Фасолевый суп вдвоем

      * * *       - Пожрать есть че?       - Нет, могу приготовить фасолевый суп. Устроит?       - Попадешь к вам в дом, научишься жрать всякую…       - Нахер иди, Костюшкин.       - Как скажете, товарищ Клявер!       * * *       Патологическую любовь Дениса к приготовлению именно этого блюда Стас заметил еще давно, в самом начале их творческого и не очень пути. В глубине души он подозревал, что фасолевый суп - единственное, что умеет готовить его друг. Ошибался, наверняка, но уж очень это походило на правду. Денису он о подобных мыслях не говорил, ибо прекрасно понимал, что тот начнет доказывать обратное. И докажет же. А пробовать придется ему.       Стас с грохотом отодвинул стул, прокрутил на одной ножке, разворачивая задом наперед, и оседлал, положив руки на спинку, а подбородок - на руки. Денис привычным жестом откинул волосы с лица и уселся напротив, прозеркалив позу друга. Пару минут тишину на кухне нарушала только сонно жужжащая муха. Когда она третий раз лениво пролетела мимо носа Дениса, он, не глядя, протянул руку и сжал ее в кулак. Стас завистливо вздохнул. Он бы никогда не поймал муху на лету. Пусть даже и почти впавшую в анабиоз.       Денис тем временем внимательно рассматривал пленницу.       - Ты еще голоден? - с нехорошим, задумчиво-отрешенным выражением поинтересовался он.       - Эти полтора миллиграмма белка я, так и быть, уступлю тебе. Во-первых, ты хозяин этой кухни. Во-вторых, если сравнить наши мышечные массы, то тебе явно нужнее. В-третьих…       - Хватит, - Клявер плавно, но стремительно встал, отшвырнув от себя стул. После чего рывком поднял на ноги не ожидавшего такого коварства Стаса и вручил ему в руки ножик, - поработай на благо родины.       - Ты служил больше десяти лет назад, День, и только год! Откуда в тебе эти дембельские замашки? - заныл Костюшкин, уныло глядя на выросшую перед ним горку грязной, в комках родной землицы, картошки, привезенной с дачи. Он брезгливо поковырялся в ней кончиком пальца, выуживая самую, на его взгляд, маленькую и чистую картофелинку.       - Не филонь давай! - одернул его товарищ, вкусно хрумкнув морковкой.       - И чего тебе с Юлькой не жилось?.. Она хотя бы готовила. Вкусно. Разнообразно… - вздохнул Стас, обреченно глядя на плоды трудов своих - груду очистков, больше первоначального продукта, и кривые маленькие грязные многоугольники, в которых, с горем пополам, можно было опознать очищенную картошку.       - Ну кто так чистит?! - возмутился Денис, отбирая последнюю жертву картофельного геноцида.       - Я так чищу! - завелся в ответ второй солист группы «Чай вдвоем». Суровый взгляд Дениса - и более массивный и здоровый Стасик сник, виновато заглядывая ему в глаза. И что удивительней всего — снизу вверх.       - Ну, так и питался бы дома. У тебя же своя Юля есть, она пусть и готовит, чего ты опять ко мне харчеваться приперся, - сжалился хозяин, отводя глаза.       - Да я просто зашел…       - Чаю выпить?       - Ну типа того. * * *       Стас сидел и смотрел, как хозяин орудует на своей кухне, сливает воду из кастрюли, моет кусок «коровьего» мяса, подспудно, в сотый раз, объясняя, почему необходимо проделывать всю эту процедуру - отварить телятину десять минут, слить первый бульон, вымыть мясо, налить чистую воду, и только тогда загружать фасоль. Пестициды эти, мать их через растак, - уже набили оскомину. Количество повторений истории достигло какой-то космической цифры, но Костюшкину нравилось.       