Питомец

В этот вечер, как всегда, в одном из самых престижных клубов состоялись торги питомцев. Они были нередким событием, так как так называемые «питомцы» появлялись очень быстро. В основном, это не имеющие местожительства, документов или задолжавшие люди, да ещё плюс к этому беспризорные дети. «Питомцев» не считали за людей совсем. Как только их приводили в специальное заведение или они от безысходности сами изъявляли желание, то их начинали «дрессировать» — выбивать всякую дурь из головы, в итоге, они практически теряли эмоции и характер. По сути, там ломали человека. Иногда бедные люди сходили с ума и сами бежали, только если их найдут, сразу же избавлялись от них. Специальными приборами им стирали воспоминания из прежней жизни. «Питомцы» были что-то вроде украшения, игрушки. Они служили «хозяину», который их купил за огромные деньги на торгах, чтобы развеять скуку и для утоления физических потребностей — для секса. Такое разделение на «питомцев» и «хозяина» пошло тоже от скуки богатейших людей, фактически они вернули рабство, в данном случае, сексуальное. «Питомцем» мог стать, как уже говорилось, человек любого возраста и пола, смотря какие предпочтения у «хозяина». И когда он надоедал или появился «питомец» получше, то прежнего либо выкидывали на улицу, либо, как животных, усыпляли в специальных капсулах, которым либо давали жизнь — «питомец» мог расти, находясь в коме, если это ребёнок, или же его отправляли в утиль, как и взрослого. Более того, бедным «питомцам» могло и повезти, и не повезти с «хозяином». Одни могут быть нежными и обходительными, а другие — жестокими садистами. А выхода не будет, шаг без ведома «хозяина» и всё, тебя застрелят. Хотя, «хозяин» в полном праве освободить своего питомца. Тогда тот может уйти с «холмов» в «трущобы». Только не факт, что он там сможет выжить. Мир погряз в жестокости и похоти. Разделение шло не только на «хозяина» и «питомцев», но и на «высшее общество» — уровень (класс) А и «низы общества» — уровень (класс)  С, «среднего» уровня общества не было. Даже такого понятия не существовало. Если человек из первого общества вдруг терял своё влияние и богатство, то он спускался на уровень С. Ему приходилось спускаться с так называемого «холма знати» в «гиблые земли» или, по-другому, «трущобы». И выбирать путь: становиться жалким рабом низшего общества, которые жили в полуразваленных халупах, и работать в каком-нибудь закоулочном баре, или борделе, либо самому становиться «питомцем». Самое унизительное для уровня А — это отдавать на торги свою семью и себя. Нормальное жильё в «гиблых землях» встречается редко, очень редко. Здесь творится хаос и беспорядок, все, кто выживал тут, спустились практически на дно жизни. Класс А, который устанавливает порядки, редко посещает эту местность, а местная полиция совсем бездействует. Только на «холме знати» царит порядок и чистота. Всё «низшее общество» ненавидит их за то, что они сделали с их нормальной жизнью, превратив в отбросы общества. Слуги, находящиеся на территории «холмов», в счёт не брались, они не относились ни к какому классу. Они были сами по себе. Они нужны были только для массовки — гарнитура, как в доме. Чтобы открыть закрытый купол для прохода важных гостей из других галактик или что-нибудь выполнить. Итак, вернёмся к событиям нашего вечера, то есть к торгам. У них нет временного ограничения, поэтому могут проходить целые сутки, но не более того. — Шевелись, бесполезный мешок с костями! — Грозно крикнул толстый противный мужчина в возрасте. — Давно пора тебя кинуть в утиль… Он ушёл в другую комнату. Тот, на кого он так злостно орал, сидел в углу. На нём был ошейник и вульгарный латексный