Cancer.

POV Gerard. Так странно, обидно, больно и непонятно. Холод больницы пронизывает насквозь. В коридоре гаснет и вспыхивает лампочка. Люди в белых халатах торопливо снуют по кабинетам. А я просто сижу на деревянной лавочке и считаю удары своего сердца. Сколько ему еще осталось? Такой страшный диагноз. Так близко. Он мой. Врач устремил на меня сочувствующий взгляд, произнес: «Рак. Может быть, вы еще полгода… Но, возможно, меньше. Мы здесь бессильны, простите». Я улыбнулся уголками губ, собрал документы и вышел в коридор. Рвано вздохнув, опустился на лавочку. Я чувствую, как отчаяние расползается по венам. Страшно? Очень. Но нет, не смерть. А мой Фрэнки… Что ему сказать? Нет, он не узнает. Я приду домой, обниму его и скажу, что все чудесно. Я здоров. А сам в этот момент буду наслаждаться его запахом, его теплотой… Чтобы собрать эти частички с собой. Он подарит мне самую прекрасную улыбку на свете, и я улыбнусь в ответ, чувствуя в горле твердый комок. Фрэнки уйдет на секунду, а из моих глаз уже брызнут эти едкие капли. Соленые дорожки будут прожигать щеки, со стуком обрушиваясь на пол. Мой Фрэнк, наверное, заметит мой остекленевший взгляд, но я успокою его, скажу, что перенервничал. Но сам снова обниму его, цепляясь за рубашку, которая носит запах этого парня. Я буду дышать им. Я буду жить им. Я буду слушать его сердце. Это самый мелодичный ритм на всей планете. И оно, его сердечко, будет биться еще долго-долго. Но без меня. Я попрошу его побыть со мной немного. Посидеть рядом, помолчать. Я буду прятать взгляд, боясь, что он заметит. Он не выдержит правды. И я не смогу ему сказать. - Джи, ты точно в порядке? – он озабочено проведет рукой по моим белым волосам. - Конечно, Фрэнк. Все замечательно. Сначала парень немного нахмурит брови, но я улыбнусь уголками губ, и он успокоится. Мы еще немного посидим в тишине, а затем: - Фрэнки? - Ммм? - Поцелуй меня. Он притянет меня к себе и как будто случайно столкнется со мной губами. Я буду легко и нежно отвечать на поцелуй, ловя эти мгновенья. Я буду запоминать каждый миг. У нас еще полгода… В больнице становится холоднее. Меня бьет дрожь. Я сжимаю руки в кулаки, закрываю глаза. Боже, как приятно дышать. Как приятно жить. Почему люди это не ценят? Почему кто-то добровольно уходит из жизни? Меня похоронят в черном костюме с приколотой белой розой, с этими порезами на запястьях. Я оставлял их, когда срывался… Наверное, будет идти дождь. Мой черный гроб будет стоять в церкви, а рядом будет священник и… Фрэнк. И больше никого. Боже, Фрэнки… Что он будет чувствовать, когда увидит мое холодное, мертвое лицо… В его глазах застынут слезы. Парень будет проклинать меня за то, что я ничего ему не сказал, за то, что я умер. Он будет ненавидеть меня за то, что я оставил его одного в этом жестоком мире. Но у него останется мой вкус на губах и… невыносимая боль на сердце. Но оно будет биться. Правда, без меня… Тяжелые комья земли будут падать на крышку гроба. Фрэнки будет смотреть на это, по его щекам будут бежать струйки дождя, смешанные со слезами. Он сядет рядом с холмиком, будет сидеть и смотреть, смотреть, смотреть… Он будет звать меня. Он, как безумный, будет шептать только одно слово: «Джи». Фрэнки будет умолять меня вернуться. Но он поймет: я не вернусь. Я не приду. Парень больше не увидит меня. Затем он встанет и уйдет. Придет в пустую квартиру, обнимет мои вещи и будет вдыхать мой еле ощутимый запах. Фрэнк будет вспоминать наши дни, проведенные вместе, мою улыбку, мой взгляд, мой голос. Он будет шептать вместе с шумом капель: «Я люблю тебя, Джи», понимая, что я больше никогда не услышу этого. Кинет взгляд на нашу совместную фотографию, где мы счастливо улыбаемся. Мы вместе. И никакая смерть не смела разлучать нас. Еще полгода… Я встаю с лавки, иду домой. Ветер пробирается сквозь куртку, забирается под кофту, щекочет кожу и сковывает сердце. Я смахиваю слезинки и легко нажимаю на дверной звонок. - Ну, что? – на пороге появляется взволнованный Фрэнк. - Все замечательно, - немного хриплым голосом отвечаю я и сжимаю его в объятьях, - Я здоров, Фрэнки. Я люблю тебя.