Что в штанах?

      В голове сумбур, на щеках румянец, перед глазами…       Нет, ей точно это не мерещилось.       — Люси, что с тобой? — обеспокоенно спрашивала стоящая за барной стойкой Миражанна. — Не заболела? Ты вся красная.       Хартфилия вздрогнула от неожиданности и поспешила ответить:       — Н…нет-нет, все хорошо! Просто… — Еще раз покосившись на скрытые ранее вещи, продолжила: — Просто не выспалась.       Прошла ли ее ложь, Люси было все равно. Гораздо важней сейчас было понять, с чего вдруг ей так «повезло», что теперь она могла видеть сквозь одежду своих согильдийцев; а, если быть точнее, парней-согильдийцев. Единственное приходящее на ум — ее прокляли. Да, несомненно. Ну, или просто решили подшутить.       «Плохая шутка!» — думала, перемещая взгляд то на одного, то на другого юношу.       — Эй, Люси! — подскочил сзади Драгнил и по-дружески хлопнул по плечу. — Как задание?       Люси старательно избегала смотреть на напарника, чтобы не соблазниться лишний раз взглянуть ему ниже пояса.       — Нормально, — только и ответила, отворачиваясь и смотря куда-то в сторону.       Но Нацу такой ответ явно не устроил. И — о господи, спасибо! — если бы не Штраус-старшая, то Драгнил бы точно не отстал от нее.       — А теперь ты расскажешь мне все, — тоном, не принимающим отказов, потребовала Мира.       Хартфилии больше не оставалось ничего, кроме как выдать девушке все о своей новоприобретенной способности.       На девичнике, устроенном девушками по поводу Люси и ее новой силы — по мнению некоторых просто незаменимой, — стоял такой шум, что у многих начинала болеть голова. Это продолжалось бы и дальше, если бы не утихомирившая всех Альберона; из всех присутствующих сложившаяся ситуация представляла для нее наибольший интерес.       — Говори, — склонившись над Люси, нетерпеливо спрашивала подвыпившая Кана, — у кого больше? А лучше запиши!       — Кана! — одновременно выпалили Люси, Леви и Лисанна и дико покраснели.       — Что? Если вам не нужно, то не надо мешать другим! — Альберона надула губки и вновь обернулась к Хартфилии. — Ну?       — Милый Грей… — словно в бреду говорила Локсар. — Ты видела малыша Грея… Наверное, ты не хочешь говорить про него, потому что малыш Грей вовсе не малыш… И ты захотела захомутать Милого Грея себе! Соперница!       — Джубия, спокойно, — нервно проговорила Эвергрин, интерес которой склонялся исключительно к одной персоне; но даже под пытками она не выдаст этой информации.       Люси в сотый — нет, в тысячный — раз пожалела, что не соврала тогда Мире и теперь отдувалась за свою глупость перед собравшимися девушками.       Шум вновь набирал обороты. Хартфилии это порядком надоело и лишь поэтому она послушала Кану, посчитав ее идею меньшим из зол. Схватив с полки листок с ручкой, Люси наскоро начеркала на нем список из семи имен и спешно покинула гильдию.       Опустевшая бутылка с треском разбилась перед дверью дома Громовержцев. То, что внутри никого кроме Дреера не было, Кана не сомневалась; хотя, будь там хоть половина гильдии, ей все равно было бы плевать — свое она получит в любом случае.       — Открывайте окна-двери, мы ебаться прилетели! — весело и пьяно пропела Альберона, вышибая ногой дверь и пробираясь внутрь. — Лаксас, ты где?       Но Дреера нигде не было. Уже было отчаявшись, Кана решила поискать его на втором этаже, но, к счастью, услышав из кухни непонятный и возмущенный бубнеж, направилась прямиком туда.       Спотыкнувшись на ровном месте, Кана упала прямо на вышедшего в гостиную мужчину.       — Чего приперлась? — От Альбероны не ускользнул тот факт, что Лаксас крепче прижал ее расслабленное тело к себе, при этом продолжая так называемый допрос: — Опять забыла, где живешь?       — Не забыла, — с обидой в голосе проговорила Кана, руки которой уже успели опуститься на ремень драгонслеера. — Я к тебе пришла. Ты же не против моей компании?       Секундой спустя Альберона ловко прижала крепкое тело к близстоящему комоду, ловя удивленный, но вместе с этим похабный взгляд зеленых глаз.       — А сама как думаешь?       От оголенного торса Дреера веяло жаром, и это еще раз подтверждало возникшие в голове Каны догадки. Ухмыльнувшись лишь раз, она стала медленно опускаться на колени, искренне надеясь на то, что Хартфилия оказалась права.       — Милый Грей, Джубия согласна! — влюбленно лепетала Локсар.       — Э? — не понял Фулбастер. — Чего?       — Джубия согласна отдаться вам во имя нашей любви! Милый Грей, стойте! Куда же вы?!       Но того и след простыл.       Троица хвостатых, кого сила Люси вдохновила меньше всего — кого из-за природной скромности, а кого из-за вполне обустроенной личной жизни, — оставались сидеть в гильдии, мирно распивая бутылку красного вина. Стояла непривычная для этого места тишина, которую никто из присутствующих не хотел нарушать, говоря редко и вполголоса.       — Бедный Грей, — сказала Лисанна, делая глоток и вздыхая.       — Почему только Грей? — удивленно спросила Леви.       — Ну, я не думаю, что, к примеру, Лаксас будет особо сопротивляться домогательствам Каны; или кто там к нему пошел?       — Не понимаю, — встряла в разговор Миражанна, — чего вы обе не пошли?       Ясное дело, она шутила и просто хотела проверить реакцию подруг; которая, кстати, последовала незамедлительно:       — Ты с ума сошла! — одновременно вскрикнули девушки, нарушая блаженную тишину.       — Да ладно вам, — хихикнула Мира и, опустошив свой бокал, встала и направилась к выходу. — Лично я не против развеяться.       Когда та покинула гильдию, Лисанна, наконец, произнесла:       — Сестричка Мира в своем репертуаре.       — Да уж… — вторила ей МакГарден, подливая себе еще вина.       Наступающий вечер обещал быть скучным для них обеих, но что поделать, раз ни одна из них не могла решиться даже на простое романтическое свидание с парнем — что уж говорить о большем.       С такими пессимистическими мыслями они и разошлись по домам.       Она точно сошла с ума. Быть того не может, чтобы из-за какой-то бумажки она пошла против своих же принципов! Да и как она могла так глупо спалиться перед подругами, как только эта пьяница Альберона вслух зачитала первое в списке имя и тут же захотела направиться прямиком к обладателю самого огромного достоинства в гильдии? Молчала бы Эвергрин в тряпочку; нет, надо обязательно взбелениться и ляпнуть о том, что сделает с Каной, если та только сунется в дом Штрауса. А то, как на нее потом посмотрели подруги…       Громко стучась в дом Эльфмана и вместе с тем краснея, Эвергрин решила для себя — будь что будет!       — Кто там? — послышался мощный и одновременно сонный голос. Когда дверь открылась, перед Эвергрин предстал крепкий полуобнаженный мужчина, что был одет в одни лишь трусы. Эта картина неслабо завела Эвергрин. — Эви?       — Пусти, — без обиняков потребовала «жертва обстоятельств» и, оттолкнув Эльфмана в сторону, вошла внутрь. — Дома никого нет?       Штраус был явно шокирован, что было видно невооруженным взглядом. После он закрыл дверь и ответил:       — Нет. Кроме тебя никого, а что…       Но договорить он не успел. Вспорхнувшая на крыльях фея со страстью впилась поцелуем в губы Эльфмана и прижалась к нему всем телом, недвусмысленно давая ему понять, ради чего, собственно, и пришла сюда. Слабая попытка отстраниться пресеклась на корню расстегнувшимся во время поцелуя платьем, благодаря чему обнаженная грудь теперь напрямую касалась торса мужчины.       — Возьми меня, Эльфман! — всего на секунду оторвавшись от поцелуя, страстно прошептала Эвер.       К счастью, в этом плане Штраус оказался понятливым, и дважды повторять ей не пришлось. С не меньшей страстью отвечая на поцелуй, он повлек Эвергрин на стоящий неподалеку диван и повалил на него, накрывая хрупкое девичье тело своим.       — Люси, а что это за список? — спрашивал только что подошедший Драгнил.       — Список? — не поняла Хартфилия, пока ее не осенило. — Нацу, не читай!       — Что, почему?       Люси попыталась отобрать у напарника листок, но тот не дал ей этого сделать, явно заинтересовавшись его содержимым. Да ладно он просто заинтересовался бы, так он и решил зачитать его вслух!       — Первый Эльфман, второй Лаксас, — он продолжал читать, несмотря на тщетные попытки Люси отобрать у него этот самый список. — Эй, а почему я на последнем месте?! Что за дела, Люси? Чем эти придурки лучше меня? — Еще раз взглянув на листок, он заверещал: — Почему это Грей на пятом, а я на седьмом, а?!       — За что мне это… — плачущим голосом спрашивала Люси, сама не зная у кого.       Она понимала только одно — это надолго.