Фурисоде

Курогане смотрит на стоящего посредине комнаты Фая, раскинувшего руки в стороны и прямо держащего спину. Белое юката, неумело подвязанное поясом, обрисовывает линии спины, ног и бедер, над воротником хрупкая топлено-молочная шея и высокий хвостик на затылке, а из-под полы видны тонкие, нежные на вид, щиколотки. Фай, по мнению Курогане, слишком женственный, хотя, несомненно (он в этом не раз убеждался), сильный. Фаю, по его же, Курогане, мнению, идет эта тонкокостность: она подчеркивает его обманчивые безобидность и слабость, хотя придает его телу удивительную гибкость и стройность. Воин сам в первый раз обманулся этой хрупкой внешностью и на удивление отточенной мягкой улыбкой. Фай смеется над чем-то, пока принцесса Томойо снимает с него мерки. Фай выше нее, поэтому он чуть опускает голову, когда говорит с ней, и помогает ей, когда это необходимо. Томойо встает на подставку позади него и с тихим смехом начинает рассказывать какую-то забавную историю - наверняка про Курогане, что-то постыдное после того, как он вновь стал человеком. Лента сантиметра легко скользит от плеча до талии, число со вздохом смеха записывается, скрипя пером по бумаге, на чистом листе с рисунком будущего наряда. Курогане опрокидывает в себя саке и переводит взгляд на стены, ярко и щедро украшенные пейзажем летнего поля. Мастер знал свое дело, когда выполнял заказ в царский дворец. Кропотливая и красивая работа кажется почти живой - Курогане кажется, что вот-вот запахнет ветром с луга и аромат травы будет просто оглушающим. - Ого, Фай-сан, у вас такие длинные руки! Курогане слышит этот восхищенный вздох и внутренне морщится. Не может же он показать такое лицо принцессе. Однако на его лице расползается ухмылка, когда он вспоминает о том, какие у Фая длинные ноги и как синяки и засосы ярко видны на внутренней стороне бедра. Он слышит, как лента сантиметра шуршит и, легко и глухо, касается пола. Еще одно число ложится на бумагу. Курогане старается не слышать скрип по бумаге, но привычно воспринимающий все слух не может вытеснить этот неприятный звук. Курогане звонко ставит пиалу на столик перед собой и складывает руки на коленях. Интересно, думает он, а у него руки не затекли так стоять? Как он ни вглядывается, то не видит никаких признаков напряжения, Фай просто-напросто расслабился и получает удовольствие от процесса. Легкий и непринужденный смех слышен с их стороны - и Курогане уже начинают раздражать эти тихие смешки. Чтобы снять мерку на воротник, принцесса просит повернуться Фая к ней лицом. Томойо непозволительно близко для принцессы наклоняется к нему, а Фай отворачивается и внимательно смотрит на него, Курогане. Курогане хочется взяться за меч и порубить кого-то из них на куски, потому как он не знает кого к кому ревнует: Фая к принцессе или принцессу к Фаю. Но он лишь презрительно цыкает и демонстративно наливает себе еще саке. Он кожей чувствует направленный на него взгляд Фая, теплый и грустный. Курогане поднимает голову и смотрит на него в ответ, приподнимает пиалу на уровень глаз и выпивает. Он пьет за Фая молча, смотря в приоткрытые чуть в удивлении глаза. Всего на пару мгновений. Пока принцесса не видит их обмена взглядами, снимая мерку с талии и бедер. Таких красивых и узких, но округлых и мягких бедер. - И все-таки, я не слишком понимаю при чем тут фурисоде и праздник основания страны, принцесса. Понимаю, если бы это было по случаю окончания школы или праздник совершеннолетия. - А тебе бы не хотелось увидеть Фай-сана в фурисоде? Принцесса улыбается и Курогане может лишь только вяло огрызнуться на этот вопрос. Томойо предпочитает не смеяться над легким румянцем своего воина и подданного. А Фай предпочитает поспешно отвести взгляд на поле цветов по правую его руку. Ветер-таки повеял с полей.