костюм, чуть-чуть прикрывающий гениталии и для красоты чуть-чуть грудь. Это был мальчик шестнадцати — семнадцати лет. Всё его тело было в жутких синяках и засосах. На теле практически не было просветов нормальной кожи. Взгляд мальчика был безжизненным и не имел никаких эмоций, впрочем, как и выражение его лица. Он один из тех, которым не повезло с хозяевами. Ему попался толстый, противный, практически лысый мужчина сорока — сорока пяти лет. Он оказался ужасным извращенцем и садистом. Каждый день мальчик терпел побои чем угодно, будь то это плеть или паддл, или хлыст, либо руки или ноги самого хозяина. — Ну, ты готов, Билл? — Опять прозвучал страшный голос из другой комнаты. Этот человек вошёл к мальчику и строгим, вселяющим у обычного человека страх, взглядом посмотрел на него. Билл же уже спокойно относился ко всему этому, он окончательно потерял эмоции. Раньше, может, он и дрожал при виде такого взгляда или плакал от ударов плёткой, или от более жестокого обращения во время насильного секса. В особняке этого сумасшедшего извращенца была так называемая «тёмная комната», где он и вытворял со своими питомцами грязные БДСМ-практики. Билл был особенно хорош, поэтому ему доставалось больше всех, и на всякие приёмы ходил именно он. Так в самом особняке было около десяти питомцев-подростков. Сегодня этот больной старик полетит за новой партией, если повезёт. — Подойди ко мне, — строго приказал мужчина. Мальчик подполз к нему (ходить при хозяевах на двух ногах считалось неуважением, только по приказу «питомец» мог встать). Его колени были стёрты, на них были кровавые корки. — Поднимись, — сверлил его страшным взглядом старик. Мальчик встал. Мужчина, кряхтя, опустился и надел какую-то железную штуковину поверх латексных шорт мальчика. — Ты должен знать, что это такое… вот, одень поверх него это. Мужчина дал ещё одни латексные шорты. Он одел на мальчика «пояс верности», он всегда одевает их на своих питомцев, когда те выходят в свет. Мужчина нацепил на ошейник поводок и потянул мальчика за собой. Тот резко дёрнулся и пошёл за хозяином. Ноги мальчика были стёрты в кровь, так как он ходил босиком. Обувь им выдавалась только в особых случаях. Они сели в звездолёт и полетели в тот самый клуб. Припарковав транспорт, они направились внутрь огромного сверкающего здания. В помещении уже собрался «высший свет» со своими питомцами. Хозяин сел за ближний столик на мягкое и удобное кресло, а мальчик около него на маленькой подушечке на полу — так принято в «высшем свете». Мужчина начал сильно гладить мальчика по голове, так, что мальчик сгибался вниз. Рядом с ними сидел молодой человек, который был без питомца. Он разговаривал с какой-то красоткой за своим столиком. Но когда увидел этого мужчину, сразу отвернулся от неё и заговорил с ним. Разговор продлился недолго, начались торги. Шли они ровно пять часов, за это время мужчина купил троих мальчиков, а молодой человек только одного. Прозвучали заключительные слова и все стали расходиться. Когда мужчина вернулся домой, он посадил в клетку Билла на нижнем этаже в подвале. Там находились все его питомцы. Двух других он посадил в соседние свободные, а третьего новенького повёл дальше по коридору и завёл за какую-то дверь. Это и есть та самая «тёмная комната», там была звукоизоляция, поэтому другие не слышали криков бедного мальчика, которого мужчина пробовал «на прочность». Через некоторое время они вышли, на лице у мальчика были ещё не забытые слёзы, на теле — синяки. Он еле полз за хозяином. Пришла очередь другого, а за тем и третьего мальчика. Билл, глядя на них, вспоминал себя в первый день своего пребывания здесь. Как мужчина завёл его в эту комнату и как часами изгалялся