Любовник из склепа

      Чтобы лучше видеть, закрыл глаза, откинувшись на спинку кресла. И стал смотреть «кино». Сначала была мутная стена, через которую почти ничего не было видно, но потом раздался какой-то гул, через который прорывался голос Аймира, как речитатив, и только потом вся мутность исчезла, я увидел вошедшего в комнату, где в кресле сидел тот самый отщепенец, подперев голову рукой, облокотившись о подлокотник, и презрительно разглядывал бывшего товарища.       — Ты не справился с заданием, — отчеканил он со льдом в голосе. Заметив, что тот собрался что-то сказать в свое оправдание, он махнул рукой, приказывая молчать. Челюсть Вика сомкнулась со щелчком. — Более того, из-за тебя я лишился того, к чему шел долгое время, что получил с таким трудом. А за это есть только одно наказание...       — Подожди! — воскликнул Вик, собравшись приблизиться. В его глазах был ужас, они засветились красным светом.       — Нет! — рыкнул вампир, взмахом руки отшвыривая парня к стене, ударившись о которую, тот сполз по ней на пол и застыл на миг в позе поломанной куклы.       — Я постараюсь... все... исправить... — пытаясь пошевелиться, с трудом выговаривая слова, предпринял последнюю попытку Вик, но этим только разозлил клыкастого.       — Все, что ты мог сделать, ты сделал, — вампир в долю секунды оказался над парнем, схватив его за волосы и подняв голову. — Ты всего лишь забыл рассказать о привязке к Князю, благодаря которой он смог добраться до хранилища силы по твоей ауре. А еще ты забыл уточнить, что тот, кого ты нам порекомендовал, не просто человек, он донор Князя, которого тот сделал равным себе, а эта личность неприкосновенна, на нем метка.       — Я не знал об этом, — прошептал Вик, пытаясь вывернуться из хватки. — Никто не говорил про метки. Как они ставятся? И почему нельзя его трогать?       — Такие метки ставят ценным донорам, вступая с ними в единственную сексуальную связь, для закрепления эффекта, а потом все, это действо считается табу, — пояснил клыкастый, а я залился краской, вспоминая тот день, когда это произошло.       — Но он и со мной... — начал было Вик, а вампир, не дослушав, расхохотался, едва не выплюнув слова, которые тут же сорвались с его губ:       — Наивный тщеславный глупец! Неужели ты думал, что видя насквозь твою суть, кто-то окажется идиотом, приближая тебя к себе? — увидев, как вытянулось лицо парня после этих слов, тот продолжил: — Все твое нутро, как на ладони, помыслы, желания, трусость и тщеславие — а это не те качества, которые требуются для доверия. Да, как донор ты сойдешь, как игрушка для постельных утех тоже, — клыкастый выплевывал слова, жаля так, что глаза у Вика округлялись еще больше от каждой фразы.       — Но... Я думал... — до Вика, наконец, дошел весь ужас его положения, а так же то, что привычной жизни больше не будет, как и всех благ, на которые он рассчитывал.       — Тебе не идет думать, — вампир на миг нахмурился, а потом прищелкнул пальцами. — Я знаю, какое наказание тебе назначить.       — К-к-какое? — стараясь вжаться в стену и слиться с ней, с опаской поинтересовался парень.       — Ты станешь тем, кем и являешься по своей сути... — на миг замолчав, вампир стал рассматривать юношу, который под взглядом бордовых глаз весь сжался, ожидая со страхом его вердикта. — ...никем, — закончил между тем красноглазый, чем вызвал недоумение у Вика.       — Эт-т-то как? — прошептал товарищ свой вопрос, мне едва его удалось расслышать, скорее прочесть по губам.       — Ты будешь безвольной куклой, общим донором, общей постельной развлекаловкой, общей игрушкой. Своего мнения не будет больше, интриг ты плести не сможешь, как бы не хотел, — от этих слов, представив себе такое безвольное существо, даже мне плохо стало, а что в тот момент испытывал Вик, было даже страшно представить.       — Нет... ты так не поступишь... — я видел, что, если бы была возможность, то Вик с радостью бы просто исчез, растворился, чтобы избежать наказания.       Мне было и жаль его в этот момент, но с другой стороны — я прекрасно знал, что его уже не изменить, и даже вдруг по счастливой случайности он сможет избежать наказания, то озлобится еще больше и начнет пакостить сильнее прежнего, потому что его изнутри будет грызть зависть и злоба. Вот тогда результат может быть непредсказуемым для всех нас.       Отвлекшись, упустил момент, как Вик оказался прикованным к стене, фактически распятый, висящий на цепях. В его шее были трубки, из которых стекала кровь в чашу, стоящую тут же на подвесной полке. К сосуду с кровью подходили по очереди вампиры и, смочив палец, сами же его и облизывали, а потом, проткнув подушечку клыком, рисовали на теле обнаженного Вика какие-то символы.       