркуса? Его костюмы не были сшиты на заказ да и одеколон был не из самых дорогих. Кроме того, у него короткие руки и ещё он... Лисбон криво улыбнулась. Кому нужен был Джейн, если у неё самой имелся полный список слабостей Маркуса. Но правда в том, что она не возражала против какого-либо пункта из этого списка. Зачем бы ей, если он просто хороший человек? Добрый. Честный. Надежный. Без каких-либо секретов и тайн. Мужчина, которого она прождала всю свою жизнь. Она вздохнула. Ей полагалось быть безумно счастливой. Но она не была. Поскольку и Джейн не был. На протяжении многих лет его счастье причудливо сплеталось с её собственным. Его боль, его страдания были такой же частью её жизни, как и его. Она видела, что он был расстроен её намерением двигаться дальше, но пока ничего не сказал, не сделал ничего, чтобы опротестовать её решение. Ей не полагалось этого хотеть. Но она хотела. Она хотела – практически умоляла – чтобы он как-то возразил и воодушевился. Настолько, чтобы экспромтом произнести слова, похожие на сказанные в ночь, когда он притворился, что стреляет в неё. В глубине своего сердца она знала, что он любит её так же, как и она его. Но он боялся. Однажды он уже потерял двух самых важных в своей жизни людей, и эта одержимость, смешанная с ненавистью к себе, едва не погубила его. Она осознавала, что Джейн представлял её отношения с Маркусом весьма возможными и весьма серьезными. Он отпускал её без боя, потому как не хотел вновь рисковать возможностью все потерять. Потеря новой любви прикончила бы его. Это было предельно понятно. Она понимала его. Но все же он был трусом. Он позволял ей уйти. Когда Лисбон подъехала к ресторану, она знала, что мужчина, ждущий её внутри, никогда не разобьет ей сердце. Как он однажды признался в своих истинных чувствах, он никогда не заберет их обратно. Он никогда не бросит её, не обманет и не станет манипулировать. Она могла представить себя, любящую его, но она также знала, что Маркус навсегда останется вторым. Лисбон проигнорировала работника автостоянки, самостоятельно припарковавшись около ресторана. Ощущая покалывание в глазах от набежавших слез, она выключила двигатель и оперлась лбом о руль. Возможно, она, наконец, и нашла идеального во всем Мистера Правильность, но улыбка Маркуса Пайка никогда не заставляла её сердце подскочить и забиться в бешеном ритме. Он не приводил её в ярость, не разочаровывал или не пробуждал любых других пылких эмоций в пределах её женского сердца. Он дарил ей удовлетворение, комфорт и безопасность – качества, которые, пожалуй, были более ценными, более реалистичными. И гораздо более разумными. С тех пор как Джейн вернулся из Южной Америки прошел почти год и, несмотря на первоначальную радость их воссоединения, они вернулись к тому, что было раньше. Она не знала, было ли этого достаточно. Она не знала, способна ли ждать еще и еще, пока Джейн не будет готов сделать первый шаг. И это не из-за того, что её биологические часы громко тикали над ухом. Он застрял на одном месте, а она не хотела такой же участи. Не теперь. Но каждый раз оставляя его позади, она ощущала, как разрывается в самом прямом смысле этого слова. На протяжении двух последних недель, проводя время в обществе Маркуса, она оставляла его лежащим на диване, таким покинутым и таким задумчивым. – Боже мой, Джейн, – во внезапном порыве отчаяния проговорила она. – Почему, черт возьми, ты все еще молчишь? Почему ты? – Тихий, мягкий голос эхом пронесся в её голове. Потому что Пайк был хорошим выбором. Логичным выбором. Потому что выбери она Джейна, оставшаяся часть её жизни, без сомнений, была бы наполнена потрясениями и непредсказуемыми поступками. Её жизнь была бы сложной и проблемной, а она была уже слишком стара, чтобы разбираться с ним на ежедневной основе и вне пределов работы. Лисбон подняла голову, и её глаза пробежались по огням этого шикарного ресторана. Маркус был внутри. И он ждал её. Это оказалось совершенно незнакомым для брюнетки чувством – иметь кого-то, кто ждал её. Для разнообразия. Иметь кого-то, кто предвкушал её приезд, немного побаиваясь, что она может опоздать или вовсе не прийти. Это казалось столь тревожно, сколь и лестно. И она совершенно не знала, что с этим делать. Неожиданно она вдруг сама улыбнулась своим собственным размышлениями. С покорным вздохом, Лисбон слегка прикоснулась бумажной салфеткой к глазам и всмотрелась в лобовое зеркало, оценивая общее состояние макияжа. Джейн сказал, что она выглядела прелестно, и она не сомневалась, что Маркус сказал бы также. Не потому что в ней заиграло тщеславие, а потому как он был джентльменом. Она просто должна смириться с тем, что от слов Джейна её пульс был готов забиться быстрее. Она должна будет смириться с очень многими вещами, если собирается остаться с Маркусом. Она увидела своего избранника, стоящим у переднего входа во The French Hen и нетерпеливо ищущим её взглядом. Даже оттуда она могла заметить, как на его низком лбу формировались складки беспокойства. Он увидел её, сидящую в машине, и его лицо просияло. Он направился к ней, статный, без единой морщинки, гладко выбритый и одетый в сделанный на заказ костюм с прилагавшимся галстуком. Лисбон наклеила на лицо улыбку приветствия. – Привет, – сказал он, открывая дверцу автомобиля и придерживая её за руку, помогая выйти. Глаза мужчины с откровенным удовлетворением фиксировались на сексуальных открытых бедрах. – Почему ты не воспользовалась услугами парковщика? – Мягко упрекнул он, целуя её в щеку. – Я независимая женщина, – сказала она, – я годами парковала свою собственную машину. Он по-мальчишески усмехнулся. – Но ты заслуживаешь, чтобы тебя хоть изредка баловали. Кто-то должен заботиться о вас, Мисс Независимость. Он взял под её руку и не отпускал, пока они возвращались к огням манящего ресторана. – Ты прав, – сказал она, взглянув на мужчину и подарив тому искреннюю улыбку. – Между прочим, ты чудесно выглядишь. Она помедлила и её улыбка несколько померкла, когда приток удовольствия не заставил щеки покраснеть или налиться румянцем. Конечно, она была польщена его словами. Но все же. Она не думала, что он что-то заметил, и поэтому сразу же рассыпалась в благодарностях. Изображение Джейна, сиротливо лежащего на своем диване, мельком проскочило в её голове и на секунду в ней зародилось непреодолимое желание все бросить, вернуться к своей машине и найти его. Но она воспротивилась, выбрав гораздо более простой и удобный маршрут, минуя двери ресторана вместе со своим вторым вариантом. Потому что она тоже была трусихой.