над его маленьким хрупким телом. Он, связав его по рукам и ногам, подвешивал его на карабине и бил флоггером или другими плётками, использовал в практике бастиндо и фистинг, затыкал его рот кляпом и смеялся над его болью и слезами. После всех этих мучений не снимая с карабина и не развязывая, жестоко драл его до крови. После этих воспоминаний мальчик схватился за голову и, словно сумасшедший вытаращил глаза, в горле появился ком, который мешал сглатывать слюну. Он не понимал, как ему это удалось перенести. Питомцы практически не разговаривали, а только выполняли приказания своих хозяев, поэтому Билл только мог думать, но не говорить. Да и не только он, все… В этом аду он провёл уже три года, в этом сыром подвале, в клетке. Даже между собой другие мальчики-питомцы не разговаривали, иногда только жестами. В их теле находился специальный датчик, который мог контролировать, где они находятся и что делают, не считая ошейника. Если «питомец» провинился, то с помощью пульта можно доставить боль как изнутри, так и снаружи. Ошейник будет стягивать горло тем самым душить человека, а внутри будет стоять ужасная боль, будто тело сейчас взорвётся и одновременно заставит возбудиться. Но можно это ослабить, ошейник вообще можно снять, а датчик отключить. Это хорошо, когда «хозяин» отпускает своего «питомца» на неопределённый срок. Когда ему он снова понадобится, то просто стоит активировать датчик и «хозяин» найдёт своего «питомца». Этот мужчина, явно удовлетворившийся, прошёл мимо каждой клетки и на всех бросил свой зловещий и довольный взгляд. Новички задрожали, а «испробованные» даже не моргнули. Они уже привыкли к этому. — Сегодня у вас выходной, — остановившись у двери, твёрдым голосом сказал мужчина, — можете отдыхать… Он вышел из узкого каменного склепа, где выживали его питомцы. Еду они могли ожидать только два раза в день, да и то, что останется со стола хозяина. А это обычно хлеб и вода. Иногда приваливала щедрость, он давал им молоко и пустую картошку, например. Что останется, то и даст. На следующий день, утром, мальчики ещё спали. Послышался грохот, в подвал шли люди. Мальчики поднялись, дверь пронзительно скрипнула, и в подвал зашли их хозяин и ещё какой-то молодой, красивой внешности парень. «Он был на торгах и разговаривал с этим ублюдком», — подумал Билл. — Так какого ты хочешь у меня купить, Томми? — слащаво произнёс этот мужчина. Парень прошёлся по всей дорожке и осмотрел каждую клетку, в глазах каждого мальчика, хоть практически и не видная, но была надежда. — А со стороны и не скажешь, что ты интересуешься мальчиками, — противно усмехнулся толстяк. — Вы тоже не похожи на извращенца-педофила, — тот язвлено ответил и противно улыбнулся. Мужчина нахмурился, но ничего не ответил. Хоть этот парень и молод, но он способен любого спустить на дно или просто уничтожить. Он всё так же внимательно рассматривал клетки. Дошёл до самого безжизненного и прозрачного мальчика, и в глазах у парня заиграла радость. — Я вот этого хочу у вас купить, — поднялся и показал рукой на Билла. Мужчина явно был недоволен его выбором. Нахмурившись, он подошёл к парню. — А ты не промах, Томми. Самого лучшего решил забрать у меня, — состроил хитрую мину, — хорошо, всё равно мне он уже надоел. Только тебе придётся доплатить за этот ценный экспонат. — Хорошо, мистер Циммерманн, я доплачу… сколько? Тот задумался, он не ожидал, что тот так быстро согласится. — Хм, четыре тысячи евро, — состроил хитрую мину. — Разумно, — задумался тот, — но вам не кажется, что это дороговато? — Ничуть не кажется, — противно усмехнулся. — Но я уже заплатил шесть тысяч, не много ли в сумме получается? Билл просто сидел и смотрел на этих