С каждым разом его взгляд становился все более пугающе-пустым. Пока, наконец, совсем не угас мыслительный процесс, когда последний из вампиров «расписался» на его теле. Трубку из шеи вытащили. Я единственное удивился, что он не скончался от потери крови, но Аймир, будто услышав мои сомнения, произнес в голове:       — Эта роспись не даст ему умереть, даже если он очень захочет это сделать. Она поможет полностью контролировать его мысли, желания и эмоции, а так же поможет предотвратить любое посягательство как на свою, так и на чужую жизнь.       Я на это кивнул, не особо заботясь, увидел он или нет. И только хотел смотреть дальше, как все стало меркнуть, искрить и исчезать.       — Эй! Куда? — вскочил я с кресла и посмотрел на Князя, только сейчас заметив, что рядом со мной все время сидел Керт на подлокотнике кресла.       — Все, кина не будет, — развел руки в стороны Аймир, а во мне проснулся филолог.       — Кино не склоняется, — нравоучительно заметил я, на что Князь махнул рукой, улыбнувшись.       — А между прочим, я это выражение вытащил из твоей головы, — заметил он, а я пытался вспомнить, когда такое говорил. Память дала сбой, не вспомнил, потому решил не заморачиваться по этому поводу, сейчас меня волновал другой вопрос.       — И что теперь? — у всех на лицах проступило непонимание. — Сила отщепенца, которую он украл, находится теперь у тебя, — посмотрел я на Князя. — А значит, он стал слабым и беспомощным, не сможет больше противостоять, а тем более нападать. Он одумается? — объяснил я всем свой первый вопрос.       — Он уже обдумывает вариант, как принести клятву верности, не ущемив своей гордости, и как это сделать, чтобы не пасть в глазах, так называемых соратников, — ответил Аймир, а потом с хитрецой посмотрел на меня и спросил: — А ты в себе ничего не чувствуешь?       Я прислушался к себе, хотя что именно хотел услышать, так и не понял. Все было как обычно, только с той лишь разницей, что мне казалось, будто я напился энергетического напитка, столько бодрости и неутомимости во мне никогда не было. О чем я и поведал всем.       — А что должно измениться? — во мне проснулось любопытство. Но ехидная зараза, Князь которая, только пожал плечами, не собираясь отвечать. За него это сделал Фрол, которого я не замечал до этого момента, так как он с Ридом стоял позади меня.       — Тебя поприветствовала древняя сила, когда лизнула руку, вот Князь и интересуется, чем это чревато, — только после его слов я вспомнил тот момент, потому, попытался снова прислушаться к себе. Ничего нового не почувствовал, потому прекратил попытки. Чего зря заморачиваться?       — Ладно, я все равно ничего не чувствую, — произнес я, а потом обернулся к Фролу. — Кстати, ты не забыл, что нам скоро в универ? Каникулы заканчиваются.       — Хм, забыл, если честно, — усмехнулся Фрол. Тут я прекрасно смог его понять, так как сам уже не задумывался об этом.       С момента встречи с вампирами мир словно перевернулся, поделившись на то, что было до, и на то, что стало после. Казалось, что та наша поездка произошла вечность назад, более того, настолько отошла на задний план, что стала вообще выветриваться из памяти. Мне на миг стало страшно и дико показаться среди людей, казалось, что они все поймут, что со мной произошло. Но больше всего меня волновал вопрос: каково будет Фролу, не будет ли он чувствовать себя неуютно, не будет ли тяги к крови?       — Фрол? — спохватился я, только подумав про кровь. — А кто будет у тебя донором?       Я даже представить себе не мог своего друга, впивающегося кому-нибудь в шею или, как Аймир, в изгиб локтя.       — Ему это не надо, — ответил Князь мне и стоящему с недоуменным лицом Фролу. Как оказалось, друг даже ни разу не задумывался об этом, тяги-то у него не было, жажды тоже.       — Почему не надо? — поинтересовался уже сам друг. — Я что, ущербный какой-то, да?       — Нет, не ущербный, — усмехнулся Аймир. — Тебя в ближайшие пару сотен лет будет питать перстень. А потом все будет зависеть от твоего изменившегося мировоззрения, от уровня жестокости и чувствительности.       — Две сотни лет? — шепотом поинтересовался я, до меня только сейчас дошло, что мой друг стал бессмертным, и теперь время над ним не властно. А пройдет всего-то лет десять, для них это ничто, а для меня срок, и я постарею, а они все останутся как есть.       Никогда не задумывался о смысле жизни и своем внешнем виде, но сейчас мне стало немного не по себе от того факта, что вокруг меня скоро будут все молодые, полные сил и здоровья, один я буду становиться дряхлым старцем.       