Когда Денис что-то рассказывал больше, чем в трех предложениях, он всегда путался в показаниях. Мысли не желали держаться стройной линии, разбегаясь в разные стороны. Внезапные перескоки сюжетов могли сбить с толку любого неподготовленного человека. Но Стас привык, и считал что любой другой способ изложения мысли - скучен и банален. А тут ведь и так все ясно, что он сказать хочет. Логику и в учебниках найти можно.       Стас любил наблюдать, когда Денис что-то делал, закатывая рукава. Мышечные бугры так перекатывались под кожей, грозя порвать ее - завораживающее зрелище. Завораживающее и одновременно немного раздражающее. Как вечный вызов — смотри, мол, как я накачался, а тебе слабо? А когда он замечал, как Стас его разглядывает, то отворачивался, силясь скрыть усмешку, и закатывал глаза - еле уловимым, немного самодовольным движением. И это тоже нравилось Костюшкину.       - День, я давно хотел спросить… - Стас замолчал, подбирая слова. - Почему ты постоянно вымачиваешь фасоль? Глаза Дениса округлились, заняв пол-лица. Он смешно сморщил нос, потирая бородку указательным пальцем.       - Потому что ее нужно замачивать с вечера, чтобы сварилась нормально, - он пожал плечами, будто говоря - не понимаю, мол, о чем тут можно спрашивать, это же очевидные вещи.       Он попробовал суп, задумчиво причмокивая губами, облизал ложку и повернулся к Стасу.       - Идеален, - просто констатировал Денис.       Станислав мечтательно улыбнулся, прищуриваясь. Взгляд наполнился щенячьей преданностью, и быстро мельтешащий хвостик дофантазировать было уже делом техники. Или привычки. Клявер привык.       * * *       Пару метров, разделявших двух мужчин, Стас преодолел в полтора несмелых шага. Денис стоял к нему спиной, но ему не надо было поворачиваться, чтобы в красках представить, что там происходит. Он и без того прекрасно знал. Все всегда заканчивалось слишком одинаково.       Стас легонько коснулся плеча друга основанием ладони, словно не решаясь положить ее полностью. Тот не прореагировал и не повернулся. Помедлив пару секунд, Стас осмелел. Рука легла на плечо, пальцы смяли мягкую ткань тонкой футболки. Еще несколько мгновений ему понадобилось, чтобы уткнуться туда же лбом.       Денис повел плечами, излучая еле заметное раздражение. Тонкое, неосязаемое - но оттолкнувшее Стаса на добрых полметра.       - Мы же вроде как договаривались, - в голосе Дениса не было никаких эмоций, кроме усталости. Каждый раз ему приходилось заново объяснять правила. Как в первый раз. Это было необходимо. Ситуация требовала строгого контроля. Правила были простыми:       - это просто секс:       - когда, где и как - решает Клявер;       - не строить иллюзий;       - не требовать большего.       Денис смотрел на Стаса и думал о диком несоответствии внешнего и внутреннего. Старше, выше, крупнее - все это подразумевало серьезнее и ответственнее. Кто мог подумать, что этот здоровый и брутальный лось на деле окажется трепетным Бимбо с его грустными оленьими глазами. Он даже красив, когда не кривляется и не изображает из себя полного дебила.       Впрочем, даже тогда в нем что-то цепляет.       * * *       Влюбленность Стаса Денис распознал буквально на вторую неделю знакомства - слишком уж неприкрытым фонтаном билась она в этих сияющих глазах, в желании как-то угодить и привлечь внимание, в каких-то неосознанных провокациях.       Поначалу его это развеселило. Потом разозлило - не то, не к месту, не ко времени, не нужно. Одни сплошные «не», которые наталкивались на железобетонную стену какого-то болезненного обожания. Самое смешное, что влюбленный сам плохо осознавал свои чувства.       А потом, во время первых гастролей с Шуфутинским, в каком-то чертовом Гомеле, или где-то в подобной дыре, им достался номер с одной двуспальной кроватью. И смех и грех.       