спорящих людей. — В своё время, я купил его ещё дороже. — Недовольно буркнул мужчина, — так что, не ёрничай… если нет — значит нет. — Строго сказал он. «Пф, он ни за что не согласится купить какого-то жалкого мальчишку вроде меня за такие деньги», — подумал Билл. — Хорошо, — Билл удивлённо поднял глаза на этого парня. — Я доплачу эту сумму. «Ч-то он только что сказал?» — у мальчика затмился разум. — Неужели тебе так сильно нужен этот малец? — Удивился мужчина. — Видимо, да, — с лёгкой улыбкой проговорил Том и посмотрел на мальчика. После этого Билл почувствовал что-то странное, как будто вернулось что-то забытое давным-давно. Это эмоции, они начали возвращаться. Что-то кольнуло Билла, ему стало непривычно больно. Атрофированные мышцы на лице стали напрягаться и болеть, когда мальчик хотел чуть-чуть переменить выражение своего лица, но боль не дала этого сделать. Мужчина открыл клетку, по всему подземелью раздался пронзительный металлический скрип. — Встань на ноги, — тихо сказал парень и не таким тоном, каким это говорил тот мужчина. Мистер Циммерманн удивлённо посмотрел на парня. Они пошли из этого холодного сырого места. Но Билл больно не радовался, ведь внешность бывает обманчива. Вдруг у него еще хуже, хотя, что может быть хуже этого? Пожалуй, ничего. У мальчика разболелись ноги, он никогда прежде не ходил так долго на ногах. Его клонило к земле, тем более, на его ногах не было ни миллиметра живого места. — Нет-нет, — поднимал его с колен Том, — не падай. Привыкай к такой ходьбе. Мальчик вытаращенными глазами посмотрел на парня. Мистер Циммерманн не менее удивлённым взглядом глядел на него. — Ты слишком мягкотелый, Томми. — Закатил глаза мужчина. — Уж, какой есть, — посмеялся парень. Билл всё еще прибывал в шоковом состоянии. Они хотели уже уходить, но мужчина обратился к парню. — Ты кое-что забыл, — протянул пульт и ключи. — О, вы всё как всегда, в своём репертуаре, — улыбнувшись, посмотрел на толстяка. — Всё ещё одеваете «пояса верности» своим питомцам. — С тобой приятно иметь дело, Томми, приходи, если тебе ещё кто-нибудь понравится, — ехидно улыбнулся он. — Зная, какой вы скупердяй, с вами очень дорого иметь дело. — У всех свои принципы. — Хм, — усмехнулся парень. — До свидания, дядюшка. — Бывай, Томми. «Так этот старик-извращенец ещё и его дядя? — подумал Билл, — вот это родня…» Они вышли на порог дома, и Билл уже в конец потерял равновесие, но упасть ему не дал Том. Он резко подхватил его и, как принцессу, донёс до звездолёта. Билл всю дорогу прибывал в шоковом состоянии. Через три часа они прилетели. Билл заснул, поэтому Том аккуратно вытащил его из звездолёта и пронёс домой. Он положил мальчика в его, специально приготовленную, комнату. — Господин, — подошёл один из мальчиков, — это новенький, о котором вы говорили? — Да, тихо, не будите его. Он устал. — Угу. Мальчики ушли в комнату. Том ушёл к себе отдыхать, ведь сегодня был довольно трудный день. Быть одним из «элиты общества» — это тяжёлая ноша для двадцатилетнего парня. Билл проснулся только вечером и от непривычки вскочил и сел на постель. Ведь это странно, он обычно спал на сыром и холодном полу. С трудом стерпев боль, он улыбнулся и тяжело упал в подушки. Он начал возиться на кровати и подпрыгивать. Но к нему в комнату вошли четверо мальчиков. — Ты уже проснулся? — Спросил рыжий мальчик, который спрашивал о нём у хозяина. — В-вы кто? — спрятался под одеяло Билл. — Не бойся, мы такие же, как и ты, — питомцы. — С насмешкой сказал тот же мальчик. Билл удивился, они были совсем не такие, как в том доме, где он жил. На них не было следов побоев, или они не ходили на четвереньках. Они постоянно смеялись и ухоженно одеты. — Странно… — Задумался