La gara

      Их все знали, как братьев En или N, так уж и они себя называли. Энцо и Энзо. Их душой была гонка, Формула-1 - их страстью, а красные "лошадки" Ferrari были вдохновением. Трибуны ревели, наблюдая, как неторопливо выезжают на трассу участники всемирно известной гонки на скоростных монстрах. Как предыдущий победитель Ferrari стояла в первой паре и, по мнению комментатора, получила больше всех оваций и восторга от зрителей. Энзо глубоко дышал, стараясь расслабиться, но руки предательски дрожали, сжимая приятный руль, дрожали, как всегда перед каждой гонкой. Так еще они дрожали только тогда, когда он поднимал свою прошлую награду. Сейчас, за несколько секунд до начала гонки, он прикрыл темно-карие глаза, едва улыбнулся и прислушался к биению своего сердца. Только его он слушал и слышал, ведь из-за шлема мало звуков доносилось с трибун. "Я выиграю", – подумал он и открыл глаза.       Не отводя взгляда от лошади в центре руля, Романо завел машину и каждой клеточкой тела почувствовал мощь её нутра и дрожь салона, в котором сидит. Стоило только флагу упасть вниз, как десятки машин сорвались с места. Энцо сегодня не участвовал в гонке, сейчас очередь Романо, но, даже молча сидя на трибуне, он словно слышал биение сердца своего брата. Его билось всегда в унисон с Энзо, несмотря на то, что братья такие разные и не очень-то дружные иногда. Сжимая руки на коленях, он следил взглядом за красной стрелой, которая мчалась впереди всех.       Романо знал, что даже если ты впереди, то это ничего не значит, в любой момент может что-то произойти и все. Гонка – это ведь очень опасно. Вжимая педаль газа в пол машины, Энзо как-то чуть расслабленно поворачивал руль, зная, что его машина почувствует даже если он шевельнет пальцем. Резкий поворот, но повернул руль Романо давно, к моменту поворота машина развернулась, визжа шинами, и Варгас поскорее вывернул руль обратно, выравнивая полет красной стрелы. Его брат смог выдохнуть чуть более облегченно.       Венециано поднялся и начал спускаться вниз, ближе к сетке, которая огораживала трассу от трибун. Спустившись, он пошел вдоль нее, выискивая дверь, чтобы встать возле нее и выйти первым на трассу. До конца гонки осталось несколько секунд и на последнем повороте Романо, неточно рассчитав, позволяет себя обогнать другому участнику. - Скудерия не проиграет!!! – завопил парень рядом с Венециано, подпрыгнув в всплеске эмоций и широко взмахнув флагом любимой команды. Итальянец взглянул было беспокойно на брата, но, чувствуя спокойное биение сердца, улыбнулся. - Скудерия не проиграет... - тихо сказал он, и Романо пересек финишную черту на секунду раньше, чем его соперник. Трибуны снова взвыли от оваций, грохот стотысячной толпы потрясал и оглушал, а Энзо ничего не слышал, тяжело выдыхая и продолжая сидеть в машине. "Он победил", – вертелось в голове у Венециано. - Он победил! – ревела толпа. "Я победил..." – мелькнула мысль, и Романо выскочил из машины, сорвав с головы шлем и пошатнувшись от рева толпы.       Первым к нему всегда подскакивал Венециано и крепко обнимал, радуясь не только тому, что его брат выиграл гонку, но и тому, что он выжил. Эта Формула-1 обошлась без аварий. Романо кидали, тискали, таскали, что-то кричали, целовали его руки, щеки, от радости не сдерживая себя. А парень просто прикрыл глаза, напряженно краснея в руках ничего не соображающих от радости фанатов.       Неожиданно его подхватывают знакомые руки, сильные, нежные, любимые... Итальянец распахивает глаза. Точно, Антонио. Это его зеленые глаза и его страстный поцелуй, это его самый любимый человек. Романо снова закрывает глаза и нежно улыбается, отвечая на поцелуй. Фанаты рядом изумленно замолкают, наблюдая за этим, а Венециано только улыбается и дергает испанца за рукав, пытаясь намекнуть, что как бы ни при людях же, но... Тот не реагирует. Несчастного Энзо чуть позже оттащили от Антонио и постарались подкинуть его как можно выше. К кубку его несла толпа. Перехватив награду покрепче, Романо поднял ее вверх, и его снова подкинули. Трибуны ревели, не переставая, и как только у людей это выходит... На ноги его поставят еще не скоро.