I feel You keeping me alive You are my salvation! Touch You, taste You, feel You here Oh, woah, yeah eh yeah I feel You keeping me alive You are my salvation! Hold me, heal me, keep me near Oh, woah, yeah eh yeah Skillet - Salvation.
***
Две фигуры едва различимы в темноте коридоров замка. Они идут, оборачиваясь через каждый шаг, высматривая, нет ли за ними слежки. Ведь кто знает, что будет, если их вдруг раскроют? Чистокровный и грязнокровка? Учитывая нынешнее положение дел, обоим пришел бы конец незамедлительно. Ей - потому что она грязнокровка. Ему - потому что он выбрал грязнокровку. А, что, собственно, связывало их? Трудно сказать. Ни один из них никогда не заговаривал о своих чувствах. Но разве нужны были все эти слова? Что бы они сказали друг другу? "Люблю"? Это нечто большее, чем просто любовь. Большее, чем привязанность к человеку. Это то, что невозможно описать словами. Возможно, именно из-за этого чувства он возвращался в их комнату каждый раз, даже когда она не ждала его. Вновь и вновь забывал лишь рядом с ней о том, кем он является, и что он делает. Они останавливаются, наконец-то дойдя до восьмого этажа, все также не переставая держаться за руки. "Хочу нашу комнату" - мысленно. Одновременно. Перед глазами сразу же вырастает небольшая, но аккуратная дверь. Открывая ее, он, согласно этикету, пропускает даму вперед, и она не может не усмехнуться, глядя на эту вежливую мину. Комната приобрела такие знакомые очертания, что Гермиона просто вдыхает запах ИХ комнаты, откидываясь на мягкую постель и зарываясь пальцами в шелковые простыни. - Потрясающе... - тихо произносит она, глядя в потолок, на что он не может сдержать ухмылку. Какой же она ребенок! - Знаешь, я буду даже скучать по этой комнате, - неожиданно для самого себя произносит блондин, присаживаясь рядом с девушкой. - Я тоже... - задумчивая произносит она, вцепляясь руками в его плечи, и потихоньку тянет его назад. - Но давай не будем о плохом, - Он ложится рядом с ней, облокачиваясь на локоть, и бережно убирает непослушный локон за ухо, вызывая ее улыбку. - Как думаешь, что будет завтра? - спрашивает его она, ближе пододвигаясь к нему, утыкаясь носом в пуговицы белоснежной рубашки. - Не знаю. И никто не знает, - задумчиво произносит он, смотря куда-то на стену позади нее. - А что, если он прикажет тебе убить меня? - сдавленно произносит девушка. На минуту он задумывается, не зная, что ответить, но все же уверенно произносит: - Нет. - А если.. - не унимается она, но он снова резко перебивает ее. - Нет! Черт, Грейнджер, помолчи хотя бы сейчас, - он резко прерывает ее попытки снова что-то сказать, наваливаюсь на нее и накрывая своими ее губы. Сначала нежно, ласково он посасывает каждую губу по очереди, постепенно углубляя и усиливая поцелуй. Гермиона отвечает на поцелуй, приоткрывая рот, и он, бесцеремонно проникая внутрь, прижимает сильнее ее к себе одной рукой. Другой он медленно, плавно "шагая" пальцами по талии, приподнимает самую обычную футболку, прикасаясь к нежной, обнаженной коже, постепенно поднимаясь с талии наверх, попутно задирая майку еще выше. Поцелуи переходят на щеки, шею, и Гермиона, не сдержавшись, издает глухой стон, когда он целует ее в небольшую ямочку ключицы. Он, смотря прямо на нее, ухмыляется, на что получает едва ощутимый толчок в грудь маленькой ладошкой, после чего улыбается еще больше, глядя на эту девчушку, лежащую под ним. Впервые с девушкой он ведет себя настолько ласково, что в какие-то моменты просто теряется, не зная, как еще выразить свою Нежность. Все те, с кем он был до нее, были обычными куклами, просто желавшими попасть в его постель. И он благородно позволял им находится рядом с собой, лишь утоляя свои потребности. Ему было хорошо с ними, и им тем более. Особо не стараясь проявить к этим дамочкам нежность, он был и правда немного растерян в этой ситуации, ведь именно этой девушке он хотел подарить всю ту ласку, на которую он был только способен. Снова целуя ее в шею, он поднимает одной рукой футболку почти до плеч, другой попутно поднимая тело и стаскивая ненужный предмет гардероба. Он почти засмеялся, когда заметил, как Гермиона пытается смущенно скрыть руками свое тело. - Незачем скрывать то, что я все равно увижу, - прошептал он прямо над ухом, обжигая шею своим дыханием, убирая ее руки. Как можно скрывать такую фигуру под балахонистыми свитерами и строгими классическим брюками? Мысленно, разумеется, он не раз представлял Грейнджер без одежды, почти угадывая, какая у нее фигура. И ему даже не верилось, что, все же, он увидел ее. Увидел по-настоящему, уже не глупо фантазируя, как четырнадцатилетний подросток, у которого бушуют гормоны. Словно играючи, он легонько чмокнул кожу ниже пупка, слегка прикусывая, от чего девушка непроизвольно дернулась, только поддавшись ему навстречу. Держа ее за бедра, он снова чмокнул уже чуть ниже предыдущего, почти на полоске штанов, после чего, услышав приглушенный вздох, приступил к расстегиванию пуговицы, которая упрямо сопротивлялась, не давая ему коснуться самого сокровенного, чем он желал овладеть. Но, таки расправившись со злосчастными штанами, парень снова усмехнулся, уже в который раз, глядя на веселые трусики с мордой улыбающегося кота. Глядя, как Гермиона смущенно покраснела, он вновь