Денис припоминал, что в тот вечер была гроза, а этот оголтелый идиот убежал вечером хрен знает куда - то ли детство в жопе заиграло, то ли захотелось романтики, то ли переждать решил, пока друг уснет, чтобы потом пристроиться с ним рядом, не разбудив.       Но ему не спалось. Грызло дурацкое чувство раздражения - простудится, голос сорвет, воспаление легких подхватит, как с ним выступать потом, куда девать тело и как можно быть таким тупицей.       На смену раздражению пришла тревога. Время близилось к полуночи. Заблудился? Попал под машину? Похитила банда торговцев органами?       Стас заявился около двух - взъерошенный, как кошка, жалкий и несчастный. Денис сидел на кровати, молча глядя, как тот дрожащими пальцами стаскивает мокрые насквозь нелепого фасона и размера джинсы и рубашку.       И вот тогда его что-то толкнуло - до сих пор он не знает, что именно. Все случилось само по себе. Денис поднялся, быстро и уверенно помог другу избавиться от одежды, аккуратно, но настойчиво толкнул на кровать, и упал сверху, накрывая его тело своим. Стас не сопротивлялся, только глаза его испуганно поблескивали в темноте номера. Все произошло быстро, немного неровно, непонятно, и без единого слова.       Кончив, Денис потрепал товарища по волосам, словно щенка.       В тот вечер их кормили фасолевым супом.       * * *       - Мы договорились, что когда ты женишься, все прекратится, - Денис развернулся, внимательно всматриваясь в слишком живое - ни одной спрятанной эмоции, как открытая книга, — лицо.       - Это ты договорился, - расстроено огрызнулся Стас, - к тому же не ты ли сам нарушил этот договор, когда…       - Заткнись, - грубее, чем следовало, оборвал его Клявер. - Иди сюда.       Он протянул руку, повелительно захватив его ладонью за шею. Как хозяин свою собаку. За ошейник.       Притянул к себе и поцеловал в губы. Стас мгновенно раскрылся ему навстречу. Это было очень забавно - и достаточно страшно - наблюдать, как он растекался лужей, стоило Денису проявить к нему хоть капельку внимания. Колючий, острый на язык, кусачий со всеми остальными - и шелковый, послушный и податливый в руках друга.       Хоть веревки из него вей.       Бесспорно, Денис хотел его. Кого бы не заводило такое беспрекословное подчинение, такая готовность отдаться в любое время, в любом месте, по первому щелчку, такая преданность?.. Но каждый раз он испытывал щемящее чувство вины. Тонкое, но назойливое, оно царапалось изнутри - «ты не можешь дать ему то, что он хочет. Никогда. Полюбить так, как нужно ему, ответить на чувства в той же мере, что и он проявляет к тебе».       С каждым разом это ощущение грызло все сильнее, и, чтобы его заглушить приходилось быть более страстным (нежным, грубым, дразнящим - нужное подчеркнуть). Денис целовался хорошо, умело, головокружительно охрененно - и прекрасно осознавал это. Он старался по-максимуму дать то единственное, что мог. Свое тело. Свои ласки.       Кухня, привыкшая к подобному обращению, словно сама подставила край стола под спину Стасу. Денис усадил друга на край, раздвинул ноги, встал между ними, прижимаясь всем торсом к его напряженному телу. Стащил с того майку, не глядя кинул куда-то через голову, затем избавился и от собственной.       Словно обжигая своими поцелуями гладкую грудь приятеля, он быстро и ловко расстегивал его ширинку, ныряя рукой туда, где уже было так тесно из-за сильного возбуждения. Денис обхватил член Стаса у основания, немного сжал, вызвав ту реакцию, на которую, собственно, и рассчитывал. Свободной рукой оттолкнул его плечи к стене, вынуждая полулечь в не самой удобной позе. Чтобы не потерять равновесие, Стас поспешил подставить руки, и, устроившись на локтях, откинул голову, судорожно вздохнув.       