Лето

*** - Малыш, покушай, пожалуйста. - ЧжунХон с болью в глазах смотрит на ЕнГука. Его состояние оставляет желать лучшего: впалые щеки, выпирающие ребра и большие темные мешки под глазами. - Хён, а как же ты? Ведь тоже проголодался, - усталая улыбка и мягкий голос Бана на фоне всего этого казались малышу лучиком света в темноте. - Но это было так сложно достать, ты должен поесть, чтобы набраться сил, - чуть ли не силком заталкивает еду в рот Хона, - и я не голоден. Врет и даже не краснеет. *** Хон берет у Гука небольшой кусочек и разрывает его на две части, одну оставляет себе, а вторую отдает Бану. Ён непонимающе смотрит на протянутую ему дольку, пока Хон не запихивает ее в рот старшему. - Хён, тебе тоже надо питаться. *** Ночью обычно я не сплю: смотрю за моим малышом, когда он, забывшись беспокойным сном, сопит, крепко обнимая меня. Зачем ты выбежал тогда и вцепился в меня, прося не оставлять? Я же просил тебя сидеть тихо и не шевелиться, чтобы они не нашли. А теперь ты вместе со мной, в таком месте... Дети не должны тут быть. Я уже столько раз просил, чтобы тебя отпустили, говорил: "Сделаю все, что угодно", но разве меня послушают... Как бы я хотел, чтобы это был сон, просто страшный сон, а потом я бы проснулся у нас дома и как ни в чем не бывало пошел бы готовить завтрак. Перебираю пальцами немного отросшие слипшиеся пряди волос, успокаивая тебя. Последнее время ты плохо спишь, что-то мычишь, хмурясь, а я обнимаю тебя, шепча, что все будет хорошо, хотя и сам в это слабо верю. А скоро рассвет. Смотрю на небо через маленькое отверстие в стене. Я не знаю, сколько сейчас времени, по-моему часов пять или четыре... Мы сидим на холодном грязном полу. Вокруг валяются запчасти от машин, какие-то старые детальки, окурки, ржавые гвозди и гайки. Горы мусора, вонь и духота окутывают это место. Иногда раздается противный писк, и топот маленьких лапок эхом проносится по складу. Когда-то окна были наспех заколочены, поэтому лучи света все равно проникают сюда. Не хочется сейчас думать об этом, но приближающиеся шаги и голоса возвращают меня в реальность. Тормошу Хона за плечо, чтобы он успел защититься, если что... В прошлый раз они так застрелили пару человек, когда те спали. Ржавые двери со скрипом открываются, и сюда заходят несколько людей в масках и с оружием в руках. Помимо нас с Хоном тут еще человек двадцать. Некоторые просыпаются(те, кто вообще спал), а остальные просто уставились на бандитов, ожидая очередной западни. Я еще крепче прижимаю к себе моего ребенка, который испуганными глазами уставился на людей с оружием. - На выход! - скомандовал один из них. Все, кто сидел на полу, поднимаются, но несколько человек остаются лежать, не двигаясь: и я с ужасом понимаю, что они мертвы. Малыш от увиденного чуть не вскрикивает, но я вовремя закрываю ему рот рукой. Одна оплошность, одно неверное движение и ты не спасешься, тебя прикончат, даже глазом не моргнув. Трое выводят нас и остальных заложников на улицу, а оставшиеся двое решили удостовериться, что те несчастные и вправду мертвы, выстрелив в них несколько раз и отбросив тела в сторону. *** Толпа людей гудит: кто-то пытается успокоить себя и остальных, кто-то обдумывает побег, у кого-то истерика. Малыш прижимается к Бану, тяжело дыша, страх полностью охватывает его. Гук шепчет одними губами: "Я с тобой" и крепко сжимает руку Хона в своей. - Молчать! - привлекает внимание заложников один из захватчиков, - миссия провалилась, нам приказано избавиться от вас. Сразу же начинается галдеж, возмущенные вопли, плач. Но все это резко прекращается, когда слышаться несколько выстрелов и пара человек падает замертво. Бан закрывает ребенку глаза, руками чувствуя влагу на щеках младшего. Недолгое затишье прерывает один из бандитов, давая команду "огонь", и на толпу залпом обрушиваются сотни пуль. Начинается настоящий хаос: кто-то кричит, кто-то пытается убежать, но оказывается сразу же подстрелен, запах крови и пороха распространяется вокруг, заполняя легкие. Бан падает вместе с младшим на землю и кричит ему в самое ухо: "Замри! Не дыши!", и ЧжунХон "безжизненно" падает рядом со старшим. Когда эта бойня закончилась, вокруг кучи беспорядочно валяющихся тел разлили бензин. Захватчики быстро скрылись на своих машинах после того, как подожгли склад и людей. Запах гари и пылающий во всю огонь; откуда-то послышался топот нескольких пар ног: видимо, Бан не один подумал о таком спасении. Он поднялся и потряс Хона за плечо. Малыш не реагирует, тогда Гук быстро хватает его на руки и, перешагивая через обезображенные тела, вырывается из пламени, убираясь прочь от этого места. *** ЁнГук бежит через лес, спотыкаясь о коряги; ветки больно бьют по лицу, обоженные спину и руки пронизывает острая боль. Через некоторое время парень выдыхается: ноги не слушаются, перед глазами все плывет, Бан понимает, что надо бежать, но уже не может. Ён укладывает ребенка на землю, а сам падает рядом и тут же громко стонет от режущей боли в спине и переворачивается на живот. Он еще немного так лежит, а потом поднимается, чтобы привести ЧжунХона в чувства. Малыш