принялся сминать ее губы своими, руками блуждая по коже от коленей до бедра. Нерешительно она протянула руки, обхватив его за шею, зарываясь пальчиками в платиновые волосы, цвет которых становился еще светлее от света луны, глядевшей в окно. Раскрыв ее ноги, он поудобнее устроился между ними, проводя тыльной стороной ладони по внутренней стороне бедра, слегка поглаживая нежную кожу. Слыша, как ее дыхание учащается, он ненадолго отстраняется, стаскивая с себя рубашку и откидывая ее куда-то в сторону окна. Маленькие пальчики прикасаются к его груди, сначала осторожно, будто проверяя реакцию, и, словно дождавшись разрешения, обхватывает его, прижимая к себе сильнее, чтобы их тела обязательно соприкоснулись. Он снова возвращается к ее шее, губам, переходя от одного к другому каждый раз, гладя по плоскому животику. Поцелуи спускаются ниже, и он осторожно приподнимает ее, быстро справляясь с застежкой лифчика, откидывая в ту же сторону окна теперь и его. Она судорожно вдыхает, когда он пальцами сжимает бусинки сосков, буквально расцеловывая каждый сантиметр ее кожи, постепенно спускаясь ниже. Заглядывая в ее помутневшие от желания глаза, словно спрашивая разрешения, он снимает последнюю часть одежды с нее, снова целуя совсем низко. Он ненадолго отстраняется, и Гермиона слышит звенящий звук расстегиваемого ремня. Снова возвращаясь на прежнее место, парень посильнее разводит ее ноги, устраиваясь поудобнее, целуя почти испуганную девушку в лоб. - Не бойся ты так.. - шепотом произносит он, проводя пальцами по нежной коже, вызывая мурашки. - Расслабься. Он целует ее в губы, в который раз, Мерлин, прижимаясь всем телом к ней. И чувствует, как она под ним медленно расслабляется, полностью доверившись ему. Прошептав что-то неразборчивое, он быстрым движением входит в нее, и Гермиона, не удержавшись, вскрикивает, шипя сквозь зубы. Парень ласково подглаживает, словно ребенка, девушку, которая сейчас вцепилась в его спину, будто если отпустит, он уйдет навсегда. - Расслабься же... - снова шепчет он, нежно целуя, успокаивая ее. Дав Гермионе привыкнуть к новым ощущениям, он начинает двигаться в ней, постепенно наращивая темп, и чувствует, как она успокаивается, и уже слышны ее рваные выдохи, постепенно превращаясь в стоны. Стоны, от звука которых у него сносило крышу. В ней так жарко и узко, что эти ощущения затмевают разум. Он рычит сквозь зубы, то входя на всю длину, то выходя, слыша ее тяжелый вдох в этот миг. Она впивается ногтями еще сильнее в его спину, понимая, что, наверняка, останутся следы, но сейчас ей точно не до этого. Не понимая сама, что она делает, в какой-то момент Гермиона поддается вперед, насаживаясь еще сильнее, после чего ее тело выгибается вверх, показывая во всей красе нежную девичью кожу, каждую клеточку которой сразу целует он, словно желая попробовать ее всю, до последней капли. Через пару толчков он резко, как можно глубже входит в нее, даря незабываемые ощущения им обоим, и глубокий гортанный стон вырывается из его губ. После чего он наваливается на нее всем телом, тяжело дыша. - Скажи это... Скажи, - шепотом произносит блондин. - Не понимаю.... - начала было она оправдываться, но он резко перебил ее. - Понимаешь. Понимаешь и знаешь, о чем я, - он скатывается на бок, прижимая ее к себе. - Я... Не уходи от меня, прошу... - сдавленный хриплый голос, принадлежащий девушке, который прижимается к нему так, словно больше они никогда не увидятся. И до него не сразу доходит смысл этих слов. - Под страхом собственной смерти не уйду... - тихо произносит он, целуя его маленькую девочку в лоб и накрывая одеялом, - Ты для меня свет во всей темноте войны, понимаешь? - продолжает он, глядя прямиком в глаза, которые, кажется, именно сейчас отражают всю ее душу. - Это не объяснить словами. Ты такая чистая, неповязшая в убийствах... Ты ведь знаешь, я убивал, Грейнджер. И буду убивать, если Пожиратели выиграют в этой войне, - она нервно сглатывает. - Жалеешь теперь, наверное? - Что ты тако... - начала она, но он снова не дал ей сказать, приложив к ее губам палец. - Возвращаясь к тебе, я словно живу. Живу по-настоящему. Ты - мой единственный запрет и единственная нужда... Вот он. Этот момент искренности. Момент, которого она ждала так долго. - Драко... - она поднимает руку, прикасаясь к его щеке. - Я люблю тебя, Драко, - выдыхает она, и пара слезинок скатываются по щеке. - Не уходи, не покидай меня, прошу... Просто не уходи! - выкрикивает она, прижимаясь к нему с новой силой. - Тихо, тихо... - он ласково поглаживает ее по спине. - Я не уйду, я только с тобой. - Завтра.. - Все будет хорошо, Гермиона, слышишь? - он сдавленно улыбается, - Держись завтра поближе, я постараюсь иногда прикрывать тебя, - просьба. Его просьба. Взамен той, что просит она. - Обещаю... - что она обещает? Что будет с ним? Что не оставит его одного? - Спи, - чмокнув ее в лоб, словно на прощание, произносит он. И уже чувствуя, как она тихонько посапывает, шепчет "мое ты спасение...", лишь после чего закрывая глаза. Это их первая и последняя ночь в стенах этого замка. Никто из них даже представить не может, что будет не то, что через месяц, а что будет завтра. Но обоим очень хочется верить, что они встретятся еще не один раз, и эти встречи будут продолжаться очень долго.