Билл. Мальчики прошли и сели рядом с Биллом на кровать. — Господин Том не такой, как тот человек. — Тихо начал другой мальчик. — Он заботится о нас и обращается не как с вещью. Билл совершенно не понимал, почему всё так. Он переместился совершенно в другой мир. Из «Ада» он попал прямиком в «Рай». Биллу стало легче от их слов. — О, меня зовут Триф, — сказал рыжий. — Этого – Гой, — показал на мальчика, — Трей и Кайл, — показал на двух других. — Приятно познакомиться, — пытался улыбнуться, но мышцы вдруг свело. — Не надо улыбаться, если тебе тяжело, — обеспокоенно сказал Кайл. — А то может случиться паралич, и ты вообще не сможешь потом ничего изобразить на лице. — Хорошо. — Тихо проговорил мальчик. — Так, мальчишки, — послышался голос Тома из другой комнаты. — Оставьте в покое Билла, он итак устал. — Ой, нам пора, пока. Они быстро выбежали из комнаты. — Пока. — Медленно протянул Билл. Он решил встать и прийти к Тому. Через колющую боль в ступнях и коленях он по стенке медленно пошёл в комнату. Остановившись в дверях и выглядывая из-за косяка, он увидел парня, лежавшего на кровати и что-то делающего за сенсорной панелью. — Билл, ты пришёл, — не отрываясь от сенсорного экрана, говорил он. — Проходи. Мальчик вздрогнул, но совершенно не боялся, что ему сделают больно. Он нерешительно подался вперёд, но не пошёл. Тогда Том отвлёкся от панели и позвал его, как собачку, похлопав по покрывалу и улыбнулся. — Ну, тебя нужно, как собачку звать, что ли? — Тихо с насмешкой обратился парень. — Скажи что-нибудь, не будь молчуном. Билл собрал всю свою силу и сказал: » Нет», — слабым голосом. — Вот и славно, тогда сядь рядом со мной. Билл медленно прошёл и сел. Том начал осматривать его тело, Билл на это никак не отреагировал. Для него это вполне привычно. — Что с твоим прелестным телом, — с сожалением сказал он. — Трей, принеси мазь! — Крикнул он. В момент в комнату зашёл мальчик с каштановыми волосами, стройным телосложением и протянул баночку парню. — Спасибо. Мальчик ушёл. Том открыл банку и сказал, чтобы тот лёг на постель, но для начала разделся. Том снял с него этот «пояс» и кинул в мусорное ведро. Билл удивился. Нежные, холодные руки в мази стали растирать тело, покрытое множеством ссадин, синяков, отметин плёток и засосов. Иногда мальчик издавал звуки из-за того, что побои болели. — Полежи так немного, потом я натру тебе живот. — Хо-ро-шо, — медленно проговорил мальчик. — Славно, ты мне ответил. — Улыбнулся Том. Парень вышел из комнаты и громко сказал, чтобы все ложились спать. На что все ответили «хорошо». Том закрыл дверь в свою комнату и обратно лёг. — Почему вы не спите со своими питомцами? — Удивлённо спросил мальчик. — Хм, — усмехнулся в ответ, — потому что у них есть свои комнаты. И не так часто я в них нуждаюсь. Они мне как дети. — Тогда для чего вы тратите такие огромные деньги? Чтобы они просто жили за чужой счёт и не отплачивали за это? — Почему, они платят мне телом, только когда я этого захочу. А спят они не здесь из-за того, что я люблю простор, а когда здесь есть кто-то, кроме меня, становиться тесно. — Ясно. — Так, пора переворачиваться. Давай, я намажу остальные синяки. Мальчик медленно перевернулся и как-то начал краснеть, что для него неестественно. Так непривычно для него, его голым видел только тот старый и противный старик, да и другие мальчики-питомцы. — Да не стесняйся ты, не буду я смотреть на тебя, мне только нужно смазать твои синяки. Билл отвернулся, а Том уже заканчивал намазывать его мазью. После этого он прикрыл какой-то тряпкой наготу Билла. — Можешь полежать здесь, пока мазь не впитается, а потом иди к себе. — Нет, — парень повернулся к нему и вопросительно