не двигается, грудная клетка медленно вздымается. Бан проверяет пульс... Есть. Значит, ребенок жив. Гук осматривает Хона на наличие травм: все лицо в крови, и уже непонятно - в своей или чужой, волосы слиплись и подгорели на концах, вместо одежды - лохмотья, резиновая подошва на кроссовках обуглилась, благо это не задело ступни ног. В результате Ён пришел к выводу, что серьезных повреждений нет, только несколько слабых ожогов и маленьких царапин. Получается, малыш потерял сознание не столько от боли, сколько от страха - это успокаивало старшего. Бан похлопал Хона по щекам, потряс за плечо. После этого ЧжунХон медленно приоткрыл глаза, ежась от неприятного ощущения, разливающегося по всему телу. - Хён... - Улыбаясь, произносит младший и тянется к Гуку. - Не двигайся, - обрывает его старший, - ты должен отдохнуть, после этого мы продолжим путь, надо найти помощь. Бан слабо улыбается и гладит ребенка по щеке. Почему он не сказал, что все будет хорошо и они спасутся? Потому что он понимал - ЧжунХон уже достаточно взрослый, чтобы верить пустым надеждам, но тем не менее, Гук и сам хотел бы в это верить... Он надеялся, что поиски начались еще неделю назад и, рано или поздно, их обязательно найдут. Но все-таки, надо было что-то делать, ведь неизвестно, когда придут спасатели. А на небе только поднялось солнце. Парни лежали несколько часов, а может больше... просто лежали, не двигаясь и не разговаривая, надо было отдохнуть и морально и физически. Но через некоторое время Хон позвал старшего: - ЁнГук? Ты спишь? - Нет, - прохрипел Бан. - Тебе лучше? - младший повернулся на бок и пораженно уставился на Гука, - Ох... твоя спина... - Ничего, пройдет. Идти сможешь? - Да. ЧжунХон медленно приподнялся на руках, а затем аккуратно встал на ноги и, немного пошатываясь, протянул руку своему хёну. Бан поднялся сам - не за чем напрягать ребенка. Хон закусил губу, стараясь не думать о том, как сейчас может быть больно ЁнГуку. Ён прислушивался, стараясь различить звуки машин или людей, чтобы знать, в какую сторону надо идти. Но ничего. Только чириканье птиц и шелест листьев окружали парней со всех сторон. - Хон, иди вперед меня, - произнес Гук, - я хочу тебя видеть. Младший послушно встал перед Баном. - Куда дальше, хён? - Иди, пока не увидишь какую-нибудь тропинку. - Хорошо. Они двинулись вперед. Весь день парни шли молча, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами. И когда уже смеркалось, они вышли на огромное поле, поросшее высокой травой, за которой виднелись крыши маленьких домиков. Но ни огней, ни шума, ни разговоров людей - ничего не было. Деревня оказалась уже заброшенной и давно необитаемой. - Ничего, это лучшее, что у нас сейчас есть. - Пытался успокоить ЁнГук младшего, который весь сжался и вцепился Ёну в руку как клещ. Бан знал, что Хон боится темноты - его пугают темные силуэты деревьев и полуразвалившихся домов. Но другого выхода не было. Ночевать в лесу? Нет, ЁнГук не хотел, чтобы к их травмам прибавилась еще и простуда. Поэтому он решительно двинулся к одному из "жилищ", утягивая за собой ЧжунХона. На улице стало еще темнее, и по небу раскрошились миллиарды звезд, а яркий полумесяц освещал путь. Бан дернул на себя дверь, которая и так болталась на одной петле. Послышался скрип, дверь отворилась и с грохотом ударилась о стену. Гук переступил порог. Хона била мелкая дрожь. Он закрыл глаза и последовал за старшим, крепко держа того за руку. Прогнившие доски скрипели под ногами. Парни сели под окном, откуда пробивался слабый лунный свет. Хон облокотился о стену, притягивая к себе Гука так, чтобы тот не опирался на свою спину. - Хён, поспи немного, я послежу за тобой, - уверенно начал ЧжунХон. Бан лишь вздохнул и сказал хриплым голосом: - Хорошо. Только буди меня, если что. ЁнГук закрыл глаза и сразу же провалился в спасительный сон, обмякая на руках у младшего. Хон несколько часов не смыкал глаз, боясь даже ненадолго закрыть их. Старший доверился ему, позволив защищать себя, и ЧжунХон не мог его подвести. Долгое время ничего не происходило, и у малыша начали слипаться веки, но он упорно боролся со сном. Вдруг, послышался сильный шум с улицы, затем крики. Голоса все приближались, и мальчик потряс Гука за плечо. Тот мгновенно проснулся и тоже услышал шум, он отодвинулся вместе с мелким подальше от окна, скрываясь в темноте. Луч света проник в дом, охватывая только небольшое пространство в помещении. - Эй, здесь кто-нибудь есть? - Прокричал незнакомец. В углу послышалось копошение, и две темные фигуры двинулись вперед. В ярком свете фонарика мужчина смог различить двух парней, которые были не в самом лучшем состоянии. Они вышли через дверь на улицу. Мужчина представился как сотрудник бригады спасателей. - Я нашел последних выживших, возвращаемся на базу. - Передал он по рации. Как только все трое оказались в салоне вертолета, лопасти завертелись, рассекая воздух, и экипаж начал медленно подниматься над землей. Два медика обрабатывали раны пострадавших. ЧжунХон недовольно шипел от боли, а Бан счастливо улыбался, понимая, что их кошмар наконец закончился.