Кофе, огневиски и зеленый чай.

Он так любил кофе. Горячий, зерновой, с таким терпким и горьковатым запахом. Она любила на него смотреть, когда он пил кофе. Чаще всего он читал Пророк пока пил. В такие моменты Люциус был как будто не здесь. Не в этом мире. Не в этом кресле и не в этой гостиной. Его взгляд был сосредоточен, сидел прямо, но расслабленно. Чашка с кофе в левой руке, мизинец руки отогнут. В правой руке газета. Чёртов аристократ. Иногда, когда он читал, он хмыкал и говорил что-то похожее на "В Министертестве сидят одни кретины". Нарцисса, сидевшая неподалеку слегка улыбалась после его реплик. Брала свой чай, зеленый травяной чай, который так не мог терпеть Люциус. Делала несколько маленьких глотков и ставила чашку на кофейный столик перед диваном и продолжала смотреть на него. Он так любил огневиски. Он любил пить у камина, в своем любимом кресле. Брал бокал с огненной жидкостью и делал глоток. В свете камина его и без того блестящие волосы отдавали всеми оттенками платины. Обычно, он пил огневиски по ночам, когда было уже темно. Нарцисса сидела на диване, и, как обычно смотрела на него. На ее Люциуса. Иногда, Нарцисса подходила к нему сзади и обнимала со спины. Гладила своими тонкими пальцами его грудь. А он свободной рукой ее бархатную кожу. И улыбался. Едва уловимо и почти не различимо, но улыбался. В такие моменты Люциус был именно Люциусом. От него пахло огневиски и едва уловимым запахом кофе. Она бы отдала все, лишь бы от него всегда так пахло. Она бы все отдала за него сейчас. Она так любила его. Такого властного, холодного со всеми, полного лицемерности и сарказма. Она любила его холодные глаза, полные стали. Его платиновые волосы, бледную кожу, его холодные ладони со слегка грубоватой кожей. Она любила его даже сейчас. Хотя сейчас она его больше ненавидела. Просто за то, он ушел не взяв ее с собой. И вот, опять. В сотый раз, когда она хотела его забыть, вновь вспоминала тот его отогнутый мизинец, запах огневиски и слегка грубоватую кожу. Вновь вспоминала его. Нарцисса снова села в его кресло. Взяла его огневиски и его бокал. Выпила около пяти бокалов. Может больше. Она перестала считать. Слезы сами катились. Она снова размазала их по лицу. — Я нуждаюсь в тебе. — Она обращалась к нему, хотя он этого никогда не услышит. — Нуждаюсь больше, чем ты когда-либо думал. Чертов аристократ.