Мотнув головой, постарался отогнать мрачные мысли прочь. Улыбнувшись, решил для себя, что отпущенное мне время надо прожить с пользой, нечего предаваться унынию, жизнь дается только раз, и прожить ее надо так, чтобы в старости было что вспомнить. А с таким окружением, я чувствую, будет точно некогда скучать.       — Ты чего сник? — подсел ко мне друг, но я решил не отвечать, раз уж намерен был выкинуть мрачные мысли из головы.       — Да так, задумался, какой фурор ты произведешь, — усмехнулся я. Тот улыбнулся, а потом произнес:       — Если честно, то мне немного не по себе, — я удивился его ответу. — Каждый же будет интересоваться, что да как, а эта навязчивость так напрягает, — пояснил он.       — Все. Нам пора готовиться, — раздался голос Аймира, мы вздрогнули от неожиданности, уставившись на него, но он резко замолчал.       — К чему готовиться? — поинтересовался я, а потом до меня дошло. — К принятию клятвы от вампирских кланов? — тот кивнул довольно. — А как нам надо готовиться? — решил узнать я.       — Для начала подготовить зал для приема, — начал он, а я попытался сообразить, где у нас зал для приема. — Мы всех будем принимать на улице, — тут же вынес решение Аймир, щелкнув пальцами.       — Ага, хороший зал получится, большой, просторный, все поместятся, — с умным видом съязвил я, Князь улыбнулся.       — Я знал, что ты оценишь, — вернул он мне шпильку. — Я так старался угодить, — еще и шутовской поклон отвесил.       — Оценил, — улыбнулся ему, потом спросил: — С началом разобрались. А дальше?       — А дальше устроим небольшой банкет с охотой, я ознакомлю всех с общими правилами, с планом ближайших мероприятий, а потом... — он на миг задумался. — ...а потом решим, что дальше. Будем смотреть по ситуации.       Закончив обсуждение, мы разошлись по комнатам. Через пару дней прилетел первый гонец с депешей о признании за Князем полной и безоговорочной власти. Еще через день, таких гонцов оказалось четверо. Когда, спустя неделю, к нам явился сам отщепенец, я был удивлен. Он без всяких депеш просто озвучил свое согласие перейти под крыло Князя, обязуясь служить верой и правдой.       Меня немного покоробила та пафосность, с которой он произносил все слова, казалось, что в них столько фальши, что мне стало муторно.       — Я надеюсь, ты понимаешь, что не сможешь меня убить при всем своем желании, — оказавшись рядом с гостем, Аймир схватил его за шею. — Силенок мало — это раз. Я не настолько наивный, каким был мой друг, которого ты уничтожил — это два. И, наконец, третье — как только с твоих уст сорвется клятва верности, ты станешь моей марионеткой, — прошипел Князь.       Я наблюдал за ним и пытался сообразить, зачем он намеренно провоцирует этого клыкастого. Оказалось все до банального просто: Аймир до сих пор не смог простить этому типу за то нападение, в ходе которого только благодаря мне все остались живы, за то, что тот убил Галира, за то, что смог противостоять самому Князю, не признав сразу его власти.       Отщепенец выслушал все издевки, но как бы ему не было от этого неприятно, мерзко и противно, он в конце только согласно кивнул головой. Отпустив клыкастого, Аймир едва ли не отшвырнул его от себя, напоследок добавив:       — Да и еще... Клятва распространяется не только на меня, ты ничего не сможешь сделать ни Керту, ни Марату, учти это на будущее, — вот после этих слов я заметил, как недовольно блеснули глаза этого типа, но, хоть и едва сдерживаясь, тот согласно кивнул, правда с небольшой заминкой и поджав губы.       — Ты забыл уточнить, что о всех его планах ты всегда будешь знать наперед, — влез в разговор Керт, довольно наблюдая за реакцией вконец разозлившегося гостя.       — Можешь идти, — по-королевски махнул рукой Князь, отпуская отщепенца, — о времени принятия клятвы я сообщу.       Тот постарался побыстрее исчезнуть с глаз монарха, кто его знает, что у него на уме. Вдруг еще каких страстей навыдумывает? В его разыгравшейся буйной фантазии никто не сомневался.       — Что же, сейчас едем в город, надо закупить все необходимое, потом развлекаться перед таким ответственным мероприятием, а потом... Через три дня узнаем, кто и чего стоит, и насколько в это время можно полагаться на честность нынешних вампиров. Чувствует моя душа, что без сюрпризов не обойдется, — хлопнул по коленям Аймир, вставая.       А во мне тоже появилось предчувствие... Я скоро начну их бояться, не люблю сюрпризов, особенно, когда не можешь угадать, насколько он окажется «веселым». Что же, через пару дней и узнаем.