посмотрел на него, — я хочу сегодня ночевать тут. — Требовательно произнёс мальчик. — Билл, я же тебе говорил, что не люблю, когда… Билл резко встал и поцеловал парня, тот не успел договорить. Крепко прижав его к себе, Билл продолжал, а Том даже не сопротивлялся этому. Только после того, как мальчик отступился, Том с заметным азартом посмотрел на него и ехидно улыбнулся. — Хорошо, если тебе так этого хочется, то я согласен. Он повалил мальчика и навис над ним. Сразу после этого он прильнул к груди мальчика и стал играть языком с его сосками. Мазь уже впиталась, но на языке парня оставалась с горечь. Одной рукой он взял его половой орган и начал тереть его. Другой — гладил тело мальчика. Билл впервые почувствовал удовольствие от прикосновений, а не боль. Это новое чувство рождало совершенно другие звуки и стоны, нежели те, что были буквально вчера. Том старался сильно не налегать на изувеченное тело, но всё равно мальчику доставляло небольшую боль, но это было ничто в сравнении с тем, что доставлял ему Том. Парень отстранился от мальчика и начал раздеваться сам. Билл захотел прикоснуться к его накаченному телу, и он прикоснулся. Мальчик плавно сел и сам начал ласкать тело своего взрослого партнёра, спускаясь ниже и ниже. Том получил удовольствие и возбудился ещё сильнее. В конечном итоге, Билл оказался сверху, и Том вошёл в него. Из уст обоих полились сладкие, приглушённые стоны. Мальчик лёг на тело парня и опять начал целовать ему грудь, потом поднялся до его лица и поцеловал его в губы. Через некоторое время Билл лежал, отвернувшись от парня на бок, и продолжал тяжело дышать. Том не стал подвигаться к нему, а просто лежал рядом на спине. Он всё же решил сказать это. — Билли, — тот встрепенулся, его никто раньше так не звал, — я тебя отпущу, сделаю свободным. У мальчика округлились глаза. Он повернулся к нему с изумлённым выражением лица, которое мог увидеть только очень опытный человек или тот, кто его понимал. Том его разглядел.  — Понимаю, ты очень сильно удивлён. Но я думаю, ты должен чуть-чуть отдохнуть от всего этого. После того, как твои побои пройдут, — он погладил тело мальчика, — я сниму ошейник и ослаблю контроль датчика. Но когда я решу, что тебе пора возвращаться, я опять включу контроль и найду тебя. — Внимательно и серьёзно посмотрел на него парень. — Надеюсь, ты меня понял. А теперь иди в свою комнату. Том отвернулся от него, мальчик стал возиться, но вместо того, чтобы уйти, он крепко прижался к парню и прильнул губами к его спине. Том напрягся, он не любил всего вот этого. И очень переживал, что так именно всё и будет, но он не оттолкнул мальчика, а лишь перевернулся на другой бок и в ответ обнял его. Так, через месяц, сошли последние синяки, остались только пятна и шрамы, мазь, которой его мазал Том, поспособствовала скорейшему выздоровлению. Мальчики уже привыкли к Биллу, а парень уже начал привыкать к периодическому сну в компании мальчика, ведь тот возьмёт и придёт посередине ночи. Ступни и корки на коленях тоже прошли, теперь он стал нормально ходить, но бегать ещё не мог. Первое время у мальчика слёзы от боли появлялись на глазах, но закалённый жизнью, он терпел. Том страстно целовал мальчика, причиной тому было долгое расставание. Это была последняя ночь, которую они проведут вместе. Том жадно прижимал тело мальчика, на что Билл отвечал тем же. Он сильно обнял за шею, и обычный страстный поцелуй перерос во французский. Медленными и порывистыми движениями Билл стал двигаться на Томе. Плавно они сменили позу. Нежно парень уложил мальчика на подушки и поднял одну его ногу вверх так, чтобы она опёрлась о плечо парня, а другая была отведена в сторону. Таз немного