Денис рывком стащил с него джинсы вместе с бельем, пару раз быстро и умело прошелся рукой по напряженному пенису. Сам он уже был готов, но все еще тянул, желая подразнить и наказать Стаса, в очередной раз нарушившего их негласный договор. Уделяя много времени и внимания мимолетным касаниям и ласкам, доводя того до исступления одной своей энергетикой чистого секса, которая сшибала с ног, заставляя подползать к нему на коленях, виляя хвостом и униженно прося о большем, он при этом практически не проводил подготовку.       Презерватив и пакетик со смазкой лежали в ящике тумбочки, стоявшей рядом с холодильником. Зная, что накрыть может в любое время и в любом месте, Денис держал все это в разных местах своего дома - так, чтобы всегда было под рукой. Произведя необходимые действия, он приставил головку своего члена к узкому кольцу мышц и слегка надавил. Стас понятливо раздвинул ноги шире, потом, подумав, задрал их и водрузил Денису на плечи. Усмехнувшись в своей фирменной манере, тот резко толкнулся внутрь, чувствуя тугость и сопротивление, и получая кайф от того, что Стас не смог сдержать вскрик-всхлип. Ощущения для последнего были привычными, хотя и немного стершимися из памяти за прошедшее после предыдущего раза время. Поэтому боль, хотя и резкая, была терпимой. Выждав около минуты, пока партнер расслабится и привыкнет к ощущениям, Денис стал двигаться, постепенно набирая темп и силу.       Крупные капли пота катились по его лбу, и Стасу ужасно хотелось потянуться к ним рукой, стереть пальцем, а еще лучше - слизать, но он не мог сменить положение, иначе потерял бы равновесие.       Темп ускорялся, Денис уперся руками в край стола, ноги Стаса скрестились в лодыжках на его шее, заставляя все ниже опускать голову. Одной рукой Денису все же пришлось провести по члену Стаса, чтобы помочь ему кончить. Оргазм накрыл того быстро и мощно, сперма несколькими толчками-струйками выплеснулась на гладкую обнаженную грудь. Денис наклонился, слегка касаясь ее языком, после чего переместился левее и прикусил зубами сосок. И почти сразу же кончил сам.       Не вытаскивая члена из Стаса, он опустился тому на грудь, поджав к себе руки и щекоча своими длинными густыми волосами шею любовника. Тот обнял его, прижимая к себе и боясь спугнуть это хрупкое чувство гармонии. Денис пару раз хлюпнул носом. Потом принюхался уже целенаправленно.       - Блядь, Стасик! Мы опять испоганили фасолевый суп!       * * *       - Алло, Костюшкин, слышишь, такое предложение..       - И тебе не хворать, Денис Ильич!       - Заткнись и слушай…       - Есть, сэр!       - Стас!       - Да, мой генерал?       - Иди нахрен, клоун. Хотел тебя порадовать очередным приглашением на Федеральный, а ты паясничаешь. Перезвони, когда…       - Погоди, все окааай, я слушаю вас внимательно!       - Короче, нас пригласили принять участие в «Смаке» с Ургантом…       - Это такой пи…       - ..пи... питерский пацан наш, ага.       - Он самый. Ну, так и что там с этим пипитерским пацаном?       - Я же говорю - в «Смак» нас зовут. Будем покорять этот мир нашими кулинарными талантами…       - А что мы будем готовить?       - Угадай с трех раз.       - Надеюсь, хотя бы перед камерами мы не испоганим это чудесное блюдо…       - Я тебя убью, Костюшкин.       - И я тебя тоже целую, Денечка.       Стас отключил телефон, бросил трубку на пассажирское сиденье, включил поворотник и вывернул на проспект. На губах его играла совершенно идиотская счастливая улыбка.       А в это время где-то на другом конце города отдельно взятый Клявер опять чувствовал угрызения совести.       Но ни один из них и не думал ставить точку. Даже многоточие.