Мой Дракон.

"Самец голубого ары кормит самку и охраняет гнездо, ночует он вне гнезда". Девушка усмехнулась и повернулась лицом к вольеру. -Тангес, видимо к тебе это не относится. Да... Этот попугай был явно исключением. По всем признакам. Начиная с ориентации. Гермиона Грейнджер выходила Тангеса с его птеничества, если так можно сказать. Конечно он был её любимчиком. Он был изгоем, но любил внимание; он был особенным, но ничем не привлекательным. Несмотря на то, что Тангес был птицей, он умел любить. Правда только Гермиону... -Роберт звонил мне, Тангес. Ну, что сказать... Здорово ты ему палец,-укоризненный взгляд, от которого попугай отворачивается, нахохливаясь голубыми перьями.-Знаешь, он ведь тебя просто покормить хотел. Если бы Тангес умел, он бы закатил глаза. Однозначно. Независимый попугай придерживался своей, никому неизвестной птичьей политике, одним из пунктов которой гласил: никто-не-имеет-права-прикасаться-ко-мне-даже-во-благо. Опять-таки,никто, кроме Гермионы. Девушка в этом году переехала в Рио-де-Жанейро, где надеялась досконально изучить жизнь и повадки голубых ар. После войны Гермиона хотела забыть о волшебном мире, потому что слишком сложно было вспоминать смерть родителей, разруху в магическом мире и... Несправедливость. Ведь почти всех Пожирателей угадайте-каким-способом выпустили из-под стражи. Конечно, никакого Азкабана. Тогда ради чего Золотое Трио боролось? Ради чего погибло столько волшебников? Чтобы все повторилось? Нет уж, увольте. Только без Грейнджер. Куда делать Гриффиндорская доблесть, девушка не понимала. Да и смысл, если эту доблесть топчут грязными, жирными ногами несправедливости. К чертям всё, Гермиона не будет повторять семь лет войны. Так вот, Гермиона переехала в Рио, где устроилась в самый известный зоопарк города. Конечно же там оказались голубые ары. Из-за любви к этим прекрасным птицам (да и вообще животным) экс Гриффиндорка устроилась волонтером. И ей поручили воспитывать птенца ары, чудом спасшегося от лесоповалки. Понаблюдав за молодым попугаем, Гермиона нашла много необычного в его сложном характере. Сложном, как тангенс. Поэтому она и назвала его так - Тангенс. Но потом почему-то последняя "н" опустилась, и Тангенс стал Тангесом. "Так звучит даже более по-Бразильски",-усмехалась Гермиона, в очередной раз произнося имя своего друга. Сейчас Тангес возмужал и стал вполне взрослой, красивой и независимой птицей. Гермиона гордилась им, как своим ребенком, несмотря на вредность попугая. Зрителям также нравился Тангес: каждый день не менее пяти человек приходили к Гермионе с едой для ары, чему девушка была несказанно рада. "Твою Мерлинову, это что, МАЛФОЙ??!" Мысль влетела в голову девушки, подобно самолету. И действительно: платиновые волосы, белоснежная кожа, кривая усмешка, аристократические черты, уверенный шаг. Но есть одно но - рядом с ним шагала белокурая девочка, счастливо улыбающаяся животным. "Неужели дочь?" Стоять. Это вообще не твое дело. Просто спрячься. Как можно скорее. Не найдя ничего такого, за чем можно спрятаться, Гермиона сделала вид, что читает газету, укрыв ею лицо. Малфой шел по направлению к ней, отчего Грейнджер закусила губу. От безысходности. Путей к отступлению нет, так как единственный путь от вольера Тангеса - коридор(то бишь пространство между вольерами), по которому как раз-таки шел Малфой. Боже... -Извините, кому я могу передать еду для Тангенса? Низкий, сухой, хриплый голос Малфоя. И чертовски сексуальный тембр. "Ааа, твою мать, я сейчас сдохну! Чтоделатьчтоделатьчтоделать" -Дядя Драко!-детскй, добрый голос, излучающий заботу и легкую насмешку.-Его зовут Тангес! Драко прикрыл рот ладони и широко раскрыл глаза, делая вид, что ужасно потрясен сделанной ошибкой. Девочка улыбнулась и пихнула парня в бок. -Никого сегодня нет, кому можно передать,-Гермиона состроила голос сорокалетней женщины, но, не справившись с тональностью, закашлялась, по-прежнему не убирая газету с уровня лица. -Вам плохо? Твою мать, Малфой, засунь себе свою заботу в... -Дядя Драко, а почему девушка прячется от тебя за газетой?-сейчас Гермиона готова была убить этот детский голосок, который теперь был наполнен ехидством и жаждой зрелища. Теперь понятно, почему "дядя Драко". Малфой прищурился и выдернул из рук Гермиона газету. Посмотрел, подумал, приподнял брови и... Засмеялся. Громко, протяжно, высоко закинув голову. -Как неэтично,- разозленно сказала Гермиона, скрестила ноги и, вырвав газету из рук экс Слизеринца, снова прикрылась ей. Правда не так высоко. -Ты шутишь, Грейнджер?,-Малфой утирал слезы смеха. Плечи его тряслись от веселья. Поржать хочешь, да? -Ты про что?,-не отнимая взгляда от газеты, отчеканила Гермионы. -Ты. Здесь. В Рио. Работаешь в зоопарке и прячешься от меня, претворяясь старухой. Такой безысходности я не видал даже у Пожирателей! Гермиона подняла подбородок и встала со скамейки. -С чего ты решил, что я вообще работаю здесь? Твою мать, не позорься. Ты прекрасно знаешь, что он сейчас утрет тебе нос тем что... -У тебя эмблема зоопарка на жилетке. Насмешливо приподнятая бровь. Бесит. Просто отвали от меня и иди дальше. -Отвали, Малфой.