Попробуем забыть, что мы больны...

На темном полотне неба уже начали проявляться первые звездочки. Холодный ветер сносил резкими порывами облака, почти уже невидные из-за мрачного и туманного неба. Побледневший кусочек луны еле-еле виден, ведь ни Нюкта, не Геката еще не вступили в свои владения, и не укрыли землю покровом тьмы и страха. На уютных дорожках и аллеях почти никого нет – ведь все дорожат своими жизнями. Никто не хочет умирать от рук маньяка, да и просто умирать. Представься некоторым шанс выжить за счет другого человека, то они бы его непременно использовали. Фрида сидела на подоконнике, в своей комнате. Тонкая ночнушка давала ветру колоть тонкую кожу своими холодными иглами. И без того всегда ледяная кожа охлаждалась еще более, что могло привести к простуде. А это Фисфел не надо, она и так часа два назад вернулась из медпункта. Такова её жизнь – не успела и пару дней походить в школу, как снова слегла с приступами. Эти приступы вкупе с лечением оставили свои следы – круг под глазом и синяки на венах, от постоянных капельница. Хотя... Фро уже не привыкать. - Попробуем забыть, о том, что мы больны, - затянула девушка, тоскливо смотря на небо, и шмыгая носом. - О непоправимом, о неизлечимом, о том что нам до конца так и не высказать вслух... Тоска и боль всегда отдавались в единственном глазе Фриды. Может, её лицо и не выражало эмоции, но знающие люди всегда могли прочитать их в сером омуте. Она не хотела открывать эмоции чужим – не хотела снова почувствовать предательство. Ту тупую боль в груди. То чувство, когда мир переворачивается в глазах. - Попробуем дышать, в один и тот же миг, - продолжила Фро, стирая соленые капельки с щек. Воспоминания неприятно кололи и распаляли тоску еще более. - И быть продолжением и отражением друг для друга, над бездной разлук. Хотелось бросится в ванную и взять лезвия. Провести ими по венам. Посмотреть, как медленно из разреза вытекает кровь. И навсегда забыть обо всем. Её смерть никого не заинтересует. Всего лишь-то новый труп. Ничего особенного. Ничего интересного. Фисфел безумно улыбнулась - что уже для неё странно - и поеразала на подоконнике. Когда-нибудь она это сделает. А пока... Пока поживем. Может, ей и осталось всего-ничего, а может, много. Жизнь многогранна. Мойры уже миллиарды лет ткут свою ткань бытия, и никто не знает, куда попадет нить их судьбы...