приподнят. Том положил свою руку на колено отведённой ноги, чтобы опереться, а другой держал ногу, которая опиралась о плечо. Сильными движениями, набирающими темп, он входил в мальчика. Билл схватился за подушки, постоянно перехватывая их. Из его рта выходили мягкие и тихие стоны. Иногда, когда было чуть-чуть больно, он сморщивал лицо, но всё, что делал Том, доставляло мальчику только удовольствие и расслабление. Они закончили. Сидя и обнимая мальчика, парень тихо произнёс: — Тебе лучше уйти ночью. — Серьёзно заговорил он. — Слушай меня внимательно. — Билл так и сделал. — Я сниму сейчас с тебя ошейник, ты почувствуешь небольшое удушье, это пройдет. Потом я ослаблю датчик, ты почувствуешь лёгкость и звон в ушах. Дальше я дам тебе «медальон» или «знак хозяина». Никогда не выбрасывай его и не теряй, а то, если найдут тебя, то опять продадут на торгах. А так, если ищейки найдут тебя в «низах», то ты предъявишь им вот этот медальон, тогда они отстанут от тебя. Ты всё понял? — Угу, — он прижался ещё сильнее и в последний раз вдохнул запах тела Тома. — А что, если они не отстанут от меня? — Обеспокоенно спросил он. — Им же хуже. Если я не найду своего питомца по вине ищейки, то их превратят в пыль за то, что они перепродали уже чьего-то питомца. С этим всё строго, ведь в «низах» гуляет очень много таких, как ты. Ещё вот что, — вспомнил Том. — Когда будешь проходить купол, предъяви стражам этот «медальон», а то подумают, что сбежал. Но не забывай, когда я сочту нужным, я найду тебя, и ты снова вернёшься ко мне… Как и говорил парень, Билл почувствовал небольшое удушье и лёгкость со звоном в ушах, но всё это в скором времени прошло. Том поцеловал в лоб мальчика, и тот убежал. Через несколько минут раздался хлопок автоматической двери — мальчик ушёл. Том повернулся на бок и попытался заснуть. Ничего не вышло. Тут на парня нахлынули воспоминания. Ему нравился этот мальчишка, даже более чем. Когда он только был на торгах, Том хотел его выкупить, но его опередил его дядя. Всеми силами парень пытался уговорить его, чтобы дядя перепродал его. Старик не соглашался. Тома это очень сильно разозлило. Но через три года старик всё же согласился, ведь тот уже начал угрожать своему родственничку. Каждый раз, когда Том видел, в каком состоянии находится Билл, у парня сжималось сердце, он не мог спокойно смотреть на измученного мальчика. Под утро он всё же заснул. Но его разбудили вбежавшие в его комнату мальчики. Они так сильно хлопнули дверью и громко кричали, что Том проснулся. — Господин! — Вбежали все четверо, прыгнули на кровать и стали трясти Тома, — Господин! Билла нигде нет, он пропал! — В разнобой кричали эти слова мальчишки. Том потянулся и приоткрыл глаза: » Что вы разорались? Давайте поспокойнее и не все вместе», — недовольно произнёс он, потом привстал. Мальчики отодвинулись от него и начали по очереди говорить. — Мы пришли к Биллу утром, а его не было… — Начал Триф. — Мы пошли его искать, — продолжил Кайл тоненьким голосом. — По всему дому его не было нигде, — обеспокоенно закончил Гой низким голосом. — Ох, — выдохнул парень, — всё нормально, это я его отпустил… — Протирая спросонок глаза, протянул парень. — ЧТО?! — Все мальчики в один голос закричали. Том всё им объяснил, но на лицах мальчиков до сих пор было недоумение. — А он точно вернётся? — С сомнением проговорил Трей. — Конечно, он же пропадёт один там! — Крикнул Том и тихонько отвесил подзатыльник Трею. — Я его рано или поздно найду. Он это знает. Том посмотрел в сторону металлического ошейника, который некогда был на мальчике, и небольшого пульта, на котором была всего одна кнопка с разными режимами. Мальчики все опустили головы, и наступила тишина.